– Катя, прочти ещё стихотворение ради этой встречи, ради такой красоты, что нас окружает.
– Хорошо. Стихотворение было написано под впечатлением от реакции матери на подарок отца – огромного букета роз в простой, будничный день. Тогда мама плакала от счастья. Оно коротенькое, но мне самой нравится.
Плачьте, люди, не от ссор и горя,
Плачьте, люди, не жалея слёз
от признания в любви и моря,
от подаренных охапок роз.
Не скрывайте друг от друга слёзы,
Плачьте на миру, в тиши, в глуши.
Сбудутся когда-то ваши грёзы.
Слёзы ваши – капельки души.
– С такими стихами тебе прямая дорога в знаменитости. А что если в школе организовать вечер твоей поэзии?
Девушка покачала прелестной головкой.
– Я тебя прошу, про мои стихи никому не говори. Я их ещё не готова читать перед кем-то, кроме, конечно, тебя. Может быть, в одиннадцатом классе отважусь?
– Катя, а летом чем ты собираешься заниматься?
– Учительница географии в июне организовывает поездку в Ригу. Можем съездить вместе, если у тебя нет других планов.
– Куда ты, туда и я. Я уже без тебя не могу.
– Ого, похоже на признание в любви, – Катя снова засмеялась, как колокольчик.
А Саша покраснел до кончиков волос. Он сам не ожидал от себя такого смелого высказывания, но получилось оно по велению его сердца и души. Потом Саша вдруг стал грустным. Девушка заметила печаль на лице парня и спросила:
– Тебя что-то огорчило?
– У моих родителей свой план мероприятий на лето с подсчётом денежных затрат. Они из-за своих маленьких зарплат вынуждены каждую копейку считать, и впишусь ли я с Ригой в их расходы, не знаю. У тебя таких проблем нет.
– Не волнуйся, мне папа сказал, что его хозяйство полностью оплатит поездку.
– Я родителям об этом скажу. А теперь давай прогуляемся по тропинке вдоль озера.
– Если только ненадолго.
Саша взял Катю за руку и потянул вниз с обрыва. Девушка вновь залилась звонким смехом и побежала за парнем. Внизу они оказались на песчаной полосе. Ласковые волны лениво перебирали у её кромки принадлежности озера. Саша посмотрел девушке в глаза.
– Катя, давай дружить вечно и… Можно тебя поцеловать?
Над озером снова зазвенел весёлый колокольчик, и Катя на секунду подставила розовую щёчку для поцелуя. Саша успел лишь прикоснуться к ней губами. Девушка сорвалась с места и в мгновение ока оказалась на обрыве. Сверху она крикнула мальчику:
– Я домой, встретимся завтра в школе.
Саша не успел заметить, как девушка растворилась в яблоневом саду, но он был сегодня счастлив. Сегодня было первое свидание с девушкой, которую любил и обожал всей душой и всем сердцем. Он боялся в этом ей признаться, считая себя недостойным её. Саша думал: чтобы любить такую девушку и добиться взаимности, надо стать банкиром, и он им станет. А до тех пор пока он учится в школе, ему придётся испытывать финансовые трудности. Иногда Саша обижался на своих родителей, что они не выделяют ему достаточно денег на карманные расходы, были против покупки мотоцикла, но и понимал, что они живут от зарплаты до зарплаты, чётко планируя, на что потратить деньги. В этот план включались и его расходы на походы в кино, на мороженое, но не более того. С другой стороны, он был хорошо одет и накормлен. Саша возвращался домой после свидания и решил обратиться к родителям ещё раз с просьбой о покупке мотоцикла. Теперь он стал нужен ему как никогда, чтобы катать на нём любимую девушку.
4
Катя вернулась домой и сразу же оказалась под прицелом строгих взглядов родителей. Любовь Николаевна нарочито строго спросила:
– И где же наша доченька так долго гуляла?
Катя напустила на себя независимость.
– Ваша доченька уже взрослая девушка, которой можно гулять на улице без присмотра до ночного времени, то есть до двадцати двух часов. А сейчас ещё и восьми-то нет.
– А не слишком ли рано наша доченька становится шустрой и умной? – сказал Алексей Григорьевич.
– Шустрить и умничать есть в кого, – парировала Катя.
– А как насчёт ремешка? – отец демонстративно показал на свой брючный ремень.
– Запрещено, буду жаловаться в ООН.
Любовь Николаевна всплеснула руками.
– А куда же бедным родителям жаловаться! Ладно, говори, где была и с кем, и ремень отпадает.
– Под моральными пытками вынуждена признаться, что гуляла на озере с Сашей.
– С Савельевым, что ли? – переспросил отец,
– Ну а с кем же ещё?
