Крупные слезы радости в три ручья катились по давно не мытому лицу.
– Людмила Даниловна, я, конечно, все понимаю, но, может, не надо так уж явно радоваться краху моей семьи! Я ведь была замужем за Ефимом и жизнь наша казалась мне счастливой.
– Ой, прости, доця, прости. Но это тебе так только казалось. Ты еще будешь счастлива, не переживай. Вот вспомнишь меня тогда. А я и умереть теперь могу спокойно!
– Ну, умирать нам рановато, а вот выбраться из этого подвала необходимо. Игорь, бандиты собираются сегодня залезть в мою квартиру. Их вчера Чем не пустил, даже укусил одного. А сегодня они собирались какой – то баллончик купить, который на собак действует. Только я никак не пойму, что они ищут в моей квартире. Может, Ефим, какой секрет знает? Он со своим другом разрабатывают охранные системы для загородных домов. А вы, Игорь, знаете, за что вас похитили? У вас что – то с голосом, вы молчите все время.
– Просто слово вставить не успеваю, – смущенно улыбнулся сосед. – Но за Чема я вам очень благодарен. Я беспокоился о нем, хороший он пес.
– Хороший, очень, – обрадовалась Люська. – Простите, это у меня нервное. Я когда нервничаю, то петь начинаю или говорю без умолку.
– От, это у нас семейное, – вмешалась свекровь. – Я тоже тут чего только не перепела с Игорьком. Давайте споем? А что просто так сидеть?
И, не дожидаясь поддержки, свекровь запела сильным грудным голосом: «По диким степям Забайкалья…»
Людмила, посидев в задумчивости какое – то время, стала подпевать. Игорь присоединился сразу, у него был низкий баритон и отличный слух. Песня лилась красиво, легким эхом отдаваясь в пустом бетонном подвале. Когда петь закончили, Люська повернулась к Игорю:
– Так вы знаете, за что вас здесь держат?
– Меня – знаю, а вот, почему вы тут оказались, не имею понятия. Думаю, что с моим похищением это никак не связано.
– И я не имею понятия. Знаю только, что Людмила Даниловна – безвинная жертва. В смысле свекровь, – поправилась Люська.
Наверху послышался бодрый топот, Людмила подскочила к двери и со всей силой стала стучать в нее ногой.
– Эй, люди выпустите нас. Мы тут, в подвале!
Дверь открылась, и на пороге показался один из похитителей, тот, что был ниже ростом и которого его подельник Хмурый ни разу не назвал, ни по имени, ни обозвал кличкой.
– Здравствуйте, – поклонилась Людмила, – господин, я требую, чтобы мою свекровь выпустили из подвала. Она к вашим делам не имеет ни малейшего отношения, она вообще не местная, только приехала в гости к нам. Подумайте сами, – пристально глядя на похитителя, протараторила Людмила.
– Ну.
– Что «ну»? – не поняла Люда.
– Я здесь причем?
– А кто? Вы же ее увезли?
– Увез.
– Ну, так отпустите. Зачем зря женщину держать в неволе? У нее в семье радость: сын обрел семейное счастье.
– Ну.
– Нет, господин, так у нас с вами разговор не получится.
– А я и не собирался.
С этими словами мужчинка развернулся, и закрыл дверь перед Люськиным носом.
– Что, переговоры провалились? – насмешливо глядя на Люську, спросил Игорь.
– Да, сорвались. Между нами стояла стена непонимания. Но ничего, мы с подругой вчера приезжали сюда и выследили этот дом. Я ее предупредила, что если я пропаду, то искать меня надо, скорее всего, здесь.
– Вы были вчера здесь? – воскликнул Игорь.
– Да, и, между прочим, пытались воззвать к пленникам, но в ответ нам была тишина. Почему вы не ответили, когда мы тут шумели?
– А мы ж подумали, что это ироды наши вернулись, проверяют. Они один раз так уже делали, – подала голос Людмила Даниловна. – Бить начнут, если мы зашумим.
– Бить? – не поверила Люська. – Вас били?
– Не меня, Игорька, – всхлипнула свекровь.
– За что вас бьют, Игорь?
Только сейчас Люська заметила, что Игорь как – то странно держит правую руку, словно маленького ребенка, поддерживая ее здоровой левой. И нижняя губа у него разбита.
– За интеллектуальную собственность.
– Отнять что хотят? – оживилась Людмила Даниловна.
