rd
Waas A.libereleutheros,(Benedict R.F. Primitive Freedom // Atlantic Monthly. 1942. № 169. P. 760).
21
«Historisch ist die Begriffsentwicklung aber so verlaufen, daß erst das Vorhandensein von Unfreien, von Sklaven, bei den anderen das Gefühl der Freiheit weckte» [«Исторически именно существование несвободных людей, рабов, породило у других ощущение, что они сами являются свободными»] (Pohtenz М. Griechische Freiheit: Wesen und Werden eines Lebensideals. Heidelberg: Quelle und Meyer, 1955).
22
См.: «Что касается смысла, придаваемого „свободе“, следует, разумеется, признать, что всякое использование этого термина для выражения чего-либо, помимо общественных и политических отношений между человеком и другими людьми, является метафорой. Даже в исходном употреблении его смысл никоим образом не постоянен. Всегда предполагается некое исключение из сферы принуждения со стороны других, но степень и условия этого исключения, которым обладает „свободный“ в разных обществах, очень разнообразны. Когда термин „свобода“ применяется к чему-либо другому, нежели установленные отношения между человеком и другими людьми, его смысл делается намного менее определенным» (Green Т.Н. Lectures on the Principles of Political Obligation [1895] / New impr. London: Longmans, Green, and Co., 1911. P. 3). См. также: «Свобода есть понятие социологическое. Не имеет смысла применять его к ситуациям вне общественных связей» (Mises L. von. Socialism / New ed. New Heaven: Yale University Press, 1951. P. 191 [Мизес Л. фон. Социализм. M.: Catallaxy, 1993. С. 128]), «В этом и состоит внешняя свобода человека – он независим от произвольной власти других» (Ibid. Р. 194 [Там же. С. 129]).
23
См.: «Если бы Крузо свалился в яму или застрял в непролазных кустах, было бы вполне корректно сказать, что он оттуда освобождается (freeing himself) или возвращает себе свободу (regaining his liberty), – это применимо и по отношению к животному» (Knight F.H. Review: The Meaning of Freedom // Ethics. 1941-1942. Vol. 12. P. 93). Сегодня такое словоупотребление, наверное, стало обычным, но все-таки оно относится к иной концепции свободы, чем отстаиваемое профессором Найтом отсутствие принуждения.
24
Похоже, что лингвистической причиной использования прилагательного «свободный» (free) и соответствующих существительных в различных значениях было отсутствие в английском (и, вероятно, во всех германских и романских языках) прилагательных, передававших идею отсутствия чего-либо. «Лишенный» (devoid) или «недостающий» (lacking) обозначают в общем случае отсутствие чего-то желательного или обычно присутствующего.
Но нет ни одного прилагательного (помимо «свободный»), которое обозначало бы отсутствие чего-то нежелательного или чуждого. Обычно мы говорим, что что-то свободно от паразитов, примесей или дефектов (free of vermin, of impurities, or of vice), и таким образом свобода стала обозначать отсутствие чего-либо нежелательного. Сходным образом, когда мы хотим сказать, что некто действует сам по себе, а не под действием или влиянием внешних факторов, мы говорим, что он свободен от каких-либо посторонних влияний. В науке мы говорим даже о «степенях свободы», когда имеются различные возможности, не подверженные действию известных или предполагаемых определяющих факторов (ср.: Cranston М. Freedom: A New Analysis. New York: Longmans, Green, and Co., 1953. P. 5). См. также высказывание из сборника великолепных эссе Стэнли Исаака Бенна и Ричарда Стэнли Питерса: «Всякое состояние может быть описано через отсутствие его противоположности. Если здоровье – это „свобода от болезни“, а образование – „свобода от невежества“, то не существует такого аспекта социальной организации или деятельности, который нельзя было бы назвать „свободой“. Но за это превращение „свободы“ во всеобъемлющую социальную цель приходится платить тем, что она лишается всякого нормативного содержания, сохраняя лишь некие нормативные коннотации, и становится синонимом других слов, выражающих одобрение, таких как „хороший“ и „желательный“» [Benn S.I., Peters R.S. Social Principles and the Democratic State. London: Allen and Unwin, 1959. P. 112).
