– Вязин! – вздрогнул Филби. – Ты меня напугал! – в ответ ни звука. – А что ты вот так сидишь, сложа руки, помог бы мне, что ли! Где ты был?!
Вязин несколько смутился:
– Ну, я оказывал себе первую медицинскую помощь, после того, как ты чуть не затоптал меня в коридоре. А потом я увидел, как ты увлёкся и не хотел тебе мешать. Знаешь, говорят, две вещи можно делать бесконечно: смотреть на огонь и наблюдать за тем, как другой человек работает…
– Чем ты и занимался! Я понял. Это твоя тактика, наблюдать, а не работать. Ну да ладно, подключайся к делу, раз пришёл! Корабль, ты упоминал что-то про атомную установку?
– Да-да, – подхватил Вязин, – пусть проверит, как на атомном двигателе осуществляется ноль-переход. А то я, убогий, честно говоря, себе не представляю. – В руке Вязина откуда-то взялся стакан.
– Я смотрю, ты вносишь посильный вклад в осмотр.
– Ну, что могу!
– Ага, только ты ещё пока что на вахте. Что ты там пьёшь?
– Между прочим, это уже твоя вахта. Моя вахта закончилась… – Вязин почесал в затылке, заглядывая в своём сознании на часы, и на его лице расплывалась блаженная улыбка, – двадцать минут назад! А пью я – пиво!!!
– Двадцать минут назад? – Сказал потрясённый Филби. – Черт, а сколько же я уже здесь сижу?! Корабль, срочно отчет о моей вахте!
– Всё в порядке, сэр! Мы продолжаем облёт периметра, посторонних объектов не обнаружено. Приказов из штаба не поступало.
– Ты держи меня в курсе. Если что, вытаскивай, хоть током бей! – Приказал Филби, и отключился. Его интересовал двигатель недавней находки. Корабль начал подробное описание. Передача информации шла прямо в сознание Филби по встроенной радиосвязи. Капитан видел яркие образы, картинки, схемы, тексты как будто бы они висели прямо перед ним в воздухе. Иногда Корабль считал нужным обозначить своё присутствие и Филби видел образ виртуального собеседника. Корабль предпочитал появляться в парадной форме штурмана.
Капитан задавал вопросы, Корабль отвечал. Психологически, у находящихся внутри этого виртуального мира было полное ощущение взаимного общения. Время внутри сеанса текло совершенно по-другому, и скрытые возможности разума позволяли за считанные минуты проживать по нескольку часов.
Вязин сначала думал, что Филби уложится в две минуты, но того не было в этом мире уже целых полчаса. Со скуки Вязин сначала принялся плевать по трофейному кораблю на меткость, но потом ему и это надоело. Как ни прискорбно было, но пришлось Вязину присоединяться к осмотру. Редкостная скукотища! Корабль быстро подключил Вязина к виртуальному пространству. Между тем, Филби с Кораблём продвинулись в своём исследовании уже достаточно далеко, и картина стала проясняться:
– Как нет ноль-двигателя?! – Спросил Филби, ты ничего не напутал? – А ноль-передатчик?
– Отсутствует.
– Хм… Значит, связь он, осуществляет только по радиоволнам, так что ли?
– Совершенно верно, сэр!
– Ну, то есть мы столкнулись с технологиями, которые человечество использовало миллионы лет назад?
– Абсолютно точно.
– Но радиосвязь, она же медленная, к тому же недальнобойная. Стало быть, этот аппарат был рассчитан на очень короткие дистанции?
– Однозначно, сэр! Вы как всегда, демонстрируете высокую степень эрудиции.
– Что?! Ты о чём? – Филби не понял. – А! Ты опять льстишь! Лучше объясни мне, что это за старьё мы поймали? Кто его мог использовать и самое главное, для чего?*
– На мой взгляд, сэр, это может быть зонд или спутник тусалонцев7 или Бхима. Я узнаю их древние примитивные технологии.
– Ну, то есть, крэглингское происхождение отпадает. Но может быть, он наоборот, шёл от Бхима к крэглингам?
