Наконец, через три дня и три ночи, работа была закончена. Эти дни были очень утомительны для богини Красоты, отсутствие солнца, неба, звёзд, любимых цветов, полей и лесов, угнетало Фрейю, но она стойко переносила эти лишения ради благой цели.
В знак признательности к богине Любви и Красоты Двалин и его товарищи Грер, Берлинг и Альфриг преподнесли Фрейе волшебное соколиное оперение. Накинув на себя сию накидку, можно было взмыть в небо и летать, яки сокол.
Распрощавшись с Двалином и гномами—магами, Фрейя с облегчением в душе покинула Свартальхейм (мир гномов).
***
Но если бы только Фрейя знала, что отсутствие в подземном городе солнца, голубого неба и цветущих садов – это лишь мизерная неприятность по сравнению с тем, что её ждало впереди.
А впереди её ждало подлое коварство Локи – с недавних пор ставшего ещё богом Хитрости и Обмана.
Прознав о том, что Фрейя несколько дней провела среди гномов и цвергов, да к тому же при этом оставив двух своих малюток на попечение помощниц Фригг, Локи решил сделать очередную подлянку.
В голове Локи созрел коварный план о том, как можно рассорить двух любящих друг друга богов-супругов.
Од, бог-странник, как раз возвращался из очередного недлительного путешествия. Локи уже поджидал его у Радужного моста. Дружелюбно встретив Ода, Локи, как бы между прочим, вызвался проводить путешественника до его чертога Сенссумир.
По пути Локи завёл осторожный разговор о том, как он сочувствует Оду, обманутому, униженному и оскорблённому. Слово за слово, навет за наветом, и, со слов коварного Локи, благая цель Фрейи «превратилась» в позор для её супруга Ода.
Локи убедил бога-странника, что его супругой Фрейей овладела неуёмная жажда золота и драгоценностей, что ради разных побрякушек она бросила своих малюток-ангелочков и провела несколько ночей с возжелавшими её гномами и цвергами. И всё это ради какого-то красивого ожерелья!!!
Од любил путешествовать, жизнью Асгарда интересовался постольку-поскольку, его занимали новые земли и неизведанные уголки планеты Астра. Поэтому несведущего в дворцовых интригах путешественника легко было убедить и посеять в нём сомнения насчёт верности его супруги Фрейи.
Локи в своём коварстве проявил всю свою изощренность и остроту ума. Слово за слово он накручивал Ода, и тот начинал постепенно вскипать. Вдвоём достигнув чертога Сенссумир, Локи, как бы невзначай, вспомнил, что у него срочные дела, и распрощался с Одом.
Разгоряченный странник спешным шагом вошел во внутренний уютный садик чертога. И что же он там увидел? Двух своих малышек, играющих с богиней Снотрой.
Снотра – молодая и красивая помощница Фригг – считалась богиней Целомудрия и Добродушия.
Подхватив на обе руки малюток-богинь, Од обратился к Снотре:
– Где моя Супруга Фрейя?
– Фрейя ушла к гномам несколько дней назад, поэтому владычица Асгарда прислала меня присмотреть за твоими ангелочками.
– Как, даже ты знаешь, что Фрейя у гномов? – удивился Од. – А зачем она к ним пошла?
– Ей понадобилось какое-то ожерелье, и только гномы могут его изготовить, – не разобравшись к чему все эти вопросы, недолго думая, ответила богиня Добродушия.
В голове Ода проносились мысли, одна мрачнее другой. Не разобравшись в ситуации, бог-странник, «накрученный» словами Локи, рисовал в голове самые мрачные картины. О том, что весь Асгард уже знает о его «позоре», о том, что Фригг даже вынуждена была прислать свою помощницу к «брошенным» детям, о том, что разум его любимейшей супруги Фрейи «помутил» желтый металл.
Фригг была права – Од был богом-непоседой, и только Любовь к своей супруге и детям удерживала его от дальних и продолжительных путешествий. Нужен был лишь только повод, только небольшой толчок, чтобы Од, как вольный ветер, сорвался с места, оставив в краю родном супругу и детей.
Наскоро попрощавшись с дочерьми, бог-странник передал через них свой наказ Фрейе: «Меня не жди, я ухожу надолго. Теперь я как вольный ветер».
