– Ну, из всего этого я держал в руках только топор и молот, и ножи, разумеется.
– М-да, похоже, всё даже хуже, чем я предполагал. Я так понимаю, то, что ты их в руках держал, не предполагает того, что ты ими бился?
– Ну да, молотом в кузне работал у деда на подхвате, а топором дрова рубил, доски и бревна тесал, немного в дерево бросать научился. А ножами вообще в повседневной жизни постоянно пользуюсь, ну и метать их умею, куда же без этого.
– Тьфу! Ты что, совсем больной? Кто же своё оружие в бою выбросит? Ну бросишь ты топор в одного врага и, возможно, даже убьёшь, а дальше что делать будешь? Против оставшихся врагов будешь стоять безоружный, как дурак? Или ты думаешь, что без оружия в бою гораздо удобнее и безопаснее?
Мне приходилось только помалкивать на этот поток вопросов, понурив голову. Гном немного молча постоял, переводя дух, и опять продолжил на меня нападать:
– Вот и кто ты после всего этого? Придётся возвращаться в кузницу, опять девочку расстраивать. Видел же, что она плакала, не мог до этого сказать?
– Что сказать-то?
– Что ты – бестолочь безрукая! – Гном явно не отличался дипломатичностью. – Надо было сказать, что у тебя из оружия только лук и копьё. Я вообще не понимаю, как тебе удалось убить тех тауренов да ещё и огров в придачу!
– Повезло просто…
– Оно и видно! Мозгов-то у тебя на рассчитанную победу явно не хватит.
– Что-то я начинаю сильно сомневаться в выборе компаньона. Где же это видано поливать грязью того, кто собирается принести тебе деньги?
Гном открыл было рот, чтобы начать возмущаться в ответ, но вместо этого опустил голову и тихо проговорил:
– Извини, парень, сорвался. Просто как-то всё очень быстро происходит, как-то внезапно, с бухты-барахты. Тридцать лет просидел на одном месте, а тут внезапно – раз, и сорваться. Я столько об этом мечтал, что сейчас даже растерялся. Да и к Машке привязался, не хочется её оставлять тут одну, без пригляда. Но я понимаю, что если сейчас не уйду, то не уйду вообще никогда. Так что всё это моё брюзжание просто способ снять напряжение.
М-да, если честно, то не ожидал я такой палитры чувств от простого непися. Неслабо разработчики заморочились с прописью характеров. Этот мир внезапно повернулся ко мне своей новой гранью. И это было удивительно, я совершенно не ожидал такого. Гном же развернулся на месте и пошёл обратно в кузницу, благо мы успели отойти всего шагов на двадцать.
В кузне, прислонившись к наковальне, тихо плакала Маша.
– Машка, ты чего тут сырость разводишь? В кузне должно быть жарко, а не мокро. – Мастер Гронхельм просто источал деликатность.
– Мастер, а вы разве не ушли?
– Да вот, из-за этого недотёпы пришлось вернуться. Надо прихватить с собой кое-что из оружия. – Гном повернулся ко мне. – Ты, кстати, учти, что тащить всё придётся тебе, – после чего он опять скрылся в чулане.
Машка размазала слёзы по щекам и с надеждой посмотрела на меня. Я в ответ покачал головой. Но на сей раз она мужественно сдержалась, поднялась и пошла раздувать огонь в горне. Мастер показался из чулана спустя минуту. Он тащил с собой охапку оружия. Здесь были два меча, два топора и два щита. Всё это он вручил мне.
– Мастер Гронхельм, а как же молот, секира, ножи?
– Нос у тебя до них не дорос. Умению боя секирой или молотом надо учиться очень долго, а топором или мечом можно научиться махать гораздо раньше. Ну а ножами я и сам владею очень плохо, потому учить не буду, только переучиваться потом придётся.
– Понятно.
– Что тебе понятно? Вот что тебе понятно? Ни черта тебе не понятно, послали же боги компаньона! Как мне с тобой теперь идти прикажешь? Тьфу! – Вспышка его гнева была неожиданной, впрочем, следа от неё совершенно не осталось, когда он обратился к Маше: – Машенька, мне очень лестно, что ты плачешь из-за моего ухода, но ничуть не меньше мне горько видеть твои слёзы. Ты очень добрая девочка и замечательный кузнец, из тебя получится отличный мастер.