– Курс определить очень сложно, сэр, но совершенно точно, это не курс из системы Бхима в крэглингскую систему Арктуриан.
– Может быть, он шёл к тройной звезде, к Троянам?
– Ответ отрицательный.
– А навигатор? Ты вскрыл его навигатор?! – не сдавался Филби.
– Так точно, вскрыл! – Парировал Корабль. – Навигационная система основана на гироскопах.
– Что-о-о! – Филби вскочил на ноги. На виртуальные ноги, естественно. Вязин тоже подпрыгнул. Только тут Филби заметил его присутствие. – А, это ты? Наконец-то! Ты слышал? Нет, ты слышал!?
– Да всё я слышал!
Но Филби ни капельки не поверил:
– Корабль, а ну-ка повтори для лейтенанта, – приказал он.
– Повторяю, – отвечал Корабль, думая, что его не поняли. – Мы имеем дело системой навигации, основанной на гироскопах, а не на явлениях гравитационного резонанса. Это очень древняя архаичная система.
– Да уж, куда древнее! – Включился в разговор Вязин. Исследовательский дух захватил и его. – Это не крэглинги, уж точно! Тут ты прав, Кораблик: у крэглингов технологии на порядки выше.
– Я бы даже сказал, у них отдельные технологии сравнимы с нашими, особенно, что касается вооружений. Заметь, мы тоже, когда нужно, используем гироскопы, как аварийную систему. Это признак того, что эту штуку проектировали с большим запасом устойчивости, только и всего, – выразительно добавил Тодд Филби и в упор посмотрел на своего напарника.
Вязин выдержал взгляд и произнёс серьёзно:
– Я бы не хотел, Тодди, чтобы ты оказался прав. Ведь если это так, нас ждёт настоящая, полномасштабная война!
– А ты ждал весёлой прогулки? Думал поохотиться на пайпанов8?! Пострелять в обнаглевших пиратов? Пособирать замечательные космические реликвии? – Филби кивнул в сторону маленького пыльного корабля.
Друзья замолчали. Неожиданная находка заставила их снова задуматься о том, зачем они здесь. События последних лет складывались тревожно. Их Родина, Великая Серединная Республика9 достигла пика своего могущества, освоив и покорив сердцевину Вселенной, главную и наиболее жирную её часть. Теперь необходимо было навести порядок на окраинах. Крэглингам предстояло разделить судьбу миллионов других народов, населяющих Вселенную, волею судеб, оказавшихся в сфере интересов Республики. Путь прогресса неминуем!
– Слушай, Тодд, – прервал молчание Вязин. – На кой черт нам эти Крэглинги? Нам же Окраина нужна, а не они! Республика же хочет продвигаться вглубь, искать новые земли, новые миры. Зачем нам эти жалкие крэглинги?!
– Их беда в том, Женя, что Республике нужен этот галактический кластер. Весь, целиком. Мы не можем оставлять у себя в тылу этих ребят, они слишком опасны.
– А если они не хотят ни к кому присоединяться и предпочитают пусть и дикую, но свободную жизнь? Чего здесь плохого?
– Евгений, Вы рассуждаете как крэглинг, а это недостойно звания офицера Гвардии Серединной Республики! – отчеканил Филби. Вязин вытянулся. Но Филби тут же обратился к кораблю. – Корабль, твой виртуатор ведь достаточно перегружен, чтобы записывать наш разговор? У нас ведь совсем плохо с ресурсами памяти, не так ли? – Филби подчеркнуто сделал ударение на последнем слове.
– Совершенно верно, сэр. Поскольку найденный космический объект был признан невоенным, эти исследования далее являются вашей частной инициативой и армия не может тратить на них свои ресурсы. Все записи будут перенесены в ваше личное хранилище. Данный разговор ввиду отсутствия свободной памяти, не может быть записан.
Филби подмигнул Вязину. Вязин округлил от удивления глаза.
– Тодд, а что это за бред насчет свободной памяти? Виртуатор же наращивает память в виде голографических ячеек, они же располагаются снаружи устройства всё новыми и новыми слоями и пределов хранения не имеют.
