Соня взобралась в самодельное высокое седло между двух гребней на спине дракона, и они взлетели. Сумерки нагоняли их быстрее, чем Горыныч летел к дому. Девушку всегда поражало, как быстро наступала ночь в Верховии, будто кто-то набрасывал на землю темный полог. Горыныч заволновался. Он поменял курс один раз, потом второй. Они летели и летели, а знакомой поляны всё не было видно, темнота подступила со всех сторон, скрыв очертания леса.
– Ты заблудился?! – крикнула Соня.
Горыныч завис на месте, отчаянно работая крыльями. Он действительно потерял направление. Соня не знала, что драконы плохо ориентируются в темноте, тем более в незнакомом месте. Неудивительно, что Горыныч растерялся.
– Вниз! Садись, там полянка, – закричала Соня, увидев светлое пятно в окружении темного леса. Она рассудила верно, испуганный Горыныч может наломать дров. И хотя ей самой страшно, управление надо брать в свои руки. Горыныч в облегчении сложил крылья и плюхнулся вниз, перед самой землёй затормозив, сбросил скорость падения. Приземлился гораздо мягче прежнего.
– В темноте мы всё равно ничего не найдем, – прикинула Соня. – Раз уж заблудились, заночуем здесь, герой. Спи теперь.
Услышав такое знакомое и понятное слово, Горыныч поворчал немного, брыкнулся на землю и через минуту уже дрых. «Как он так быстро отключается?» – подумала Соня, привалилась к его боку и уснула. Удивительно, в лесном домике не спалось, а тут…. Похрапывание Горыныча производило на нее поистине гипнотическое действие.
Так иногда бывает: просыпаешься вдруг ночью и не можешь понять, где ты, что вокруг? Соня открыла глаза. Нет, ее не испугал ночной кошмар. Возникло ощущение, что рядом кто-то есть. Девочка осторожно высунула голову из-под драконьего крыла. Невдалеке по поляне над самой землей двигались небольшие мерцающие точки. Они перемещались в одном направлении, и можно было подумать, что они собираются вместе – как маленькие ручейки вливаются в большое русло. Огоньки-светлячки стали удаляться. Соня осторожно выползла из-под крыла. Горыныч громко всхрапнул, но не проснулся.
Огоньки двигались. В их движении был виден смысл и порядок. Интересно, что же это такое? Соня, стараясь ступать бесшумно по пружинистому мху, отправилась вслед. Вскоре движение потока замедлилось, и светлячки почти скрылись с глаз. Соня подобралась ближе к месту исчезновения светлячков и выглянула из-за кустов. Огоньки собрались на большой поляне, и тут стало ясно, что их держали небольшие немного выше метра существа, круглые, как шарики на коротких ножках с такими же короткими ручками. Тело и голова у них как будто сливались в одно целое.
Колобки. С виду безобидные
Двигаясь как можно тише, Соня подобралась к зарослям на опушке большой поляны. В центре утоптанного места сбора возвышалась огромная куча хвороста, вокруг которой расселись круглые создания. В середину торжественно вышел один из них – в длинном светлом балахоне, с горящим факелом в руке. Величественный кругляш, похожий на шамана, провозгласил что-то низким гортанным голосом, все стихли. Видимо, наступил важный момент.
Соня замерла, боясь ненароком шелохнуться. Кругляш с факелом заговорил, остальные подхватили его заклинания дружным заунывным хором. Шаман поднес факел к сухим веткам. Мгновенно вспыхнул огонь, запылало пламя. Возгласы кругляшей стали громче, их гортанные выкрики откликнулись в сердце Сони неясным трепетом.
Костер разгорался, языки пламени тянулись вверх, огненные искры взлетали всё выше и выше, как будто призывая свершить волю небес. Достигнув предельной высоты, пламя начало медленно распадаться по сторонам, образуя громадный раскрывающийся огненный цветок. Это стало сигналом для кругляшей, которые, взвыв, упали на колени.
Языки огня распадались всё сильней, стали видны пылающие угли в центре костра, по толпе кругляшей пронесся благоговейный шепот. Они следили за действом, молитвенно сложив руки.
