Когда я разделся, ко мне подошли несколько человек, и уложили меня на то, что вначале мне показалось столом в центре зала. Но теперь понял, что это не так. Это был алтарь.
Жертвоприношение! Вот что ждёт меня теперь! И нетрудно догадаться какую роль я здесь играю.
Мои руки и ноги, буквально вывернув, накрепко привязали к тому, что я вначале ошибочно принял за ножки этого стола. Теперь я ни на миллиметр не мог ни подвинуть, ни оторвать своё тело от ледяной поверхности алтаря. Постепенно тишина стала преобразовываться в приглушённый гул, напоминающий то ли пение, то ли чтение заклинаний. И чем дальше читали, тем громче становились их голоса. Они звали кого-то. Кого-то настолько ужасного, что к нему нельзя обращаться ни на одном земном языке. Эти ужасные каркающие скрежетавшие звуки разрывали меня изнутри. Казалось, что ни одна человеческая глотка не способна их издавать. И в момент кульминации этого жуткого пения, одна из фигур в балахонах отделилась и, сжимая что-то в руке, приблизилась ко мне.
Боже… Что ещё они мне приготовили…?
Скальпель! У него в руках был скальпель!!!
Он сейчас будет меня резать… заживо. Я не мог поверить, мой мозг был не в силах это понимать, отказывался принимать такую реальность.
Я вновь попытался вырваться. Не получалось… Я не знаю, что на меня нашло от ужаса… и я расхохотался! Я ржал как безумный! А он уже занёс свой скальпель…
Острое лезвие причинило мне мгновение холода, а потом боль, безумно адскую боль! Жрец разрезал от горла мою грудь и живот, а я продолжал визжать и смеяться. Казалось, что вместе с кровью меня покидает и душа. Так оно, скорее всего, и было.
Они вызывали хозяина…
Мне почудилось, будто вся тьма мира сгустилась в этом подземном зале и, собравшись у одной из стен, она перекидывается на потолок и остальные стены.
Нет… это была не просто тьма, это было что-то живое, разумное, холодное… Даже не злое, но зачем-то я ему понадобился. Постепенно чудовище обретало форму, приспосабливаясь к нашему миру, превращалось в скользкую и холодную тварь с множеством клубящихся чёрным дымом отростков-щупалец. И одна из низ, извиваясь, протянулась надо мной. Я же лежал, истекая кровью, и смотрел на это не в силах шевельнуться, потерять сознание, или, хотя бы, закрыть глаза.
Чёрная рука опускалась ко мне. От неё оторвался небольшой кусок и, с отвратительным чавканьем, упал, провалившись в мою раскрытую грудную клетку. Последнее, что я помню – ослепительная вспышка света… затем меня как будто потянуло в холодный бездонный колодец.
Я надеялся, что умру…
Но, нет. Это был всего лишь болевой шок. Я выжил. Более того, я сейчас дома и, сидя за компьютером, пишу всё это.
Зрение потихоньку восстанавливается, и я уже неплохо различаю буквы на мониторе.
Те, кто это читает, возможно, захотят узнать, в чём же был смысл тайного ритуала, и почему меня оставили в живых и отпустили домой?!
Один из них говорил:
– Думаешь, ты узнал о нас, увидев это? Нет, теперь мы о тебе знаем! По твоему страху тебя легче найти. Мы слышим твои мысли. Когда ты боишься – ты даёшь нам силы. Когда тебе снятся кошмары – знай, что мы подходим вплотную. И с каждым твоим воспоминанием Длиннорукий всё ближе. Он такой же слуга Хозяина, как и те, что придут тебя, якобы, спасать… Но, Хозяину нужна свежая кровь… Твоя кровь… И он её получит…
Школьный подвал
После уроков компания шестиклассников собралась возле старого и дряхлого школьного подвала. Ходили слухи, что там заживо сжигали детей. Один мальчик из этой компании предложил пойти в этой подвал. Никто не соглашался.
Тогда самая популярная ученица шестого класса вышла вперёд и сказала:
– Кто из мальчиков пойдёт туда и докажет свою смелость, того поцелую в щёку.
Сразу собралась куча добровольцев. Выбрали пятерых самых смелых, и они начали медленно и осторожно спускаться. Прогнившие ступени, казалось, вот—вот провалятся.