– Да, но на них тратится энергия, и я сумел убедить наш дорогой виртуатор, что боевых условиях (а разведывательный рейд, безусловно, является боевым заданием) следует экономить энергию. Теперь корабль отчитывается мне об объёме энергии, а я уже решаю, на что её тратить, а на что – нет.
– Гениально, Тодд!!!
– Возьми себе на заметку, дарю! Так о чем это мы там? Ах, да, крэглинги…
Взгляд Филби был серьёзен, но утратил прежние железные оттенки, свойственные каждому истинному гражданину Республики, когда тот сталкивается с происками врага.
– Так вот, Женя, – будем называть вещи своими именами: сохранить независимость (да-да, именно о независимости идёт речь) крэглингам не удастся! Любой другой народ в их ситуации уже давно сдался бы, но рабство не в обычаях крэглингов, это крепкие орешки. Они уже однажды сделали свой выбор, когда отказались присоединяться к торговому союзу. Республика тут же обвинила их во всех смертных грехах, а главное в отказе от конструктивного сотрудничества! А уж отказ в сотрудничестве, безусловно, является признаком дурного, недемократического поведения, и явных (дурных) намерений! Вот и понеслась! Это ведь не первый варварский народ. Кто-то сопротивлялся более упорно, кто-то менее. Крэглинги поначалу избегали столкновений, И они ушли бы, как уходили уже много раз, избегая открытого столкновения, но дороги то дальше нет! Их прижали к краю Вселенной. С одной стороны – Великая Республика. С другой – великая Окраина – обрыв известного мира, за которую не пройти. Здесь они и вынуждены принять свой смертный бой.
– Смертный бой? – переспросил Вязин.
– Это термин крэглингов – бой, который идёт не на жизнь, а на смерть, до полного уничтожения одной из сторон, если я правильно понимаю их культуру.
– Значит, «маленькой победоносной войны» не получится? – спросил Вязин словами политической рекламы.
– Значит, нет, – ответил Тодд.
– Знаешь, Тодди, я давно живу, – сказал Вязин, после некоторого раздумья, – и иногда у меня получается отличать правду от похожей на правду лжи. Я вот думаю, что целый народ вряд ли может от мала до велика заниматься разбоем и пиратством – это выглядит как-то неправдоподобно. А значит, они будут драться за правое дело. А за что дерёмся мы? За кусок пространства?
– Рад, что ты тоже об этом думаешь. Увы, Женя, ты прав. В жизни бывают плохие и хорошие люди. И плохие, к сожалению, попадаются чаще. Но вот так, чтобы целый народ, как один преданно служил злу или наоборот, добру, тут уж увольте – я тоже, как и ты, слишком давно живу!
Друзья снова помолчали. Вот уже девяносто пять лет бок обок они служили вместе. Судьба свела их в научной экспедиции по изучению Окраинных миров. Дело это всегда находилось в ведении военного ведомства.
Хотя, попасть на Окраину мечтали очень многие. Окраина манила своей свободой, отсутствием контроля со стороны центра, манила своими просторами. Она собирала самых смелых и самых отчаянных людей, – умных и сильных, стремящихся к вольной жизни. Там была настоящая наука, дело для ученого – исследование неведомого предела, эксперимент и поиск. Там было настоящее дело и для военного – защита жизни людей. Шторма там бушевали нешуточные, свирепствовали пираты, хватало и прочих неожиданностей, требующих военной смекалки и дисциплины. Это тебе не бессмысленное тупое сидение в затхлых кабинетах и перекладывание бумаг с полки на полку. Вязин это ненавидел. А Филби презирал.
