Слева от Лун Мин стояла девушка, это было легко определить по длинным волосам, красной помаде и небольшому росту. Почему они с Лун Мин оказались среди юношей? Наверное, они были хорошими подругами.
И правда, на маленькой фотографии рядом Вэй Цзюньхун увидел Лун Мин с этой же девушкой с красными губами и длинными волосами, на фото они обнимались, прижимаясь щекой к щеке, а фоном им служило лавандовое поле уезда Синьчэн – Вэй Цзюньхун бывал там во время работы над одним делом.
На нескольких других маленьких фотографиях эта девушка тоже присутствовала, но уже не казалась такой близкой подругой Лун Мин. Она также была привлекательной, если ее сравнивать не с Лун Мин, а с другими девушками. Кто она такая? Вэй Цзюньхуну в общем-то это было неинтересно.
Он провел в комнате Лун Мин довольно много времени, пока она, наконец, не вернулась домой. Сначала она постучала и сказала: «Это я!» Вэй Цзюньхун открыл дверь, услышав ее голос, и закрыл, когда она вошла.
– Все учителя и ученики разъехались – каникулы, – сказала Лун Мин.
Вэй Цзюньхун и Лун Мин вышли во двор, который теперь был пуст, как овчарня без овец или улей без пчел, в которых остались лишь пастух или пчелиная матка. Вэй, не колеблясь, последовал за Лун Мин, вместе они пересекли спортплощадку.
У недостроенной стены он увидел свой полицейский автомобиль рядом с бетономешалкой, которая, судя по застывшей в ней высохшей и потрескавшейся глине, уже не использовалась несколько дней. В недостроенном здании не было видно людей, похоже, что строительство здесь приостановлено.
Вэй Цзюньхун сделал вид, что ему это интересно, но на самом деле он просто искал повод, чтобы заговорить:
– Когда достроят это здание?
– Не знаю. Работы здесь прекращены.
– Из-за денег?
– Да, но не только из-за них.
Внезапно Вэй Цзюньхуна озарило:
– Строительство спонсировал начальник Линь?
– Да. Предполагалось, что строительство закончится в этом месяце и в следующем семестре можно будет использовать новое здание.
– Не вовремя умер начальник Линь, – все-таки пошутил Вэй Цзюньхун после некоторых раздумий.
Глядя на недостроенное здание, Лун Мин сказала:
– Поэтому вы заподозрили в его убийстве меня.
Вэй Цзюньхун, опустив голову, уставился на свои ботинки, словно провинившийся ученик или работник, который доносит на своего начальника.
– Естественно, вы имеете право подозревать меня и продолжать расследование. – Лун Мин подняла голову и посмотрела на небо. – Я всегда здесь, так что можете в любое время приезжать и арестовывать меня.
Вэй Цзюньхуну очень хотелось извиниться, но слова застряли в горле, он проглотил их и молча пошел к своей машине.
Достав ключи и уже собираясь ее завести, он осмотрелся: оказывается, хотя машина и стояла у недостроенного здания, но ее все же можно было увидеть из двух мест. Первое – это общественный туалет, второе – бассейн. Невозможно, чтобы утром никто из учеников или учителей не был в этих двух местах, а значит, все-таки случилось так, что он, сам того не желая, навредил репутации Лун Мин, своей собственной и нанес удар по имиджу полиции.
– Как вы объяснили учителям и ученикам, что здесь делает эта машина?
– Я сказала, что это та самая машина, которая при везла меня вчера домой.
Вэй Цзюньхун уставился на нее.
– А почему машина все еще здесь? Осталась тут на ночь?.. Не уехала?
– Я сказала, что бензин закончился.
– А полицейский, который был за рулем?..
– Сидит под домашним арестом у меня в доме.
– Что? Вы правда так сказали?
– Да, я так и сказала.
– Почему?
– Потому что именно таким моим словам никто не поверит.
Вэй Цзюньхун сначала опешил, а потом понял и бросил восхищенный взгляд на сообразительную и умную Лун Мин:
– Спасибо вам! До свидания!
– До свидания!
Вэй завел машину. Сначала дал задний ход, потом развернулся и уехал. В зеркале заднего вида он видел, как фигурка Лун Мин становится все меньше. Она выглядела такой одинокой и сиротливой, словно заброшенная свая.
