Кирилл был убежденным холостяком. Но он очень любил женщин. Они притягивали его, как магнит. Высокие и маленькие, белокожие и смуглые, блондинки, шатенки, худенькие, полноватые – в этом отношении особых предпочтений у него не было, они нравились ему все сразу и каждая по отдельности. Однако больше женщин он любил свою свободу и независимость. Очень давно он решил для себя, что семейная жизнь не для него. И не потому, что, как это модно сейчас говорить, вырос в несчастливой семье или его предала любимая девушка. Родителей своих он не помнил, а значит, не помнил и скандалов, неизбежно возникающих в любой семье. Любимые женщины его никогда не предавали и не бросали. Напротив, это он не хранил верности ни одной из своих подруг и инициатором расставания, как правило, тоже становился сам. Просто делал это виртуозно, создавая полную иллюзию того, что женщина уходит сама…
Со временем, став ведущим адвокатом по бракоразводным процессам, Кирилл еще больше убедился в своей правоте. Кому, как не ему, было известно не понаслышке во что могут превратиться отношения между мужчиной и женщиной, которые когда-то клялись друг другу в вечной любви?
Только однажды все пошло не совсем так, как ему хотелось, но это было очень давно. С тех пор круг его потенциальных подруг был очерчен еще более четко: зрелые, самодостаточные, по большей части несвободные. Легкие, необременительные и непродолжительные отношения без обязательств и – расстались друзьями.
Алиса, как ему тогда казалось, была еще слишком молода для этого. И он решил не заводить с ней роман. После их знакомства прошли пара недель, и Кирилл почти забыл об этой слишком уж импульсивной девушке.
Они встретились совершенно случайно в Мадриде, куда Кирилл приехал на финал Лиги Чемпионов. Оба оказались в ВИП-ложе и вместе болели за мадридский «Реал», которому, правда с трудом, все же удалось вырвать победу у «Барсы». После футбола они долго гуляли по вечернему Мадриду, а потом приземлились в маленькой таверне в старом городе.
Может быть, адреналин вперемешку с хересом ударил ему в голову, а может, потому что Алиса была сегодня еще более привлекательной, чем тогда, но он вдруг совершенно отчетливо почувствовал то потрясающее ощущение, которое возникает между мужчиной и женщиной в самом начале отношений. Легкий, ни к чему не обязывающий флирт, повисшие в воздухе слова, невербальные посылы… Алиса что-то увлеченно рассказывала, и он даже умудрялся задавать ей вопросы по теме. Но в воздухе витали совсем другие фразы:
«Ты мне очень нравишься».
«Я знаю. Ты мне тоже».
«Мне сложно держать себя в руках…»
«И не нужно…»
Этот непроизнесенный диалог был прерван гарсоном, который принес на подносе две запотевшие рюмки с прозрачной жидкостью.
– Это вам от хозяина, сеньор, в честь победы «Реала», – чинно произнес он.
– Спасибо! За это мы непременно выпьем, – ответил Кирилл с улыбкой.
– Что это? – спросила Алиса.
– Ауградиенте, испанская водка.
– Мне, наверное, не стоит ее пить… после хереса, – протянула она.
– Повышать градус можно, но если ты не хочешь – не пей.
С этими словами он опрокинул рюмку и на секунду зажмурился от удовольствия.
– Мне нравится, смотреть, как ты пьешь, – усмехнулась Алиса.
– В каком смысле?
– Ты делаешь это очень красиво, даже аппетитно, так и хочется составить тебе компанию, – медленно сказала она и добавила, – мне, вообще, всегда нравились мужчины старше меня, с ними намного интереснее, чем с ровесниками. И чувствуешь себя более защищенной…
Она откинула назад волосы, обнажая точеную шею и округлые плечи.
– У тебя есть женщина, Кирилл?
– Да, – ответил он.
– Спасибо за откровенность… Ну, она ведь сейчас не с тобой… Ты не хочешь проводить меня в отель?
Глава 6
Отвесные скалы с двух сторон зажали маленькую бухту. Несмотря на послеполуденный зной, здесь было довольно прохладно, и Кирилл с удовольствием приземлился на прибрежные камни. Он задумчиво смотрел на набегающие волны, позволяя своим мыслям беспечно блуждать по закоулкам памяти.
…Когда он проснулся на следующее утро и обнаружил Алису, свернувшуюся калачиком у него под боком, его прошиб холодный пот. «Идиот! Зачем тебе нужен был этот секс?! Интересно, как ты теперь будешь выкручиваться?»
