Не успела подойти к любопытному явлению, чтобы в конце-концов разобраться в чем дело, как сзади услышала скрежетание закрывающейся двери, и быстренько выбежала, чтобы не остаться внутри – даже не заметила, когда маленькое создание ушло отсюда.
Выйдя из комнатки, увидела, как двое животных разговаривают между собой, да что-то не очень дружественно. Белый гигант громко рычал на малыша, который сжался и припал к земле, отвечая тоненьким скулежом, будто умоляя о чем-то. По всей видимости, тот не собирался обижать Юми, но хотел что-то получить или сделать, вопреки всем мольбам. Криа не понимала разговор животных, но каким-то образом чувствовала эмоции малыша, бушующие тайфуном, тяжело давя на маленькое сердечко, раздирая и угнетая.
Большой зверь снял украшение с шеи меньшего и надел себе, а потом лизнув его в нос, зубами как-то ласково дернул за ухо и не оглядываясь вышел наружу. Малыш сидел посреди пещеры, опустив голову, словно знал, его бросили навсегда, оставив тут охранять тот камень.
Снаружи доносилось новое скрежетание, потом хлопок и в отверстии появился большой белый зверь, бережно обхвативший ярко-голубое дерево своим хвостом и нес его настолько плавно, чтобы ни одним концом не ударить. У основания дерева, словно у корней, оставался слой оранжевой земли, поэтому старался нести кристаллическое растение так бережно, словно боялся стряхнуть прилипшую почву, будто каждая песчинка была драгоценной.
Подойдя к потайной комнате, передними лапами вырыв яму, посадил дерево возле опускающейся двери, и что-то промурлыкав Юми, вышел наружу. Опять раздались те же звуки, но в этот раз в проеме появилось не большое белое животное, а светящийся ярко-голубой кристалл, преграждающий выход из пещеры и свет солнца. Сразу стало как-то темно и печально, и даже полосы на меху зверенка не были яркими, словно отображая настроение.
Криа насквозь пронзило острое чувство боли: одиночества на долгое время, сплошной темноты, скуки в маленьком пространстве и тяжелое ощущение застоя в мышцах, так как для такого огромного зверя территория пещеры слишком мала.
Почему-то дальше время пошло быстрее и кристаллическое дерево в проеме выхода из пещеры равномерно мигало, становясь то светлее, то темнее. Наблюдая, удивлялась, как быстро растет кристалл возле стены, а на входе, постепенно подтачиваемый Сантариновым дождем, становился более тонким, прозрачным, а потом и маленьким. Смотрела, как белый пушистик отсекает верхушку дерева так, чтобы этот кристалл больше походил на стену, а не на растение, утолщаясь и занимая большую часть пещеры. Шло время, и этот маленький зверек превратился в теперешнего Юми, только за все это время не казался веселым, как при встрече.
Он ходил по небольшой комнате, разминая мышцы, слоняясь из одного угла в другой, желая побегать. В очередной раз сделал несколько кругов, прилег на землю и все время смотрел на вход, словно ожидая, когда же преграда растает и у него появится возможность очутиться на улице на просторе.
Подойдя к нему, Криа погладила его по пушистой шейке, потеребила за ушки и почесала подбородок в надежде развеселить малыша. Ей хотелось взбодрить его, только бы захлопал своими удивительными ушками.
Когда проснулась, увидела, что по-настоящему гладит Юми по шее, зарывшись пальчиками в длинный мех, а зверь только внимательно смотрел на нее своими черными глазами и радовал хлопаньем перепончатых ушек, именно так, как ей хотелось увидеть. Потом потерся о нее головой и легонько подтолкнул носиком, будто говоря «вставай».
– Привет! – рассмеялась после толчка, чувствуя насколько же рада окончанию этого грустного, мучительного сна, когда жалость царапала сердце, будто острыми обжигающе холодными краями льда.
