Общие положения.
Тактика.
Дислокация войск.
Прочее.
Приложения.
Приказ напоминает директиву Гитлера от 19 марта 1945 года «о выжженной земле». И то и другое обнаруживают душевное состояние Гитлера в то время, когда он уже знал, что конец близок, и все, что ему оставалось, – это разрушение.
Однако, тогда как директива от 19 марта, предусматривавшая уничтожение той части рейха, которая все еще находилась в руках немцев, была несколько затушевана так называемыми исполнительными директивами немецкого Верховного командования, приказ на уничтожение Берлина от 9 марта так и остался неизменным.
Он содержал двадцать четыре пункта и начинался словами: «Каждый командир, на каком бы посту он ни был, должен глубоко проникнуться духом этих принципов, которые, ради сохранения согласованности действий, будут также определять все наши приготовления». Второй пункт был очень коротким: «Оборонять столицу рейха до последнего бойца и до последнего патрона». Третий относился к способу ведения боевых действий:
«Имеющиеся в распоряжении силы, предназначенные для непосредственной обороны столицы, не вступают в открытое сражение с противником, а главным образом участвуют в уличных боях и обороне домов. Борьба должна вестись
с фанатичной решимостью,
с изобретательностью,
с использованием всех способов введения в заблуждение, хитрости и коварства,
с применением всех подготовленных и продиктованных требованиями момента вспомогательных средств всех видов
на земле,
над землей и
под землей.
Во время сражения любое преимущество, обусловленное знанием собственной территории и нервозностью русских при столкновении с целым морем чуждых им домов, должно быть полностью использовано.
Точное знание местности, использования подземных железнодорожных путей, подземной канализационной сети и существующих коммуникаций, великолепные возможности для укрытия и маскировки, обеспеченные зданиями и многоэтажными домами, в особенности из железобетона, – все это делает защитников неуязвимыми для любого противника, даже в том случае, если они уступают ему в численности и вооружении!
Противник, которому не будет дано ни минуты спокойствия, должен быть обескровлен и уничтожен в густой сети очагов сопротивления, опорных пунктов и укрепленных зданий. Каждый потерянный дом и каждый потерянный опорный пункт необходимо немедленно возвратить. Ударные отряды будут проникать через тоннели метро за линии противника, дабы застать его врасплох ударом с тыла.
Предпосылка успешной обороны Берлина заключается в том, что
каждое здание,
каждый дом,
каждый этаж,
каждая живая изгородь и
каждая воронка от снаряда должны защищаться до последнего!
Не столь важно, чтобы те, кто защищает столицу рейха, хорошо разбирались в устройстве своего оружия и владели им; а важно то, чтобы
каждый боец
проникся и вдохновился
фанатичной решимостью
и волей сражаться,
осознавая, что весь мир, затаив дыхание, следит за нами и что сражение за Берлин может решить исход войны». (Выделение курсивом приведено, как в оригинале.)
Защитники будут подняты по тревоге кодовым словом «Клаузевиц»[16]; сигналом для начала непосредственно боевых действий должно было стать кодовое слово «Кольберг»[17]. Большой Берлин и его окрестности были поделены на «внешние зоны отчуждения», «внешние зоны обороны», «внутренние зоны обороны» и сектор «Z» (от Zitadelle – цитадель), куда входил и правительственный квартал.
«Основные массы наших сил» должны быть дислоцированы во внешней зоне обороны, которая более или менее совпадала с границами города. Здесь должен был находиться «зеленый боевой рубеж», позади которого войска должны были создать «непреодолимую стену путем создания надежных глубоко эшелонированных позиций». Дислоцированные на этом основном «поле боя» «тяжелые вооружения и артиллерия» будут задействованы для того, чтобы ровнять с землей целые городские кварталы.
Периметр внутренней зоны обороны следовал по приподнятой над землей (на эстакаде) железнодорожной линии «S». Приказ не вдавался в подробности, а просто констатировал: «Рубежи по надземной железной дороге необходимо удержать!»
Весь оборонительный район походил на гигантский торт с диаметром, варьирующимся от 40 до 60 км, а его отдельные сектора имели форму кусков этого торта. Их было восемь, обозначенных буквами от А до Н. Девятый мы уже упоминали: сектор «Z».
24-й раздел приказа перечислял расположение различных командных пунктов. Командный пункт А находился в здании министерства налогов и сборов на Норманнен-штрассе, Лихтенберг, номер телефона 71–15-93; командный пункт Е располагался в отеле «Нестлер» на Аргентинской аллее, телефон 84–21-86. Имелось и несколько передовых командных пунктов. Один, в секторе Е, находился в пивоварне «Киндл» на Луккенвальдерштрассе, Потсдам. Что касается самого Потсдама, который не входил во внешнюю зону обороны, приказ гласил: «Потсдамский анклав должен быть удержан!»