Алиса спала безмятежным сном. Ее роскошные волосы разметались по подушке, а лицо без косметики выглядело совсем по-детски. Глядя на нее, сейчас трудно было представить, что совсем недавно она вела себя, как дикая кошка. «С другой стороны, я ведь у нее точно не первый, – продолжал размышлять Кирилл, – конечно, опыта у нее маловато, но потенциал, бесспорно, есть. И темперамент… Настоящая зажигалка! Было бы неплохо все это повторить, но, разумеется, на моих условиях…» Он скинул с себя простыню и подошел к окну. Мадрид медленно просыпался и уже играл волшебными красками в лучах восходящего солнца.
– Со спины ты выглядишь еще более сексуально! – сказала Алиса.
Кирилл повернулся к ней лицом.
– Доброе утро!
Алиса оценивающе рассматривала его фигуру.
– Нет, я ошиблась, вид спереди заводит меня больше, – с этими словами она отбросила простыню, едва ли прикрывавшую ее тело, и призывно посмотрела на него.
Кирилла не нужно было приглашать дважды. «Что я там говорил про свои условия?» – пронеслось у него в голове…
Позже, когда они уже взмокшие и утомленные лежали в постели, Алиса сказала:
– Это был абсолютно крышесносный секс… В принципе, что-то подобное я ожидала, но все равно ты меня удивил. Сколько тебе лет?
– Пятьдесят четыре.
– Гонишь? – она приподнялась на локте и недоверчиво уставилась на него.
– Тебе паспорт показать? – усмехнулся Кирилл. – А сколько же, по-твоему?
– Сначала думала – сорок пять, потом, когда увидела, что ты вытворяешь, – она многозначительно окинула взглядом смятую постель, – сорок. А ты…
– Ровесник твоего отца? – продолжил он. – Ты ведь это хотела сказать?
– Папа старше тебя на два года… Ты был женат?
– Нет. Меня никогда не прельщала идея домашнего очага.
– Странно.
– Почему?
– Ну… Ваше поколение росло совершенно по-другому. Вам ведь прививали иные ценности: семья, дом, дети.
– То, о чем ты говоришь, – общепринятые ценности для всех поколений, и их никто не отменял. Просто система ценностей у каждого своя. У кого-то на первом месте стоит семья и дети, у кого-то работа, самореализация…
– А что у тебя на первом месте?
Он помолчал немного, а потом ответил:
– Думаю, что личная свобода, независимость.
– А как же карьера, зарабатывание денег? Ты не похож на идеалиста.
– Я – конченый материалист, Алиса. Все, что ты назвала, идет у меня вторым номером, – ухмыльнулся он, – я даже думаю, что первое невозможно без второго. Если не брать в пример аскетов, конечно. Но их я никогда не пойму. А что касается семьи… Понимаешь, сначала я был еще слишком молод и не хотел связывать себя никакими обязательствами, а позже, когда начал зарабатывать хорошие деньги, стал вести такой образ жизни, в который семья ну никак не вписывалась.
– А любовь? Только не говори мне, что ты никогда не влюблялся.
– Влюблялся, конечно, и очень часто. И даже до сих пор влюбляюсь. Мне вообще очень нравится ощущение влюбленности. Когда сносит крышу и невозможно контролировать себя совсем. Но это быстро проходит, разве нет? Через несколько месяцев включаются мозги, и начинаешь смотреть на все по-другому.
Его слова странным образом совпадали с убеждениями Алисы.
– Но влюбленность может ведь перейти во что-то более серьезное, – задумчиво протянула она.
– Может, наверное… Не знаю. Но вряд ли штамп в паспорте может этому поспособствовать. Когда начинаются взаимные обязательства, заканчивается все остальное. Люди сами загоняют себя в рамки, а потом мучаются всю жизнь.
– Но ведь когда ты встречаешься с женщиной какое-то время, и вас связывает… – она старательно подбирала слова, – нечто большее, чем секс, на тебя так или иначе налагаются определенные обязательства. Ты заботишься о ней, даришь ей свое внимание, стараешься сделать ее счастливой… Мы ведь в ответе за тех, кого приручили?
– Это – абсолютная чушь, которую с детства пытаются вбить в наши головы. Если я что-то делаю, то только потому, что хочу это сделать, а не потому, что должен. Я вообще никому ничего не должен.
Кирилл намеренно завис на этой теме, пытаясь аккуратно подвести Алису к тому, что ей предстояло еще услышать. Каково же было его удивление, когда она вдруг сказала:
– Знаешь, ты со своими «новаторскими» взглядами на жизнь совершенно не похож на моего отца. И, может быть, поэтому так молодо выглядишь. С тобой я впервые не чувствую себя беспринципной идиоткой, поправшей святые истины. Я не убежденная индивидуалистка, конечно, но тоже за свободу. С последним своим парнем я рассталась, потому что он хотел со мной съехаться. И ты можешь не беспокоиться на мой счет: я не собираюсь хранить тебе верность и влюбляться в тебя не буду тоже.
