– Могут! Например, усталость или лекарственные препараты.
– Линь Вэйвэнь не похож на человека, который мог умереть от усталости. Не может быть и речи о чрезмерном распутстве. На кровати не замечено присутствия женщины, не было следов спермы, и в желудке не был отмечен алкоголь.
– Внезапную кардиогенную смерть могут вызвать несколько лекарств, я знаю пять типов. Первый – это сердечные гликозиды. В китайской медицине они используются при лечении застойной сердечной недостаточности, наджелудочковой недостаточности, мерцательной аритмии – фибрилляции и трепетания предсердий. Но у этих лекарств серьезные побочные и токсические эффекты. Если пациент примет слишком большую дозу, то у него разовьется отравление препаратами наперстянки[4], а затем появятся симптомы нарушения ритма сердца, атриовентрикулярной блокады или застойной сердечной недостаточности. Если вовремя не оказать первую помощь, люди с отравлением препаратами наперстянки могут умереть от мерцания желудочков. Второй тип – антиаритмические препараты. Они оказывают разные физиологические действия, могут эффективно отрегулировать сердечный ритм, убрать симптомы аритмии. Но если больной с нарушением сердечного ритма будет принимать такие лекарства ненадлежащим способом, то это вызовет кардиопатию и даже внезапную смерть. Третий тип – противоастматические препараты, которые разным фармакологическим действием могут эффективно смягчить симптомы астмы. Но если их принимать неправильно, то симптомы астмы не только не ослабнут, но и возможно проявление иных заболеваний, и пациент даже может умереть. Четвертый тип – препараты для коррекции водно-электролитного баланса. Они применяются для восполнения электролитов в организме человека и широко используются для лечения нарушений водно-электролитного баланса и его последствий. Если же больной с нарушением электролитного баланса примет чрезмерную дозу, то не только не вылечит уже имеющуюся болезнь, но и навредит функциям сердца, что может привести к смерти. Пятый тип – это антидепрессанты. Они блокируют нейронную передачу и эффективно ослабляют симптомы депрессии у больных. Но у таких лекарств очень сильные побочные эффекты: при приеме слишком большой дозы могут возникнуть брадикардия или снижение артериального давления, что вызывает синдром кардиогенной ишемии мозга и приводит к смерти.
Тонкие губы и язык Лань Нина, словно кухонный нож в руках нарезающего овощи повара, выдали эту речь на одном дыхании – слова сыпались как равномерные и точные удары ножа.
Вэй Цзюньхун сосредоточенно слушал, а потом выдохнул:
– Значит, Линь Вэйвэнь…
– Невозможно определить, – перебил Лань Нин. – Если он за три дня до смерти принимал эти лекарства, любое из них, то ни экспертиза, ни химанализ ничего не выявят.
– Значит, если бы он принял любое из этих лекарств за три дня, то оно могло привести к смерти?
– Да, если их принимать неправильно. – Лань Нин посмотрел на Вэй Цзюньхуна и внезапно как будто оцепенел. – Ты подозреваешь, что Линь Вэйвэня убили?
Вэй Цзюньхун не ответил. Он достал кошелек и подозвал официанта, чтобы расплатиться.
Лань Нин протянул руку с четками из дерева алоэ и перехватил кошелек Вэй Цзюньхуна:
– Мы же договорились, что это я вас приглашаю.
– В следующий раз, – ответил тот.
Список звонков и эсэмэсок в мобильном телефоне Линь Вэйвэня, словно гора шифровок, ждали, когда Вэй Цзюньхун их разберет и расшифрует.
Постепенно он выделил один номер, или, можно сказать, одного человека – Лун Мин.
Поначалу он не знал, что это Лун Мин, так как в списке контактов не было ее имени. Разбирая номера, Вэй Цзюньхун заметил, что один номер – 1315551**33 – повторяется чаще других, а эсэмэски с этого номера приходят странные, непонятного содержания. В списке контактов этот номер хранился под именем Сяо Янь, но после тщательной проверки оказалось, что настоящим владельцем номера была Лун Мин.
Почему Линь Вэйвэнь замаскировал Лун Мин вымышленным именем? Это было ласковое прозвище[5], которое он ей дал? Если так, то это говорит о том, что их отношения были особенными, необычными. Затем Вэй Цзюньхун прочитал их недавнюю переписку:
Линь Вэйвэнь: Уже спишь? (2015.6.18 00:23)
Сяо Янь: Нет. (2015.6.18 00:25)
Линь Вэйвэнь: А что делаешь?