– Так я его родителей пригласил к нам в гости на следующую субботу. Ничего не имею против. Хорошая семья, и парень растёт толковый. Гуляйте, да только не загуливайтесь. Ещё надо школу закончить и в университет поступить.
– Так, папа, начинается. Я уже знаю, что ты хочешь сказать, что, мол, потом надо закончить вуз, устроится на работу, получить жильё, а потом и жизнь кончится.
Александр Григорьевич усмехнулся.
– Ну, так уж затягивать процесс не стоит, но на ноги надо стать.
– Стану, не волнуйся, но и девой старой я быть не собираюсь.
– Послушай, мать, что доченька говорит в шестнадцать лет о каких-то старых девах. Ну и молодёжь пошла! Диву даёшься, откуда что берётся.
– Скоро, папа, двадцать первый век начнётся. Это будет наш век – век стремительных решений и дел. Не в пример вашему времени, когда и жизнь и дела строились по принципу выражения «ни шатко ни валко».
– Откуда ты этим напиталась? – глава семейства передёрнул плечами.
– Из жизни, из книг, от вас, мама и папа, – Катя прошла в зал.
– Да, мать, выросла наша дочь, и с ней уже не поспоришь, – Алексей Григорьевич галантно пропустил жену вслед за дочерью.
– А я больше скажу: хорошая молодёжь идёт нам на смену – умная, предприимчивая, целеустремлённая. Смотришь, и нам комфортную старость устроят.
– Правильно мама говорит. Так что давайте нам больше самостоятельности, свободы, и на пенсии вы будете в масле кататься.
Лукьянов сел в кресло.
– Жизнь покажет. Мы сейчас делаем вам хорошую основу во главе с Президентом, занимаясь укреплением независимости государства, где главным вопросом является продовольственная безопасность страны. Мы строим вам своего рода трамплин, а вашей задачей будет с его помощью достичь процветания нашего общества.
– Не волнуйтесь, будем процветать.
Любовь Николаевна ушла на кухню и через некоторое время оттуда позвала:
– Прошу к столу, ужин готов.
После ужина Катя закрылась в своей комнате, достала из тумбочки дневник и записала в него: «Саша – хороший парень, имеет задатки настоящего мужчины, хочет заработать много денег, чтобы достойно содержать семью. Мне сегодня было с ним приятно. Возможно, завтра я встречусь с ним снова».
На следующий день Катя пришла в школу за пять минут до начала занятий. Саша поджидал её на школьном крыльце. Девушка улыбнулась.
– Вчерашнее свидание мне пошло на пользу. Видишь, в школу пришла пораньше.
– Давай сегодня снова там встретимся.
– Хорошо, давай.
Катя и Саша в класс зашли вместе. На них почти никто не обратил внимания. Все знали об их дружбе. Одноклассники Катю и Сашу уважали, но держались на расстоянии, понимая, очевидно, чьи они дети. Кроме этого, Лукьянова и Савельев выделялись среди сверстников своим видом, умом и более независимым характером. Но всё же одна девочка, Аня Миронова, считалась подругой Кати. Её отец работал главным зоотехником, а мать – ветврачом в хозяйстве «Северный». Дружба Кати и Ани сводилась к совместным походам в кино, поездкам в районный центр, прогулкам по окрестностям. В душу друг к другу они глубоко не заглядывали. Но в последнее время Катя стала замечать Аню рядом с Сашей. При любом удобном случае подруга попадалась ему на глаза, лезла с нужными и ненужными вопросами, расспросами. Иногда просто откровенно вертелась перед парнем. Катя мысленно сравнивала её с молоденькой тёлочкой, которая начала быстро созревать. У Ани к десятому классу сформировалась довольно большая грудь, и на земле она стояла уже не на козьих ножках, а на плотно сбитых, толстеньких ногах. И на ребят она бросала уже не робкие девичьи взгляды. Но Саша упорно её не замечал. Катя однажды в начале весны пожалела подругу и предложила ей съездить с Савельевым и другими ребятами на велосипедах за подснежниками. Саше пришлось несколько километров везти толстушку на раме своего скрипучего драндулета. Но для Ани эта поездка была как полёт на Луну. Катя потом сама не рада была своей инициативе, поскольку подруга прожужжала ей все уши о подснежниках. А когда совсем недавно, играя в фантики, Саше пришлось Аню поцеловать в щёчку, то она вообще возомнила себя его девчонкой и как-то Кате предложила поменяться местами за партами. Катя не возражала. Но, очевидно, Саша был против, поскольку потом подруга больше к этому вопросу не возвращалась. После всех этих девичьих проблем подруги стали встречаться всё реже и реже. Меньше Аня стала мельтешить и перед Сашей, но по-прежнему одаривала его совсем не детскими взглядами. Катя понимала, что подруга влюбилась в парня. Об этом свидетельствовал и случай, произошедший в классе. Один из учеников случайно выбил тетрадь из рук Ани. Тетрадь упала на пол, и из неё по всему классу разлетелись высушенные лепестки подснежников, очевидно, тех, которые были сорваны вместе с Сашей. Бедная девушка ползала на коленях, собирая талисман любви. Катя тогда помогла подруге собрать все до единого лепестка, не зная, чем ещё ей помочь и при этом думая, что сердцу парня ведь не прикажешь. Катя тогда же поймала себя на мысли, что Сашу к другим девушкам не ревнует, возможно, из-за того, что была уверена в его преданности, а возможно, по другой причине. А вот сама Катя иногда любила позлить Сашу. Например, играя в бутылочку, она, заливаясь смехом и глядя на воздыхателя, охотно подставляла щёчку для поцелуев другим мальчикам. Сашу это злило, ведь ему поцелуи доставались редко, и то за большие заслуги и только тоже в щёчку.
