Гольфстрим
Поэтический сборник
Марина Важова
Оформление обложки Василий Ли
© Марина Важова, 2023
ISBN 978-5-4493-6203-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПОЛУДЕННЫЕ МИРАЖИ
Аруш Воцмуш, «Падение Профсоюзов-Защитников Африканских Птиц», 2000 г. бум., акв.
Атлантида
Я это предвижу,
Я в это настойчиво верю…
Тоска по Парижу —
Ах, бросьте, пустая затея!
И мне не бывать,
Ни за что не бывать в Милуоки,
И вряд ли ступать
На Австралии берег далёкий.
Да что океан!
Не видать мне Аральского моря
И Белого тоже —
Такое вселенское горе!
Но скоро – поверь!
И сама я тотчас же поверю —
Мне жить в Атлантиде,
Кататься по Гиперборее…
Бессонница
Плывут по небу корабли,
Пронзая рострами зерцало
Туч исполинских, и немало
Их тонет, не догнав Земли…
Всё перепуталось, пойми,
Уже ни в чём надежды нету.
Лететь ли, плыть по белу свету?
Или залечь? И до зари
Читать страницу за страницей,
Вставая, чтоб попить чайку,
А после, лёжа на боку,
Рукой поглаживать синицу,
Воображая журавля…
И от бессонницы шалея,
Россия, Лета, Лорелея —
Шептать и думать про себя,
Что сам, всё сам, что озаренье…
Забыв, как некто Мандельштам,
Приникнув к вечности устам,
Вдохнул летучее мгновенье.
Гольфстрим
Мне кажется, всему виной Гольфстрим…
Мы догоняем, мечемся, спешим,
А он рекой подводной обтекает,
Порывы гасит, мысли расслабляет
И в сон вгоняет. Сердцу и уму
Без надобности прежние заботы…
Глаза уже закрыты, и зевоту
Сдержать не в силах, валимся во тьму
Подушек жарких. Грезим наяву,
Свистим, не дотянув последней ноты…
А то – как будто крылья за спиной!
Летим, парим, и времени не жалко
На чай и чёрно-белое кино,
На разговоры с нищими. Вповалку
Ложимся спать. А впрочем, всё равно,
Что думать, что не думать: день пройдёт…
А вот кино, где всё наоборот,
Где славно перепутаны две жизни —
Одна твоя, другая покапризней.
Моя наверно. Видимо, моя…
Иначе как понять изображенье
Вдаль уходящих лип, теней движенье,
Следы подошв, а рядом – босиком…
Вот-вот перечеркнёт заветный дом —
Где молодые, только ты и я —
Щербатая земная колея…
Мне кажется, Гольфстрим всему виной.
Сонливость, лень и крылья за спиной,
И сибаритство – северное, в меру.
Всё от него: знаменья и химеры,
И сладковатый привкус неземной.
Лозунги перепутаны
Лозунги перепутаны
Эвенками, алеутами…
Русь, раздирая путы,
Вновь сорвалась с цепи.
Война, не война…
Где чья сторона?
Терпи…
Братья по крови в крови.
Братец, шеврон сорви!
Рать от братской любви
Пленными не берёт…
С обеих сторон
Готовится дрон
В полёт…
Снова пошло-поехало…
Связь пополам с помехами —
Где-то в эфире прореха,
Видно, команд не ждать.
Рядом разрыв —
Мёртв или жив?
Плевать!
Это место намолено —
Значит, стоять на поле нам,
Лишь бы остаться вольными,
Предкам глядеть в глаза.
В этом и суть —
Не повернуть
Назад.
Молодому
Ты не дрожи. Что ты дрожишь?
Шхуна идёт, ты – пассажир.
Море штормит, бьётся волной влёт.
Кто-то устал, кто-то отстал.
Ты удержал зубами металл
И совершил свой круговой полёт.
Ты подожди, ты не спеши —
Лучше не будет! Все этажи
Ты облетел не насквозь, а вокруг.
Видел не явь, а миражи, друг.
Встань, оглянись: новую жизнь
Можно начать прямо сейчас.
Но у тебя слёзы из глаз.
Не отвечай.
Это не зима
Послушай, это не зима,
И стих без снега не ложится,
А за окном, когда не спится,
Не светят белизной дома.
Не убаюкает метелью
Слепая северная вьюга,
И не найти уже друг друга
В холодном сумраке постели.
Послушай, это не зима…
Опять в окно дождями косит,
И затянувшаяся осень
Наверняка сошла с ума.
Наваждение
Исчезнешь ты, исчезну я,
Враги, завистники, друзья,
Всё, что влечёт нас и гнетёт,
Вся боль и радость – всё пройдёт.
Но тот, которому дано,
Откроет тихо нашу дверь,
И будет пить твоё вино,
И ляжет спать в мою постель…
Такси
Безудержно, нахраписто и вязко
Лабают «рэп» в прокуренном такси.
Я потерплю, железная савраска,
Лишь ты меня помедленней вези.
