Комиссия выработала четыре варианта организации контрразведывательной службы: 1-й – контрразведывательное отделение (КРО) состоит в непосредственном ведении военного командования, а органы Департамента полиции оказывают содействие и помощь; 2-й – контрразведка возлагается на охранные отделения под руководством ДП МВД; 3-й – КРО одновременно подчиняется и штабу военного округа, и охранному отделению; 4-й – КРО учреждается отдельно от охранных отделений и подчиняется ДП[42]. Было принято решение остановиться на 4-м варианте.
Отдав предпочтение этому проекту, совещание тем самым отступило от принципа, который был положен в основу организации Разведочного отделения в 1903 г., то есть образование органов контрразведки при военном ведомстве. Межведомственное совещание здесь допустило ошибку, и это застопорило на некоторое время создание специальных органов контрразведки России.
К середине 1909 г. предполагалось создать: два контрразведывательных отделения в Петербурге, по одному – в Варшаве, Киеве, Вильно, Иркутске и Владивостоке. Содержание этих отделений должно было обходиться казне в 251 520 руб. в год[43]. Эта сумма, по логике, должна была стать добавкой к тому, что выделялось ежегодно в 1906–1909 гг. на секретные расходы (разведку) ГУГШ (344 160 руб. в год). Однако денег у правительства не нашлось ни в 1909, ни в 1910 гг. Поэтому все планы по совершенствованию контрразведки пришлось отложить на неопределенный срок. М. И. Трусевич вскоре был смещен со своей должности, и фактическое руководство русской тайной полицией перешло в руки генерал-лейтенанта П. Г. Курлова – товарища министра внутренних дел и командира Отдельного корпуса жандармов.
28 марта 1909 г., как говорилось выше, состоялось заседание межведомственной комиссии, на котором было выработано «Положение о контрразведывательных отделениях» и «Правила для словесного наставления лиц, руководящих контрразведкой». Однако дальше дело не пошло, и на следующем заседании в марте 1910 г. комиссия признала, что: «Дело организации органов контрразведки, в том числе установление негласного надзора за путями тайной разведки иностранных государств против Российской империи, должным образом не налажено. Функции контрразведывательных органов в настоящее время используются разрозненно, отчасти чинами корпуса жандармов, отчасти ГУГШ, отчасти Морского Генерального штаба (МГШ), а также разведывательными отделениями штабов округов. В связи с этим, с целью усиления мер борьбы с военным и военно-морским шпионажем против Российской империи, введения единоначалия и повышения эффективности органов контрразведки, межведомственная комиссия предлагает соответствующим министерствам и главным штабам этих министерств приступить к разработке и созданию единого органа, который взял бы на себя единолично функцию контрразведки, охраны военных секретов и безопасности Российской империи»[44].
29 июля 1910 г. под председательством генерал-лейтенанта П. Г. Курлова вновь состоялось заседание комиссии при МВД, которая рассмотрела вопрос организации контрразведывательной службы. Ознакомив присутствующих представителей ГШ и МГШ с журналом заседаний межведомственной комиссии в 1909 г., председатель высказался против учреждения контрразведывательных отделений по схеме № 4. Заявление свое он мотивировал тем, что Департамент полиции не обладает специальными знаниями организации русской и иностранных армий и вследствие этого не может эффективно руководить контрразведывательной службой. Курлов предложил наметить организацию контрразведывательных отделений при военно-окружных штабах, но с тем условием, что для руководства ими будут откомандированы офицеры отдельного корпуса жандармов, знакомые с делом розыска и имеющие полномочия по производству обысков и арестов. Таким образом, органы Департамента полиции должны были тесно взаимодействовать с контрразведкой и оказывать ей всяческую помощь. Это предложение было принято членами межведомственной комиссии как очередная рабочая версия.
Следуя решению комиссии от 29 июля 1910 г., Генеральный штаб по согласованию с министерствами внутренних и иностранных дел стал прорабатывать систему организации самостоятельных контрразведывательных отделений в структуре вооруженных сил. По этой схеме в военном ведомстве должны были быть образованы: Петроградское городское, Петроградское окружное, Московское, Виленское, Одесское, Варшавское, Киевское, Тифлисское, Ташкентское, Иркутское и Хабаровское контрразведывательные отделения (бюро). Таким образом, на территории империи учреждалось 11 КРО. Районы деятельности трех отделений не совпадали с территориями округов, при штабах которых они создавались. Одесское отделение должно было действовать в пределах Одесского военного округа и войска Донского, Московское – в районах Московского и Казанского военных округов, Иркутское – на территории Омского и Иркутского округов.