С учителями у Кати проблем никогда не было. Она могла с ними разговаривать на любые темы. Учёба ей давалась легко. И как она с первого класса стартовала отличницей, так продолжала ей быть до сих пор. Одно время ей не удавались прыжки в высоту, она не дотягивала несколько сантиметров до нормы. Она попросила отца оборудовать спортплощадку возле дома и каждый день потом тренировалась, пока не дотянула до нужной высоты. Правда, физкультурные нормы её возмущали. Об этом она даже поднимала вопрос на школьных собраниях, убеждая учителей вообще отменить всякие нормы, говоря: как, например, девушка с маленьким ростом может прыгнуть на немыслимую для неё высоту? Если ей это природой не дано, то она хоть в лепёшку разобьётся, но установленный барьер не возьмёт. В итоге она получит несправедливую отметку в аттестат, а это скажется на поступлении в институт. Такой девушке такие барьеры не нужны, ведь она спортсменом не собирается быть. Для неё будет достаточно просто прыгать, бегать, кувыркаться на уроках физкультуры в своё удовольствие. Кате самой уроки физкультуры не нравились, поэтому она постоянно «кричала» о нереальных нормах на каждом углу, хотя скрипя зубами все нормы выполняла на «отлично». Причина тому была веская: Катя шла на золотую медаль. Девушка была общительным, жизнерадостным человеком, заводилой различных мероприятий. За это все её уважали.
У Саши таких проблем с физкультурой не возникало, и он, в отличие от Кати, обладал другим складом характера. За время учёбы он ни с кем не подрался, старался в разборки между ребятами не лезть и в футбол с ними тоже не играл, держался со всеми ровно.
После занятий, выходя из школы, Саша сказал Кате:
– Постарайся сегодня не опоздать. А то у нас мало времени остаётся на свидание.
– Возможно, задержусь минут на пять – на тридцать. Главное, что я приду. Этого тебе мало?
– Уже мало. Я хочу быть с тобой постоянно.
– Переходи тогда жить к нам, будем уроки вместе делать, – Катя захихикала и быстро пошла домой.
Саша посмотрел ей вслед и подумал: а ведь он всё ещё её побаивается и полностью от неё зависит, подчиняясь всем её капризам. Но на другое пока он и не рассчитывал и лишь мечтал о том, что когда-нибудь эта прекрасная девушка станет его женой.
Катя на свидание почти не опоздала. Подойдя к парню, она подставила щёчку для поцелуя. Когда Саша едва дотронулся до неё губами, девушка сорвалась с места и понеслась к озеру, крича:
– Если такая теплынь постоит ещё несколько дней, то можно будет уже купаться.
Саша, услышав эти слова, заволновался и подумал: ведь ему тогда придётся раздеться, и как он со своим худым, длинным телом, лишённым видимых мышц, будет выглядеть на фоне красивой, точёной фигуры девушки. И он решил: с завтрашнего дня начать качать мышцы.
Второе свидание, как и первое, закончилось поцелуем в щёчку и исчезновением Кати в яблоневом саду. Девушка, пробежав сад, потом уже возле своего дома отломала веточку сирени, залетела в свою комнату мимо оторопевших родителей и в дневнике записала:
Подумав немного, девушка дописала: «Саша мало радуется жизни, мало смеётся. Он должен быть со мной откровенным. Может быть, у него такой характер. Говорят, мальчики взрослеют позже девочек. Но мне было снова с ним хорошо».