Ни с кем больше не попрощавшись и никому ничего не объясняя, с тяжелым сердцем и с негодованием в душе, обманутый путешественник покинул Небесную Обитель.
***
Весёлая, цветущая, радостная Фрейя на закате дня в сопровождении брата и Бальдра вернулась в свой чертог. В этот миг её радовало всё – голубое небо, благодатное тёплое солнце, её прекрасный сад, пение птиц, журчанье ручейка. Казалось, ничто и никто не сможет омрачить прекрасного настроения богини Любви.
Навстречу маме выбежали малютки-ангелочки, звонко заливаясь смехом и в обнимку прильнув к ногам богини Красоты.
– Мама, мама вернулась, – радостно звенели детские голоса.
Фрейя присела на колени и стала обниматься и целоваться со своими ангелочками.
– А папа сказал, что уходит надолго и теперь он «вольный ветер», – пролепетала старшая из дочерей.
– Хнос, милая моя, а когда приходил папа? – насторожившись словам дочери, спросила Фрейя.
– Утром папа приходил, поцеловал нас и ушёл, – вновь защебетал беззаботный детский голосок.
Од, конечно, любил путешествовать, но чтобы так вот прийти из странствия и сразу уйти – такого никогда не было, это очень насторожило Фрейю.
– Снотра, – взволнованным голосом Фрейя позвала «няню» детей.
– Я к вашим услугам, прекрасная Фрейя, – подойдя, сказала Снотра.
– Хнос говорит, что утром из странствия вернулся Од, – поинтересовалась Фрейя.
– Да, приходил, весь какой-то разгоряченный, поцеловал детей и ушел, – отозвалась Снотра.
– Он что-нибудь спрашивал? – волнение в голосе Фрейи нарастало всё больше и больше.
– Да, Од спросил, где вы, я ответила, что вы уже несколько дней и ночей у гномов, ушли за ожерельем, – ответила добродушная и ничего не подозревающая Снотра.
– К гномам за ожерельем, несколько дней и ночей? – почти вскрикнула Фрейя. – Ты хоть представляешь, что мой супруг мог подумать?!
Бальдр быстрее всех (помимо Фрейи, конечно же) понял трагичность сложившейся ситуации.
– Снотра, ты сказала Оду, что Фрейя пошла со мной и со своим братом? – задал ключевой вопрос бог Света.
– Нет, да он это меня и не спрашивал, – вновь ничего не подозревая, ответила Снотра, – я сказала Оду, что меня прислала Фригг присмотреть за малютками.
Благодушный Фрейр, так же далёкий от дворцовых интриг, как и Од, стал понимать, что так взволновало вначале его сестру, а затем его товарища Бальдра.
– Снотра, вы богиня Целомудрия и Добродушия, – мягко обратился Фрейр к Снотре, – как вы думаете, о чём мог подумать супруг, неожиданно вернувшийся из путешествия, которому сообщили, что в его отсутствие его супруга, одна, без сопровождения представителей своего рода, ушла на несколько дней и ночей к гномам за ожерельем, «оставив» своих малолетних детей на чьё-то попечение?
– Что же я наделала? – вскрикнула Снотра. – Госпожа, простите меня, я даже и подумать не могла об этом, – богиня Целомудрия со слезами на глазах бросилась в ноги богини Любви.
– Мы ещё в ранней юности называли Ода неистовой душой и бушующим вдохновением, а также божественным безумцем, – молвил Бальдр. – Им, действительно, в один миг может овладеть яростное желание, и тогда он вспыхивает, как огонь, и, как ветер, может сорваться с места и уйти в неведомые дали.
– Что же мне делать, куда мне за ним идти, чтобы объяснить моему любимому супругу, что он заблуждается? – Фрейя с мольбой в глазах обратилась к богу Света.
– Милая Фрейя, мы все в той или иной степени виноваты в этой трагической ситуации, – сочувственно ответил Бальдр. – Од мог уйти из Небесной Обители только через Радужный мост. Я узнаю у Хеймдаля, хранителя моста, куда твой супруг мог направиться.
***
С этими словами Бальдр покинул брата и сестру – богов ванов – и направился к Хеймдалю.