Гражданских на Окраину не пускали. Только с военным статусом. Сказывалась завеса секретности. Но, в крайнем случае, очень-очень перспективных и необходимых для дела гражданских ученых брали, прикомандировывая их для порядка к какому-нибудь военному форматированию. Это обеспечивало строгий контроль и четкое выполнение задач. В таких смешанных группах имелось две руководящих должности: Научный руководитель и Военный командир. Все исследования вёл Научный руководитель, но в случае, когда ситуация выходила из-под контроля, например, Окраину начинало штормить, или в зоне исследователей оказывались какие-либо посторонние корабли, управление брал на себя Военный командир. У Вязина с Филби оказались две соседние подопечные группы. Точнее, группа была одна, но в научных целях, она часто разделялась на два отряда. Таким образом, Филби был Старшим военным командиром, а Вязин – его помощником и Командиром второй группы, в случае, когда группе необходимо было разделиться для эксперимента. Их экспедиция изучала влияние магнитных и гравитационных полей на Окраину, а так же поведение этих полей в условиях окраинных аномалий. Для этого, как правило, один корабль шёл внутрь аномалии, а второй на расстоянии фиксировал всё происходящие и подстраховывал.
Изучение Окраины имело огромный практический смысл. Границы эти были не просто краем известной части Вселенной. Всё обстояло гораздо серьёзнее: здесь заканчивалась сама жизнь. Дальше не было ни вражеских кораблей, ни дружественных поселений, ни торговых путей, ни звёзд, ни космической пыли. Даже свет не мог проникнуть за её границы. Это был физический предел, к тому же, пустынный предел.
А начиналось всё так.
Когда-то телескопы древних (так, кажется, назывались тогда эти приборы) сумели «просмотреть» Вселенную на двадцать миллиардов световых лет в глубину. На всём протяжении этого огромного пространства было полно звезд, галактик, гигантских галактических скоплений. Всё это пространство было заполнено светом. Там всё время что-то происходило, рождались и умирали звёзды и целые миры. Но за эту границу в двадцать миллиардов световых телескопы проникнуть не могли. Шли годы. Телескопы становились всё мощнее, их заменили гравитационные сканеры, другие хитроумные приборы. Но вот что странно: эта граница, в радиусе двадцати миллиардов световых лет от планеты Земля, оставалась непреодолимой преградой для человеческих глаз и приборов. Прошли миллионы лет. Продвигаясь вглубь Вселенной, люди встретили множество себе подобных и мало подобных существ, со многими из которых они воевали, некоторых уничтожали, а с другими дружили. В конечном счете, дружественные расы объединялись и начинали совместную экспансию в космос. Встречали там другие союзы и расы, снова сражались с ними и снова дружили. Но вот что странно: приборы этих вновь обретённых врагов и союзников, хоть и обладали порой уникальными свойствами, так же были бессильны преодолеть эту мистическую преграду в примерно двадцать миллиардов световых лет от колыбели человечества. Хотя уже давно человечеством стали называть все разумные расы Вселенной, и гуманоидные и не гуманоидные. Уже давно сгорела в огне собственного Солнца планета Земля, и её дети расселились по всей Вселенной, но граница не сдавалась. Давно изобретены были двигатели, позволяющие путешествовать со скоростью света и даже прыгать за световой барьер. Но граница стояла. Давно стали известны фундаментальнейшие законы мироздания. Граница так и не сдалась. И вот, наконец, люди вплотную смогли подойти к этой самой границе видимой части Вселенной. И что же?
Граница оказалась не просто заслоном из пыли, космических частиц, плазмы и различных физических полей. Она оказалась самой что ни на есть реальной преградой! Здесь не просто закончилась обитаемая и исследованная часть космоса. Вероятно, здесь закончилось само время и пространство нашего мира, который, увы, оказался не беспредельным.
– Я вот всё-таки надеюсь, – Вязин вышел из задумчивости, – несчастные крэглинги сбегут.
– Куда же? – удивился Филби.
– За Окраину, куда ж ещё!
– Никуда они не денутся, граница непроницаема, и ты об этом прекрасно знаешь, Жень.
– Знаю, – грустно кивнул Вязин. – Но всё-таки, если помечтать, вдруг эти люди знают что-то такое, чего не знаем мы. Ведь они не дураки и понимают: бой с Республикой им не выиграть.
– Не выиграть это точно. Надеются себя подороже продать.
– А может быть, просто знают нечто такое, чего не знаем мы, на что-то надеются. Эх, Тодд! Знать бы, что же там дальше?!