Группа хором ответила, а я, пребывая в подвешенном состоянии, лишь тихо повторила за ними и поднялась. Все поспешно стали выходить, я же не понимала, где нахожусь вообще. Голова начала кружиться, желудок сжимался, готовый вывернуться наружу. Черт, нужно было нормально завтракать! Выйдя из кабинета, я подошла к подоконнику и заглянула в окно, прижимаясь лбом к стеклу. Холод окна немного остудил мою голову, и я, жадно хватая воздух ртом, заплакала. Раскрыв сумку, я достала платок и прижала его к глазам. Всё нормально, всё будет нормально. Нечего реветь.
Вернулась домой я через полчаса, как только смогла остановить слезы. Меня никто не заметил, вот, что радовало. Набрала горячую ванную и, быстро скинув одежду, легла. Расслабилась, стало легче. Теперь мне был не понятен этот выплеск эмоций, но тогда это было что-то обычное, будто нужное. Пальцы потеплели, сердце успокоилось, кости приятно защелкали.
Вечером я собрала сумку для завтрашнего первого учебного, наспех поела, легла в постель, завернувшись в два одеяла и заснула.
2 сентября, вторник
Утром я проснулась от яркого света. Звонка будильника ещё не было, поэтому я решила полежать и насладиться ленью. Но не тут-то было: через минуту, визжа, зазвенел будильник. Вздыхая, я отключила надоедливый аппарат, поднялась, вытягиваясь к потолку, и, ухнув, пошла в ванную.
Взглянула на своё сонное лицо, взбодрилась холодной водой, открыла стенной шкафчик, достала белую коробочку с таблетками, хлебнув воды, запила лекарство. С внутренней лёгкостью прошла на кухню и заварила чай, села на стул, глядя в окно. По улицам шли люди, спешащие на работу, держащие своих маленьких детей за руки, школьники, смеющиеся и кричащие на улицах. В этом городе царила жизнь: все что-то делают, стремятся к чему-то. Этот город – шанс стать успешной. Хм, я никогда не думала об успешности или престижности работы. Учёба давалась мне легко, получила красный диплом, твёрдо знала, что стану учителем, как и родители. Но никогда в голову не приходила мысль стать кем-то другим, скульптором или художником, инженером или генетиком, т.е. не учителем. Как же так? Я просто катилась по протоптанной дорожке, не зная препятствий и трудностей.
Что это? Какая знакомая спина! А? Это же…это же тот человек, толкнувший меня! Это парень! Молодой парень чуть старше меня! Чёрт возьми, как чешутся руки!
Дзвянькнув, открылась микроволновка с порцией картофеля и котлеты. Мои мысли снова улетели к университету, я думала, кто же будет вести у нас литературу и как он или она будет преподавать предмет. Обжигаясь, я налила ароматный чай и села на место. Взгляд сам собой перевелся к окну, но там никого не было. Улицы опустели, будто здесь никто не проходил минуту назад.
Позавтракав, я убрала волосы, оделась и, захватив рюкзак, вышла из дома. На лестничной площадке я встретилась с соседкой, добродушной старушкой, поздоровалась и спустилась. Как и вчера, осенний день напомнил лето. Вдыхая тёплый воздух, я шла по улице и любовалась цветущим видом природы. Какая яркость, какая радость! И на душе так светло! Беззаботно насвистывая, я дошла до университета и вспомнила вчерашнее волнение. Когда я ступила на первую ступень, лёгкое сомнение поселилось внутри, но, переборов смятение, вошла в здание. Внутри было шумно, студенты уже собирались около аудиторий, разговаривая и шепча, смеясь и хихикая. Я поднялась на второй этаж и прошла по коридору.
– Ой, привет! – воскликнула Катя, едва увидев меня.
Я кивнула, слегка улыбнувшись.
– Что с тобой? Заболела? – она согнулась, пытаясь заглянуть в моё лицо. – Первый день всегда сложно, думаю. Расслабься ты! – она взяла меня за руку. – Хочешь сходим куда-нибудь после пар?
– Я не знаю, куда тут можно пойти. А ты не могла бы показать мне город? – с легким удивлением спросила я.
– Почему бы и нет? Заодно я покажу тебе классное недорогое кафе.