– Присвоить мою разработку. Я составил одну программу, скажем так, речь идет о банковской безопасности.
– Нашел о ком позаботиться, – фыркнула свекровь.
– Конкуренты оценили ее в круглую сумму и попросили продать. Взломать ее можно только одним способом, единственным и очень парадоксальным. Вот от меня и требуют этот золотой ключик.
– Конкуренты? Как они про это узнали?
– Не знаю, – помолчав, вздохнул Игорь. – Но в наш век любые секреты раскрываются при желании. Телефоны прослушиваются, смартфоны просматриваются, чипы читаются. Ни от кого невозможно скрыться. Я думал, поживу в квартире своей бывшей родственницы, мне надо было немного доработать программу. Я даже компьютер не включал, работал по – старинке на бумаге. Но вычислили все равно.
– А если вы им не отдадите, вас убьют?
– Ой, боженьки!
– Наверное. Хуже всего то, что я знаю, кто меня похитил. И он знает, что я знаю. И знает, что молчать я не буду.
– Но мы, то с Людмилой Даниловной, вообще, ничего не знаем, может, нас перепутали с кем и скоро отпустят. Но, в любом случае надо дождаться Лизы.
– Кого?
– Моей подруги, Елизаветы. Она увидит, что я не пришла на работу, позвонит мне и приедет. Ой, мамочки, – вдруг засуетилась Люська.
– Что, доця? Не пугай меня.
– Сумку то я свою, видно, выронила в том подвале, откуда меня забирали. Я утром на работу пришла, дверь центральную сторож не открыл, мне пришлось через служебный вход идти, в подвал спускаться, а там темно. Вот меня из одного подвала в другой и переместили.
* * *
Но подруге Лизе в это утро было не до Люськи. Утром, в родном ресторане ее встретило несколько проблем, которые выбили ее из состояния радостного благодушия.
Новая одежда всегда делает женщину счастливее и раскованнее, чем она есть на самом деле, а новая шубка способна осчастливить на несколько недель, а может, и месяцев.
Лизе захотелось вывести в люди новую шубу из сапфировой норки, которая была куплена в самом конце зимы с приличной скидкой. И хотя зима закончилась месяц назад, по всем календарям, но уходить из города не собиралась, – мела метели, надувала сугробы, держала морозы. И новая шуба очень подходила к такой погоде.
Летящий силуэт слегка скрывал пышные формы, а изумительный цвет зажег, синим цветом глаза. Нацепив свою красоту, Елизавета долго не могла оторвать от себя взгляд и стояла перед зеркалом в немом восхищении. В голове вдруг возникла картина, как она выходит из собственного дома в этой одежде, раскланивается с соседями, садится в машину.
Фантазии добавили блеска глазам и трепета сердцу.
И вот, переступив порог ресторана вся такая красивая, Лиза наткнулась на хмурый взгляд партнера по бизнесу – Николая.
– Что, Коленька, не весел? Девушка обманула, али спать не давала? – улыбнулась Лизавета.
– Манюнь, у нас все плохо! – не глядя на Лизу, хрипло проговорил Николай.
– Что – то с Люськой? – испугалась подруга.
– А что с Люськой?
– Да она в последнее время живет, в каком то, кошмаре. Сегодня собралась в милицию, то есть в полицию сходить.
– Да? Но наши дела, надеюсь, с Люськиными кошмарами не связаны. У нас пропал Резо.
– Наш повар?
– Манюнь, не тупи! Ты знаешь еще одного Резо?
– А почему ты решил, что он пропал? У Люськи тоже все вокруг пропадают, и ей даже кажется, что она знает, где их держат. Мы там вчера были.
– Где?
– Да в том месте, «Золотой ключик» называется.
– Как?
– Поселок такой строящийся. Мне даже захотелось там домик купить. От города недалеко. Так почему ты решил, что Резо пропал? – вернулась Лиза к теме, заметив, что друг надолго задумался.
– Скажи, Лиз, а он собирался увольняться? Может, предупреждал тебя, а ты решила, что это шутка.
– Поверь мне Коленька, о таких вещах я бы не забыла. Ты же знаешь, наш ресторан держится только на Резо. И где мы такого найдем? Надо срочно в милицию, то есть в полицию идти.
– Зачем?
– Ну, заявить о пропаже человека.
– Нет, Манюня, человек даже записку оставил, что покидает нас, не видя дальнейшей перспективы. Да, еще он прихватил набор японских ножей, пару кастрюль, большой новый сотейник, бутылку дорогого «Хенесси» и немного наличности из кассы. Написал, что это он взял в качестве моральной компенсации.