Машка резко обернулась, одним прыжком оказалась рядом с гномом, схватила его в охапку и приподняла. Судя по напрягшимся рукам гнома, он весьма растерялся. Впрочем, через пару секунд его опять опустили на землю, предварительно поцеловав в щёку. Сказать, что гном покраснел, – это ничего не сказать. Он стал похож на варёного рака, который недавно сменил кожу.
– Спасибо вам, мастер, за всё! За науку, за то, что поверили в меня.
– Да что я-то? Это вот он в тебя поверил. – Хитрый гном попытался сделать крайним меня.
Машка сделала шаг ко мне и поцеловала в щёку и меня.
– Тебе тоже спасибо. А то мама тебя поблагодарила, а я всё ещё нет.
Уж не знаю, покраснел ли я, но в ответ смог лишь кивнуть, принимая благодарность. Гном направился к выходу, а меня посетила мысль, как убить одним выстрелом двух зайцев: и Машку привести в чувство, и гнома вывести из себя, чтобы он и думать забыл о своих переживаниях. Так что вместо того, чтобы последовать за ним, я остался стоять на месте. Мастер Гронхельм у выхода обернулся и бросил:
– Пошли к Захарии, что встал как вкопанный?
Я же с самым невинным видом поинтересовался:
– Мастер Гронхельм, а вы ничего не забыли?
– А? О чём это ты, парень?
– Вы же говорили, что всё оставшееся в кузнице принадлежит теперь Маше?
– Ну, говорил, и что с того?
– Тогда почему вы заходите сюда как к себе домой и берёте, что захочется, не заплатив при этом ни гроша? – Ну всё, вызов брошен, осталось выяснить, примет ли его Маша. Думаю, что с такой мамой и таким учителем она меня точно не подведёт.
– Мальчик, да ты в своём ли уме? – Первым от шока отошёл всё-таки гном.
– А вы знаете, мастер, ведь он прав! – Ручьи слёз потихоньку высыхали на щеках. Молодец Машенька, не подвела мои ожидания.
– Разве ваше слово подобно пеплу и рассыпается от дуновения ветра? – добавил я масла в огонь.
– Парень, да ты совсем рехнулся! Моё слово твёрже мифрила! Это тебе каждый скажет, кто со мной знаком!
Гном пробурчал себе под нос что-то про сосунков, которые будут его учить держать своё слово, потом поднял глаза на Машку и поинтересовался:
– Маша, сколько я тебе должен за эти железки?
– С вас двадцать золотых.
– Что?! – Его рёву мог бы позавидовать, наверное, даже дракон. – За эти ржавые железки ты, девочка, собираешься содрать со своего мастера двадцать золотых? С того, кто научил тебя всему? С того, кто из никчёмной девчушки сделал настоящего кузнеца?
– Вот именно! Настоящего кузнеца! А ведь именно вы прочно вдолбили в меня, что никогда нельзя работать или отдавать что-либо бесплатно даже родственникам и друзьям. Иначе потом никогда с шеи не слезут. Впрочем, только для вас я могу сделать скидку в один золотой.
– Что? Всего один клятый золотой? Пять паршивых процентов, это ты называешь скидкой? Да вы тут что, сговорились против меня? – В кузницу кто-то заглянул, видимо, узнать, из-за чего шум. – Убери свою рожу и закрой дверь с обратной стороны! – Да, мастер, похоже, не на шутку рассердился. Впрочем, эта рожа дала ему небольшую передышку, чтобы немного остыть. – Постойте, это вы сейчас так изощрённо издеваетесь надо мной? Шутите, да?
– Нет, мастер, отнюдь. – Машка внезапно показала, какой она будет уже довольно скоро. Настоящим мастером, ценящим свой труд и не боящимся за него поторговаться. – Так вы собираетесь платить или вернёте мне МОИ вещи обратно? – Слово «мои» было выделено таким тоном, что любому бы стало понятно: Машка так просто свои вещи не отдаст никому.
– Я не дам за эти железки больше чем по четверти золотого за каждую железку. Это работа подмастерья, и качество стали далеко не совершенное, к тому же исполнение оставляет желать лучшего.
– По три за каждое изделие.
Торг начался, и не могу сказать, что Машка в нём сильно уступала гному. В результате они сошлись на цене в пять золотых, да и то потому, что мастер Гронхельм очень сильно напирал на неё за то, что он обучал её совершенно бесплатно, и вообще, всячески давил на совесть. Ну и под конец мастеру пришлось пообещать, что он договорится с торговцем Карлом о том, что цена на руду для Машки останется такой же, как была для него самого. Вот я отчего-то не думаю, что гному удастся это сделать безболезненно для своего кошелька. Ну а Машенька просто умница, превзошла все мои самые смелые ожидания. Да что там, я даже не ожидал, что она так быстро вернётся в нормальное состояние, не говоря уж о таком отчаянном торге.