Центральный командный пункт всей обороны столицы в целом должен был размещаться в штабе вермахта, на Гогенцоллердамм. Через шесть часов после того, как должна была быть объявлена тревога, то есть прозвучать кодовое слово «Клаузевиц», главное командование должно перебраться в бункер под «Башней Зоопарка» в форме буквы «L», самое надежное наземное фортификационное сооружение во всем Берлине.
Приказ также вменял в обязанность индустриальной полиции «хватать и безжалостно ликвидировать» всех «провокаторов и мятежных иностранцев».
Приказ ставил особым условием следующее: «Panzerfauste» (фаустпатроны, противотанковые ручные гранатометы) предназначены для использования в основном добровольцами. Приказ предусматривал три типа военно-полевых судов, третий из них – для гражданских лиц. «Летучие военно-полевые суды» могли выносить смертные или оправдательные приговоры. Приказ также охватывал использование собак-курьеров, почтовых голубей и женские вспомогательные зенитные расчеты, известные как «Девы»; он запрещал использование междугородного телефона более чем на три минуты, да и то только по неотложным делам и при чрезвычайных обстоятельствах. В пункте С, подраздел 5, исполнение приказа предписывалось «всем частям и подразделениям, мобилизованным или призванным на военную службу командующими секторами».
На востоке и северо-востоке Берлина зона обороны сливалась с линией фронта на Одере, который проходил вдоль левых берегов Одера и Нейсе, однако в нескольких местах его разрывали советские плацдармы. На фронтовой линии на Одере система обороны подразделялась на три линии, первая из которых была укреплена траншеями и подземными бетонными блиндажами, находящимися за заграждениями из колючей проволоки и минными полями. Такие укрепления простирались на глубину от 3 до 10 км. В 20 км позади, среди лесистой и холмистой сельской местности, извивалась вторая линия обороны: здесь не было сплошных линий траншей и практически никаких бетонных блиндажей. И еще в 10–20 км позади находилась третья линия обороны, укомплектованная ополченцами, слишком старыми даже для фольксштурма, которая состояла из опорных пунктов, дорожных заграждений и противотанковых рвов, размещенных редко и случайно. В условиях зимних морозов и весенней распутицы мало что можно было сделать для оборудования этих укреплений, особенно из-за катастрофической нехватки строительного оборудования.
По непонятной причине десятью днями раньше Гитлер перебросил половину своих бронетанковых сил с Одера на юг. Игнорируя все доклады разведки, он ожидал основного прорыва в направлении Праги, а не Берлина. Таким образом, фельдмаршалу Шёрнеру (Фердинанд Шёрнер, 1892–1973 – последний генерал-фельдмаршал (1945) армии Третьего рейха и единственный, кто дослужился в германской армии до этого высшего воинского звания, начав службу рядовым солдатом. – Пер.) передали танки, которые были куда нужнее в районе Берлина.
В «Истории Великой Отечественной войны» в шести томах утверждается, что в апреле 1945 года у Гитлера на фронте по Одеру все еще оставалось миллион солдат, 10 400 полевых орудий и минометов, 1500 танков и самоходных артиллерийских установок и 3300 боевых самолетов – неправдоподобный набор этих цифр основывался на предположении, что все немецкие части были полностью укомплектованы, когда на самом деле они давно уже перестали такими быть.
Если изучить цифры более критично, то мы приходим к следующему заключению: 1-му Украинскому фронту противостояла 4-я танковая армия группы «Центр», основные силы которой были отозваны от Одера. 1-му и 2-му Белорусским фронтам противостояли: группа армий «Висла», включая 9-ю армию и 3-ю танковую армию, которых вместе набралось на танковую дивизию, 4 панцергренадерские (моторизованные) дивизии, 14 пехотных дивизий, 4 другие пехотные дивизии (или аналогичные соединения), 3 дивизии в процессе формирования или реорганизации и 3 резервные и учебные дивизии. Группа армий «Висла» не обладала какими-либо резервами, достойными упоминания.
4-я танковая армия на юге состояла из 57-го танкового корпуса, танкового корпуса «Великая Германия», 5-го корпуса и 9 дивизий артиллерийского корпуса генерала Мозера. (В апреле 1945 г. Вилли Мозер командовал корпусной группой «Мозер» – Korpsgruppe Moser, в составе 4-й танковой армии в Силезии. – Пер.) Дополнительно здесь имелись два соединения СС и несколько специальных формирований, которые числились дивизиями только на бумаге.
Следовательно, для обороны Берлина и простирающейся на север, до самого Штеттина, территории имелось только 35 дивизий. Даже при полной комплектации эти дивизии насчитывали бы не более полумиллиона человек, и, хотя нет достоверных данных об их действительном численном составе, нам известно, что на фронте на Одере находилось самое большее 250 000 немецких солдат (без гарнизона Берлина). Количество истребителей и бомбардировщиков, 3300, также преувеличено. Исправными из них было не более 20 %.