Глава 2
Первый поцелуй полицейского Вэй Цзюньхуна
Когда подозреваемый в краже быка несколько раз пнул Вэй Цзюньхуна, тот не сопротивлялся, просто вяло стоял, словно мешок с песком, не уклоняясь от ударов и не отвечая, позволяя себя избивать. Даже бык, которого пытались украсть, и тот не выдержал, подбежал и несколько раз боднул нападавшего, после чего тот в ужасе ретировался.
Справлявший в этот момент нужду за пригорком товарищ Вэй Цзюньхуна по имени У Дун, вернувшись, обнаружил напарника медленно поднимающимся с земли. Бык стоял рядом, а подозреваемого уже и след простыл. Это было непонятно и непостижимо. У Дун спросил высокого и крепкого Вэй Цзюньхуна, у которого текла кровь из уголка разбитого рта:
– Сколько же этот вор весит, что так отделал тебя, да еще и смог сбежать?
Вэй Цзюньхун не ответил. Он все так же безвольно стоял с глупым видом.
У Дун подобрал брошенную вором веревку и потряс ею перед его носом:
– Видимо, вас там, в университете безопасности, не учат связывать подозреваемого веревкой? Знай я, что вы такого не проходили, сам бы его связал.
Вэй Цзюньхун не понял иронии и ехидства коллеги, перешедшего на службу в полиции из армии. Он молча тянул быка за собой, брел, не разбирая дороги, и чуть не завел быка в сточную канаву.
Уже несколько дней Вэй Цзюньхун был так молчалив и растерян, словно душа у него была не на месте.
Замначальника полиции Хуан Инъу, заметив необычное состояние своего подчиненного, после смены позвал его в небольшой ресторанчик выпить по бутылочке ликера «Даньцюань»[8].
– Брат Цзюньхун, позволь мне сначала прояснить кое-что и обсудить с тобой, а потом уже будем пить.
– Угу, – кивнул Вэй Цзюньхун.
– Когда начальник опроверг и отверг ваши подозрения относительно виновности Лун Мин, у тебя это вызвало сильные возражения.
– Нет.
– Нет? В последние дни твое настроение и отношение к работе не такое, как раньше. И я даже не говорю об упущенном сегодня воре, я уже послал другого человека поймать его. Главное – ты не здороваешься с начальником при встрече, меня стороной обходишь, что это значит? Разве это не раздражение на начальника и не претензии ко мне?
– Замначальника Хуан, можем мы сначала выпить вина?
Хуан Инъу двумя руками ухватился за бутылку:
– Сначала все проясним, затем выпьем.
Вэй Цзюньхун взглянул на упрямо стоявшего на своем Хуан Инъу:
– У меня правда нет претензий к начальнику и уж тем более к вам!
– Тогда почему ты не здороваешься с начальником при встрече и меня стороной обходишь?
– Потому что у меня плохое настроение.
Хуан Инъу ткнул в него рукой:
– Плохое настроение – значит, имеешь претензии!
– Нет. Мое плохое настроение не имеет отношения ни к начальнику, ни к вам. Я просто не умею его скрывать, поэтому не здоровался с начальником. И вас избегал по той же причине: я боялся, что вы будете думать, что у меня к вам какие-то претензии.
Хуан Инъу смотрел на него и не знал, верить ему или нет.
– Правда?
– Если вы не дадите мне сейчас выпить, то тогда у меня точно будут к вам претензии.
Замначальника Хуан Инъу обычно относился одинаково и к вышестоящим, и к нижестоящим сотрудникам и очень обрадовался, услышав такие слова Вэй Цзюньхуна. Он поднял руку:
– Отлично! Пьем!
Они взяли по бутылке и принялись пить.
Когда алкоголя оставалась уже половина, Хуан Инъу пристально посмотрел на Вэй Цзюньхуна:
– Брат, а почему у тебя плохое настроение? Сейчас-то можешь мне сказать?
Вэй Цзюньхун отрицательно покачал головой.
– Ты не веришь мне, старшему товарищу?
Тот снова замотал головой.
Лицо Хуан Инъу начало постепенно приобретать все более мрачное выражение, ведь он так и не добился доверия от подчиненного, просчитался в своих ожиданиях. Больше он не разговаривал с Вэй Цзюньхуном, просто молча пил.
– Возможно, я болен, – вдруг произнес Вэй Цзюньхун.
Хуан Инъу был поражен, он смерил Цзюньхуна взглядом с головы до ног, как будто пытаясь обнаружить на его лице или теле признаки болезни.
– Я серьезно болен, – повторил Вэй Цзюньхун.