Встав на ноги, и оглядывая себя, отряхнувшись от пыли почвы, добавила:
– Надеюсь, у меня не будет каждая ночь проходить в твоих далеких воспоминаниях тяжелого времени. Такая неожиданность попасть в твое детство, особенно когда думаешь, что по-настоящему проснулась и считаешь, словно все происходит на самом деле, и выхода нет. Насколько я поняла, то была твоя мама. Она тебя бросила, оставила на очень долгое время здесь одного? Она уже никогда не вернется? – задавала вопросы и понимала, вряд ли когда-нибудь получит внятные ответы.
Зверь перестал хлопать ушками и отошел в сторону от нее, медленной и легкой походкой, будто действительно понял все слова и обиделся за резкость. Сев под светящейся стеной, отколол себе кусочек яркого кристалла и начал его вдумчиво есть, смотря лишь на верхушку, не пора ли ее обламывать. И если бы он был человеком, то Криа подумала бы, тот сдерживает слезы – появилось такое тяжелое чувство.
– Извини, я не хотела своими словами сделать тебе больно, или обидеть в наилучших чувствах. Наверное, ты хотел показать свою жизнь и почему остался один, а я не поняла, – нежно проговорив, подошла к нему, порываясь загладить свою вину, раздумывая, неужели это существо действительно понимает людскую речь?
Пройдясь по белой шерстке мягкой шеи, рука спустилась на туловище, ожидая увериться в его податливости. Но ощутила, что бока очень твердые, ребристые и натянутые, словно барабан – очень необычное явление для животных с густой шерстью и таким толстым животиком.
– Хочешь, я вырежу тебе мячик, с которым ты будешь играть, катать по полу, подбрасывать в воздух, а потом ловить? У тебя наверняка не было игрушек, не с кем было поиграть, даже друзей нет – скучно, наверное, так, все время самому, а тем более молчать.
Заглянув ему в глаза и не заметив никакой реакции на свои слова, отколола кусочек от светящейся стены и съела, подумав, Юми просто не понимает ее, или произнесенные слова не имеют для него нужного смысла, а может интонации. Криа не покидало чувство, полосатое животное мыслящее и воспринимает все, что ему говорит, но как-то слабо реагирует, или вообще не хочет показывать свою разумность, на что похоже больше.
– Либо у него такие умные глаза, либо я от одиночества на пустынной планете начинаю искать себе собеседника, чтобы не сойти сума, – подумала вслух, продолжая наблюдать за зверенком, не обращающим на нее внимания, продолжающего смотреть на кристальную стену.
Юми тем временем только встал и вышел из пещеры, словно крылатый из сна – даже не оглянувшись назад. Когда Криа вышла за ним, снаружи был все тот же неизменный каменистый пейзаж, оранжевые холмы но никаких следов полосатого друга.
– Исчез, как будто и не было его, – разочарованно произнесла, пытаясь рассмотреть хотя бы пятнышко белого цвета, которое возможно мигнет среди пригорков. – В принципе, так же как и появился, когда я менее всего ожидала. Пришел из ниоткуда и ушел в никуда, – а не заметив никакого движения, тихо добавила: – Что ж … значит, это был просто сон, а сны всегда заканчиваются рано или поздно, единственное иногда лучше, чтобы поздно – хороший зверенок.
Девушка зашла в пещеру, возможно, забрать какие-то вещи. Но, немного посмотрев вокруг, поняла: там ничего не было принадлежащего ей, или что бы хотелось забрать с собой. Окинув взглядом еще раз, и тяжело вздохнув, припоминая два прекрасных дня и море информации, которой поделился Юми, вышла из логова, оставляя все так, как было. Теперь это помещение не казалось ей таким светлым и веселым, и уж совсем не уютным, если вспомнить, что спрятано за той сияющей стеной, но возможно когда-нибудь следует попасть к луже тьмы и тщательно ее рассмотреть.
Решив пойти к своему космическому кораблю, все равно вокруг нет ничего, кроме камней и в какую сторону нужно идти, чтобы выйти из пустыни, не знает, все продолжала стоять, неосознанно ожидая возвращения зверенка. Хотя, наверное, ее уже ищут Меркаль и Аргул и возможно переволновались из-за ее молчания по возимерской связи. Возможно, они где-то недалеко и заберут ее с этой планеты, ищут и не могут определить местоположение космолета, думая будто он разбился. Пусть заберут, даже если на Мизюмр. Выбравшись из этого пустынного места, в любом случае сможет попасть домой – с Мизюмра на Фениор летают межпланетные лайнеры как минимум каждый день.