Сяо Янь: Готовлюсь к урокам.
Линь Вэйвэнь: Сто раз уже тебе говорил, что директор школы может не проводить занятия лично.
Сяо Янь: А я сто раз говорила, что не надо мне про это твердить.
Линь Вэйвэнь: Я думаю о тебе.
Сяо Янь: Ты думаешь о моих учениках.
Линь Вэйвэнь: И о них тоже. Помнишь план, о котором я тебе говорил? В ближайшее время он будет реализован. Ты готова?
Сяо Янь: Оставь меня в покое и оставь в покое моих учеников, прошу тебя и предупреждаю.
Линь Вэйвэнь: Предупреждения бесполезны.
Сяо Янь: Есть время? (2015.6.20 12:31)
Линь Вэйвэнь: Это смотря для кого. Для тебя – есть. (2015.6.20 12:32)
Сяо Янь: Давай встретимся. (2015.6.20 12:32)
Линь Вэйвэнь: Окей.
…
Вэй Цзюньхун распечатал эсэмэски Линь Вэйвэня и Лун Мин и отдал их замначальника уездного полицейского управления и по совместительству начальнику угрозыска Хуан Инъу. Тот прочитал, выслушал умозаключения Вэй Цзюньхуна, почесал уже лысый, несмотря на то что ему еще не было и сорока, череп и произнес:
– Значит, значит…
– Я прошу разрешения допросить Лун Мин и провести расследование.
– Цзюньхун, – по-дружески сказал Хуан Инъу, – твои выводы и предположение довольно правдоподобны, а просьба – разумна. Однако сам посмотри: выдано ясное и четкое заключение о смерти Линь Вэйвэня по естественным причинам, и родственники его приняли. И у тебя тогда не было возражений. К тому же тело уже кремировали и провели панихиду. А ты сейчас постфактум выдвигаешь такое предположение. Тебе не кажется, что ты просто создаешь трудности на пустом месте?
– Замначальника Хуан, вы же знаете мой характер, – ответил Вэй Цзюньхун.
– Я знаю, – сказал Хуан, глядя не в глаза, а на его торс. – Прежде всего ты – человек с богатой фантазией. Во-вторых, ты – рассудительный человек, умеющий логически мыслить. И самое главное, ты – полицейский, который хочет проявить себя и добиться большого успеха. Ты – выпускник Народного университета общественной безопасности КНР, в нашем уезде Цзинлинь работаешь уже четыре года и до сих пор не сталкивался с каким-либо серьезным делом. Ты волнуешься из-за этого, я все понимаю. Линь Вэйвэнь – большой человек, он умер. – Хуан Инъу снова почесал свой гладкий и круглый череп. – Если ты подозреваешь, что его убили, то я тоже не могу выступать против этого, чтобы ты не подумал, что я глуп и некомпетентен. Так?
В тот день, когда Вэй Цзюньхун отправился в Налян за Лун Мин, а точнее вчера, шел сильный дождь. Он со своей коллегой Лу Яньэ на старой полицейской машине пробирались сквозь бурю; когда они прибыли в Налян, разгул стихии все еще продолжался. Плотный занавес дождя скрывал все предметы, и даже включенные фары не спасали. Вэй Цзюньхуну пришлось включить полицейские огни и сирену, чтобы хоть как-то продвигаться вперед, не опасаясь, что он кого-нибудь собьет или врежется в здание. Однако это вызвало дополнительную проблему: из-за включенной полицейской мигалки люди подумали, что полицейские приехали кого-то арестовывать. Вэй Цзюньхун с напарницей не собирались арестовывать Лун Мин, а всего лишь хотели отвезти ее на допрос или, можно сказать по-другому, попросить помочь следствию. Но жители Наляна так не считали. Раз приехали с мигалкой и сиреной, значит, точно арестовывать, собака ведь тоже без причины не лает. В городе действительно было кого арестовывать, за кем же приехали полицейские?
Жители городка и подумать не могли, что полиция приехала за директрисой начальной школы Лун Мин, за хорошим человеком Лун Мин. При свете молний и под грохот грома на глазах у многих людей ее посадили в полицейскую машину, словно прекрасную птицу в клетку, и увезли.