– Тогда надо скорее идти в больницу! – Хуан Инъу отобрал стоявшую перед Вэй Цзюньхунем бутылку, да еще и вылил то, что было в стакане. – Если болен, то как ты можешь пить? Если бы ты раньше сказал, я бы не позволил тебе пить! Вот ведь… Завтра же иди к врачу! Лучше в больницу Наньнина, это первый филиал больницы Медицинского университета Гуанси. Я даю тебе отпуск!
– Нет…
– Что значит «нет»? – прервал его Хуан Инъу. – Так и решим, сейчас немедленно отправляйся домой, а завтра с утра – в Наньнин, я пришлю машину, чтобы тебя отвезти.
Вэй Цзюньхун посмотрел на своего заботливого начальника покрасневшими от выпитого глазами:
– Спасибо вам! Отпуск мне действительно нужен, но прошу, не надо присылать за мной машину, ни в коем случае! Я сам доеду.
Безлунной ночью по дороге мчался мотоцикл. Им управлял Вэй Цзюньхун, на голове у него был шлем. Мотоцикл ехал неровно, казалось, что его водитель не совсем здоров.
Но Вэй Цзюньхун ехал не в больницу, ведь направлялся он не в Наньнин, а в противоположную сторону – в Налян.
Сто километров мотоцикл преодолел менее чем за два часа. Можно было подумать, что водитель выпил вина, он так торопился, словно горел от нетерпения.
Ворота начальной школы Наляна уже были заперты на замок, но это не стало препятствием для натренированного полицейского. Вэй Цзюньхун отошел на два метра, разбежался и перемахнул через двухметровую кирпичную стену, оказавшись во дворе. А мотоцикл остался снаружи.
На территории школы была кромешная тьма, потому что все уличные фонари выключали на время каникул. Вэй Цзюньхун направился в конец ряда домов, где также не было освещения. В сердце закрался холодок: вдруг Лун Мин здесь нет? Или спит? Если спит – это ничего, страшно, если ее нет.
Подсвечивая дорогу мобильником, Вэй Цзюньхун добрался до ее дома. Сначала он заглянул в окно, но жалюзи были плотно закрыты и не пропускали свет. Возможно, в прихожей свет не горел, а Лун Мин была в спальне. Он начал стучать в дверь сначала легонько, потом – все сильнее.
– Кто там? – услышал он голос Лун Мин.
– Я, Вэй Цзюньхун!
Прошло больше минуты, прежде чем Лун Мин отворила дверь. Глядя на ее аккуратную одежду и уложенные волосы, Вэй Цзюньхун понял, почему она так долго не открывала.
Ночной визит Вэй Цзюньхуна, казалось, не удивил Лун Мин. Она была спокойна, как будто предполагала, что так может случиться, и была к этому морально готова. Зажглась лампа в прихожей. Мягкий свет озарил изящную фигуру Лун Мин и улыбку дождавшегося исполнения своего желания Вэй Цзюньхуна.
Однако Лун Мин истолковала его улыбку как улыбку победителя, радость довольного собой полицейского. Она подумала, что он приехал арестовывать ее, хотя он был один и в штатском.
– Подождите, пожалуйста, – сказав это, Лун Мин прошла в спальню, собрала развешенную одежду, сложила ее, положила в шкаф и выключила свет. Она безропотно и смиренно встала перед Вэй Цзюньхуном и протянула ему обе руки.
Тот опешил.
– Я не собираюсь вас арестовывать.
Он развел руки в стороны, слегка повернулся, потом распахнул куртку и развернулся обратно.
– Посмотрите, я один, и одежда – штатская.
– Зачем же тогда вы приехали?
– Чтобы увидеть вас, – тихо, но отчетливо произнес Вэй Цзюньхун.
– Увидеть меня? – Интонация Лун Мин как бы говорила: «Кто я тебе? Не младшая и не старшая сестра».
– Можно выпить воды? – спросил Вэй Цзюньхун, прочистив горло. Он сглотнул слюну несколько раз, его кадык двигался туда-сюда, казалось, он действительно умирает от жажды. Но это и неудивительно, ведь он столько выпил, а потом еще мчался на мотоцикле.
Поначалу он жадными глотками осушил большой стакан воды, а после уже пил спокойно, не спеша. Он снова уставился на Лун Мин, но не произносил ни слова, как будто забыл, что хотел сказать.
– Вы сказали, что приехали увидеть меня. Зачем? – напомнила ему Лун Мин. Ей и правда хотелось узнать причину.
