Покидал красавицу-наяду я после полуночи, но, несмотря на прекрасно проведённое время, в мозгу засела заноза неудовольствия: электронные каталоги не содержали упоминаний о планете, которая должна бы мирно вращаться в указанной звёздной системе – ни под прежним, ни под каким-либо иным названием.
В широком изогнутом переулке пахло сыростью. Фонари остались позади, огромный баннер над готичной оградой слева бросал цветные блики на брусчатку.
– Фто ты хотиф? – маленькое, укутанное во множество слоёв грязного полотенца существо подозрительно прищурилось в мою сторону и задвигало усами. Рекламное табло с надписью «Скоростная магистраль «Мегакруть» – не тормози!» над головами подмигивало, отчего лицо горбатого незнакомца ежесекундно менялось.
– Ничего, – пожал плечами я и постарался обойти существо.
– Ну и нефефо, – пробурчало оно и вернулось к попыткам вытянуть позвякивающий мешок из проёма, образованного выломанным в ограде прутом. – Хофют тут фтякие…
Мешок зацепился чем-то неподатливым и извлекаться не хотел.
В глаза ударил луч фонарика.
– Стоять! Кто у нас тут!?
Я оглянулся. С обеих сторон улицы виднелись блестящие кокарды городской стражи. Влип, как цыплёнок-идиот.
– Документы! – потребовал хриплый голос с той стороны образованной сияющим фонариком пелены. Я кротко пожал плечами и полез во внутренний карман, для того чтобы обнаружить, что и документы, и карман, и сама куртка остались в будуаре прелестной наяды.
– Так-так, – луч фонаря скользнул на мои шарящие по груди руки, и я сквозь зеленоватые круги заметил длинное рыло стражника. – Не повезло ночкой тёмной?
– Просто мимо шёл, – неубедительно начал пояснять я и оглянулся в поисках усатого прохожего, который мог подтвердить мои слова. Естественно, того и след простыл, на моей совести остался лишь подозрительный мешок, который застрял в прутьях решётки.
***
Ночь я провёл в отстойнике охранного участка, опасаясь сомкнуть глаза в окружении каких-то бродяг. Пришедший с утра сержант Похс меня сразу признал, несмотря на крайне помятый вид, лучезарно поржал и сообщил: «нюхачи» подтвердили, что я действительно просто шёл мимо и отношения к краже не имею.
– Везунчик ты! – хохотнул сержант и подтолкнул ко мне коробку с изъятыми из карманов вещами. – Если б не наши ребята, гвардия ограбленного Фшыщмуса тебя уже в сторожке на завтрак доедала бы. Сочинили бы тебе персональную «Мегакруть».
Я согласился, что тихий и спокойный городской отстойник куда лучше компании головорезов местного воротилы.
Отчаянно зевая от режущего глаза отвратительно-утреннего солнышка, я поплёлся домой в надежде покемарить часок и привести мысли в порядок. Потыкал ключом в замок под неодобрительным взглядом старушки-соседки, что маячила в окошке, ввалился в комнату и застыл.
Прелестная наяда – брюнетистая специалистка по связи – умильно хлопала ресничками.
– У тебя такая милая соседка, – прощебетала гостья и налила чай в отмытую добела чашку. Я подозрительно покосился на ароматную горку оладушков. – Стоило мне прийти, она сразу же выскочила на улицу, впустила в дом, и мы так мило побеседовали.
Чёрт побери, у старой кошёлки есть ключи от моего логова!
Я слегонца рассвирепел, но, удерживаемый на месте порханием ресничек, продолжил слушать милый щебет, потихоньку расслабляться от накатывающей усталости и горячего чая.
Мысли плыли в такт наяде, что плавно курсировала по кухне.
– Спасибо за оладушки, – я встрепенулся, поняв, что засыпаю за столом, подхватил девушку под локоток и потянул в сторону прихожей.
Если барышня начинает суетиться на твоей кухне, она что-то замышляет.
