– Там только я.
Без лишних расспросов новые знакомые направились за Надеждой. Всю дорогу молчали, поглядывая по сторонам на замусоренные улицы и застывшие тела, усеянные орущими воронами. Девушка думала, что гостей пугает мёртвый город, и потому повела их домой самой безопасной дорогой.
В «норе» познакомились и даже съели в честь этого консервы. Игорь и Мария рассказали, как прятались от обезумевшей семьи, которая хотела отобрать их припасы. Смаковали подробности и радовались, что повезло выжить. Надя решила, что способность смеяться над прошедшими ужасами – это как смех над воображаемыми чудовищами в детстве. От этого легче становилось и теперь, когда реальные монстры были повсюду.
– Очень жаль, что пришлось бросить машину, – с сожалением подытожил Игорь, с видом хозяина сидя на диване напротив Нади, – они пробили бензобак, мы с Машей еле-еле спаслись. Я так долго ремонтировал её, резину хорошую «обул» и всё зря.
– Было так страшно! Они как психи! Орали на нас так, что вспомнить жутко! – округляла глаза женщина. – Вот ты точно не такая! Приличного человека сразу видно!
– Уж стрелять я точно не буду, – улыбнулась Надя.
– Тогда общий язык найдём! – довольно цокнул языком Игорь.
– Выживать втроём проще, тем более, вам скоро помощь понадобится.
– В смысле? – мужчина внимательно посмотрел на Надю.
– Ребёнок родится. Нужно думать, как действовать дальше.
– Ах, это… Само собой! Придётся пошарить по аптекам или перебраться куда-то, где больше места. Всем вместе, – серьёзно сказал Игорь. – Пока нужно обустроиться здесь и особо не вылезать никуда, чтобы не было неприятностей.
– Да в городе, в общем-то, безопасно, – пожала плечами Надя.
– Нужно заколотить окна, чтобы снаружи не был виден свет…
– Зачем? Я ложусь до темноты…
– Безопаснее будет! – уверил Игорь, а Мария кивнула. – Мы так и жили прежде!
– Но ведь та семья, о которой говорили, как-то нашла вас!
– Совпадение!
Надя помолчала, подумала, потом покачала головой:
– Окна не станем забивать. Это лишнее. Стук может привлечь посторонних.
Игорь замолчал, посуровел, обдумывая, но покладисто кивнул:
– Можно щиты сделать, их не обязательно приколачивать, просто подставлять когда нужно. А так – ты тут хозяйка, ты и решай.
– Хорошо, щиты сделаем, а в остальном будем жить как я жила, – твёрдо заявила Надя.
С этим согласились все, и началась работа. Пока Мария обустраивала постель, утепляя углы и стены старой квартиры, её муж успел натащить досок и сколотить щиты для окон. Вместе они довольно быстро преобразили жилище, сделав его ещё более безопасным и тёплым.
Под вечер Надя сидела в ванной на табурете, закинув ноги на край раковины, и читала путеводитель по стране. Ей казалось, однажды это может пригодиться, к тому же, чтение помогало избавиться от навязчивых мыслей. Слабый свет свечи подрагивал от дыхания. Казалось, долгожданное спокойствие обретено, и можно перевести дух.
Когда дверь неожиданно открыл Игорь, оба вздрогнули:
– Ты чего тут торчишь?
– Да я всегда тут читаю. Чтоб свет не было снаружи видно, – пожала плечами Надя.
– Так мы же окна закрыли!
– А, да, точно… Не привыкла ещё.
Игорь скользнул по ней взглядом и увидел рюкзак у ног:
– А там чего? – осклабился. – Всё-таки секретничаешь?
– Тебе-то что за дело? – резко отозвалась Надя. – Ты здесь дня не прожил, а уже лезешь.
– Да ладно, не дёргайся. Просто так спросил…
– Вещи там мои, фотографии разные с родными.
– На память что ли?
Вопрос резанул слух, Надя невольно нахмурилась, но сдержалась, ответила ровно:
– Да, на память, а как без этого?
– У меня ничего не осталось, да и не до того было, чтоб бумажки подбирать. Себя бы спасти да Машку, и то хорошо! Но тебе это тоже, наверное, пригодится, костёр разжечь или… ну ещё чего-нибудь сделать.