Ее слова словно открыли крышку флакона духов; из Вэй Цзюньхуна полились восторженные слова:
– Я приехал извиниться. Извиниться перед вами. Я думал, вы убили человека. Линь Вэйвэня. Но это не так. Мне не следовало несправедливо обвинять вас. Сейчас я знаю, что ошибался. Когда я вас тогда привез, я своими глазами увидел, как вас здесь уважают. Увидел, как заботятся о вас и как вас любят учителя и ученики. Я осознал, какую глупость совершил. Ужасную глупость. Линь Вэйвэнь склонил ваших учеников торговать наркотиками, он угрожал вам и им. Это ужасное преступление. Плевать, как он умер! Смертью не искупить того, что он сделал! Все эти дни после возвращения я постоянно думал. Думал о вас. И мужчине-то трудно быть директором школы, а уж тем более женщине. Начались каникулы, в школе нет никого – ни учеников, ни учителей. Только вы одна, красивая, слабая, одинокая женщина. Как же быть? Я все думал, думал… Даже заболел от раздумий. Есть не могу, спать не могу, работать не могу. Правда! Я даже не смог одолеть всего лишь семидесятикилограммового вора, который украл быка, и позволил ему сбежать. Посмотрите на мои губы, они искусаны в кровь. Я никогда в жизни ни о ком так много не думал. Я сошел бы с ума, если бы не приехал увидеть вас!
– Вы пили? – холодно спросила Лун Мин, скрывая царившее в душе удовольствие за рассудительными словами.
Вэй Цзюньхун кивнул:
– Перед отъездом выпил с заместителем начальника. Но сейчас я уже трезв.
– Я принимаю ваши извинения. Теперь вы можете ехать домой.
Вэй Цзюньхун не сдвинулся с места.
– На самом деле я приехал не извиняться. Извинения – это не главное.
– А что?
– Я влюбился в вас. Я в этом уверен, – решительно и без колебаний признался он. Отвага полицейского и смелость, которую дает алкоголь, помогли ему.
– Вы сошли с ума.
– Нет! Если бы я не сказал, что люблю вас, то сошел бы с ума! Я люблю вас!
– Хорошо, вы не сошли с ума, возвращайтесь домой. – Лун Мин сделала жест рукой, который как бы говорил: «Пожалуйста, выход там».
Вэй Цзюньхун не шелохнулся. Его умоляющий жаркий взгляд накрыл Лун Мин подобно цунами.
– Мне нужно отдохнуть, – сказал она.
Вэй Цзюньхун внезапно схватил ее за руку, притянул к себе и заключил в объятия; Лун Мин пыталась вырваться, но он не отпускал ее.
– Вэй Цзюньхун! Отпустите меня! Это невозможно!
– Почему невозможно? Все возможно.
– Хорошо, я задам вопрос: сколько вам лет?
– А вам сколько?
– Это я вас спрашиваю!
– Двадцать восемь, – добавил себе один год Вэй Цзюньхун.
– Моложе меня.
– И что? Мне все равно! Жена Маркса[9] Женни[10] была старше мужа на четыре года, а Ма Или[11] старше Вэнь Чжана[12] на девять.
– А мне не все равно! Я не Женни и не Ма Или!
– Главное, что я не Маркс и не Вэнь Чжан, да? Я всего лишь простой полицейский.
– Я еще задам вопрос: что вам во мне нравится?
Вэй Цзюньхун был озадачен, он не мог ответить, не знал, как ответить. У него не было каких-то особых причин для этого или логических объяснений, он просто знал, что Лун Мин ему нравится, что он любит ее.
– Мне это кажется абсурдным, – произнесла Лун Мин. – Несколько дней назад, а точнее – пять, вы считали меня убийцей. А сегодня говорите, что любите меня и добиваетесь ответной любви. Вам это не кажется абсурдным?
– Я уже признал свою ошибку, и сейчас я ее исправляю!
– Вы совершаете еще одну.
– Нет! На этот раз я уверен в своей правоте! Я люблю вас, это – истинная правда!
– Это невозможно, Вэй Цзюньхун.
– Почему невозможно? Все…
– Я не люблю вас.
Вэй Цзюньхун остолбенел. Все знания о том, как нужно объясняться в любви, и секретные рецепты, почерпнутые из книг, в реальности потерпели жесткое поражение и оказались разгромлены, как французы в битве при Ватерлоо[13]. Он пошатнулся, и обнимавшие Лун Мин руки ослабили свой захват.