«Но куда же подевался Юми? Неужели улетел?» – размышляла, снова вспоминая и возвращаясь мыслями к веселому зверенку, оставившему ее.
Взглянув на небо, ей стало грустно, так как хотелось немного дольше побыть рядом, понаблюдать и понять, действительно ли он разумен. Юми ей очень понравился и хотелось верить в его сообразительность и немаленький ум. Он стал для нее настоящим другом, веселым, забавным, надежным. Рассказывал интересные истории, да еще таким необычным образом. Скорее всего, с утра у него всегда плохое настроение, а вероятно, она его сильно обидела своими словами, но все равно исчез и сделанного не воротишь.
Глава четвертая
Поссорилась я с другом.
Не знаю, как я буду
Эту планету покидать.
Где мне энергию достать?
Решив, пора домой, Криа направилась к холмику, в пещере которого спрятала свой космический корабль. Вспоминая, как сначала долго шла, а потом бежала за белым зверем, заблудиться было очень легко. Следов, конечно же, не осталось после дождей, но направление помнила, и холмы хотя и казались одинаково оранжевыми, но отличались по структуре: уже, шире, выше, ниже. Это была ее характерная черта – ничего не забывать, поэтому в мыслях нарисовала свой путь назад.
Ран больше нет, ничего не мешает, не останавливает, не задерживает, а силы льются через край, понуждая растрачивать их. Криа была тренированным воином, и привыкла к большим нагрузкам, а посему это расстояние решила преодолеть бегом, желая размять застывшие мышцы.
Передвигаясь быстро и легко, как будто летела, думала о трудных днях Юми и растительности планеты. Неужели когда-то тут было красиво, и флора тешила своим разнообразием? Не может быть, чтобы все это вымерло из-за какого-то кристалла, вытянутого неизвестно откуда.
А утреннее солнце нежно грело, окрашивая полет в такой же оранжевый цвет, как и все еще немного влажную почву, быстро высыхающую под ласковыми лучиками. Земля мелькала под ногами, на скорости превращаясь в однородное вещество, уходящее из-под ее маленьких ножек обернутых в мягкие и удобные сапоги.
Вскоре оказалась возле желаемого места, определив его по своеобразному высокому широкому входу и сравнительно острой верхушкой. Рядом размещалось еще три низких пригорка со слишком маленькими пещерками даже для человека. Зайдя в пещеру внутри уже знакомого холмика, увидела свой черный космический корабль, в котором попала на эту планету. Внешне он был в полном порядке – ни одной вмятины или царапины, просто немного покрылся оранжевой пылью при посадке, приобретая рыжеватый оттенок.
Обойдя вокруг и убедившись в отсутствии какого-либо повреждения, зашла внутрь и села в кресло пилота. Решив выйти на связь, ожидала услышать что-нибудь о возимерах или их местонахождении да узнать, не ищут ли ее. Включив аппаратуру, неожиданно услышала голос Аргула:
– К сожалению, уже бесполезно. Скорее всего, ее космолет разбился. Нужно было ее забрать на Мизюмр с нами или полететь на одном корабле. Это хитрый Кирас налил ровно столько топлива, чтобы каждый из нас разбился на подлете к планете, и то не рассчитал, что нас будут встречать на Мизюмре и обеспечат необходимым количеством для посадки.
– Спасибо, ребятки, но на Мизюмр я пока не собираюсь, и не ругайте Кираса – он вообще-то подарил нам по космолету, – весело сказала она, раздумывая, насколько же удачное время выбрала, чтобы включить бортовой компьютер. – Какое счастье, что вы забыли выключить связь и продолжаете болтовню.
Ей было очень приятно, что о ней беспокоятся, пусть и не совсем чужие люди. Все равно, дружелюбность оказалась приятной. Не каждый день встретишь мизюмирийца, способного растопить лед ее осторожности и разбудить доверие. Возможно, это так подействовали последние события, и бой с величайшим воином Возима – сариком, но от чувств растрогалась.
