С одной стороны меня самого разобрало любопытство. О чудище с двумя пастями, ходившем на ступнях, вывернутых в обратную сторону, я слышал ещё в прошлый раз во время посещения Амазонских джунглей, но встречать это чудо пока не приходилось. И не только у меня возник интерес к загадочному монстру – у дона Мигеля загорелись глаза, Ганс начал улыбаясь поигрывать мускулами, а пираньи приняли скучающе-равнодушный вид, что означало их полное неверие в непобедимость противника. Я знал, что они способны растащить по кусочкам любого мапингуари, но не собирался позволять им сделать это ради одного лишь интереса.
С другой стороны нам надо было показать себя перед племенем Чига Шанки с положительной стороны, то-есть в данном случае хорошими охотницами. Беда была в том, что пираньи как раз хорошими охотницами не были.
Что они, что их господин, не имели в этом достаточных навыков. Всю крупную дичь в Испании выбили так давно, что о ней даже предания сохранились весьма смутные, больше похожие на сказки. Поэтому, несмотря на всё их боевое искусство, в джунглях они были едва ли не детьми против индейцев. Но эту тайну следовало хранить, потому что для местных быть хорошим охотником – самое главное в жизни, а раз «амазонок» пригласили за мужской стол, то звание хороших охотниц за ними закреплено заочно. Страшно было его потерять.
В общем, будь я в прежнем виде… Нет, будь с нами хотя бы Драська в своём человеческом облике, можно было бы рискнуть добыть хотя бы одного мапингуари и снискать славу достаточную, чтобы отмести все сомнения в нашей доблести. Но без этого рисковать не стоило.
Эх, надо будет когда-нибудь самому попробовать человеческую форму! Но тогда я не мог позволить себе такой роскоши.
Остальная нечисть носила скорее мистический характер, но я по жизни не настолько неопытен, чтобы легкомысленно относиться к мистике.
Прежде всего, нас предупреждали о зеленозубых карликах курупира. Этих тоже нельзя было трогать, но совсем по другой причине. Курупира – добрые духи леса, оберегающие деревья и всю лесную живность. Они не любят тех, кто охотится ради забавы, поэтому даже во время самой большой охоты не следует убивать дичи больше, чем требуется. Однако курупира можно задобрить, если оставить им подношения – табак, алкоголь и какие-нибудь сладости.
Охотиться мы собирались днём, но скорее всего в джунглях нам предстояла ночёвка и не одна! Поэтому следовало опасаться тех, кто любит безобразничать ночами. Лобисон был назван первым из ночных оборотней, грозящих испортить нам удовольствие.
Внешне он смахивал на чёрного пса с горящими глазами. Прежде всего, это милое создание интересовалось падалью и нечистотами. Значит, следовало быть поосторожней с потрохами добытой дичи.
Ха! Что мы, глупые дети? Выкинуть эти потроха подальше и пусть лобисон трескает их в своё удовольствие. Жалко нам что ли?
Были и другие оборотни, но о них расскажу чуть позже, потому что интереснее предупреждения сделанные «амазонкам» в силу их принадлежности к женскому полу. Ночная Выдра при этом разговоре был невозмутим, как и подобает индейцу, а вот Мигель смущался, как девушка, Ганс ржал до тех пор пока не получил по физиономии от Магдалены, а пираньи живо заинтересовались услышанным.
Оказывается, женщинам в этих местах много чего следовало опасаться. О любвеобильном дельфине я, кажется, уже рассказывал. Индейцы снисходительны к его проделкам, а детей рождённых от бото не гонят из племени, потому что они ничем не отличаются от обычных людей, и вырастают к тому же хорошими рыбаками. Самого же бото вполне могут побить, если застигнут на месте преступления, или если просто встретят в посёлке.
Изобличить же его просто – достаточно снять с подозреваемого шляпу и осмотреть его макушку. Превращаясь в человека, бото анатомически точно копирует человеческое тело, но не может скрыть дыхательное отверстие, расположенное на темени. Правда женщин это почему-то не смущает, зато мужчины при встрече друг с другом, снимают шляпы и церемонно раскланиваются не хуже испанских грандов. Отказ от такого приветствия может вызвать подозрения и тогда невежа получит тумаков раньше, чем с него снимут шляпу, чтобы убедиться, что он не бото!
Кроме дельфина, которому почему-то не хватает самок своего племени, здесь водились ещё озабоченные пресноводные тюлени – селки. Эти обычно вели себя скромнее, но зато среди них присутствовали соблазнители обоих полов. Забавно, но нечто подобное я слышал от одного пленного ирландца, который жил в замке Самбульо во времена прадеда дона Мигеля. Легенды его родины тоже рассказывали о людях-тюленях, которые время от времени, по любви, либо по принуждению, вступали в связь с людьми суши и даже имели совместных детей.
Я уже говорил, что не верю в совпадения, особенно когда одна и та же легенда появляется у совершенно разных народов разделённых океаном, а здесь даже название совпадало!
Но самым чудным и самым смешным оборотнем, опасным для женщин, оказались ару. Это такие лягушки, которые ведут себя тихо, пока люди не вторгаются в джунгли, чтобы освоить место для посевов. Тогда изощрённые ару собираются в одно тело, которое приобретает вид молодого человека, чрезвычайно красивого и привлекательного. Этот ловелас соблазняет жён и дочерей земледельцев, которые потом рожают множество лягушат.
Да, да! Вот и пираньи так хохотали, как вы сейчас!
..........................................................................................................
Огнеплюй в очередной раз прервался, так-как обе драконессы катались от смеха по всей лесопилке, грозя сравнять с землёй нехитрые постройки и природные выпуклости почвы. Когда они нахохотались до икоты, напились воды из водокачки и наконец, успокоились, он продолжил рассказ с невозмутимостью достойной индейского вождя.
Глава 16. Интермеццо десятое – «Пора, пора – рога трубят!»
– Наступил день охоты. Говорю – «день», хоть это и было такое раннее утро, которое, по-моему, ничем не отличается от ночи. Пираньи были злые и невыспавшиеся, так-как весь предыдущий вечер посвятили проверке, чистке и подгонке снаряжения и вооружения. Они снова шли в джунгли с тяжёлыми мушкетами, предназначенными для войны.
А с чем было ещё идти? Вооружения полегче у нас не было, а одалживать луки у индейцев было неудобно. В конце концов «Царица амазонок» и её подданные должны были заботиться о собственном престиже, а это предполагало, что они ни в чём не нуждаются.
Дон Мигель в ту ночь, похоже, вообще не спал. Они о чём-то шушукались с Ночной Выдрой и Золотой Куницей. Этих троих я в последнее время часто видел вместе, что меня не слишком удивляло – их объединял возраст, а между сверстниками всегда общение бывает легче.
Магдалена накануне спросила у Чина Шанки на кого собирается охотиться Великий вождь? На это Сотрясатель земли и Любимец неба, ответил, улыбнувшись своей особой улыбкой моментально преобразившей его властную и грозную физиономию в самую приветливую и дружелюбную:
– Мокеле-мбембе!
Магдалена даже бровью не повела на это совершенно непонятное толи название, толи имя, которое она слышала впервые. Мокеле-мбембе, так мокеле-мбембе, она не против. Царица амазонок, может быть и не каждый день добывает мокеле-мбембе, и даже не каждую неделю, но раз в месяц это случается с ней обязательно!