После этого Катя сунула дневник в тумбочку, вышла к родителям и сказала:
– Я ценную мысль записала, боялась, что забуду.
– Без твоей ценной мысли общество, что ли, рухнет? – поинтересовался отец.
– А мы не в счёт, – заметила мама.
– Ну вот, начинается, что уж девушке в расцвете сил и погулять нельзя.
– Всё можно, но в меру. И как-то родителей надо хоть немножко замечать, – сказал дружелюбно отец.
– И запиши в свою тетрадь, что у родителей есть сердца, которые иногда побаливают, – сказала мать.
– Дорогие мама и папа, я вас очень люблю и всегда помню о вас без всяких записей. Давайте ужинать, я очень хочу есть.
5
Пролетела неделя у кого в пустой суете, у кого в делах, у кого в свиданиях под цветущими яблонями, под сиренью с соловьиными трелями. В семье Лукьяновых неделя прошла в заботах о государственных делах. Алексей Григорьевич по-прежнему с утра до вечера решал дела хозяйства. По-другому он уже не мог жить. Любовь Николаевна добросовестно выполняла операции с вверенными ей государством и народом деньгами. А вот Катя про учёбу уже не думала. С ней у неё было всё в порядке. Думала девушка про свидание с парнем, который ей всё больше и больше нравился. И связано это было прежде всего с тем, что Катя на глазах становилась красивой, очаровательной девушкой.
В субботу, в семь часов вечера, к Лукьяновым пожаловала семья Савельевых в полном составе со своей бутылкой водки и с драниками вперемешку с мясом. В доме стоял запах разнообразной еды, пахло праздником. Алексей Григорьевич устраивал такое мероприятие в связи с окончанием посевной кампании как в своём хозяйстве, так и на личном земельном участке. Когда все уселись за большим столом, он сказал:
– Дорогие друзья, только с помощью добросовестного, упорного труда мы превратим нашу страну в процветающее на земле место, которое станет желанным, уютным домом для наших прекрасных людей. И только эффективное сельское хозяйство способно сделать государство мощным, независимым. И спасибо тем людям, которые, не жалея сил, трудятся на полях, на фермах, в сельских школах и других учреждениях, приумножая богатство страны, и спасибо небесам, что они послали нам руководителя, который знает не понаслышке, что такое плуг. Давайте выпьем за нас, людей, преданных матушке-земле. Я лично без неё не представляю жизни.
Все выпили водки, кроме Кати и Саши, которые уплетали драники и хихикали. Алексей Григорьевич, заметив это, спросил:
– Эй, молодёжь, я что-то сказал не так?
– Всё так, папа, красиво, торжественно. Тебе бы учителем быть в школе. Я тебя в таком качестве представила, вот и захихикала.
– А что, Алексей Григорьевич, Катя дело говорит. Я бы в школе ввёл изучение основ патриотизма, и тебе как раз бы подошёл такой предмет, – сказал Сергей Иванович, тряхнув чёрной шевелюрой.
Учитель физики был высоким, худощавым мужчиной средних лет, с беспокойными глазами, которые постоянно чего-то искали вокруг.
– Да, патриотизма не мешало бы всем добавить, особенно молодёжи, которая только и думает, как на Запад сигануть. За прошедшее десятилетие упустили этот вопрос, вот и пожинаем сейчас плоды. Надо будет действительно к вам в школу заглянуть и выступить хотя бы с лекцией на эту тему. Но это уже осенью.
– Можно, я скажу? – Саша, как в школе, поднял руку.
– Давай, парень, говори, – на правах хозяина сказал Лукьянов.
– Я думаю, патриотизм и условия жизни тесно связаны между собой. Я люблю свой посёлок, озеро, яблоневые сады, потому что я здесь родился, но если здесь не будет нормальных условий для жизни, как в городе, нормальной оплаты труда, то любви к государству это не добавит, и, конечно, молодёжь будет искать более комфортные места для жизни, – Саша, испугавшись своих слов, притих.
– Патриотизм, парень, это что-то большее, чем зарплата. Люди до войны пережили и голод, и репрессии, но пришёл на родную землю враг – и все, как один, не считая отдельных подонков и предателей, встали на защиту своей страны и шли, не задумываясь, на смерть, лишь бы изверг не прошёл. Теперь же невидимый и видимый враг мешает нам жить так, как мы хотим, и из-за этого возникли трудности в продвижении к лучшей жизни. Но мы и с этим справимся и страну вам передадим не развалившуюся, а крепко стоящую на ногах. И бегство молодых людей из страны в трудное для неё время – это предательство. Но не будем сейчас об этом говорить, – Алексей Григорьевич посмотрел на парня, – я слышал, что ты банкиром хочешь стать?