Я не спешу. Прижми на поворотах,
Чтоб не ударить походя лицом.
Запойно продолжается суббота,
И пешеходы прут под колесо.
А лучше, выбирая путь окольный —
Ведь все разбиты торные пути —
Проделав круг, верни меня в «сегодня»,
Кто знает, что там «завтра» нафинтит.
Две точки
Нарисуй на апельсине
точку А и точку Б.
А – зима, ты не в России,
предоставивши судьбе
за тебя прожить полгода
без страны и без народа
и забыться, может быть,
спать, читать и водку пить.
Брызжа апельсинной коркой,
проложи заветный, горький
путь весенний к точке Б,
где в прокуренной избе
иль курной? уже не важно —
будешь молодо, отважно
всех по-прежнему любить,
спать, читать и водку пить.
В. Дашкевичу
Они вернулись —
Замучили дневные сны.
Они проснулись —
Но больше нету их страны.
И дочка Анка, американка,
Четыре выбрала стены.
Да, четверть века
Они мечтали подышать
Сибирским снегом,
Роман закончить, дочь отдать
Тому, кто сердце, больное сердце
С умом научит сочетать.
А что же сами?
А как же планов круговерть?
Была мечтами
Испещрена земная твердь.
Теперь всё проще, гораздо проще:
Им лишь бы дома умереть.
Не надо фальши…
Признайся уж, седой малыш,
Ты знал и раньше,
Что от себя не убежишь.
А миру пофиг, поверь мне, пофиг,
Смеёшься ты или грустишь.
Начни сначала,
С того измученного дня,
Когда устало
Ты уговаривал меня.
Порви билеты, сожги билеты
И прикури от их огня.
Я ЛЮБИЛА НЕ ТЕБЯ…
Клим Ли, «Катя» 2016 г., бум., уголь, кар.
Жар-птица
Ты поймал Жар-птицу, а на ней кольцо.
Усмехнутся лица с лисьей хитрецой,
За окном нежданно опадёт листва,
Под твоей ногою не взойдёт трава,
Перепел проснётся в душной полутьме…
Отпусти Жар-птицу – пропадёшь в огне.
Певчий дрозд
Ты ранил певчего дрозда.
Он твой, хотя тебе не нужен.
Не запоёт он никогда
И не почистит перьев в луже.
А ты куда-то смотришь вдаль
И видишь дальнюю дорогу,
И тяготит тебя печаль
И непонятная тревога.
Вот ты уже спешишь туда
И месишь глину башмаками,
Забыв про певчего дрозда
С недоуменными глазами.
Не кляни
Мне наплевать на все устои!
И если посредине дня
Мне жизнь покажется пустою —
Не удержать тебе меня!
Я, как собака на помойке,
Издохну где-нибудь вдали.
Ты выпей за меня настойки
И, если сможешь, – не кляни.
Дождь
Мне по дождю летелось, я с ним была на ты!
Свою шальную смелость дарил он, как цветы.
Он брызгался и злился,
а я ему в ответ: ты что, в меня влюбился?
А он мне – нет!
И я плетусь по лужам, ногами гладь ерша,
а дождь – совсем сконфуженный – за тучу убежал.
Принц
Ко мне явился принц, озяб он и продрог.
Сначала я его пустила на порог,
потом он в дом зашёл и грелся у печи,
потом он сел за стол, а сам молчит, молчит…
Я на диване спать устроила его,
и молча он уснул, как будто бы немой.
А утром вдруг исчез, и только на столе
лежал забытый крест в старинном серебре…
Полевые цветы
Не рвите полевых цветов —
Они святого солнца дети!
Пусть лучше их развеет ветер,
Не разбирая лепестков,
Пусть лучше тленом опадут
Или от засухи завянут —
Они землёй навеки станут,
А из земли опять взойдут.
Когда вы их, живых и тёплых,
Сорвёте, глаз свой веселя,
Заплачет бедная земля
И песни вешние заглохнут.
А я однажды поутру —
Пусть будет страшно, будет тяжко —
Проснусь наивною ромашкой…
И, может, к вечеру умру.
Милый мальчик
Милый мальчик с серыми глазами,
В длинных пальцах – веточка осины.
Пусть бы оставались мы друзьями
Или были оба некрасивы.
Пусть бы мы встречались как чужие,
Бросив взгляд холодный и нескромный,
Или в городах различных жили,
И друг другу были незнакомы…
Милый мальчик, встреченный однажды
В переулке с голубой скворешней —
Все прошло, и ты уже вчерашний,
Призрачный, прошедший, отшумевший.
Поцелуй
Отделясь от стены и сияя белками,
Он навстречу шагнул в темноту коридора.
Я щекою прильнула, и светлое пламя
Языком между губ проскользнуло проворно.
И наткнувшись на рифы зубов, крепко сжатых,
Заметалось, зашлось, ожидая ответа…
Запрокинутым небом алели закаты,
И прибой простынями гулял по паркету.
Никогда
Мне не видеться с тобою,
мне с тобою не встречаться,
никогда вдвоём с тобою