От Хеймдаля Бальдр узнал о встрече Ода и Локи, и что они вместе пошли в сторону чертога Сенссумир.
– Брат мой, ты всё слышишь и всё видишь, что творится в нашей округе, – поинтересовался Бальдр у хранителя Радужного моста, – о чём Од разговаривал с Локи?
– Я не вслушивался, с виду их встреча была дружеской, но краем уха я слышал имя Фрейи, – отозвался страж богов.
Зная о недавних событиях с волосами богини Сив, бог Света сразу понял, кто так «взвинтил» бога Ода. Конечно же, это мог быть только Локи с его кознями и коварством.
Бальдр был добродушным богом, почти никогда не носил оружия и чаще всего полагался только на свою силу слова. Но такое коварство по отношению к богине Красоты рассердило и разозлило даже его.
Найдя Локи в Асгарде, Бальдр крайне жестко и нелицеприятно «побеседовал» с Локи.
– Локи, ты коварный лгун и подлец, ты падаешь в своём развитии всё ниже и ниже, – каждое слово бога Солнца припечатывало Локи к виртуальному позорному столбу, – мой отец пожалел тебя после твоей вопиющей и безобразной выходки с волосами богини Сив. Ты чудом избежал смерти от рук бога Тора. Тебе за твой лживый язык зашил рот тёмный альв Синдри. И опять мой отец Один вступился за тебя, потому что Синдри с Броком требовали твою голову. Теперь от тебя мы видим очередную низость и подлость. Помни же, йотун, терпение богов Асгарда небезгранично, бог Мщения Видар только ждёт отмашки, и тогда справедливое возмездие свершится.
Напоминание о Видаре – боге Мщения – не на шутку испугало Локи. Локи знал – Видар не пощадит. Пришлось Локи применить всю свою изворотливость, всю смекалку и взывать к добродушию Бальдра, убеждая последнего в своей невиновности. Дескать, а что он? Он ничего, просто Од его неправильно понял, а он, Локи, имел в виду совсем другое.
Но Бальдр, хоть и был добрым богом и всегда старался найти взаимопонимание и компромисс, но на слова и уверения хитрована Локи не повёлся.
– Фрейя всё равно найдёт Ода, и они будут жить вместе долго и счастливо, – жестко печатая каждое слово, сказал бог Света, – таково моё слово. И когда Од вернется, ты – Локи – придёшь к нему и лично расскажешь о том оговоре и навете, что ты возвёл на богиню Любви и Красоты. Дай мне слово, что так и будет. Иначе я всё расскажу моему брату Видару и Отцу. Тогда свершится праведный гнев богов Асгарда.
Хотел Локи или не хотел, но чтобы спасти свою жизнь, ему пришлось дать слово богу Света.
Ах, добродушный Бальдр, лучше бы ты сразу всё рассказал Видару. Ведь ты обрёл кровного врага, тайной которого ты владел. Врага, который затаил на тебя смертельную обиду и стал ждать только удобного момента, чтобы тебя уничтожить.
***
Бальдр же тем временем направился к отцу – владыке Асгарда, Одину. Чувствуя себя сопричастным к трагической ситуации между Фрейей и Одом, он стал просить отца о помощи.
– Отец, поручи своим воронам Думающему и Помнящему найти Ода, они летают по всем мирам и приносят из них вести, может быть, они встретят Ода, и тогда Фрейя будет знать, где его искать.
– Нет, – жестко сказал верховный бог, – мои вороны не предназначены для ваших личных целей. Думающий и Помнящий – мои глаза и уши. Это мои разведчики в иных мирах, и незачем их отвлекать вашими семейными «разборками».
– Но отец, Фрейя ведь ни в чём не виновата! – воскликнул Бальдр.
– Не виновата? – грозно переспросил ВсеОтец, брови его нахмурились.
Волки Одина, Жадный и Прожорливый, больше для виду, чем для острастки, оскалили свои грозные пасти, показывая своему хозяину, что они на страже. Бальдр был любимцем Одина, и, конечно же, грозный глас владыки Асгарда больше подчёркивал твёрдость его намерения, нежели угрозу любимому сыну.