– Ой, Дин, я принесла твою одежду! – она попыталась невзначай вывернуться из моего захвата, но я оказался ловчее и приобнял её, якобы в попытке проникнуть к вешалке для шляп. Вот так, с щебетом и разговорами, я нежно вытолкал её на крылечко, пообещал зайти как-нибудь и с улыбкой помахал вслед. Ещё некоторое время наблюдал за грациозным покачиванием изумительной формы задочка, потом обернулся и свирепо зыркнул в захлопнувшееся соседское окошко. Погладил ладонью кулак, оценил, что к новой встрече с сержантом Похсом не готов, и отправился дрыхнуть.
***
Космозал кишел суетливыми торгашами-«челноками».
Безусловно, телепорт – прекрасная и удобная штука, но мгновенно перемещаться нахаляву можно только существам из Каталога Разумных Рас, а любой перевозимый груз стоит денег в зависимом от объёма количестве. Потому если погонная стоимость вещи невысока, то наценка за перемещение телепортом выходит некислой – вот некоторые компании и экономят, сплавляя товар по-старинке, на космочелноках, что неизмеримо дольше, но зато существенно дешевле.
Я же прибыл в космопорт не для того чтобы вкусить челночной романтики, а чтобы найти, к кому обратиться за информацией. Если планетки нет в каталогах, это не значит, что её действительно нет на орбите, и мнение очевидца оказалось бы весьма ценным для дела.
Я ощупывал взглядом зал и размышлял, как ловчее поступить, и тут мне повезло. Я ощутил ни с чем не сравнимое застенчивое касание в районе кармана, и через мгновение лягушка-переросток корчилась в моих цепких лапах, не смея кукарякнуть – очевидно, чтобы не привлекать внимания.
Меня осенило. Насколько я помню, мой старинный приятель – специалист по спорным с точки зрения законности делам – в последние разы промышлял именно на припортовых складах.
– Кныш-ныш, знаешь такого? – я выкрутил кисть, шкрек хрюкнул и причудливо изогнулся.
– Дяденька, отпусти, не знаю ничего, – тихонечко заныл он. – От родителей отстал, потерялся, больше не буду! Я не ел шесть дней!
– Это хорошо, – серьёзно кивнул я, – что отстал. Никто тебя искать не будет.
Я перехватил шкрека под мышку, отчего тот засучил лапками и пропищал:
– Я несовершеннолетний, у меня тремучка!
– У тебя плохо прокрасилась шкурка на руках, – в своё время мой приятель Кныш-ныш показывал, как взрослые шкреки натираются берзокармином, чтобы сойти за подростка и надавить на жалость туриста-лоха. – Ты знаешь, что меня интересует на самом деле.
– Хорошо, – сдулся лягуш. – Поставь меня, я не убегу.
Ага, так я и купился. Как папик-любитель экзотики со своим «сынулей» под ручку, я отправился туда, куда повёл воришка-неудачник. Я ожидал, что Кныш-ныш сейчас «в поле», но вовсе не думал, что мы направимся в недра космопорта. Несколько полутёмных сырых переходов, косые взгляды лупатых громил – и шкрек указал пальцем на дверь в завитушках, за которой я и обнаружил Кныш-ныша, томно возлегающего на жлобских атласных подушечках с кистями.
– Дин, кореш! – Кныш-ныш выпустил изо рта мундштук кальяна и осклабился. Да-да, в отличие от обычных лягушечек, у шкреков вполне приличные зубы. – Чертовски по тебе соскучился!
– Здорово, попрыгун, – я вытолкал за дверь уже не нужного воришку, хлопнул об испещрённую пятнышками трёхпалую ладонь и плюхнулся на подушки. – Давно ты ко мне не заходил!
– Дела… – Кныш-ныш закатил выпуклые глаза вслед струйке пряного дыма. – Дела, просто ужас, ни к другу зайти, ни пульку расписать… Ни на пруд к девочкам слетать… – Взгляд мечтательно остекленел. – А помнишь, как мы в старые времена зажигали?..
– Ты не бедствуешь, – огляделся я, отметив груды пустых бутылок в углу и свисающие с канделябра дамские трусы причудливой формы. То есть мне хотелось думать, что всё же дамские, а не моего ныне осёдлого коллеги.
– Да вот, новый статус, новые заботы, – философски наморщил плоский лоб Кныш-ныш и почесал пузо в прорехе халата.