Расплатившись, мастер обжёг меня взглядом, не предвещающим лёгкого путешествия, и направился на выход, бросив мне оплаченное оружие. Система же обрадовала меня парочкой оповещений:
Отношение к вам персонажа мастер Гронхельм ухудшилось -5.
Вы намеренно поставили своего компаньона в очень невыгодные условия.
Поздравляем! Вы получили достижение «Пакостник 2».
Слава +3. Вам доступно 5 очков характеристик, 1 очко навыков.
Отмахнувшись от окошек, еле успел окликнуть мастера, прежде чем он вышел:
– Э-э-э, мастер…
– Ну, что ещё?
– Мастер, я не смогу сейчас унести это оружие.
– Да ты издеваешься, зараза! – Мои барабанные перепонки с большим трудом выдержали полученную нагрузку. – Я бесплатно согласился тебя обучать искусству боя на топорах и мечах. Но ты, гад ползучий, заставил меня заплатить за это самое оружие, которым я буду ТЕБЯ учить. Так и этого оказалось мало, ты хочешь, чтобы я его ещё и нёс? Да ты совсем зарвался, уродец мелкий!
Появившееся окно уведомило меня о том, что было понятно и без него.
Отношение к вам персонажа мастер Гронхельм ухудшилось -5.
– Мастер, незачем так кричать. Я не отказываюсь нести оружие, просто мне нужно продать кое-какие мелочи. Думаю, Карл не откажется их купить, а после этого я всё оружие и понесу.
Мастер на мою речь только плюнул в ответ и, подхватив снаряжение, пошёл на выход. Ко мне же порывисто подскочила Машка, чмокнула в щёку и прошептала:
– Спасибо! Большое спасибо!
Я рванул вслед за гномом. На выходе нас поджидал десяток игроков. И вопросы шумной гурьбой посыпались на взбешённого гнома:
– Мастер Гронхельм, а что случилось?
– Вы куда-то уходите?
– А где вы взяли такую кольчугу?
– А вы надолго уходите?
– А кто будет вместо вас?
– Можно с вами?
Мастер ответил на все вопросы сразу:
– С нами нельзя. И ухожу я как можно дальше от людей, потому что все вы – неблагодарные скоты! К вам со всей душой относишься, а вы так и норовите последнюю шкуру содрать! Тьфу на вас! Чтоб вам пусто было!
Меня охватило ощущение, что я попал в какой-то японский мультфильм, уж больно большими и круглыми глазами смотрели на нас эти игроки. Что-то я себя нехорошо почувствовал – похоже, я опять куда-то влип.
Как-то совсем скверно получилось. Надо бы объясниться с гномом. Но мастер припустил к Карлу с такой скоростью, что на ходу пообщаться с ним совершенно не получалось. Так что вскоре мы были уже у торговца. Карл встретил нас вопросительно поднятой бровью, переводя взгляд с одного на другого. Гном же вызверился на меня:
– Продавай уже свой мусор.
На этот раз бровь уже предназначалась исключительно мне, кроме того, Карл решил всё-таки поинтересоваться:
– Я так понял, что вы, молодой человек, хотите что-то мне продать?
– Да так, по мелочи.
Я принялся выкладывать всё лишнее: три кирки, всю вонючую одежду, набор игл садиста. Карл посмотрел на это всё с неким оттенком брезгливости, достал из-за прилавка большие щипцы, немного поворошил ими получившуюся кучу и наконец-то выдал:
– М-да, товар и впрямь мусор. Что ж, могу предложить вам за это всё… двадцать серебряных монет.
– Карл, вы считаете меня идиотом? – Один только набор игл из высококачественной стали стоит не менее пяти золотых монет, да и каждая кирка стоит не меньше золотого, а броня, хоть и вонючая, но для новичков вполне сойдёт.
– Ну, ваши цены не имеют ничего общего с реальностью, да и вам нужно это продать всё как можно скорее, так что предлагаю вам чисто из-за своей порядочности один золотой.
– Но, Карл, как можно…
Я был бессовестно прерван гномом на полуслове:
– Карл предложил нормальную цену, сдавай и пошли отсюда. У нас дел ещё по горло. – М-да, после такого заявления цену мне точно не сбить. А гном, похоже, очень сильно обиделся, если даже вмешался в процесс чужой торговли, да ещё и против своего компаньона. Или же это месть?