25
Это отчетливое различение «свободы» (freedom) как чередование ролей управляющего и управляемого и «свободы» (liberty) в смысле возможности каждому жить так, как ему хочется, обнаруживается уже у Аристотеля: «Одно из условий свободы – по очереди быть управляемым и править» (Политика, 6.3 (1317b) [перевод С.А. Жебелева]).
26
Если следовать Гарольду Ласки, то всех их надо было бы признать несвободными, поскольку он доказывал, что «право… голоса является основополагающим для свободы; и гражданин, не допущенный к выборам, несвободен» (Laski H.J. Liberty in the Modern State / New ed. London: Allen and Unwin, 1948. P. 6). Аналогичным образом определив свободу, Ханс Кельзен триумфально завершил свое рассуждение выводом, что «попытки выявить существенную связь между свободой и собственностью… провалились», хотя все, кто утверждал наличие такой связи, говорили о личной свободе, а не о политической (Kelsen Н. Foundations of Democracy // Ethics. 1955. Vol. 66. № 1. Pt. 2. P. 94).
27
Mims E., jr. The Majority of the People. New York: Modern Age Books, 1941. P. 170.
28
См.: «Наконец, ввиду того что в демократиях народ, по-видимому, может делать все, что хочет, свободу приурочили к этому строю, смешав, таким образом, власть народа со свободой народа» СMontesquieu. Spirit of the Laws. Vol. 1. P. 150 [Монтескье. О духе законов. С. 288]).
См. также: «Участвовать своим голосом в принятии законов – значит иметь долю, какой бы она ни была, в отправлении власти; жить в государстве, где законы равны для всех и где они заведомо исполняются… значит быть свободным» (holme J.L. de. The Constitution of England, or, An Account of the English Government: In Which It Is Compared Both with the Republican Form of Government, and the Other Monarchies in Europe [1784] / New ed. London: G.G. and J. Robinson, 1800. P. 240).
См. также отрывки, цитируемые в примечаниях 2 и 5 к главе 7.
29
Уильям Джеймс цитирует письмо Игнатия Лойолы, содержащее следующее описание надлежащего состояния ума иезуита: «Я должен быть мягким воском в руках моего начальника, вещью, с которой он может сделать все, что пожелает: может заставить меня писать письма, разговаривать или не разговаривать с таким-то человеком и тому подобные вещи; я же должен прилагать все свое старание, чтобы точно и аккуратно выполнить данное мне приказание. Я должен считать себя трупом, не имеющим ни разума, ни воли; должен уподобиться неодушевленным предметам, которые без сопротивления позволяют всякому переносить себя с места на место; должен быть словно посох в руках старика, который употребляет его сообразно своим потребностям и ставит, куда ему вздумается. Таким я должен быть в руках ордена, чтобы служить ему тем способом, какой признан им наилучшим» (James W. Varieties of Religious Experience: A Study in Human Nature. New York: Longmans, Green, and Co., 1902. P. 314 [Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. M.: Наука, 1993. С. 248]).
30
Именно такое представление, хотя оно и исторически ошибочно, преобладало в Германии в начале века. См. рассуждения Фридриха Науманна: Naumann F. Das Ideal der Freiheit. Berlin-Schöneberg: Hilfe, 1908. P. 5. Он пишет: «Freiheit ist in erster Linie ein nationaler Begriff. Das soll heißen: Lange ehe man über die Freiheit des einzelnen Volksgenossen stritt und nachdachte, unterschied man freie und unfreie Völker und Stämme» [«Термин „свобода“ ассоциируется в первую очередь с народом. Иначе говоря, задолго до того, как он стал пониматься и толковаться в смысле индивидуальной свободы жителей страны, он употреблялся для различения свободных и несвободных народов или племен»]. Однако из этого вытекало существенное следствие: «Die Geschichte lehrt, daß der Gesamtfortschritt der Kultur gar nicht anders möglich ist als durch Zerbrechung der nationalen Freiheit kleiner Völker» [«История показывает, что общий прогресс культуры возможен только через нарушение национальной свободы малых народов»] и «Es ist kein ewiges Recht der Menschen, von Stammesgenossen geleitet zu werden. Die Geschichte hat entschieden, daß es führende Nationen gibt und solche, die geführt werden, und es ist schwer, liberaler sein zu wollen, als die Geschichte selber ist» [«Иметь своими руководителями единоплеменников не есть вечное право человека. История распорядилась так, что есть ведущие и ведомые народы, и трудно хотеть быть более либеральным, чем сама история»] (р. 13).