Лун Мин проводили в комнату для допросов, больше никаких действий для ее ареста не предпринималось, она могла выпить чаю или сходить в туалет – как будто ученика вызвали в кабинет учителя для разговора. Волнуется он или спокоен, зависит от его личных психологических качеств, а вот будет отношение к нему мягким или суровым – это уже зависит от учителя.
Вэй Цзюньхун вел себя словно бесстрастный и суровый учитель, хотя он был хорош собой, а рядом сидела улыбающаяся девушка-полицейский, которая должна была вести запись. Целью холодного взгляда и вступительной речи Вэй Цзюньхуна было вызвать страх:
– Лун Мин, «проявлять великодушие по отношению к тем, кто осознал свою вину, и строго наказывать тех, кто не признается в своей вине» – эту статью закона вы, должно быть, знаете с детства, я хочу вам напомнить ее и особо подчеркнуть, – начал Вэй Цзюньхун.
– Да, я знаю.
– В каких отношениях вы состояли с Линь Вэйвэнем? – решил он сразу перейти к делу и говорить без обиняков.
– А какие вы хотите, чтобы у нас были отношения? – ответила она вопросом на вопрос.
– Вы знаете, что Линь Вэйвэнь умер?
– Знаю.
– А как вы об этом узнали?
– Сначала до меня дошли слухи, а потом отдел образования прислал уведомление. Линь Вэйвэнь оказывал материальную помощь нашей школе, и мы послали венок.
– Вы были на панихиде?
– Нет.
– Почему?
– Потому что в школе сейчас проходят итоговые экзамены.
Вэй Цзюньхун посмотрел на спокойно отвечавшую ему Лун Мин и замолчал. Он взглянул на экран, на который выводилась запись, сделанная Лу Яньэ, потер ногти большим пальцем и внезапно спросил:
– Почему Линь Вэйвэнь звал вас Сяо Янь?
На лице Лун Мин не было ни замешательства, ни паники, она спокойно ответила:
– Потому что я похожа на его старую любовь, которую звали Сяо Янь.
Сердце Вэй Цзюньхуна вздрогнуло, словно поплавок у рыбака, он тут же задал следующий вопрос:
– Значит, и вы состояли с Линь Вэйвэнем в любовной связи?
– Нет.
– Сяо Янь – бывшая любовница Линь Вэйвэня, вас он называл ее именем, он отождествлял вас с ней. Разве это не любовная связь?
– Значит, он выдавал желаемое за действительное.
– Когда вы в последний раз виделись с Линь Вэйвэнем?
– Полмесяца назад, но в какой конкретно день, я не помню. – Лун Мин сначала опустила голову, потом подняла ее в раздумьях. – Двадцатого июня, да, во второй половине дня, должно быть ближе к вечеру, после семи часов.
– Где вы встретились? И с какой целью?
– В отеле «Меконг», – прямо ответила она. – Я пришла просить его оставить в покое моих учеников.
– А что у него было с вашими учениками?
Лун Мин слегка заколебалась:
– Он использовал их, чтобы торговать наркотиками.
Вэй Цзюньхун оторопел. Даже обычно доброе и мягкое лицо Лу Яньэ напряглось.
– У меня нет неопровержимых доказательств, – продолжила Лун Мин, – но то, что он использовал моих учеников, угрожал им, заставлял незаконно пересекать границу для провоза контрабанды – это факт. Я подозреваю, что он торговал наркотиками, потому что большая часть тех учеников, кого он использовал, стали наркоманами.
– Почему вы не обратились в полицию?
Лун Мин посмотрела Вэй Цзюньхуну в глаза:
– Потому что я считаю, что если бы вы, полицейские, строго соблюдали законы, то не стали бы смотреть сквозь пальцы на преступления Линь Вэйвэня.
– Вы хотите сказать, что мы, полицейские, потворствовали и покрывали преступления Линь Вэйвэня?
– Нет, просто моя жизнь и жизнь моих учеников была под угрозой. Это значит, что если бы я посмела обратиться в полицию, то я, мои ученики и их семьи могли бы оказаться в беде. Если бы Линь Вэйвэнь не умер, я бы не осмелилась так открыто разговаривать с вами, полицейскими.