Через пять минут открылась дверь в аудиторию, и прозвенел звонок, студенты ввалили в кабинеты. Я сидела с Катей. Преподаватель поздравлял нас с поступлением, рассказывал про свой предмет в целом и начал объяснять первую тему, совершенно нам неизвестную.
После уроков завкафедрой, который объявил себя куратором нашей группы, собрал нас в своём кабинете, раздал распечатанное расписание, укорив, что студенты все равно теряют его или забывают дома, еще раз пожелал удачи, но не отпустил так быстро, а рассказал еще уйму историй, не относящихся ни к учебному процессу, ни к тому, что касается студенческой жизни, напомнил, чтобы мы к следующему понедельнику выбрали старосту и профорга.
Слушаясь и повинуясь, мы вышли из здания университета, и все разошлись, кто куда. Катя, схватив меня за рукав, ехидно спросила:
– Куда собралась? Кажется, мы с тобой договаривались.
– Ой, Кать, прости, уже из головы вылетело. Ну, что, идём? – пряча свою усталость, я закинула на плечо рюкзак.
Мы ходили по проспектам, Катя рассказывала про своё детство и школьные времена, декларировала мне отрывки из Маяковского и Ахматовой, размахивая руками и драматично вздыхая, делилась своим мнением о тех трёх парнях, что, видимо, случайно попали на наш факультет, говорила о своих похождениях, которые я прослушала, описывала сложную жизнь в общежитии и возмущалась устройством общества. Я же молча слушала её и делала вид, будто мне интересно. Иногда мне казалось, что она старше меня вдвое, а иногда – вдвое младше. Мы зашли в кафе, что располагалось недалеко от центральной площади. Здесь приятно пахло свежей выпечкой и тёплым кофе. От долгой ходьбы я была рада сесть даже на жёсткие стулья. Катя, похоже, не ощущала усталости и продолжала болтать. Я заказала кофе, чтобы погреть руки, Катя, любитель поесть, взяла чуть ли не все меню. С одной стороны, я была рада, что вырвалась из оков своей тётушки, но с другой – на меня накатывала грусть по родным улицам и площадкам, местам, где все мне казалось близким сердцу.
– Кстати, ты уже слышала про соседнее техучилище? – тыкая вилкой в салат, спросила Катя. – Думаю, нам стоит сходить туда и присмотреть себе кавалеров, – не дожидаясь ответа, проговорила она.
– Зачем? – наивно задала я вопрос, прижимая ладони к стенкам чашки.
– Глупая, тебе что, нравится целыми днями сидеть в универе? Зачем ты поступала?
– За тем же, за чем и все.
– Не уходи от ответа, – вспылила она, постукивая вилкой по столу. – Сама-то понимаешь, что прожить в этом городе сложно без опоры?
– Опора? У меня есть опора, – пожала я плечами.
– Какая? Тетушка с её двумя тысячами? С ума сошла?! Послушай себя! – Катя нагнулась ко мне, открывая из глубокого декольте пышную грудь. – Да мы же с тобой красавицы, нам не грех и -вьюить!– Ну, поняла? Этим олухам только и надо получить с тебя физическое удовлетворение…
– Это ты глупая. Просто ты не смотрела на них с другой стороны, – перебила я её. – Не все они такие.
– Книжек своих перечитала! – Катя отстранилась, поднимая руки кверху и потрясывая ими. – Только вот они-то и помогут тебе, когда станешь устраиваться на работу!
Я молчала. Конечно, Катя была права в чем-то, но не во всем. Я не разделяла её точку зрения, потому что была уверена в существовании чистой любви. Да и вообще, если ты хочешь чего-то добиться, то достигаешь этого любым, известным тебе, способом. Возможно, Катя знала лишь один – через постель.
– Ну, так что? Ты согласная? – заглядывая ко мне в лицо, спросила она.
– У меня же нет выбора? – со вздохом задала я риторический вопрос.
– Что ж, тогда на первых же выходных мы и пойдём туда! – принимаясь за курицу, воскликнула она.
Мама, спаси меня! Я приехала сюда не для этого, я хотела всего лишь получить образование и стать похожей на тебя. Но, видимо, мне предстоит преодолеть ещё множество трудностей, прежде чем я стану учителем.