– Коль, ну, какая компенсация? Я же с ним как мать родная носилась. Прописку ему сделала, квартиру сняла, любой каприз исполняла. А ножи эти он, когда увидел в Москве, на выставке, аж затрясся как ребенок. А они знаешь, сколько стоили? Профессиональные, с какими –то супер лезвиями. Вот гад! – чуть не плакала Лиза.
– Написал, что мы на нем наживались… – тихо добавил Николай.
– И что теперь закрываться?
– Почему закрываться? Пока сами поработаем, а там еще кого найдем. Не так уж сложно в нашем городе найти грузина, который умеет готовить.
– Но согласись, Резо все-таки был гениальным поваром. А что с ним дальше будет, если он уже в свои двадцать пять такое мог творить?
– Знаешь, Манюнь, я думаю, что дальше этот мальчик будет не столь успешен. Ценить надо руку дающую, а он отплатил нам черной неблагодарностью. Но мы то простим, а вот другие… Да, Лиза, еще нам прислали предписание, что мы должны оформить нашу перепланировку, а то задушат штрафами.
– А это как?
Николай сдавил свое горло руками и показал, как обычно душат.
– Колечка, а что нам делать с этим предписанием?
Лиза подошла к другу и ткнулась лбом ему чуть ниже груди, выше они с Люськой не доставали, даже на каблуках.
– Не плачь, Манюня, там делов – то: сделать проект, сходить в администрацию, отдать на согласование в межведомственную комиссию. И если наш проект согласуют, то можно будет регистрировать, кажется так.
– Коль, и ты считаешь, что это просто? – искренне удивилась Лиза. – Господи, да я все эти госучреждения ненавижу, всех этих чиновников, очереди жалобщиков… Я умру, Коль, или продам ресторан. Тем более что без Резо он особой ценности не представляет.
– Манюня, давай не будем раньше времени нос вешать. Ну, хочешь, я все это сделаю сам, только ты должна дать мне генеральную доверенность.
– Это к нотариусу идти надо?
– Лиз, ну нотариус в наше время совсем не страшно. Запишемся и сходим.
Лиза продолжала смотреть на друга глазами полными ужаса.
– Ой, ну давай свой паспорт, сделаю доверенность и начну заниматься проектированием. А ты тогда к плите. А то клиенты придут, а есть нечего.
– Ну, уж, обед из трех блюд я приготовить смогу. Накормим, Коль. И объявление надо написать: «Неделя домашних обедов». Пусть не ждут грузинского фьюжена.
– Молодец, сейчас напишу и поеду. Справишься тут без меня? Я быстро.
* * *
Наверху снова раздался шум и топот шагов. На этот раз слышался только один голос, но громкий. «Очевидно, их главарь» – подумала Людмила, припав щекой к холодной поверхности двери.
– … вы – тупоголовые дятлы. Вам что – нибудь можно поручить? – гремел голос сверху. – Вам все на блюдечке преподнесли: адрес, квартиру, ключи. Только зайдите и найдите. Там искать – то!
– Да пес там грозный. Мы только сунулись, а он выскочил, ели ноги унесли. Сегодня Леха баллончик купит, против химии не попрет.
– Какой пес, о чем вы, дебилы? Не было у нее никакой собаки. Вы хоть в ту квартиру зашли? Я вам, за что такие деньги плачу. И как вас могли две курицы выследить? Вы хоть понимаете, что сюда может полиция нагрянуть? Вот вам адрес, сегодня вечером перевезете всех туда. Но сначала пойдете на квартиру и принесете мне то, что я от вас уже неделю добиваюсь. И зачем только я с вами связался?
Люська сползла на пол и села, ошарашено глядя на своих сокамерников. Что – то во всем этом разговоре, который ей удалось подслушать, было странное. Похоже, главный злодей знал именно ее, Людмилу. Знал, что у нее не было собаки. Но что ему нужно от нее? Что он заставляет искать в ее жилище?
– Нас сегодня вечером отсюда перевезут, – проговорила она, продолжая раздумывать над теми неизвестными сокровищами или тайнами, которыми она владеет без своего ведома.
– Ну и чудненько! – обрадовалась неизвестно чему свекровь. – А куда?
– Не сказали. Я только услышала, что нашим похитителям было приказано перевезти нас в другое место.