– Сама разберусь как-нибудь!
– Да, ты деловая. Давай уже, выходи, нечего тут торчать! – по-хозяйски распорядился Игорь и сообщил. – У соседей куры на балконе лежали, одну отколол, всё промёрзло. Вроде не сильно воняет ещё, может приготовлю?
Надя кивнула, и Игорь ушёл в кухню, громко топая по старому дощатому полу, и принялся рыться по шкафчикам в поисках посуды. Она ещё посидела с блокнотом в руках, раздумывая, сунула его в пришитый карман внутри куртки, взяла рюкзак и привычно запихнула ногой поглубже под ванную. Гости были очень активными. Чуть больше, чем ей того хотелось бы.
Бульон согрел лучше спиртного, но разговоры не шли, Надю клонило в сон. Игорь говорил за всех, Мария иногда поддерживала, но больше молчала, в странной задумчивости листая журналы о моде, найденные на полках. Сожаление и раздражение на её лице сменяли друг друга, и Надя никак не могла понять, что ту беспокоит.
– Я вот думал, ты подослана бандюками какими-то! – басисто продолжал хохмить Игорь. – Хотя, ты, наверно, и сама нас боялась до чертиков! Ха-ха, точно, Маш? Ходит по городу и ничего не боится! Кто ещё сейчас так может? Только бандиты или психи какие-то!
Надя устало улыбалась, радуясь тому, что они встретились. Вера в хороших людей жила в сердце с детства и никакие события до сих пор не выбили её оттуда. Подспудно она понимала, что так будет не всегда, что воспитание и привычки жить цивилизованно однажды окончательно покинут людей. Как и внешние события должны заставить её саму подчиниться новым правилам. Или вылететь из этой игры навсегда.
На вторую ночь Надя едва не поплатилась за беспечность. Соседи за стенкой не спали, говорили, о чём-то немного споря, потом затихли. С завистью, что они есть друг у друга, девушка натянула одеяло до подбородка, закрыла глаза. Когда ворох мыслей улёгся внутри, она провалилась в короткий рваный сон.
Длинные улицы и подъезды переходили один в другой, Надя бежала вперёд, уворачиваясь от людей, которые проступали из стен. Они безмолвно смотрели, не делая попыток удержать, но каждый взгляд был так тяжёл, что шаги давались всё сложнее.
Девушка пыталась понять, кто эти люди и чего хотят, но стоило замедлиться, как коридор позади начинал схлопываться, угрожая раздавить. Впереди маячил выход, Надя бежала к нему изо всех сил. Дыхание сбивалось, она боялась упасть, понимая, что тогда не успеет. Лица людей становились ближе – стены начали сдвигаться. Вибрация была ощутимой, но при этом совсем не было звуков. Плотная пелена тишины отрезала всё, в ушах был только стук сердца.
Надя споткнулась и поползла вперёд, когда сзади кто-то навалился, лишая возможности шевелиться. Дыхание сбилось, и больше не получалось сделать новый глоток воздуха. Она запаниковала, дёрнулась и неожиданно проснулась.
В комнате было сумрачно, Надя стёрла пот со лба и вдруг услышала, как дверь в комнату приоткрывается. По запаху табака и пота поняла, что это вошёл Игорь. Он двигался на удивление легко и не топал, как делал до этого.
Мужчина пригнулся и кинул подушку на лицо Нади, но промахнулся. Девушка вскрикнула. Игорь матернулся, навалился на неё, но получил весомый удар коленом в пах. Это дало девушке небольшое преимущество – она схватила Игоря за уши и вцепилась зубами в нос. Нестерпимая боль заставила его закричать, словно раненое животное. Тут же в дверях возникла Маша, как по волшебству утратившая беременность. Она ухватила Надю за ногу и потащила в сторону, не давая подняться. Девушка цеплялась за всё подряд, стараясь найти предмет, который можно было использовать в качестве оружия.