– Тогда не буду мешать, – приподнялся я, собираясь распрощаться, и шкрек ухватил меня за запястье. Весь нарочитый лоск поблек, пытливые глаза лягуша уставились на меня с давешним азартом:
– Выкладывай, Дин, не ломайся, как девственная пипа.
Расстались мы только часа через два. За это время успели поговорить о деле, о транспорте и ценах, конечно же – о самочках и новых сортах улиток в маркете – обо всём на свете. Прощание вышло тёплым, Кныш-ныш хлопал клейкой ладонью по спине, в его осоловелом взгляде светилось искреннее намерение зарулить вскорости в гости, как в старые добрые времена. В этом я не был уверен, а вот в том, что шкрек разведает, который из челноков шёл через систему, где по законам природы должны крутиться Малые Люляки, что он достанет бортовые записи, а его люди разведают космические сплетни в доках – вполне.
***
– Караул! – прокричала старушка-соседка за дверью, и я отпрянул. – Грабят! – и, немного неуверенно: – Насилуют?
Я спустился с крыльца и оглянулся. Сидящая на терминале возле дворовой арки почтовая горгулька заинтересованно глядела на меня жёлтыми бесстыжими глазами. Ну вот, теперь вся почтовая компания будет уверена, что Дин Даравски насилует одиноких старушек. Я принял независимый вид и постарался придать голосу миролюбивое выражение:
– Мне надо поговорить с вами.
– Не о чем мне с тобой разговаривать! – дверь приоткрылась, и в щёлочку просунулась морщинистая мордочка соседки. – Вот женишься, тогда приходи!
Горгулька на терминале захлопала в ладоши.
Я сплюнул и пошёл домой.
– Пока ещё следствие продолжается, – я уверенно кивнул экрану, и мадам Кокушек на нём колыхнулась в глубоком всхлипе.
– А вдруг там эпидемия? – зелёная краска растеклась по пухлому лицу причудливыми разводами. – Или правительство ставит опыты, и все превратились в зомби?
– Не волнуйтесь, мадам, – голос приобрёл мужественные нотки образцового мачо: – Вы в любом случае выведете всех на чистую воду. Наши агенты уже на месте.
О том, что «нашими агентами» являлись ничего не подозревающие матросы с космочелнока, которых сейчас обрабатывал Кныш-ныш, я, конечно, не сообщил, равно как и ту деталь, что планетку Малые Люляки не так давно выкупил тот самый Фшыщмус, местный воротила, которым меня пугал сержант Похс.
Вот это последнее открытие наталкивало на мысль, что за маленькой сделкой прятались большие обстоятельства, из-за которых стало необходимым изолировать Малые Люляки от мира и мадам Кокушек в частности.
***
– Дин, кореш! – Кныш-ныш в этот раз встретил меня в личном кабинете. Шкрек радовал взор стильным деловым костюмом из искристой ткани в горох. Что поделать, лягуши имеют весьма забавные представления о стиле. – О, ты с дамой! – он заинтересованно поглядел на мою брюнетистую спутницу.
Наяда захлопала ресничками и грациозно погрузила пятую точку в кресло.
Надо признаться, в этот раз с изгнанием девицы я потерпел фиаско, и, чтобы не опоздать на встречу, притащил её с собой.
– Мадам желает выпить? – галантный лягуш, не ожидая ответа, явил наполненные золотистой жидкостью пиалы. Моя спутница обворожительно улыбнулась. Вот уж не думал, что наяды умеют воздействовать на брачные мозоли шкреков.
– У вас чудесный кабинет, мистер, – девушка глубоко вздохнула, а воздух от излучаемой милоты начал потрескивать. – Но совсем нет секретарши!
Я глотнул газированного сидра, покосился в сторону наяды и представил её Кныш-нышу: – Моя знакомая.
– Дин! – красотка затрепыхала ресничками, – не надо скромничать.
– Результаты есть? – я устремил взор на коллегу.
– Есть, – Кныш-ныш многозначительно покосился на девушку.
– Зая, нам нужна твоя помощь! – я страдальчески изогнул брови.
– У меня нет секретарши, – нашёлся лягуш, – и совершенно некому обо мне заботиться. – Он чуток сполз в кресле и махнул лапкой в сторону коридора. – Креветочка моя, срочно нужно раздобыть грибные капли, иначе будет поздно меня жалеть.