– Криа! Как у тебя дела? Мы сейчас отражаем атаку возимеров, все-таки они мстят нам за сарика, правда, не понимаю, почему, ведь это ты его убила, – послышался голос Аргула, в мгновение утративший нотки уныния и усталости.
– У меня, вроде все нормально, только топлива нет – вот беда. Все никак не увижу, что именно можно использовать. Не знаю, как я улечу с этой планеты, только мне тут уже надоело – так по-глупому застрять…
– Почему ты так долго не выходила на связь? Что случилось? Как твоя рана? – вмешался в разговор Меркаль, больше беспокоясь о состоянии ее самочувствия.
– Можно сказать, я все это время была без сознания, поэтому как-то было не до связи, если вы меня понимаете, – задумчиво отозвалась она, решив умолчать о снах, которые видела за это время.
Ей не очень хотелось говорить с кем-либо о загадочном существе по имени Юми. Глупо рассказывать об этом интересном и веселом звере, если не можешь доказать его существования, тем более, он так странно появляется и исчезает: как плод воображения. А то еще примут за душевнобольную… у нее и так слишком много недоброжелателей, чтобы доверять первому встречному.
– Что? Все так плохо? Мы уже запускаем двигатели, теперь наш звездолет очень быстрый, летает скорее среднестатистического – мы его немножко усовершенствовали. Теперь до Фениора нам лететь три-четыре часа, не то, что на космолете, – подхватил Аргул под мелодию торопливого клацанья, словно уже готовился к вылету.
– Со мной все в порядке – защищайте свою планету и не отвлекайтесь на всякие мелочи. Следите за возимерами и не позволяйте им добраться до вас. Я, когда выберусь отсюда, пришлю вам помощь, если это еще будет уместным, – быстро проговорила, только бы предотвратить прилет мизюмирийцев.
– Но как же ты? – спросил удивленный Аргул и будто даже обиженный ее поспешностью, словно она хотела избавиться от них, не боялась беспокоить своими проблемами.
– Найду топливо – с радостью полечу домой, – пожав плечами, ответила, тоскливо посмотрев на экран бортового компьютера, где показывалось, топлива на корабле остались капли – не хватит завести двигатели.
– Скажи хоть, где ты, что за планета, как тебе там или хоть что за условия на ней, – голос Меркаля звучал настолько заботливо, что у Криа начало просыпаться чувство вины за свою скрытность. Захотелось рассказать все, начиная от удачного приземления – так успешно хватило энергомассы: будто и мало даже для приземления, но в то же время, не получила и царапины на обшивке.
– Я сейчас буду ванну принимать, а планета самая удивительная из всех, что я когда-либо видела, – уклоняясь от прямого ответа, не говоря всего – не рассказывать же, что находится на планете, где одни камни, некоторые из каких можно есть.
– Настолько хорошая планета? – отозвался встревоженный Меркаль, будто чувствуя все недомолвки, которые хотели от него утаить. – Не думал, что на пути от Возима до Фениора есть пригодная для жизни планета. Тем более мне не известна в этом районе планета с чистой питьевой водой – не собираешься же ты принимать ванну в грязной, зараженной воде.
– А с чего ты взял, что это вода и она питьевая или зараженная? – Криа подловила его на словах, выражая свою мысль с лукавыми нотками в голосе, не стараясь даже скрыть их. – Это просто жидкость, хотя ее можно пить – чистая, но практически непрозрачная.
– Я бы не советовал тебе включать разнообразные субстанции в свой рацион, если ты не знаешь, из чего они состоят, – серьезно продолжал Меркаль, настаивая на своем – уж слишком сильно волновался о ней и хотел помочь хотя бы словами.
– Спасибо, мне очень приятно, что вы так беспокоитесь обо мне, но я думаю, как-нибудь и сама справлюсь, правильно отличив, что можно есть и пить, а что – нет. Все равно на чужой планете нужно выбирать что-то, ведь без еды и воды человеку трудно прожить долго.