31
Различие между идеями «внутренней» свободы и свободой в смысле отсутствия принуждения отчетливо понимали средневековые схоласты, разграничивавшие libertas а necessitate (свободу от неизбежности) и libertas a coactione (свободу от принуждения).
32
Wootton В. Freedom under Planning. London: Allen and Unwin, 1945. P. 10. Самое раннее из известных мне использований понятия свободы как силы (власти) встречается у Вольтера в «Невежественном философе» (Le Philosophe ignorant), которого цитирует Бертран де Жувенель: «Être véritablement libre, c’est pouvoir. Quand je peux faire ce que je veix, voilà ma liberté» [«Быть поистине свободным – это обладать силой. Когда я могу сделать то, что я хочу, тогда я свободен»] (Jouvenel В. de. De la souverainete, a la recherche dn bien politique. Paris: M.T. Genin, 1955. P. 315). По-видимому, с тех пор это смешение так и остается тесно связанным с тем, что нам позднее (в главе 4) придется определить как «рационалистическую» или французскую традицию свободы. [В немецком издании 1971 года читаем: «С тех пор значение этого термина связано с традицией, которую мы позднее (в главе 4) будем описывать как французскую или „рационалистическую“. Однако представление о свободе как о силе, подобно многим другим современным антилиберальным идеям, по-видимому, восходит к Фрэнсису Бэкону». – Ред.]
33
См.: «Чем меньше остается свободы, тем больше разговоров о „новой свободе“. Но эта новая свобода – всего лишь слово, скрывающее нечто, прямо противоречащее всему, что Европа когда-либо понимала под свободой. <…> Новая свобода, которую теперь проповедуют в Европе, – это всего лишь право большинства господствовать над индивидом» (Drucker Р. The End of Economic Man: A Study of the New Totalitarianism. London: William Heinemann, 1939. P. 74-75). To, что эта новая свобода равным образом проповедовалась и в США, демонстрирует пример Вудро Вильсона (Wilson W. The New Freedom: A Call for the Emancipation of the Generous Energies of a People. New York: Donbleday, Page, and Co., 1913, см., в частности, с. 26). Волее поздней иллюстрацией того же самого может служить статья А. Гручи, в которой он одобрительно замечает, что «для экономистов Комитета по национальным ресурсам экономическая свобода – это не вопрос отсутствия ограничений на индивидуальную деятельность, а проблема коллективных ограничений и направления индивидов и групп к цели, обеспечивающей гарантии личного благополучия» (GruchyA.Gr. The Economics of the National Resources Committee // American Economic Review. 1939. Vol. 29. P. 70).
34
Поэтому вполне приемлемо определение в терминах отсутствия ограничений, если оно подчеркивает это значение: «Свобода (liberty) означает отсутствие ограничений, налагаемых другими людьми на нашу свободу (freedom) выбора и действия» (Corwin E.S. Liberty against Government: The Rise, Flowering, and Decline of a Famous Juridical Concept. Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1948. P. 7).
35
«Краткий оксфордский словарь английского языка, основанный на исторических принципах» дает нам в качестве первого определения слова coerce (принуждать) следующее: «сдерживать или вынуждать с помощью силы или власти, опирающейся на силу» (The Shorter Oxford English Dictionary on Historical Principles. Oxford: Clarendon Press, 1933. Vol. 1).
36
Russell B. Freedom and Government // Freedom: Its Meaning / Ed. by R.N. Anshen. New York: Harcourt, Brace, 1940. P. 251.
37
Hobbes T. Leviathan; or, The Matter, Forme, and Power of a Commonwealth, Ecclesiasticall and Civil / Ed. by M. Oakeshott. Oxford: B. Blackwell, 1946. P. 84 [Гоббс T. Левиафан. M.: Мысль, 2001. C. 89].
38
Commons J.R. The Legal Foundation of Capitalism. New York: Macmillan, 1924. Особенно см. гл. 2-4.
39
Dewey J. Liberty and Social Control // Social Frontier. November 1935. Vol. 2. P. 41-42.