Спустившись, мальчики огляделись. Они увидели с виду обычный подвал, в котором было темно, сыро и грязно. Решили разделиться и осматривать комнаты по трое.
Самый смелый мальчик Даня сказал, что пойдёт один в тёмную комнату, где пахло гарью. Осталось четыре мальчика. Никита и Саша решили пойти в левую сторону подвала, а Дима и Макс – в правую. Даня долго шёл по тоннелю, пока не увидел дверь с надписью «Не входить». Конечно же, он зашёл туда, и то, что он там увидел, повергло его в шок.
В этой комнате был разведён костёр, а в углу сидело несколько детей. Рот у них был заклеен скотчем, руки и ноги туго связаны верёвкой. Ещё там был человек с белой кожей и пустыми чёрными дырами вместо глаз. Скорее всего, призрак…
Даня хотел уже бежать, но дверь за ним неожиданно закрылась. Этот призрак стал медленно приближаться к мальчику, но он уже ничего не мог сделать. Оно прикоснулось к нему, и тут Даня закричал. Остальные товарищи его услышали, но, подумали, что он просто их пугает, и продолжили свой путь.
Никита и Саша не нашли ничего странного или страшного и уже пошли к выходу. Макс и Дима же нашли тетрадку. На ней было написано «Я уже мёртв». Они сразу решили пойти к выходу.
Никита, Саша, Макс и Дима вышли на улицу.
– Наконец-то, свежий воздух, – сказал один из них.
Никита и Саша сказали, что ничего не нашли, а Макс и Дима показали тетрадь. Все сели на лавку возле школы и стали читать.
«10 апреля 2011 года.
Здравствуйте. Если вы это читаете, значит, меня уже нет в живых. Сегодня нас повели в этот подвал. Мы даже не знаем зачем, просто идём. Нас посадили на странную скамейку в комнате с надписью «Не входить». Первым туда пошёл мой друг Андрей. Из-за двери мы услышали его крики и запах горелого мяса. Девочки плакали.
Нас не хотят выпускать.
Потом пошла моя соседка по парте Юля. Она тоже долго кричала… и снова этот тошнотворный запах.
Настала моя очередь… Вы не поверите – я не кричал…
Прощайте…
И не заходите в этот подвал…»
Все очень испугались.
И вдруг Саша заметил, что Дани нет.
– А где же Даня, – спросил он взволнованно.
Даню искали очень долго, звали, кричали, но ничего.
Тогда директор предложил поискать в том самом подвале, за дверью с надписью «Не входить».
Там нашли… костёр, а в нём… кости сгоревших детей.
Определить, чьи это кости, смогла только экспертиза.
Говорят, что сейчас эту школу сожгли, но то существо уже видели в другой школе…
Лестница в бездну
Живу уже два года в девятиэтажке на восьмом этаже. Сколько живу там – по лестнице поднимался всего пару раз, а так всё время на лифте.
Случилось это зимой, под вечер. Решил поужинать, но хватился и понял, что не осталось ни чая, ни хлеба. Делать нечего. Решил сбегать в ближайший магазин. Как назло, весь день в моём подъезде лифт простаивал. Пришлось идти пешком.
Шагая вниз, я осознал, что слишком долго спускаюсь. Этажей двенадцать уже прошёл. В подъезде было сумрачно, сверху горел свет, а внизу кромешная мгла как в бездне. За окном тоже полная тьма, даже не определить на какой ты высоте.
Я стал считать этажи. И на пятнадцатом мне стало жутко страшно.
Побежал наверх, но через восемь лестничных пролётов так и не вышел на свой этаж. В панике я думал, что попал в чистилище. Снова побежал вниз. И чем ниже спускался, стал замечать, что этажи становятся какими-то старыми, прямо-таки превращаются в руины.
В конце концов, я устал бежать, выдохся и присел на лестнице.