Н сентября, суббота
Неужели я согласилась? Как такое вообще возможно? Что я делаю? Я, стоя посреди спальни, выбираю одежду для моей первой встречи с парнями. Никогда не думала, что в них можно влюбляться. Они же ещё дети, не понимающие, чего от них хочет жизнь, они ещё не наигрались в свои игры, а уже бегают за юбками. Чёрт, и сегодня я стану одной из этих юбок! Может, позвонить Кате и сказать, что заболела? Врун из меня никудышный. Может, перевести тему на что-нибудь другое, и она тут же про все забудет? Катя с отличной памятью, поэтому мне нужно придумать что-то другое.
И вообще, у меня много дел. Вчера, на сборе группы, было принято решение, кто станет старостой и его помощником. Мама, заберите меня отсюда! Почему с каждым днем становится все сложнее жить?
Да, меня выбрали старостой, а Катя – мой помощник. Можно я перейду на домашнее обучение?
Скрепя сердце, я надела своё любимое платье ярко-красного цвета, недолго поторчала у зеркала, глотнула ледяной воды, как обычно глядя в окно, и вышла из квартиры. Мы договаривались встретиться около цветочного магазина, что стоит у университета. Я пришла раньше, поэтому долго рассматривала цветы за стеклом. Покупать мне было не на что, но мой изнеженный глаз требовал красоты и прелести. Не знаю, как долго я стояла, пока не поняла, что рядом так же, как и я, разглядывая букеты, стоял юноша в пепельном костюме. Я не обращала на него никакого внимания. Пока не заметила, что его взгляд остановился на одном пышном букете. Знаю, что довольно сложно различать цвета в отражении стекла, но я замерла, как только увидела чистые, сверкающие, серые глаза. Никогда таких не видела! Создавалось впечатление, что он выделил свою цель и не спускал с неё взгляда, пока не изучит полностью, досконально. Внезапно он оторвался от витрины, выпрямившись, и на мгновение повернулся ко мне. Вот это да! Какие они красивые! Будто там два светящихся алмаза!
Но меня окликнула Катя. Я всполошилась и растерянно двинулась к подруге.
– Эй, что опять произошло? – раздражаясь, говорила она.
– Ничего, – ответила я, обернулась, но уже никого не увидела.
– Ой, какая ты красавица! – улыбнувшись, проговорила она, его голос украсился сладкими нотами. – А я? Посмотри на меня.
Она убрала руки на пояс и покружилась. Полы её бежевого платья разлетелись в разные стороны, показывая стройные длинные ноги.
– Ну, как оно? Хороша, правда?
Я кивнула. Катя рассмеялась, хватая меня под руку, и мы пошли вдоль проспекта. Мне было не очень удобно ходить с ней: Катя шла не по прямой, а по её собственной дороге, толкая при этом меня. Она снова что-то рассказывала, но я её не слушала, в памяти всплывал образ тех кристально чистых глаз. Краснея, я стала ругать себя, почему не узнала даже имени этого юноши. Может ещё получится его увидеть? А может и нет: этот город слишком большой, нежели мой.
Катя остановилась.
– Вот и пришли, – радостно оповестила она.
Открыв свою сумочку, она достала бумажку и, быстро пробежав её глазами, смело направилась ко входу в техучилище. Оно совершенно ничем не отличается от тысяч техучилищ по всей стране. Пока ничего необычного.
Мы зашли внутрь. Холодно, будто тут зима. Мы прошли к стендам, удивленно оглядываясь.
– Что это? – спросила я, указывая на бумажку в руке Кати.
– Это список незанятых классных парней, – шепнула она.
– Зачем он нам?
– Ты что, с дуба рухнула? Мы сюда для чего пришли? – шипя, ругалась она.
– Ладно, успокойся. Где нам их искать-то? – оборачиваясь к лестницам, спросила я.
Катя подняла указательный палец и подошла к столу, располагавшемуся на середине холла. Она зачем-то тыкнула в стекло, хранящее под собой расписание для звонков. Послышался шорох и топот тяжелых ног.
– Что вам здесь нужно, девушки? – спросил выглянувший вахтер, прижимая подбородок к груди, чтобы не снимать очков, но видеть нас.
– Нам бы узнать, где находится сейчас группа 402? – строя глазки, ответила Катя.
– Ха-ха-ха, – он засмеялся громким басом и, свернув газету в рулон, подошел к столу. – Да будет вам известно, что сегодня суббота, и все студенты давно разошлись. Как я вижу, вы сами студентки, поэтому вы всё понимаете.
