– Расскажи мне об особенностях того, что нанесло тебе рану. Мне необходимо знать, с чем я имею дело. Расскажи все, о чем сможешь.
– Ни о чем не могу.
Ириана удивленно открыла рот, но взгляд адарланца застыл на двери гостиной. Ее же предостережение теперь возвращалось к ней.
– Тогда продолжим, – объявила Ириана. – Хочу осмотреть твою шею. Тебе придется сесть.
Шаол не возражал. Ириана смотрела, как он силою рук, напрягая мышцы живота, приподнял тело и осторожно спустил бесчувственные ноги на пол. Она мысленно похвалила его. Адарланец не только сохранил значительную долю подвижности, но и был готов спокойно и последовательно упражняться… Хорошо.
Ириана встала. После столкновения с чужеродной магией в ногах ощущалась слабость. Она прошла к столу, где оставила склянки с янтарной жидкостью. В одной находилась смесь лавандового и розмаринового масел – в окрестностях Антики в изобилии росло и то и другое. Во второй – похожее по цвету эвкалиптовое масло. Эвкалипты росли лишь на крайнем юге континента. Ириана выбрала эвкалипт.
Вернувшись на диван, она осторожно вынула стеклянную пробку. В ноздри ударил терпкий запах эвкалипта. Она хорошо знала об успокоительных свойствах эвкалипта. Им обоим не помешает успокоиться.
В сидячем положении Шаол был заметно выше Ирианы. Теперь она воспринимала его несколько иначе. Не так, как вначале, когда он сидел в кресле, а она стояла рядом. Теперь она сидела рядом, и…
Ириана прогнала эту мысль. Налив масло на ладонь, она принялась растирать обе ладони, разогревая руки. Шаол глубоко вдыхал аромат эвкалиптового масла. Ириана молча коснулась его затылка и принялась массировать шею, а затем плечи. Пальцы наткнулись на узел между шеей и плечом. Шаол громко застонал. Видимо, это место было очень болезненным.
– Извини, – смущенно пробормотал он.
Не ответив на его извинения, она еще раз коснулась того же места и снова услышала стон, уже глуше. Шаол пытался сдерживаться. Возможно, ей стоило ободрить его несколькими словами, но она молчала. Массаж продолжался. Ириана старательно избегала дотрагиваться до бледного пятна. И свою магию она тоже держала в узде.
– Расскажи все, что знаешь, – попросила Ириана, наклонившись к уху Шаола и слегка оцарапав щеку о щетину его подбородка. – Расскажи сейчас.
Шаол прислушался – нет ли кого поблизости. Ириана неутомимо растирала ему шею, оживляя задубевшие мышцы. Судя по обилию узлов, эта часть тела ускользала от его внимания. А потом он начал шепотом рассказывать.
Надо отдать должное Ириане Торас: ее руки ни разу не дрогнули. А ведь Шаол рассказывал ей об ужасах, немыслимых даже для темных богов.
Врата Вэрда. Камень Вэрда. Гончие Вэрда. Валгские демоны. Эраван. Порабощенные им принцы. Черные ошейники. По прошествии времени все это начинало казаться Шаолу чем-то вроде сказки, какие детям рассказывают на сон грядущий. Ему вспомнился родной Аньель, длинные зимние вечера и яростные ветры, беснующиеся за толстыми каменными стенами отцовского дома.
Он рассказал Ириане много, но не все. Умолчал о Ключах Вэрда. О короле, в котором двадцать лет жил валгский демон. О порабощении Дорина. Умолчал Шаол и о том, кто нанес ему магический удар и кем на самом деле был герцог Перангтон. Ограничился словами о том, что валги смертельно опасны и что Перангтон на их стороне.
– Значит, тебя атаковал тот, кто связан с… демонами, – заключила Ириана. – Он применил их силу.
Ее рука снова застыла над бледным пятном. Все это время Ириана старалась не дотрагиваться до пятна, словно боясь опять услышать отзвук неведомого и жуткого мира. Ее руки переместились на левое плечо Шаола, разминая такие же узлы. Он не стеснялся стонать, поскольку узлы были по-настоящему болезненными.
Без подсказок Ирианы он догадался: узлы – не следствия увечья, а следствия его настойчивых многочасовых упражнений.