Раздался отчетливый резкий звук. Соня вздрогнула, в воздух взметнулись пылающие головешки, будто в центре костра произошел маленький взрыв. Еще и еще взмывали в небо горящие угли, в середине огненного цветка появилась черная трещина, ломаным зигзагом прошла по земле, которую словно разрывало изнутри. Трещина расширялась, раздавалась, и тут из нее – о чудо! – показался нежный зеленый росток. Он, несмотря на пламя, яростно шумевшее вокруг оголенного черного пятна, начал тянуться вверх, на нем появились листья, стебель вырос, стал толще, и вот уже на конце ростка образовался красный бутон, который увеличился прямо на глазах.
Из бутона неторопливо начал распускаться цветок с ярко-алыми лепестками. Кругляши пали ниц, распластавшись на земле, преклоняясь перед чудом, творившимся на поляне. Волшебное зрелище словно парализовало Соню, она не могла отвести взгляд от дивного цветка.
Божественной красоты цветок, распустившись ярким большим соцветием, будто бы сделал вдох, оторвался от земли и поднялся в воздух. Он завис над кругляшами, словно в раздумье. Несколько минут он парил неподвижно, потом начал неспешное движение. Волшебный цветок облетел всю поляну и направился к опушке – туда, где за кустами пряталась Соня.
Цветок летел прямо к ней, освещая всё вокруг теплым нежным светом. Соня, как зачарованная, следила за ним, и вот он уже рядом, прямо перед ней. Девушка отчетливо разглядела прозрачные ярко-алые лепестки с мелкими прожилками, дрожащие золотые тычинки на тонких прозрачных ниточках, она чувствовала чарующий тонкий аромат, исходящий от волшебного цветка.
Цветок подрагивал, будто дышал, смотрел на девушку, проникая вглубь ее сознания, манил к себе. Ее руки сами собой протянулись к цветку, почти дотронулись. Опомнившись, Соня остановились. Цветок был так близко, что пальцы закололо мелкими иголочками, по спине прокатились мурашки.
На поляне послышался ропот. Словно очнувшись, Соня попятилась. Цветок последовал за ней, поднялся выше, налился светом, увеличился в размере и, качнувшись, взорвался маленьким салютом, рассыпал на лицо Сони золотистую пыльцу. Она оступилась, под ногами хрустнула ветка. Выдала себя!
Сердце совершило стремительный кувырок. Соня повернулась и бросилась прочь от поляны. Цветок летел за ней и сыпал пыльцу сверху. Нежный свет, исходящий от цветка, стал постепенно затухать.
Не разбирая дороги, Соня мчалась к месту ночевки. Позади слышался топот, хруст веток под ногами преследователей, гортанные крики. На ее голове, плечах, лице светилась золотая пыльца. Цветок отстал, начал вянуть и, наконец, упал в траву, потеряв свой свет и аромат, став совершенно невидимым.
Соня вылетела на поляну, где спал Горыныч. Она подбежала к дракону, прошипела его имя прямо в ухо, отчего тот мгновенно вскинул голову и выпучил глаза. От девочки исходило неяркое сияние. Соня взметнулась на спину дракона, на его шкуру посыпались золотистые пылинки.
– Горыныч, взлетай. За мной погоня. Быстрей! – в ее голосе слышался такой ужас, что дракон, не мешкая ни секунды, резво поднялся над лесом.
На поляне, откуда он стартовал, появилась толпа кругляшей, беспорядочно замелькали огоньки, кругляши задирали головы, грозили кулаками, выкрикивали ругательства. Соня перевела дух. Горыныч бодро махал крыльями, ночное приключение осталось позади, новый день приветствовал путешественников посветлевшим небосводом. Эта странная ночь уходила в небытие. Чуть забрезжил рассвет.
– Горыныч, – горячо зашептала наездница, прильнув к уху дракона, – нам нужно домой. У тебя должен быть внутренний ориентир, – последние слова Соня произнесла не так уверенно, как хотелось бы.
Домой так домой. Дракон напустил на себя важный вид и выбрал направление. Изрядно поплутав, они всё же приземлились на своей лужайке. Не успела Соня выбраться из седла, как из домика выбежал бледный испуганный Ларри. Он бросился к Соне, помогая ей спуститься на землю.