Ей удалось удачно ударить Марию ногой, та охнула и выпустила Надю. На четвереньках девушка поползла в коридор, получив болезненный и обидный удар под зад от Игоря. Вскрикнув, Надя ускорилась: в темноте виднелась входная дверь, как спасение из безумия. Спустя несколько секунд, она уже судорожно отпирала замки.
– Пусть валит! Не нужна она! Дом наш! – голос Маши оказался спасением. – Эта дура мне ребро, кажется, сломала.
– Сучка она, пусть сваливает! Идиоты долго не живут!
Надя справилась с замками и буквально скатилась вниз по лестнице, боясь обернуться. Вслед неслись оскорбления и смех, но ей было всё равно! Только бы выбраться, спастись!
На улице бежала быстро, как только могла, кашляя отбитыми лёгкими. Потом вдруг остановилась, поняв, что не знает, куда идти. Вытерев лицо снегом, увидела кровь и замерла. Стыд от собственной глупости смешивался с яростью и бессилием. Привести в дом предателей, рассказывать о себе, чтобы после быть убитой! Хотелось отомстить, но как? Убивать людей было страшно, после внутри оставался жуткий осадок, справляться с которым едва ли было возможно. Наде хотелось отмщения, но как поступить она не знала!
После того жуткого случая она начала заглушать внутри чувство, именуемое совестью. Это было непривычно, но иначе Надя уже не знала, как здесь жить. Девушка объясняла себе, что новый мир больше не принимает привычных вещей: добра, понимания, помощи. И пока что-то вокруг не изменится, нужно жить без них.
Через время Надя отважилась проверить свою «нору». Квартира была пуста, собранных ранее запасов совсем не осталось. Внутри всё оказалось переломано так, словно там бушевало нешуточное сражение: на стенах были следы подсохшей крови, щиты сломаны, стёкла выбиты, диваны и кресла разодраны. Выпотрошенные шкафы стояли, покосившись. Казалось, тот, кто ворвался туда (а Надя не сомневалась, что это было именно так), что-то искал.
Девушка забрала часть вещей, уцелевших после налётчиков. Домом это место перестало быть, теперь там витал запах смерти. Оставаться дольше в тех стенах не хотелось, и она решила уйти.
Хотя в городе и оставалось много мест, где можно было набрать разного добра в новый рюкзак, всё складывалось не так. Наде хотелось ходить с вещами из дома, пропитанными родными запахами. Только потерянное нельзя было вернуть. Надя понимала это. Она начала всё сначала, дав себе слово постараться больше не ошибаться в людях.
6. Дневник. Воровство
«Если бы кто сказал, что однажды начну воровать, не поверила бы… Но всё изменилось, теперь это просто вопрос выживания. Не возьмёшь – окочуришься от голода или холода. Самые ценные находки – оружие, рации, вода в запечатанных бутылках, термоодежда, консервы, предметы личной гигиены… Не всё перечислила, но суть ясна. Отдельной строкой идёт туалетная бумага! Теперь это роскошь, доступная бандитам или счастливчикам.
Сначала везло с консервами, удалось сделать несколько заначек, но теперь каждая находка, даже небольшая, становится праздником! Пару недель назад нашла банку зелёного горошка! С детства терпеть его не могла, из салата всегда выбирала горошины на край тарелки, а тут ощутила счастье, будто в лотерею выиграла! Кстати, теперь миллион ничего не значит! – Просто набор цифр, бумажки, на которые нельзя что-то купить.
Из интересного. Был случай, какого больше не повторится! Нашла опрокинутую машину, внутри которой остался хлеб! Десятки промёрзших буханок. Знала, если принести такой хлеб в тепло и оставить полежать, то он станет свежим, как будто только испечённым. Успела взять лишь несколько, а потом пришли крысы…
Полистала записи: почти все мысли о еде и другим желаниям не осталось места!»
7. Восьмой месяц эпидемии
К будильнику пора было искать батарейку, чтобы окончательно не потеряться во времени. Ничего не значащие прежде мелочи теперь помогали удерживаться на тонкой грани между безумием и жизнью.
Главная трагедия у Нади уже случилась, но впереди ждали не меньшие трудности. Как существовать в одиночку, когда ты ничего не можешь противопоставить миру? Она считала себя обычной, без особых талантов, но при этом хотела верить, что ей хватит везения, чтобы вынести грядущие испытания.