И вдруг услышал, как внизу запищал домофон, и хлопнула входная железная дверь. Я побежал вниз и сходу налетел на человека. Извинился и на радостях выбежал из подъезда. На дворе был зимний вечер, всё как обычно…
Не знаю, куда я тогда попал, но с тех пор стараюсь по лестнице совсем не ходить. Некоторые люди бояться ездить на лифтах, а у меня наоборот…
Нечто
Маленьким мальчиком я до смерти боялся оставаться в нашей квартире один. В детские годы я не отличался бурным воображением, не боялся монстров в шкафах и под кроватями, не верил в привидений, хотя слабо понимал, кто это такие и чем они могут быть опасны. Страшилок о бабайках мне никогда не рассказывали. Я не был запуган, но точно знал одно: кроме нас в квартире живёт нечто ещё.
Впервые я услышал его зимним вечером. Не помню точно, в каком году – за столько лет воспоминания из детства потускнели и выцвели, как цветные картинки в старой книге.
Всё случилось, когда я зашёл в дедушкину комнату поискать интересную книжку. Дедушка тогда лежал в больнице, куда попал после сердечного приступа, и его огромная коллекция книг оставалась в моём распоряжении.
Едва переступив порог тёмной спальни, и не спев включить свет, я услышал непонятные шорохи в дальнем углу. Если сравнивать по звуку, его с успехом могла издавать большая собака. Только домашних питомцев мы никогда не держали.
Я застыл за порогом, не решаясь двинуться вперёд. Испугался. Нечто в углу почуяло мой страх и начало глухо рычать. Страх сменился ужасом, и я пулей вылетел из комнаты. Не понимаю, как я умудрился удариться лбом о дверной проём и набить себе большую шишку.
На мой крик из кухни прибежали встревоженные мама и папа. Я рассказал, что слышал в дедушкиной спальне, и стал просить прогнать чудовище. Отец проверил комнату, но ничего рычащего не нашёл, и, впервые, назвал меня трусом.
Второй раз нечто пыталось добраться до меня, когда я учился в старших классах средней школы. Тогда мне было четырнадцать лет. Я перерос многие детские страхи, но бояться нечто не перестал. Оно никак не напоминало о себе с той ночи, но страх перед ним жил внутри меня, затаившись и выжидая. Мне даже пришлось выработать ряд правил против него: никогда не заходить в дедушкину спальню после наступления вечера, днём проводить там не больше десяти минут, всегда запирать комнату, в которой я находился. Эти нехитрые правила спасли мне жизнь…
В день появления нечто, проводив родителей на работу, я стал собираться в школу. Собрав портфель и все принадлежности, пошёл обуваться.
И тут меня накрыло смутное предчувствие опасности. Под влиянием сиюминутного порыва, я заскочил в ванную комнату и запер дверь. Приложив ухо к двери и затаив дыхание, я стоял и слушал что будет. Понимал, что ничего хорошего ждать не стоит. На меня накатила нервная дрожь, верная спутница тревожного предчувствия.
Сначала я услышал глухой удар и треск дерева. Потом шлёпающие шаги по коридору. Оно шло от дедушкиной комнаты ко мне. Я всем телом навалился на дверь, лишь бы нечто не смогло войти в ванную. Но ему, видимо, больше нравилось пугать меня и наслаждаться вызванным страхом. Подшлёпав к двери ванной, нечто сильно подёргало за ручку двери. Я налёг на дверь ещё сильнее. У меня тряслись поджилки, но надо было держать себя в руках.
Замок, установленный моим отцом, выдержали его натиск. Отпустив ручку, нечто четырежды громко стукнуло по двери, затем шлёпающие шаги начали удаляться. Я просидел в ванной с полчаса, и только потом набрался храбрости выйти в коридор. Ничего жуткого меня там не поджидало, но страх всё равно давил на психику.
Схватив портфель, я пулей выскочил из опустевшей квартиры. Заперев первую дверь, я открыл вторую, и тогда снова услышал знакомые шлёпающие шаги. Нечто повторило всё до мелочей. В восприятии подростка это был сущий кошмар, сродни смерти или тяжёлым увечьям.
Я похоронил этой случай в глубинах подсознания, подавленные воспоминания всё равно подтачивали меня изнутри. Словно, как плодовый червь подтачивает созревшие яблоки…
Разрушительное воздействие подавленных воспоминаний прошлого, в настоящем привело меня в кабинет психотерапевта. Он посоветовал мне все воспоминая записать в рассказ. Посоветовал заново пережить травмирующие моменты. Посоветовал постараться навсегда о них забыть…
Не мой подъезд
Произошёл этот странный случай в середине 90-х годов. Учился я тогда в обычной среднеобразовательной школе, в классе, примерно, седьмом.