– Соня, что с тобой? В чём ты измазалась? Что случилось? Где вы были? Я думал, вас поймали! – Ларри сыпал вопросами, он был сам не свой. – Принёс вечером еду, никого нет. Я подумал, что здесь были гвардейцы. Вы от них сбежали?
Сбежали, но не от гвардейцев
Ларри частил так, что Соня вдруг уверилась, если расскажет правду, парень грохнется в обморок.
– Нас здесь не было. Мы ночевали в лесу. Гвардейцы только в твоём воспалённом сознании.
Ларри болезненно скривился. Взял паузу.
– Ты летала на Горыныче? Немыслимо! Как ты решилась? И всё-таки тебе сильно повезло, – Ларри никак не мог поверить в чудесное избавление. Кажется, действительно, он стал паникёром.
– Мы были высоко в горах у озера. В нём очень холодная вода.
– У Ледяного озера!
Ларри охал и ахал, не переставая удивляться.
Кое-как с помощью парня расседлав Горыныча, Соня отправилась к ручью. Ей хотелось, чтобы Ларри перестал нервничать и пугать её своими страшилками.
– Этой ночью я видела таких небольших круглых существ…
– Кругляшей?! – Ларри запнулся о кочку, упав на одно колено. – Они… они очень опасны.
– Да? – Соня улыбнулась, глядя на Ларри. – Они такие маленькие и смешные.
Почти как ты
Ларри поднялся с колена, не обращая внимания на испачканную травой штанину.
– Кругляши обладают магией. Они ненавидят людей. Говорят, кругляши появились в Верховии гораздо раньше людей. Они обладают магией. Люди прогнали их, кругляшам пришлось уйти в горы и леса.
Соня испугалась. Что, как не колдовство творилось на поляне. И цветок! Зачем он гнался за ней и сыпал пыльцу?
– Где ты их видела?
– Ночью в лесу случайно. Несколько кругляшей пробежали невдалеке от меня, – ответила Соня, подходя к ручью. Рассказать о волшебном цветке? А вдруг он с ней что-то сотворил, и верховенцы сочтут её опасной. А если магия кругляшей передалась ей? Нет. Надо молчать. Ничего не видела, ничего не было.
– Кругляши тебя заметили?
– Нет. Я спала под крылом Горыныча. Они к нам… не подходили.
– Ужас, что могло случиться, – Ларри зачерпнул холодной воды из родника, плеснул себе в лицо.
Соня смотрела на бледного Ларри. Похоже, одна кошмарная мысль в его голове сменилась другой, не менее ужасной. Сколько еще он будет пугаться и пугать её? Зачем он только сказал про магию!
– А дверники – это маги?
– О-о-откуда ты знаешь это слово? – Ларри от неожиданности пошатнулся и чуть не упал в ручей. Что за день-то сегодня такой.
– Эрвин говорил.
Она уже умылась, выпила воды и двинулась обратно к избушке. Ларри шел рядом и вздыхал, как будто решая трудную задачу.
– Дверники, действительно, обладают древней магией. Никто не знает, почему она вдруг проявляется в человеке, – словно через силу выдавил он.
– Считается, что у нас нет магии. А дверники могут из одной точки попадать в совершенно другую.
Ну, точно, как я
– Это редкий дар, – продолжал Ларри, – и те, в ком он проявлялся, скрывали его. Власти преследовали людей, которых подозревали в дверничестве.
– Почему?
– Перемещения могли происходить, – Ларри тяжело вздохнул, – между мирами. Пропадали вещи, люди, семьи. И, наоборот, в Верховию из других мест дверники могли принести что-нибудь опасное. Такое, что могло погубить всех жителей.
Болезни? Оружие? Войны? Соня задумалась. Ей, действительно, следовало молчать о своём мире. Но как узнать о возвращении обратно?
– Мне показалось, Эрвин имеет к дверникам какое-то отношение.
Ларри взъерошил волосы.
– Ты права, – опять вздох, – дело в том, что деда Эрвина обвинили в дверничестве, арестовали, а потом он пропал.
– Пропал?
– Его следы затерялись.
– Грустная история. А твои родители?
– С ними всё в порядке. Мы живем вместе: отец, мать, сестра и я.