Сообразив, что в ее словах содержался вопрос, Шаол ответил, по-прежнему шепотом:
– Да. Меня намеревались убить, но не получилось.
– Что-то помешало? Или кто-то?
В голосе Ирианы уже не было страха. У нее не дрожали руки, но привычное тепло не спешило возвращаться в них.
Шаол нагнул голову, чтобы Ириане было удобнее разминать совсем уж затвердевшую мышцу. Обошлось без стона. Он лишь скрипнул зубами:
– Меня спас талисман, не раз уберегавший меня от зол, и… удача.
Шаол умолчал о том, что милосердие предназначалось не ему, а Дорину.
Волшебные руки Ирианы замерли. Она отодвинулась, всматриваясь в лицо Шаола:
– Стеклянный замок разрушила Аэлина Галатиния. Значит, она воевала с демонами и потому уничтожила замок и захватила Рафтхол?
«А где в это время находился ты?» – мысленно добавила Ириана.
– Да, – ответил Шаол, наклоняясь к ее уху. – Мы сражались вместе: Аэлина, Несарина, я и еще многие.
Те, о ком он ничего не знает и прежде всего – живы ли они. Те, кто из последних сил сражаются за родные края, за свое будущее, пока он прохлаждается здесь. Хорош посланник! Провалил доверительный разговор с принцем. Что теперь? Дожидаться аудиенции у хагана?
– Я и представить не могла, что у Перангтона такие сильные и ужасные союзники, – тихо сказала Ириана. – И с этими армиями предстоит сражаться.
– Да, – только и ответил Шаол.
Он видел, как снова побледнело лицо целительницы. Но она хотела знать правду, и он рассказал, насколько мог.
– И ты будешь с ними воевать?
– Если нашими общими стараниями я снова начну ходить, – невесело улыбнулся Шаол, думая при этом: «Если ты сумеешь сделать невозможное».
Ириана молча села, настороженно и отрешенно поглядывая на него. Похоже, она хотела что-то сказать или о чем-то спросить.
– Я не решусь двинуться дальше, пока основательно не поработаю в нашей библиотеке, – тряхнув волосами, сказала она.
Шаол вдруг подумал, что так и продолжает сидеть в нижнем белье, и подавил желание поскорее одеться.
– Для тебя опасно этим заниматься? – спросил он. – Рискованно?
Если она почуяла опасность…
– Сама не знаю. Я… действительно никогда еще не сталкивалась с такими увечьями. Прежде чем по-настоящему взяться за работу и назначить тебе упражнения… Я уже сказала: надо почитать и подумать. В Торре огромная библиотека. Я там засяду на весь вечер.
– Конечно, – пробормотал Шаол.
Если, исцеляя его, она сама пострадает, такой жертвы ему не надо. Он не представлял, как поступит в этом случае, но вставать на ноги ценой ее здоровья он не хотел. Мысль о цене заставила Шаола сказать:
– Сегодня ты рисковала. Да и растирание моей шеи и плеч потребовало больших усилий. А ты до сих пор не сказала, сколько берешь за врачевание.
Теперь понятно, почему хаган советовал ему приберечь золото. Сюда прислали лучшую целительницу. Самую искусную. Ее труд должен стоить громадных денег.
Ириана наморщила лоб:
– Если желаешь отблагодарить, Торра принимает пожертвования на содержание башни и тех, кто обеспечивает наши повседневные нужды. Но мне деньги не нужны, и я не жду никаких наград.
– Почему?
Ириана сунула руку в карман и встала:
– Я получила свой дар от Сильбы. Я не вправе брать деньги за то, что досталось мне бесплатно.
Сильба. Богиня исцеления.
Шаол был знаком с другой молодой женщиной, также отмеченной богами. Неудивительно, что глаза обеих светились безудержным огнем.
Ириана закрыла склянку с эвкалиптовым маслом (Шаолу успел понравиться его запах) и стала собирать вещи.
– Почему ты решила вернуться и помогать мне?
Ириана застыла на месте. Ветер, дувший из сада, теребил ее волосы.
– Я подумала: если откажусь, вы с капитаном Фелак однажды припомните мне это.
– Мы не собираемся оставаться здесь насовсем, – сказал Шаол, поражаясь ответу целительницы.
– Я тоже, – пожала плечами Ириана.