«Это происходит не со мной. Это как во сне! Разные события, но они ни на что не влияют, потому что потом просыпаешься. Нельзя позволять тяжелым снам ломать то хорошее, что осталось во мне!» – так твердила себе Надя, стараясь успокоиться. Помогало плохо, но другой «мантры» она придумать не смогла, а читать книги по психологии в такой обстановке было как-то противоестественно.
Одевшись теплее, девушка натянула вязаную шапку, спрятав под неё «хвост». Отрезать его Надя не хотела, так было намного теплее. Чёлку подстригала сама, чтобы не лезла в глаза. Выходило сносно, да и было всё равно, как выглядишь, потому что в минус двадцать в мёртвом городе смотреть на тебя некому.
Небольшой магазинчик, куда Надя наведывалась, стал родным. Когда Игорь и Маша исчезли, она постепенно пришла в себя и продолжила исследовать городские постройки. Узнала, где лежат неразграбленные запасы консервов и подмокшие крупы, где ещё остались куры, прихваченные морозами.
Этот продуктовый побил рекорды по консервам, но скрывал в своих стенах сюрприз – в основном зале ползал полуистлевший труп одноногой кассирши. Смотреть на неё было тошнотворно, но вместе с тем удивительно. Понимание, что неживое продолжает двигаться и издавать звуки, вопреки законам природы, сводило с ума. Постепенно Надя привыкла, хотя не переставала размышлять о том, насколько скудными были знания людей, раз они не смогли предотвратить эпидемию.
Кассиршу, чтобы не мешалась, заталкивала шваброй в сторону и изолировала коробками между стеллажами. Спустя время, мертвячка всё равно выбиралась оттуда и ползала рядом, словно следила, чтобы Надя не унесла лишнего.
С каждым визитом труп портился всё сильней. Вторая нога тоже отвалилась. Руки стёрлись почти до костей, но, несмотря на это, мертвячка уже совсем не пугала, а стала кем-то вроде бесплатного психолога. Надя делилась с ней мыслями, потому что больше было не с кем. Себе она объясняла происходящее просто: «Привыкла».
Иногда на Надю нападало необъяснимое чувство, схожее с жалостью. Она начинала сочувствовать всем бродящим по улицам мёртвым. Когда-то каждый из них был нужен и любим, но после эпидемии стал нести лишь угрозу и смерть. Мир едва ли вернётся к прежней жизни. По крайней мере, пока не будут упокоены все мертвяки, пока каждый из них не вернёт своё имя. Мир перерождался в нечто новое, неизвестное ранее. Только место для людей в нём ещё не было определено.
Кассирша, медленно взмахивая культями рук, тащилась по грязным полам в сторону Нади. Изломанное на уровне бёдер тело волочилось следом. Одежда ещё не окончательно истлела, и потому иногда цеплялась за углы. Тогда мертвячка начинала скрести ногтями по полу, пробуксовывая и не понимая, что мешает движению.
Надя коротко глянула в её сторону и спихнула в проход между стеллажей один из пластмассовых ящиков, в котором прежде лежали овощи. Мертвячка резко вскинула белесую голову, чтобы лучше рассмотреть возникшую преграду уцелевшим глазом. Подползла ближе. Покрутила полулысой черепушкой, и с силой ударила лбом по ящику. Тот заскользил вперёд, освобождая полметра пути.
Девушка усмехнулась находчивости. Взобравшись на столик, взяла с верхней полки стеллажа банку горбуши, оставленную в качестве приманки несколько недель назад. Любой, кто искал еду, заметил бы её сразу.
– Видимо, я тут одна, – грустно заключила Надя. В ответ мертвячка издала странное шипение, будто посмеиваясь. Девушка скривилась и вздохнула. Всё-таки мысли о мёртвых это одно, но стоило ли посвящать их в свои секреты?
Перед уходом Надя надела кассирше на голову коробку. Это было очередной задачей на сообразительность: все препятствия, придуманные до этого, та без проблем преодолевала. По всему получалось, что остатки интеллекта у мертвяков всё-таки были.