Оставшись со мной наедине, Кныш-ныш пафосным голосом поведал эпичную историю о страданиях и находчивости героического лягуша и его бестолковых помощников. Я узнал, что пересадочной станции «Малые Люляки» больше нет, сама планета в регистраторе корабля не обозначилась, а вблизи системы кипит некая бурная деятельность и согнано множество техники. Слухи о правительственном эксперименте по вакцинации конкурировали со свидетельствами о вторжении подпространственных горбоклюев.
Я укрепился в мысли, что исчезновение планеты – симптом ужасной аферы, и решил наведаться в логово Фшыщмуса, чтобы добыть сведения непосредственно на месте, у владельца.
– Ты кто? – прохрипел динамик над массивной калиткой в знакомом заборе. От недавней прорехи в решётке не осталось следа.
– Специалист по энергоконтролю Дин Кнышкус, – я помахал в воздухе пластиковой корочкой, сварганенной этим утром.
– Назначено? – равнодушно поинтересовался динамик.
– Плановый контроль, – убедительно кивнул я.
– Пошёл вон, – бесцеремонно выплюнул динамик и потух.
Надпись «Скоростная магистраль «Мегакруть» – не тормози!» издевательски сыпала искорками над головой.
– Зая, – проникновенно пропел я в экран. – Здравствуй.
– Дин! – взвизгнула наяда, а затем с некоторой обидой: – Мы в тот раз так быстро ушли, и ты не познакомил меня как следует с твоим замечательным другом.
– Прости, милая, – я старался говорить ласково. – Мы можем сходить вместе куда-нибудь вечером.
– Чудесно! – около экрана воздух аж засветился. – В гости! На вечеринку! – и тут же, торопливо: – Сегодня наша контора получила пригласительные на презентацию космотрассы, там будут важные люди и много роскоши.
Конечно, я знал о презентации, которую устраивал Фшыщмус, и именно попытки проникнуть туда вынудили позвонить прелестной специалистке по связи. Я заручился воодушевлением будущей спутницы и снова попытался пообщаться с коварной старушкой-соседкой. Её номер был у меня написан на выдранной из старого зоологического журнала страничке, как раз под изображением жуткого вида твари, похожей на помесь крысы и таракана, попавших в пылесос.
Находясь по ту сторону экрана, старая кошёлка приняла умильный вид и посетовала, что я, холостой парень, совершенно не забочусь о собственном имидже, и, очевидно, моим родителям всё равно. Вот она полагает, что только хорошая жена может меня излечить от дурной привычки не соблюдать режим дня, таскать в гости подозрительных личностей и напомаженных зелёной краской толстух. По её драгоценному мнению, та милая девушка прекрасно годится на роль жены и сделает из меня человека, а все эти брыкания – от глупости, потому что я сам не разумею собственного счастья.
К концу разговора я взмок от бешенства, и, злобно шипя, как змеезавр, вырубил экран. В приступе ярости даже забыл спросить о ключах.
Впрочем, неприятности, несомненно наколдованные этой ведьмой, не заставили долго ждать, и приятная вечеринка очень быстро закончилась для меня нокаутом – во всех смыслах этого слова.
***
– Он будет жить?! – страдальчески заламывала ручки прелестница с нежным голосом.
Я приоткрыл глаз и обнаружил около кровати трогательную заплаканную наяду и вечноулыбающегося сержанта городской стражи. В дверях маячили силуэты обычных охламонов из той же муниципальной лавочки.
– Будет, – хмыкнул сержант Похс, наблюдая за манипуляциями медика. – Заявление пишем?
– Зацепился за порожек, – голова болела, как наполненная кипятком тыква. – Упал, ничего не помню.
– Так и отметим, – с пониманием кивнул сержант. – Если что-то вспомните, пострадавший, вам придётся явиться в участок самостоятельно.
– Ох, ну что же делать? – мне хотелось кивнуть, но голова опасно булькнула жгучим варевом, и потому я только вяло махнул пальцами. Нужно, чтобы допрос закончился поскорее, и все убрались прочь из моего дома.
– Сержант, это ужасно! – остренький носик девушки покраснел, украшенный блестяшками лиф демонстрировал судорожные подрагивания груди.