Она стянула тесемки мешка и пошла к двери, но остановилась, услышав новый вопрос Шаола:
– Ты собираешься вернуться?
«В Фенхару? В ад?»
– Да, – ответила Ириана, прекрасно сознавая, сколько ушей слышит сейчас их разговор.
Она хотела не только вернуться в Фенхару, но и помогать в войне. Там каждый целитель – на вес золота. И что теперь, когда Шаол рассказал ей об ужасах? Он видел, как побледнела Ириана. Скорее всего, впервые ясно почувствовала, что может погибнуть сама.
– Это самое правильное решение, – сказала Ириана. Кого она убеждала? Его или себя? – Дар Сильбы обязывает. И знания, которыми так щедро делились со мною здесь.
Шаол хотел сказать ей, что разумнее остаться здесь, ибо война не для таких, как она. Но уловил настороженность в глазах Ирианы. Наверное, не он первый отговаривал ее от возвращения в Фенхару. Быть может, она и сама начала чуточку сомневаться в правильности своих замыслов.
– Нам с капитаном Фелак не свойственна мстительность. Мы бы никогда не вздумали обвинять тебя, а тем более наказывать.
– Но ты служил человеку, который мстил, обвинял, наказывал.
«Возможно, твоими руками», – мысленно добавила она.
– А ты поверишь мне, если я скажу, что у него имелись другие исполнители грязной работы, не из числа королевских гвардейцев? О многом я узнавал лишь потом. Ты это можешь представить?
Не поверит. Шаол понял это по ее лицу. Ириане не хотелось продолжать этот разговор.
– Я себя не оправдываю, – тихо сказал Шаол. – Этот человек творил немыслимые злодеяния. И прежде, и потом, когда я уже служил в гвардии. Когда я был ребенком, иные пытались выступить против него. Он разнес их в клочья. Спросишь, зачем же я тогда пошел в королевскую гвардию да еще стал капитаном? Для этого мне пришлось кое-чем поступиться. Определенными привилегиями, которые ждали меня, избери я другой путь. Но я сделал это намеренно, ради защиты будущего. Ради Дорина. Мы с ним росли вместе, и, даже будучи мальчишкой, я чувствовал: он не пойдет по стопам отца. Дорина ожидало лучшее будущее. Однако для этого он должен был вырасти и уцелеть, причем не только остаться в живых, но и не сломаться душевно. Принцу требовался союзник, надежный друг в змеином гнезде, каким был адарланский двор. Учти: мы тогда были слишком молоды и недостаточно сильны, чтобы выступить против его отца. Мы видели, как поступали с теми, кто лишь заикался о мятеже. Меня могли казнить по малейшему подозрению. И Дорина тоже. Положение наследного принца не уберегало его от отцовской мести. На тот момент самым лучшим, самым разумным мне казалось сохранение существующего порядка вещей.
В лице Ирианы ничего не изменилось. Оно не стало ни жестче, ни мягче.
– А что было потом?
Шаол потянулся за рубашкой. «Сижу тут полуголый и еще обнажаю душу», – с усмешкой подумал он.
– Нам встретился человек, показавший другой путь. Поначалу я противился этому пути, пока не сообразил, какую дорогую цену мы платим за сопротивление. Слишком дорогую. Так что, Ириана Торас, можешь смотреть на меня с презрением, и я не стану тебя упрекать. Однако никто в Эрилее не питает ко мне большей ненависти, чем я сам.
– За путь, который тебе навязали?
Шаол надел рубашку и подтянул к себе штаны:
– За сопротивление этому пути. И за ошибки, которых успел понаделать, пока сопротивлялся.
– А по какому пути ты идешь теперь? Как главный королевский советник строит будущее Адарлана?
Такого вопроса не задавал ему никто. Даже Дорин.
– Я по-прежнему учусь. По-прежнему… ищу решения, – признался Шаол. – Но вначале нужно уничтожить Перангтона и валгов, чтобы не поганили нашу родину.
Ириана уловила слово «нашу». Она жевала губу, будто пробовала это слово на вкус.
– Что именно произошло в середине лета?
Вроде бы Шаол рассказал ей достаточно, но она по-прежнему ничего не знала о событиях, предшествующих нападению на стеклянный замок, о самом нападении и о том, что было после.