Вэй Цзюньхун мгновенно уставился на нее, как будто пытаясь определить, правду ли она говорит.
Он почесал подбородок:
– В итоге, когда вы встретились с Линь Вэйвэнем, ваши просьбы и предупреждения оказались бесполезны, так?
– Верно.
– Поэтому у вас появилось желание убить его, что вы потом и осуществили?
– Нет, – спокойно ответила Лун Мин, – у меня не было возможности его убить.
Вэй Цзюньхун пристально посмотрел на нее:
– То есть вы бы хотели убить Линь Вэйвэня, просто у вас не было возможности? Вы признаете, что у вас был мотив убийства.
– Я желала его смерти, но его смерть не имеет ко мне никакого отношения, – сказала Лун Мин.
– Где вы были с двадцать пятого по двадцать шестое июня?
– В школе.
– Все время?
– Все время.
– Кто может это подтвердить?
– Триста с лишним учеников и учителей.
Она говорила твердо и уверенно, наверняка в момент смерти Линь Вэйвэня ее не было на месте преступления, подумал Вэй Цзюньхун.
– Во время вашей последней встречи вы давали Линь Вэйвэню лекарства? Что это были за препараты?
Лун Мин посмотрела на Вэй Цзюньхуна, в ее глазах наконец-то промелькнул испуг:
– Что вы сказали?
– Во время вашей последней встречи вы давали Линь Вэйвэню лекарства? Что это были за препараты?
– Я с ним просто разговаривала, возможно, некоторые слова были слишком резкими, ядовитыми – это можно считать препаратом?
Вэй Цзюньхун онемел, словно учитель, который спрашивал ученика, а тот внезапно сам бросил ему вызов, и ничего не придумать в ответ…
После долгого молчания Вэй Цзюньхун задал новый вопрос:
– Кто ваш соучастник?
– Какой соучастник?
– Лун Мин! – неожиданно резко сказал Вэй Цзюньхун. – Вы были инициатором убийства Линь Вэйвэня, наверняка у вас есть сообщники! Сколько их? Кто они?
Лун Мин без страха посмотрела на Вэй Цзюньхуна:
– Господин полицейский, можете меня пытать, но я вам вот что скажу: даже если вы меня изобьете так, что живого места не останется, я все равно не признаю, что убила человека. Я никого не убивала.
Естественно, Вэй Цзюньхун не собирался ее пытать. Из-за своей глупости и беспомощности он оказался в таком положении, что не мог ее тронуть, оставалось лишь в рамках закона допрашивать ее и вести поединок умов. Самое большее, что он мог сделать, – это вымотать ее, не давать ей спать, включить свет поярче, выключить кондиционер, чтобы она устала, чтобы ей было душно и она занервничала. А он повторял бы одни и те же вопросы по кругу, а потом вдруг задал бы новый вопрос, и она от усталости, сама не понимая этого, ответила бы по-другому; или в ее показаниях обнаружились бы прорехи.
Допрос продолжался до двух часов ночи, никакого прогресса не было, или, можно сказать, по-прежнему не было прорыва. Лун Мин так и не признавала, что она убила Линь Вэйвэня. Спокойно и неторопливо, со знанием дела и аргументированно она опровергала нападки оппонента, словно политик, на которого вылили ушат грязи, а он все равно знает цену своим словам и не меняет своего мнения.
Вэй Цзюньхуну пришлось остановить допрос и дать Лун Мин отдохнуть. В комнате для допросов стояла кровать, которая, как и остальные предметы, была застелена особым образом – обернута плотной пузырчатой пленкой; даже на стенах, дверях и окнах был слой резины, чтобы допрашиваемый или подозреваемый не могли убить себя.
Вэй Цзюньхун и его коллега Лу Яньэ вышли из комнаты и заперли ее снаружи. На самом деле они сами уже были измотаны: у Вэй Цзюньхуна закрывались глаза, его разбирала зевота сильнее и больше, чем кого бы то ни было, а Лу Яньэ, хотя и держалась благодаря тому, что выпила много крепкого чая, зато постоянно ходила в туалет. Эту битву они проиграли. Им не удалось вымотать директрису, которая сидела в комнате для допросов по-прежнему с ясной головой. Как она натренировалась не спать всю ночь?