– А родители Эрвина? У него есть семья? – заинтересовалась Соня.
– Да, – как-то уныло отозвался Ларри, – у него есть мать и её новый…муж. Бабушка умерла.
– А отец?
– Я ничего не знаю об отце Эрвина, – сморщился белый китаец.
– Вообще ничего?
Соня как будто тянула из Ларри каждую фразу. С трудом преодолевая внутреннее сопротивление, он всё-таки отвечал. Соня не осознавала, какую власть получила над парнем.
– Если честно, мать ушла от мужа еще до рождения Эрвина, там довольно темная история. Авивия никогда не рассказывала о муже. Но сейчас, Соня, мы должны поговорить о тебе.
Ларри снова затянул песню о бдительности и осторожности, его беспокойство могло бы стать заразным, но сейчас Соня не в состоянии воспринимать слова белого китайца. Она тихонько зевала, посматривая в сторону домика. Предыдущую ночь трудно было бы назвать спокойной.
Ларри вздохнул, печально распрощался и ушел. Он был встревожен, и Соня, что удивительно, разделяла его страхи. Если она дверница и об этом узнают…. Не зря Эрвин так беспокоился.
Ларри, бредя по тропинке, грустно вздыхал. Соня летает на драконе, а он даже представить такое не может, никогда не рискнёт взлететь.
Глава 5. Жесткая посадка
Мысли о доме не отпускали Соню. За несколько дней случилось столько, сколько ни произошло за всю предыдущую жизнь. Что с родными? В городе, наверное, все ее ищут. Девушка не находила себе места, думая о маме и бабушке. Картины одна другой страшнее мучили и терзали ее. Находиться в четырёх стенах было невыносимо.
Отвлечь Соню мог только Горыныч. Поэтому, когда дракон опять захотел полетать, несмотря не вчерашнюю неудачу, она тут же согласилась. Лучше уж небо, чем ужастики в голове. Тем более Соня заметила, что перестала страшиться полетов. Как на сноуборде, который она любила до самозабвения: чем больше катаешься, тем увереннее себя чувствуешь. А когда еще представится возможность полетать на драконе?
Залезать в седло сбоку – одно сплошное мучение: высоко и неудобно. Подняться по жесткому чешуйчатому крылу тоже трудно: ухватиться не за что, и скользко, как на обледенелой горке. Несколько раз испробовав этот способ, скатившись с крыла на землю, Соня нашла способ вскарабкаться Горынычу на спину. Придерживаясь за гребень, она ступила на драконий хвост и осторожно взобралась по спине зверя, который, на удивление, стоял смирно, будто бы осознавая всю серьезность момента.
В результате Соня не спеша добралась до седла, удобно устроилась и пристукнула пятками, давая понять, что готова. Почувствовав уверенность всадницы, Горыныч облегченно вздохнул и рывками пошел на взлет. И тут Соня неожиданно осознала, раскачка дракона не вызывает в ней тошноты, лететь было легко. Как же быстро она приспособилась! Мысленно вручив себе поощрительную шоколадку, Соня гордо улыбнулась. Да из нее еще о-го-го какая наездница выйдет!
В этот раз они поднялись выше обычного. Горыныч почувствовал свободу и расправил крылья, пытаясь поймать поток. Но парение ему давалось с трудом, узкие крылья плохо справлялись с задачей. Дракон раз за разом повторял свой маневр. Соня поняла и возликовала: Горыныч осознает свое неумение плавно парить и, главное, хочет учиться. Значит, он умеет чувствовать, только не может об этом сказать. Горыныч умный и способный. Им обязательно надо учиться. И ему, и ей.
Горыныч заслужил похвалу, Соня похлопала его по жесткой шее:
– Молодец, ты всё правильно делаешь. Давай вверх. Там ветер сильнее.
Дракон воодушевился. Он набрал высоту, но последующий спуск снова оказался неровным. Впрочем, Соню это не беспокоило. Она могла без эйфории подниматься и безболезненно спускаться, не боясь резких срывов вниз и вертикальной посадки. Настоящая удача для дракона с узкими крыльями и девушки из другого мира. Вместе они неожиданно составили идеальную пару.