– Бальдр, сын мой, представь себе, что, вернувшись из путешествий по другим мирам, я застаю пустой дом, моя супруга неизвестно где, а с тобой и твоим братом Хёдом нянчится незнакомая девица, – Один чуть смягчил свой тон, – думаю, что моя супруга Фригг такого никогда бы не допустила бы. Вы что с Фрейром не могли дождаться Ода, объяснить ему всё, а потом сходить с Фрейей к этим сварливым цвергам?
– Но мы хотели как можно быстрее активировать ожерелье, ведь климат Астры меняется, – пояснил отцу Бальдр.
– Климат Астры меняется уже несколько лет, пару дней ничего бы не изменили, – голос ВсеОтца вновь стал грозен и непоколебим. Волки Жадный и Прожорливый вновь нехотя, больше для виду, оскалили свои пасти. – Вы затеяли всё это – вы и «разруливайте». Я всё сказал.
Зная твёрдый и непоколебимый характер отца, Бальдр понял, что дальнейший разговор бессмысленный и бесполезный. В этой непростой ситуации они остались втроём – Фрейя, её брат Фрейр и сам Бальдр.
***
Печаль богини Красоты становилась всё сильнее и сильнее. Первое время надежда, что её любимый супруг Од вернётся, ещё теплилась в душе Фрейи. Но шло время, от Ода не было ни вестей, ни известий. Такой печальной, такой хмурой, такой мрачной Фрейю не видел никто и никогда.
Бальдр, пользуясь своим положением бога Света, пытался помощь богине Любви. Ода видели то тут, то там, но он нигде не задерживался и, видимо, держал путь «куда глаза глядят».
Фрейр, бог Плодородия, часто оставался с повзрослевшими уже племянницами, а Фрейя, надев подаренное ей цвергами соколиное оперение, летала по просторам Асгарда в поисках супруга.
Шли годы. Фрейя, как богиня Природы, исправно выполняла свои обязанности, и чудо-ожерелье было ей в этом в помощь, но сердце и душа её томились по милому супругу, надежда найти Ода никогда не покидала её.
Дальнейшее развитие событий вновь не обошлось без бога Коварства и Обмана Локи. Затаивший обиду на всех обитателей Асгарда Локи решил выкрасть столь ценное для богов ожерелье. Локи был бы не Локи, если бы хоть чем-то не «насолил» бы богам асам.
И вот в одну тихую беззвёздную ночь он тайком решил пробраться в чертог Фрейи, Сессрумнир, чтобы выкрасть сверкающее ожерелье, которое многие называли Искра.
Но двери дворца богини Любви на ночь закрывались, и её чертог превращался в маленькую крепость. Но для хитреца Локи это было не помеха. Локи владел сильной магией великанов йотунов и мог при необходимости на некоторое время принимать любой другой облик.
Так он уже поступал, когда принимал облик кобылы, чтобы помешать великану Хримтурсу вовремя построить стены Асгарда, или когда принимал облик мухи, чтобы помешать магам-кузнецам Синдри и Броку изготовить диковинные артефакта для богов.
Вот и сейчас, применив свои магические знания и умения, Локи обернулся змеем, пролез сквозь замочную скважину входных дверей дворца Сессрумнир и змеёй пробрался в опочивальню богини Красоты.
Прекрасная богиня, которая также отвечала за изобилие и плодородие, спала на своём великолепном двуспальном ложе. Богиня Фрейя работала даже во сне, поэтому чудо-ожерелье было надето на её шею.
При свете луны от лучезарной богини исходило чуть видимое серебристое сияние. Чистота души и помыслов Фрейи была столь велика, что тело её излучало свет, который благодушно влиял на всё, к чему прикасалась богиня Природы.
Видя сияние, исходившее от богини Фрейи, даже коварный Локи на минуту усомнился в своих грязных намерениях. Навредить богам-созидателям и не дать им сгармонизировать климат Астры – это, конечно, круто. Но его душа ведь тоже имела «искорку Творения», она тоже стремилась и к созиданию, и к любви.
Другая же часть души бога-плута теребила Локи, требовала отомстить за сожжение его возлюбленной, отомстить за те обиды и недоверие, которые он испытывал в Асгарде, среди этой надменной духовной элиты небожителей. Именно таковыми Локи считал богов асов и примкнувшим к ним некоторых богов ванов.