Рассматривая материалы межведомственных совещаний, автор обратил внимание на отсутствие в них какого-либо упоминания о Разведочном отделении ГУГШ. Более того, с молчаливого согласия полковника Монкевица, представлявшего на совещаниях интересы Генерального штаба, комиссия констатировала в своих протоколах, что к моменту ее работы (1908–1910 гг.) в России вообще не существовало какого-либо специального контрразведывательного органа.
Автор не может согласиться с этим утверждением, согласно которому следует, что организация и деятельность Разведочного отделения не были связаны с образованной в 1911 г. системой контрразведывательных органов. Несостоятельность подобного утверждения может быть раскрыта, если доказать что Разведочное отделение было образовано и действовало как контрразведывательный орган, тесно связанный с последующим развитием контрразведки в России. Кроме того, необходимо показать также причины замалчивания на совещаниях факта существования Разведочного отделения.
Однако образованное Разведочное отделение было первым специальным органом контрразведки. Нетрудно доказать, что такую же оценку данному органу давали и представители самого военного ведомства царской России. Для этого достаточно сослаться на «Выписку из отчета Главного управления Генерального штаба за 1906–1907 гг. о контрразведывательной деятельности управления». Отчет был составлен по результатам деятельности Разведочного отделения[45]. Значит, по мнению ГУГШ, Разведочное отделение занималось контрразведывательной деятельностью, а другие задачи на это отделение, согласно проекту об его образовании, на него и не возлагались. Еще раньше, в 1905 г., руководство Главного штаба считало, что после окончания русско-японской войны деятельность Разведочного отделения не будет ограничиваться только территорией Петербургского военного округа, а распространится и на другие округа империи. Забегая немного вперед, отметим, что созданные в военных округах в 1911 г. контрразведывательные органы были тождественны с Разведочным отделением как по принципам их комплектования, так и по принципам их внутренней организации и самой контрразведывательной деятельности. На базе самого Разведочного отделения, по свидетельству архивных материалов, было создано Петербургское городское контрразведывательное отделение. Имеется, например, прямое указание на то, что Петербургское городское контрразведывательное отделение существовало с 1903 г., называлось оно сначала «разведочным отделением» и что 9 августа 1910 г. начальник Разведочного отделения полковник Лавров передал дела по описи полковнику Ерандакову – будущему начальнику Петербургского городского контрразведывательного отделения.
13 августа 1910 г. полковник Лавров за заслуги по руководству Разведочным отделением в «ведении наблюдения за деятельностью иностранных военных атташе в С. Петербурге и по борьбе с военным шпионством в этом городе и его окрестностях» был представлен к правительственной награде. Представление на награждение Лаврова было подготовлено в 5-м делопроизводстве части 1-го обер-квартирмейстера управления генерал-квартирмейстера ГУГШ. Начальник 5-го делопроизводства полковник Монкевиц присутствовал на всех межведомственных совещаниях 1909–1910 гг., но о роли Разведочного отделения как специального органа контрразведки он на этих совещаниях не упоминает. В связи с этим можно сделать вывод, что полковнику Монкевицу были даны указания от ГУГШ не только не афишировать, но и вообще не упоминать о Разведочном отделении.
Одной из причин замалчивания существования Разведочного отделения как органа контрразведки бесспорно могло являться то, что при его образовании в 1903 году в докладной записке, представленной А. Н. Куропаткиным Николаю II, была обоснована необходимость засекретить сам факт его создания. Так, в записке говорилось: «Официальное учреждение сего отделения представлялось бы неудобным в том отношении, что при этом теряется главный шанс на успех его деятельности, именно тайна его существования»[46]
Но, вероятно, могла быть и другая причина замалчивания. В частности, Генеральному штабу, ввиду подготовки царским правительством проекта закона «Об отпуске из государственной казны средств на секретные расходы Военного министерства», выгодно было представить дело таким образом, что контрразведку предстоит создавать в условиях полнейшей ее неорганизованности (на чистом месте). В таком случае легче было заполучить от государственной казны желаемую сумму. Отсутствие до этого специального кредита на контрразведку заметно сдерживало работу Разведочного отделения, которое существовало исключительно за счет внутренних резервов ГУГШ.