Перед мысленным взором Шаола мелькнул красный мраморный пол и отрубленная голова Сорши, катящаяся по плитам. Он слышал пронзительный крик Дорина. Видение сменилось другим: Дорин в схватке с отцом. Лицо будущего короля было холодным, как смерть, и более жестоким, чем лицо бога Хелласа.
– Я же тебе рассказал.
Ириана теребила лямку мешка, висевшего у нее на плече.
– Увечье затронуло не только твое тело, но и душу. Ты готов упражняться. Душа требует иных упражнений. Тебе нужно заново пройти через те события.
– Зачем? Я и так знаю, что́ происходило до, во время и после них.
Глаза Ирианы (сейчас они были гораздо старше ее двадцати двух лет) невозмутимо смотрели на Шаола.
– Мы к этому еще вернемся, – сказала она.
Это звучало как вызов. В душе Шаола зашевелился страх. Бывшему капитану захотелось ответить ей, но Ириана толкнула дверь и вышла.
9
Через два часа Ириана находилась глубоко под землей, в громадной пещере под Торрой. Положив голову на кромку купели, выдолбленной в каменном полу, она смотрела вверх, где обитала темнота.
В это время дня Чрево Сильбы почти пустовало. Единственными спутниками Ирианы были струйки воды из природного горячего источника. Они текли через десятки таких же купелей. Другая вода капала с зубчатых сталактитов, громоздящихся над бесчисленными колокольчиками. Колокольчики висели на цепях между колоннами из светлого камня – того же, из какого были сложены стены Торры. Колонны уходили вверх и скрывались в темноте.
В естественных нишах перемигивались свечи. Они же стояли по краям каждой купели, придавая сернистому пару золотистый оттенок, а совам, вырезанным на каждой стене и влажной колонне, – рельефность.
Чтобы камень не жег затылок, Ириана положила под голову бархатное полотенце. Она вдыхала густой воздух Чрева и смотрела, как пар поднимается вверх и исчезает все в той же темноте. Там был другой воздух – чистый и прохладный. К журчанию воды добавлялся высокий мелодичный звон колокольчиков. Иногда из их хора вырывались отдельные громкие звуки.
Никто не знал, кто и когда впервые принес серебряные, бронзовые и стеклянные колокольчики в этот громадный подземный зал, именуемый Чревом Сильбы. Некоторые висели здесь так давно, что покрылись отложениями, и вода, капавшая со сталактитов, вызывала не звон, а слабый хлопок. Но традиция соблюдалась незыблемо: каждая новая ученица приносила сюда свой колокольчик, на котором было выгравировано ее имя. Прежде чем погрузиться в пузырящиеся воды одной из купелей Чрева, она подвешивала колокольчик к свободному звену цепи. Ириана тоже прошла через этот ритуал. Ей нравился его смысл. Колокольчик останется здесь надолго, услаждая слух и помогая тем, кто придет после нее. Это и была вечность. Голоса любимых сестер, оставивших мир живых, продолжали звучать.
Гроздья больших и маленьких колокольчиков наглядно показывали, сколько поколений целительниц учились и работали в Торре. Многих давно уже не было на этом свете. Зал, размерами своими не уступавший большому залу во дворце хагана, неумолчно и разноголосо звенел. Этот приятный гул наполнял голову Ирианы, проникал в тело, отзывался в костях, а она лежала в не менее приятной горячей воде.
Древний зодчий, возводивший Торру, обнаружил пещеру и горячие источники, а потом удачно дополнил природу. Так в полу пещеры появились выдолбленные купели, сообщающиеся между собой. Ириана поднесла руку к решетчатому отверстию в стенке купели. Вода струилась у нее между пальцами и текла к такому же отверстию на противоположной стенке. Пройдя все купели, ручейки сливались в один поток и уходили еще ниже – в дремлющие недра.
Ириана глубоко вдохнула и откинула влажные волосы, прилипшие ко лбу. Прежде, чем погрузиться в купель, она тщательно вымылась в другом зале. Правила предписывали смыть с себя всю пыль и грязь внешнего мира. Дежурная ученица протянула Ириане невесомый халат лавандового цвета – цвета Сильбы. В нем она вошла во Чрево, чтобы снять возле купели. В сернистую воду Ириана погружалась совершенно голой, без посторонних предметов. Исключение она делала для материнского кольца, которое никогда не снимала.