– Что ж, спасибо, – будто разочарованно сказала я и потянула подругу к выходу.
– Подожди, – огрызнулась она, выдергиваясь. – А Вы не могли бы подсказать нам расписание этой группы?
Вахтер с подозрением посмотрел на Катю, я же была готова убить её на месте, но сдержалась, храня свои мысли и желания при себе, и уткнулась взглядом в пол. В холле повисла тишина. Катя подошла к вахтеру ближе, мне совершенно не хотелось поднимать взгляд, но, чувствуя, что начинаю краснеть, повернула голову вправо. Позади меня открылась дверь.
– Кхм, – раздался кашель вахтера. – Вот и сам представитель группы 402, спросите его, – бросил он, поднимаясь и поспешно удаляясь.
Подруга повернулась, когда захлопнулась дверь. Около меня выросла большая стройная тень. Черт возьми, мама, как я испугалась! Дыхание сперло, будто горло сдавили сильные руки в одну секунду, сердце забилось, как мотор, увеличивая свою скорость, пальцы на руках похолодели, трясясь. Рядом стоял тот парень! Тот самый со светящимися глазами! В темноте они казались настолько светлыми, будто сами излучали свет. Он словно не видел меня, глядел на Катю со спокойным выражением лица. Его рука приподнялась и скользнула в карман брюк.
– Эм, привет, мы ищем твоего друга из группы, – начала Катя, не зная, как к нему подступиться, – не поможешь нам?
Бровь на его лице слегка поднялась и тут же опустилась, словно не слыша вопроса, он подошел к столу, поворачиваясь к Кате спиной, так, что я видела лишь его профиль.
– Нет, ничем не могу помочь, – безо всякой эмоции произнес он и ушел, поднимаясь по лестнице.
И конечно я опять не спросила его имени. Невезение какое-то.
– Вот жук, – цыкнула Катя, щелкнув пальцами.
Я потупила взгляд, мне не хотелось ничего, кроме теплого одеяла и чашки черного чая. Подруга, считая, что я расстроена из-за неудачной охоты, похлопала меня по плечу и вышла, со злостью ударив дверью. Бежать за ним бесполезно, ведь я не знаю, куда он мог пойти, ждать – тоже не вариант, он может до вечера пробыть тут. Что за глупость, узнать у человека имя лишь из-за того, что у него красивые глаза? Попахивает катиным способом достижения цели. От омерзения меня передернуло.
Выползая из техучилища, я услышала голос Кати, отвечающий кому-то. Мне было совершенно не важно, с кем она говорила, но, когда я спустилась, невольно повернулась и увидела сидящего на подоконнике второго этажа парня. Он издевательски улыбался и развязно отвечал на катины вопросы о парнях, но, заметив меня, выронил что-то, что он крутил в руках. Подруга стояла под окном, задрав голову кверху, словно хитрая лиса, выпрашивающая у сороки сыр, её ладони были крепко сжаты в кулаки, приложенные к бокам.
– Эй, нахал, как тебя зовут? – жмурясь от солнца, спросила Катя.
– Ник, – ответил он резко и захлопнул окно.
С красным от возмущения лицом Катя топнула ногой.
– Он сказал, что их можно найти в общаге. Вот гад, никакой конкретики! – она ударила кулаком в ладонь, показывая своё отношение к нему.
Сгорая от любопытства, я подскочила к кустам, куда упало что-то. Разглядывая зелень, я нашла маленькую юлу семи цветов радуги. Подняв голову, чтобы посмотреть на второй этаж, я спрятала юлу в сумочку. Катя не спросила ни о чем, она зло оглядывала улицы. Спустя несколько минут прогулки она извинилась за испорченный выходной и попрощалась со мной. Я, нисколько не расстраиваясь, побрела домой.
Какой он странный; начиная от цвета его глаз и до поведения: всё в нем так необычно и странно. И эта загадка так манит и влечет за собой, чтобы её разгадали!
Н сентября, понедельник
Весь вчерашний день я провела за уроками, и мне было совершенно некогда вспоминать о субботе или анализировать свои поступки. Но, проснувшись, я видела перед собой лишь его глаза, прозрачные, как вода, но за ними, казалось, таится что-то тёмное и пугающее, что хочется бежать на край света.