А. Н. Куропаткин
То, что с августа 1910 г. до апреля 1911 г. в архивах не удалось обнаружить ни одного документа о деятельности Разведочного отделения, думается, тоже не случайно. По всей вероятности, Генеральный штаб решил до выхода закона об ассигнованиях на секретные расходы временно не оставлять никаких документов о деятельности Разведочного отделения, с тем чтобы после принятия закона преобразовать его в более мощный контрразведывательный орган. И действительно, Петербургское городское контрразведывательное отделение, созданное впоследствии на базе Разведочного отделения, превосходило последнее по своей численности в 2 раза, а по ассигнованиям на его нужды – в 3,5 раза. Это стало возможным благодаря принятому 7 апреля 1911 г. закону «Об отпуске из государственной казны средств на секретные расходы Военного министерства»[47], согласно которому на разведку и контрразведку выделялось дополнительно 1 443 720 руб.[48]
Независимо от значимости обозначенных выше причин замалчивания существования Разведочного отделения бесспорным фактом остается то, что это был реально существовавший первый орган контрразведки, хотя и строго засекреченный, в силу чего о его существовании знал очень ограниченный круг людей даже среди сотрудников ГУГШ. А если взять во внимание, что и сам термин «контрразведка» среди специалистов стал употребляться только после создания контрразведывательных отделений (КРО) в 1911 г., то становится понятным, почему в советской историографии долгое время, вплоть до начала 80-х гг. XX столетия, существовала точка зрения о том, что датой образования отечественной контрразведки как государственной структуры следует считать именно 1911 г., когда было принято Положение о контрразведывательных отделениях. Данной точки зрения, в частности, придерживался и известный советский деятель органов государственной безопасности, специалист в области исследования истории разведки и контрразведки царской России генерал-майор Иосиф Илларионович Никитинский.
На наш взгляд, такое утверждение не вписывается в методологию определения статуса государственных структур на стадии их становления и развития. Разведочное отделение, с точки зрения общей теории государства, как об этом уже говорилось выше, уже в 1903 году обладало всеми признаками государственного органа. А в 1911 г. государственная организация российской контрразведки приобретает новое качество: в соответствии с «Положением о контрразведывательных отделениях» создается система органов контрразведки.
Создание системы контрразведки по Положению 1911 г.
«Положение о контрразведывательных отделениях» с приложениями: 1) ведомость районов деятельности КРО; 2) штаты КРО; 3) инструкция начальникам КРО; 4) правила регистрации КРО; 5) инструкция начальникам КРО по расходованию сумм и ведению отчетности – было утверждено 8 июня 1911 г. военным министром В. А. Сухомлиновым.
Перед органами контрразведки ставилась цель защищать интересы обороны империи от иностранного «военного шпионства».
На КРО были возложены обязанности по борьбе с деятельностью иностранных разведок, направленной на подготовку в России вооруженных восстаний; создание военных формирований из пограничного инородческого населения; выведение из строя искусственных сооружений; сбор среди неблагонадежного населения империи денежных средств на военные надобности иностранных государств. КРО должны были также расследовать забастовки и стачки на заводах военного и морского ведомств, если они подготавливались иностранными разведками, и выявлять каналы связи разведок со своей агентурой.
В структуре военной контрразведки России по «Положению» 1911 г. предусматривался центральный орган контрразведки и местные КРО.
Руководство всеми этими органами контрразведки осуществлял отдел генерал-квартирмейстера ГУГШ, подчинявшийся непосредственно начальнику Генерального штаба. Все делопроизводство по контрразведывательным отделениям и переписка по вопросам о борьбе с военным шпионажем сосредоточивались в особом делопроизводстве отдела генерал-квартирмейстера Генерального штаба. Особое делопроизводство являлось также связующим органом между отделом генерал-квартирмейстера ГУГШ и местными КРО. Согласно второму параграфу «Положения», при особом делопроизводстве ГУГШ для ведения переписки, организации регистрации шпионов и оказания помощи делопроизводителю особого делопроизводства ГУГШ образовывался центральный регистрационный орган. Этот орган создан 1 ноября 1911 г., и во главе его поставлен подполковник отдельного корпуса жандармов Якубов. В литературе и архивных материалах встречаются самые различные названия этого органа: Центральный регистрационный орган, Центральное регистрационное бюро, Регистрационное бюро, Регистрационное отделение особого делопроизводства ГУГШ (РООД ГУГШ).
Центральное место по решаемым задачам среди создаваемых контрразведывательных органов отводилось Петербургскому городскому КРО, подчинявшемуся отделу генерал-квартирмейстера ГУГШ.
Прослеживая далее историю развития Петербургского городского КРО, мы увидим, что в апреле 1914 г. оно было объединено с Регистрационным отделением особого делопроизводства ГУГШ под общим руководством Петербургского КРО. В результате объединения этих двух органов образовано Контрразведывательное отделение ГУГШ (КРО ГУГШ).