– Даже самую малость? – с усмешкой спросил он. – Разве можно в меня не влюбиться?
– В такого самоуверенного типа? – рассмеялась Алиса. – Ну, может, только чуть-чуть…
Умудренный опытом Кирилл не поверил ей совсем. Так говорили все женщины, с которыми у него завязывались отношения. И поначалу они действительно соблюдали границы. Но позже потихоньку начинались намеки, разговоры вокруг да около на тему: «Нам так хорошо вместе и было бы неплохо, если бы…» Потом эти сослагательные наклонения плавно перетекали в требования. Многие устраивали истерики и сцены ревности. Другие, менее темпераментные, страдали молча, но очень заметно. Кирилл не переставал удивляться упрямству, с которым женщины – все до одной – стремились выскочить замуж.
Потому он и не поверил Алисе, но решил все же продолжить с ней встречаться.
«Она не ребенок, коим кажется на первый взгляд, – подумал он, – понимает, на что идет… Да и потом: уж больно хочется…»
А Алиса, на удивление, оказалась очень последовательной. Она могла не появляться неделями, вдруг сваливалась как снег на голову к вящему неудовольствию Мариты, проводила с ним какое-то время, потом снова исчезала. Маня ее не жаловала, что, впрочем, его не удивляло: сложно было представить настолько непохожих друг на друга женщин. Она никогда не называла Алису по имени. «Твоя звонила, твоя прискакала», – сообщала Маня Кириллу, всем своим видом выражая недовольство. Алиса отвечала ей взаимностью и, подметив, как та ревностно опекала Кирилла, за глаза нарекла ее: «дуэньей». Все это очень забавляло и даже немного льстило Кириллу. Эта женская возня его совершенно не напрягала.
Ему нравилась Алиса. С ней было легко и весело. Непостоянная, ненадежная, немного хаотичная во всем, за исключением того, что касалось ее увлечения фотографией. Алисе было интересно абсолютно все – от катания на водном велике до прыжков с «тарзанки». Ее настолько очаровал байк Кирилла, что она тут же записалась на курсы по вождению мотоцикла. И через пару месяцев они вечерами уже гоняли наперегонки по опустевшим автострадам.
Кирилл, ведущий достаточно спокойный и уединенный образ жизни, нечасто принимал участие в ее забавах. Но, надо отдать ей должное, она на этом и не настаивала. Только однажды, когда они вырвались на пару дней в Са Калобру, Алиса уговорила его заняться дайвингом. Яркие адреналиновые ощущения от подводных прогулок не смогли оставить его равнодушным. Кирилл вошел во вкус и со временем стал заядлым дайвером.
Все шло именно так, как он хотел: сумасшедший секс без обязательств, буря положительных эмоций и полное доверие друг к другу. Они часто делились впечатлениями от своих очередных любовных похождений, – никаких скандалов и сцен ревности, словом, ничего такого, что так отравляет отношения между мужчиной и женщиной. И в душу друг другу не лезли тоже, свято уважая установленные границы. Только однажды, увидев, как Алиса засмотрелась на влюбленную парочку с грудным младенцем на пляже, Кирилл спросил:
– Тебе совсем этого не хочется?
– Чего? Что ты имеешь в виду?
– Семьи, детей… любви, наконец?
– Ну знаешь, все это можно иметь и по отдельности, – попробовала отшутиться Алиса, но потом добавила, – если честно, то не хочется.
– Почему?
– Странно слышать этот вопрос от тебя.
– Со мной все ясно. Но ты не перестаешь меня удивлять. Мне казалось, что все женщины мечтают об этом. Скорее всего, ты еще просто не встретила своего единственного.
В больших стеклах солнцезащитных очков Алисы отражалось море, и Кирилл, к счастью, не видел, как она на секунду прикрыла глаза.
– Ты говоришь, как моя мама… – проворчала она и добавила, – во-первых, я – не все, а во-вторых, мы с тобой слишком циничны, чтобы верить во всю эту ерунду. Мы не способны на любовь и привязанность. Это то, что лежит выше нашего понимания. Мы просто два прожженных эгоиста, живущих только для себя.
Кириллу вдруг показалось, что он слышит горечь в ее словах. Он пристально посмотрел на нее, пытаясь безуспешно пробиться взглядом через стекла очков, а потом медленно протянул:
– Нет, Алиса, ты не права, я очень привязан… к Джейсону.