Боевой дух немецких войск сильно упал после отступления длиной в 2000 км, их физическое состояние было прискорбным, а снаряжение находилось в плачевном состоянии. Русские силы превосходили их в соотношении 10:1. 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты должны были наступать на левом фланге, то есть с юга, обойти Берлин, выйти к Эльбе между Виттенбергом и Торгау, а затем оккупировать Саксонию. На их правом фланге, перед 2-м Белорусским фронтом ставилась задача захвата Мекленбурга и выдвижение к точке рядом с нынешней западной границей Восточной Германии. На эти совместные операции советское Верховное командование могло бросить 2 500 000 человек, 41 600 орудий и минометов, 6250 танков и самоходных артиллерийских установок, а также 7500 боевых самолетов.
Огромное сосредоточение артиллерии, самое большое за обе мировых войны, было характерной чертой советской стратегии. В первый день наступления было выпущено 1 236 000 снарядов, всего по 30 снарядов на орудие. На каждую милю фронта приходилось по 975 советских орудий. С такой концентрацией русские могли поддерживать свою наступающую пехоту и танки беспрецедентной стеной огня. До этого ни одна армия не предпринимала ничего подобного.
Что касается физического и морального состояния, то Красная армия находилась в великолепной форме. Несколько напыщенное советское название для Второй мировой войны – Великая Отечественная война – может показаться западному обывателю пустым звуком, однако для русских оно звучит вполне искренне. Им не нужны были комиссары, чтобы убедительно доказывать такую точку зрения, – для русских это стало очевидно, как только они начали отвоевывать свою страну и увидели, что сотворили с ней «фашистские звери».
Одним из самых неудачных ходов немецкой антисемитской пропагандистской машины стало приписывание всех антигерманских настроений проискам Моргентау и Эренбурга, как если бы инсинуаций еврейского экономиста было бы достаточно, чтобы выставить гитлеровскую Германию в отвратительном свете перед Соединенными Штатами, или еврейскому писателю необходимо было учить русских ненавидеть разрушителей их страны и убийц их женщин и детей. То, что русские обнаружили на освобожденных территориях, являлось не отдельными эксцессами, а результатом целенаправленной политики немецкого Верховного командования. Достаточно процитировать только два документа, чтобы проиллюстрировать это, – всего два из множества других:
«ДОКЛАД
советника Дорша рейхслейтеру Розенбергу
Берлин, 10 июля 1941 года
В концентрационном лагере Минска содержится около 100 000 военнопленных и 40 000 гражданских заключенных на пространстве приблизительно равном площади Вильгельма. Заключенные ютятся на такой ограниченной территории, что едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят. Этот лагерь охраняется командой кадровых солдат, по количеству составляющей роту. Такая недостаточная охрана лагеря возможна только при условии применения самой жестокой силы. Военнопленным, проблема питания которых с трудом разрешима, живущим по 6–7 дней без пищи, известно только одно стремление, вызванное зверским голодом, – достать что-либо съедобное»[18]
Примечания
1
Ныне Шецин в Польше. (Здесь и далее примеч. ред., если не указано иное.)
2
Эттли Клемент Ричард – британский политик, лидер Лейбористской партии и 62-й премьер-министр Великобритании; в 1945–1981 гг. после отставки Чемберлена в 1940 г. вошел в коалиционный кабинет во главе с У. Черчиллем.
3
План Моргентау предусматривал расчленение Германии, переход важных промышленных районов под международный контроль, ликвидацию тяжелой промышленности, демилитаризацию и превращение Германии в аграрную страну.
4
Сейчас город Клайпеда.
5
До 16 апреля 1943 г. именовалась 62-й армией, той самой, которая сражалась в Сталинграде под командованием того же Чуйкова.
6
Бои за Восточную Пруссию продолжались и в марте, и в апреле (до 25 апреля). Кёнигсберг был взят в ходе штурма 6–9 апреля.
7
С самого начала борьба за плацдарм под Кюстрином была исключительно ожесточенной. А Кюстрин, который оказался блокированным, был взят советскими войсками только 30 марта.
8
После форсирования 31 января – 2 февраля Одера и захвата первых небольших плацдармов в феврале – марте в ходе ожесточенных боев был создан один плацдарм шириной по фронту 44 км и глубиной 7–10 км, названный Кюстринским.
9
«Великая Германия» – элитное формирование вермахта. За период своего существования было развернуто в танковый корпус; наряду с некоторыми другими соединениями вермахта (включая и войска СС) «Великая Германия» была одним из наиболее боеспособных формирований Третьего рейха; в некоторых источниках и мемуарах ошибочно приписывается к войскам СС; начиная с лета 1941 года формирование действовало на самых трудных участках Восточного фронта.