Школа, где я учился, находилась рядом с моим домом, видна была даже из окон квартиры, и дорога в школу занимала у меня около пяти минут. К слову сказать, это никогда не мешало мне опаздывать на первый урок. Учился я тогда в первую смену. Последний урок заканчивался, как сейчас помню, в 12:40.
Тот день ничем не отличался от других таких же дней из жизни обычного школьника поколения 90-х. После уроков мы с моим одноклассником, и по совместительству другом, направились домой. Надо добавить, что пошли мы не по отработанному годами маршруту, а решили дойти до киосков, стоявших возле дороги, и прикупить там жвачек. Те, кто вырос в 90-е, знают о повальном коллекционировании вкладышей.
По пути мы вяло беседовали о прохождении игры на денди, делились впечатлениями о недавно просмотренных на видеокассетах фильмах. Купив жвачки и обсудив, кому какие достались вкладыши, мы направились домой.
С моим другом мы жили в одном дворе, но в разных домах, стоявших друг напротив друга. Двор у нас был большой, поэтому дальше нам было не по пути.
Пройдя через двор, я уверенно и буднично зашёл в свой подъезд, и сразу заметил, что на первом этаже горит очень тусклая лампочка. Хотя, когда я уходил утром, лампочка была яркая, я это прекрасно помнил.
– Наверное, пока я был в школе, лампочка перегорела и её заменили, – подумал я и вызвал лифт.
Зайдя в лифт, я нажал кнопку своего этажа, и сразу же почувствовал, что ход лифта другой. Он поднимался быстрее, чем обычно. Такие тонкости можно заметить только тогда, когда долгое время одним и тем же лифтом, и привыкаешь настолько, что до секунды знаешь, сколько времени он будет подниматься на твой этаж.
В этот момент у меня появились первые сомнения. Будто я попал куда-то не туда. Отбросив их, я вышел на своём этаже.
Сразу возникшее чувство было странным: вроде бы здесь тебе всё знакомо, но какое-то другое. Такое же чувство, когда возвращаешься домой после долгого отсутствия.
На всякий случай я осмотрелся. Лестничная клетка была такой же как и всегда, но всё же с ней что-то было не так. Осознав это, я уже менее уверенно направился к своей двери. Подойдя и достав ключ, я зачем-то прислушался. И в этот момент я услышал за дверью радио, а точнее, сигналы точного времени радио Маяк.
Я неуверенно и медленно сунул ключ в замочную скважину. Уже хотел повернуть ключ, как услышал за дверью не то детский, не то женский смех. Я замер. Смех прекратился, и вместо него послышался спокойный и непринуждённый мужской голос. Я с удивлением понял, что какие-то люди разговаривают и смеются за дверью моей квартиры. Сколько я ни вслушивался в голоса, а слов разобрать не смог.
И тут у меня возникло первое объяснение происходящего.
– Наверное, я просто задумался, и вошёл не в тот подъезд, или не в тот дом, – пытаясь успокоиться, говорил я сам себе. – И виной всему то, что мы с другом пошли домой другой дорогой. А то, что ключ подошёл… ну, это ни о чём не говорит.
В лихие девяностые мы умудрялись открывать замки чуть ли не проволокой.
Я хлопнул себя по голове, с пониманием того, какой я дурак, потому что чуть не зашёл в чужую квартиру. К тому же, в которой находились хозяева. Стараясь шуметь замком как можно тише, я вынул ключ из скважины и тихо вернулся к лифту. Спустившись на первый этаж, я вышел на улицу.
Однако, чувство полного недоумения сразило меня наповал. Подъезд был именно мой. Постояв немного и обдумав происходящее, я с опаской снова вошёл в свой подъезд. Первое, что я увидел – это ярко горящую лампочку. Я вошёл в лифт. Доехал до своего этажа без приключений. Никакого чувства, что что-то не так, больше не было.
Перед тем, как открыть дверь, я долго прислушивался, и, не услышав ничего подозрительного, вошёл в квартиру. Дверь за собой закрывать я не стал, чтобы в случае опасности моментально ретироваться. Аккуратно заглянул на кухню, там никого не было. И радио тоже нигде я не увидел.