– Хорошо, Карл, я согласен. А с вами, мастер Гронхельм, нам надо срочно поговорить.
Торговец выдал мне обещанную монетку. Проверил баланс своей наличности. Почему я не догадался сделать этого раньше? К счастью, эльфы ничего себе не прихватили, в отличие от меня. На моём счету сейчас было четыреста двадцать шесть золотых монет, восемьдесят пять серебряных и триста сорок одна медная.
– Ну, и о чём ты ещё хотел со мной поговорить? – задал вопрос гном, когда Карл деликатно удалился в подсобку с моими вещами. – Кстати, вот твой груз.
Он бросил мне оружие и щиты. Всё это весило сорок килограмм, немного больше, чем я продал, хорошо, что был небольшой запас по весу. Итого у меня в рюкзаке теперь веса даже прибавилось. Но ничего, двигаться могу, и на том спасибо. Пора начинать диалог.
– Мастер Гронхельм, ответьте мне на пару вопросов, только честно! – Тот кивнул, и я продолжил: – Вот скажите, вы хотели, чтобы Машка перестала плакать?
– Ну да, хотел, и что с того?
– А вы хотели, чтобы она скорее стала самостоятельной и не растранжирила кузницу почём зря?
– Хотел.
– Вы хотели, чтобы никто не смог играть у неё на жалости и вымогать скидку только на основании того, что он знакомый или родственник?
– Да, хотел.
– Так неужели это всё не стоило каких-то жалких двадцати золотых монет? К тому же вам эту сумму удалось уменьшить всего до пяти.
– Да понял я уже, куда ты клонишь. Но ты мог хотя бы объяснить мне свой план заранее?!
– Не мог! Тогда вы не стали бы так ярко выражать свои эмоции, Маша почувствовала бы фальшь, и тогда всё могло получиться только хуже.
– Хм, в твоих словах есть карат истины. И хотя язык у тебя то ещё помело, я всё же поверю тебе на этот раз. Уж больно складно ты излагаешь. Хотя – да, девочка вообще-то действительно успокоилась. А самое главное, стала жёстко отстаивать свои права. – Гном задумался на мгновенье. – Я не говорил, что тебе неплохо бы стать советником подгорного короля?
Отношение к вам персонажа мастер Гронхельм улучшилось +10.
Ну, хоть отношения вернулись к тому, что было.
– Ладно, зла я на тебя не держу, но это ещё не значит, что надо лентяйничать. Так что хватит прохлаждаться, пошли к Захарии. – Гном отправился к выходу.
– Мастер, а вы ничего не забыли?
Он резко обернулся. Встретив его бешеный взгляд, я на секунду подумал, что сейчас мне прилетит молотом между глаз. Но гном, сузив глаза, тихо сказал:
– Я не думаю, что Карл ушел к себе в подсобку, чтобы поплакать по поводу моего отъезда, так что даже не думай начинать!
– Мастер, да что вы! У меня и в мыслях не было! Я просто хотел напомнить вам, что вы обещали договориться о цене металла для Маши.
– Точно! – Гном хлопнул себя ладонью по лбу. Послышался неслабый звон, что и неудивительно: ладонь была в латной перчатке. Хорошо ещё, что мастер шлем не надел, а то звон получился бы заметно сильнее. Хотя тогда, наверное, было бы не так больно получать латной перчаткой по голове. Не уверен, что хотел бы ощутить на себе последствия от такого удара. Впрочем, мастер Гронхельм продолжил говорить как ни в чём не бывало: – Совсем забыл. Нервы, сам понимаешь, отъезд этот, да ещё ты со своими придумками…
– Друг мой, ты уезжаешь? – Карл вернулся, видимо, услышав своё имя.
– Да, пора уже возвращаться на Родину, слишком я у вас загостился. – Гном на секунду задумался. – Уже даже и не помню, сколько тут лет торчу, гор не видя, не ходя по темным штрекам шахт, совсем уже человеком стал… Тьфу, да простит меня Великий отец!
– То есть из девочки всё-таки получился настоящий кузнец?
– Ну, пока ещё не получился, но через год-два она станет настоящим мастером.
– Почему же ты уходишь сейчас, а не через год-два? – удивился Карл, приподняв бровь.
– Если я не уйду сейчас, то этот процесс растянется до пяти, а то и десяти лет. Настоящему мастеру всегда нужна самостоятельность. Без самостоятельности постоянно приходится оглядываться на более опытного, пытаться заслужить его похвалу, надеяться на совет, поддержку и так далее.