См. также: «Оправдано применение силы или нет… это, по сути дела, вопрос эффективности (в том числе экономичности) средств для достижения целей» (Dewey J. Force and Coercion // Ethics. 1916. Vol. 23. P. 362); «Критерий ценности лежит в относительной эффективности и экономности затрачиваемой силы как средства достижения цели» (Ibid. Р. 364). Дьюи жонглирует понятием свободы таким возмутительным образом, что вряд ли можно счесть несправедливым суждение Дороти Фосдик: «Однако сцена [для отождествления свободы с такими принципами, как равенство] оказывается вполне подготовленной лишь тогда, когда определения свободы и равенства уже настолько подтасованы, что оба они обозначают примерно одно и то же условие деятельности. Крайний пример такого ловкачества мы видим у Джона Дьюи, когда тот говорит: „Если свобода соединена с подходящим количеством равенства, а защищенность понимается как культурная и моральная, а также материальная, я не думаю, что защищенность совместима с чем-либо кроме свободы“. Переопределив два понятия таким образом, что они стали обозначать примерно одно и то же условие деятельности, он заверяет нас, что они совместимы. И подобному жульничеству нет конца» (Fosdick D. What is Liberty? A Study in Political Theory. New York: Harper and Brothers, 1939. P. 91).
40
Dewey J. Experience and Education. New York: Macmillan, 1938. P. 74. См. также работу:Sombart W. Der moderne Kapitalismus. Leipzig: Duncker und Humblot, 1902. Vol. 2. P. 43 [Зомбарт В. Современный капитализм. М.: Издание С. Скирмунта; Типо-литография Т-ва И.Н. Кушнерев и К., 1905. С. 38], где объясняется, что Technik (техника) – это «die Entwicklung zur Freiheit» (развитие свободы). Подробно об этой идее см.: Zschimmer E. Philosophie der Technik: Yom Sinn der Technik nnd Kritik des Unsinns iiber die Technik. Jena: Eugen Diedrichs, 1914. P. 86-91.
41
См.: «Различение „благосостояния“ и свободы не выдерживает никакой критики, потому что фактическая свобода человека пропорциональна его ресурсам» (Perry В.В. Liberty in a Democratic State // Freedom: Its Meaning / Ed. by R. Anshen. New York: Harcourt, Brace, 1940. P. 269). Это привело других к утверждениям, что «свободы больше, если больше людей покупают автомобили и проводят время в отпуске» (Waldo D. The administrative State. New York: Ronald Press Co., 1948. P. 73) и «Имущественное неравенство… это неравенство в индивидуальной свободе» (Hale R.L. Freedom through Law: Public Control of Private Governing Power. New York: Columbia University press, 1952. P. 73).
42
Забавную иллюстрацию этого можно найти в статье: Gabor A., Gabor D. An Essay on the Mathematical Theory of Freedom // Journal of the Royal Statistical Society. 1954. Ser. A. Vol. 117. P. 32. Авторы начинают с утверждения, что свобода «означает отсутствие нежелательных ограничений, а потому это понятие почти равнозначно всему желательному», а потом, вместо того чтобы отбросить это очевидно бесполезное понятие, не только берут его на вооружение, но и переходят к «измерению» свободы, определенной таким образом.
43
См.: «Между свободой и силой соответствия не больше, чем между вечностью и временем» (Acton J. Lectures on Modern History. London: Macmillan, 1906. P. 10); «Опрометчиво отождествив свободу и силу, мы, несомненно, выпестовали бы тиранию, точно так же как мы впадаем в анархию, когда уравниваем свободу с отсутствием всяких ограничений» (Malinowski В. Freedom and Civilization. New York: Roy Publishers, 1944. P. 47). См. также: Knight F.H. Freedom as Fact and Criterion // Freedom and Reform: Essays in Economics and Social Philosophy / Ed. by F.H. Knight. New York: Harper and Brothers, 1947. P. 4 If.; Cropsey J. Polity and Economy: An Interpretation of the Principles of Adam Smith. The Hague: M. Nijhoff, 1957. P. XI; Bronfenbrenner M. Two Concepts of Economic Freedom // Ethics. 1955. Vol. 65. P. 157-170.