– А с чем связана такая передислокация? – поинтересовался Игорь.
Рука его распухла и видимо болела. Он качал ее как ребенка, и одновременно раскачивался сам. Людмила сняла с себя большой клетчатый платок и сделала Игорю перевес, в который он устроил свою сломанную руку.
– Похоже, это мы с Лизаветой их вспугнули. Вот только как главарь об этом узнал? Не хочется об этом думать, но подозреваю, что это кто – то из своих, совсем близких. Игорь, а кто стоит за вашим похищением. Вы говорили, что знаете кто это. Может, у нас общий враг?
– Вряд ли мир так уж тесен, – улыбнулся Игорь. – С этим парнем мы были очень дружны. Познакомились в армии, служили вместе, были связистами. Обоих очень интересовали компьютеры, их безопасность. Мы с ним еще тогда несколько программ сделали, игру одну создали. Думали так, шутка. А он потом взял и продал ее. Деньги ерундовые были, но мне стало понятно, что с ним лучше общих дел вести не надо. И разошлись надолго. После армии я даже не слышал о нем ничего. А он, видимо, моими делами интересовался. Вот и напал на след.
– Странно, в моем окружении таких компьютерных гениев вроде нет. Только Ефим с Женькой, но они играми не интересуются. Охранную систему в загородные дома ставят. Некоторые «Надежный дом» заказывают, но это очень состоятельные, таких заказов мало.
– Это мои разработки. На заре туманной юности, можно сказать.
– Что? «Надежный дом» – это ваше детище? Постойте, так вы сам Игорь Иволгин?! – у Люськи даже дыхание остановилось.
– Да, – пожал широкими плечами Игорь.
– Мне муж,… бывший, – поправилась Люська, – все уши про вас прожужжал. Иволгин – гений мирового масштаба. У Иволгина замок на Лазурном берегу, яхта, квартира в Нью – Йорке, – Люська прикусила себе губу. – Простите, глупо получилось.
– И все это ты и впрямь имеешь? – свекровь вплотную подошла к лежанке Игоря с недоверием стала его рассматривать, будто видела впервые.
– Ну, не все так, как говорят. Замка, конечно, нет, но дом имеется. Только в нем живет моя бывшая жена с сыном. Мальчику там больше подходит климат, у него астма.
– А еще есть жены, дети? – продолжала допрос Людмила Даниловна старшая.
– Пока нет, но я не теряю надежды. Времени нет жениться. Надо же ухаживать за девушкой, водить в театры, рестораны. А я все время провожу за работой.
– Да ты только объявление дай, так к тебе такому очередь выстроится из невест.
– Ко мне такому или к моим домам с квартирами? – хитро прищурился Игорь. – Вот жене своей бывшей я абсолютно доверяю. Мы когда с ней встретились, у нас даже комнаты не было. Жили в съемной.
– И че ж она ушла от такого, когда вы разбогатели?
– Много было причин. Ей не нравилось, что я много работаю, не уделяю ей с ребенком время. Не нравилось, что появилось много денег. Она человек скромный и ее все это тяготило.
– И поэтому она оттяпала у тебя замок? – стукнула ладонью по коленке Даниловна.
– Да нет там никакого замка. Есть дом с бассейном для сына и спортивным залом. Она сама там все продумывала до мелочей. Проектировала, рассчитывала. Она его полюбила. А я приезжаю туда увидеться с ними. Мы в хороших отношениях остались.
– Слышишь, Людмилка. Учись, как надо расставаться. Вот разойдетесь вы с Фимочкой, а он сможет после приезжать к тебе в Питер, по магазинам походить.
– А я к нему в Сочи буду летать, – подхватила тему Люська.
– Да это ж не его, в Сочи – то, – немного опешила свекровь.
– А будем дружить семьями.
Время до вечера тянулось долго. Тюремщики уехали, бросив своим заключенным три сухих коржика и бутылку кока – колы.
– Я собак своих лучше кормлю, – плюнула в сердцах Людмила Даниловна, но коржик подняла и вонзила в него свои золотые зубы. – Тесто какое – то странное, не пойму даже. И что – то еще подмешали. Думала сладкий коржик, а тут что – то соленое.
– Да это же хачапури нашего Резо! – обрадовалась Люська. – Только он один такие делает. Интересно, а как они сюда попали?
– Вкусно, – одобрил Игорь. – Если нас выпустят, сводите меня к вам в ресторан? Хочу попробовать, когда они теплые.