Трепет - Михаил Васечко 2 стр.

– Ну и у кого из вас имеется музыкальное образование? – обратился к ребятам томный мужчина в голубых бриджах и яркой футболке с разноцветными попугаями, представившись музыкальным руководителем лагеря. После непродолжительной паузы инициативу взял на себя невысокий брюнет, старший пионер из седьмого отряда.

– Ааа… у меня имеется музыкальное образование, я на скрипке умею играть, правда, не так хорошо, как хотелось бы, – ответил Йозик.

– Фамилия, имя? – поинтересовался руководитель.

– Гоцман, Йозик.

– Отлично, будешь горнистом! – утвердительно произнес руководитель.

– Хм, так ведь это духовой инструмент, – немного смутился Йозик.

– А ты на скрипке-то своей громко играешь?

– Когда фальшивлю, в маминой спальне слышна ругань.

– Если сможешь разбудить все семь отрядов скрипкой, то, пожалуйста, разрешаю воспользоваться струнными.

– С горнистом вроде определились, теперь дело за вожатыми, – вновь заговорил начальник Чернобров.

– Четыре парня и три девушки, не густо, в прошлый раз было наоборот и вроде без проблем, а сейчас посмотрим, – шептались между собой повариха и спортивный инструктор. Начальник отыскал рупор и начал давать свои указания через него.

– Вожатые, ваша сегодняшняя задача – разместить прибывших пионеров в соответствии с данными номерами по корпусам. Первый отряд, вы заселяетесь в здание номер один соответственно, девочки из первого отряда живут в здании напротив мальчишеского без номера, второй, третий, четвертый, пятый, шестой отряды заселяются по такому же принципу. Девочки из отряда семь живут в самом отдаленном корпусе на границе инжирного сада, и ваше здание не стоит параллельно корпусу мальчиков, поэтому вашему зданию присвоен отдельный, восьмой номер. Сразу хочу предупредить: к смоковнице приближаться строго запрещено, нарушение этого запрета карается выдворением из лагеря. Есть какие-нибудь вопросы у вожатых?

– Я слышал, что в корпусах отсутствуют комнаты для вожатых, – поинтересовался широкоплечий красивый брюнет в черном костюме, отвечающий за третий отряд.

– Никаких комнат для вожатых в нашем лагере действительно не существует. Это небольшое упущение планировщиков. И все же не было бы счастья, да несчастье помогло. Нахождение вожатых в корпусах усилит контроль, – ответил Валентин Иванович.

– А кормить когда будут? – спросил слишком томный вожатый четвертого отряда.

– Сразу после размещения, в семь вечера. К столовой ведёт белая тропинка, – ответила Тамара Никаноровна.

* * *

Йозик шел, склонив голову, за всеми остальными ребятами, к нему подошла Мария Викторовна.

– Ты чего расстроился, тебе же дело доверили!

– Я спать люблю, а горнистом быть – значит, вставать раньше всех придётся.

– Ты же в Бога веришь, Йозик, – произнесла с ухмылкой Александра, идущая чуть впереди Марии Викторовны.

– А он-то тут причем?

– Кто рано встает, тому Бог даёт, – пошутила Саша и, надев наушники, побежала догонять ушедших вперед подруг.

– Ой, девочки, не уходите так далеко без меня, подождите, пока парней разместим, – попросила вожатая.

Подойдя к зданию, выкрашенному в фиолетовый цвет, парни обрадовались.

– Вот он, долгожданный привал! – Борис первым вбежал в здание и рухнул на первую попавшуюся кровать.

– Мария Викторовна, а можно посмотреть? – поинтересовалась смуглая Сара, вторгшаяся в пределы мужского корпуса.

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – съязвил Серек.

– Хоть это ты знаешь, – настала очередь глумиться над своим оппонентом Саре. Серек тут же перешел на казахский язык. Мария Викторовна, нахмурив свои брови, сурово глядя на Серека, произнесла: – Ят емес па?! – Серек, покраснев от стыда, ответил: – Кешэрэнэз.

– Мария Викторовна, откуда вы знаете казахский язык? – спросила Сара.

– Я родилась в Целинограде.

Серек быстро покинул вожатую, уйдя в самый конец помещения.

– Ребята, я думаю, вы здесь и без меня справитесь, только сильно не шалите, как разместимся с девчатами, вернемся к вам и вместе пойдем ужинать.

– Мария Викторовна, можете положиться на меня целиком и полностью. Я готов взять всё под свой личный контроль, – лежа на кровати с закрытыми глазами и жуя колбасу, пробубнил Борис.

– Нет уж, Ковальков, главными я оставляю Кирилла и Даниила.

– Мы вас не подведём! – сказали в унисон близнецы, сидевшие на соседней кровати.

– А я в вас и не сомневаюсь.

– Чего? Да эти близнецы друг друга найти не могут, куда им до целого отряда! – обидевшись, Борис привстал с кровати, убирая оставшуюся колбасу обратно в рюкзак. Близнецы же ехидно посмеивались над ним.

– Решение окончательное и обжалованию не полежит! – Мария Викторовна обернулась, в то время как Сара, скорчив гримасу, показала Борису язык.

Маша и Сара, выйдя из здания, подошли к ожидавшим их снаружи девочкам, которые о чем-то бурно беседовали.

– Что-то случилось?

– Да ничего особенного, Мария Викторовна, просто Верочка утверждает, что все здания неспроста покрашены в цвета радуги, – Александра ухмыльнулась.

«А ведь действительно, начиная с первого корпуса, цвет зданий меняется в соответствии с цветовым спектром», – подумала про себя Мария.

– И смотрите, красная тропинка ведет к первому корпусу, а фиолетовая, последняя тропа – к седьмому, – сказала Вера.

– Очень оригинально придумано. Только зачем это всё… – задумавшись, Вера потерла лоб.

– Странно, что наша тропинка совсем не окрашена, – произнесла Ирина.

– Ладно, пойдемте, нужно успеть к ужину, нет желания в первый же день получать выговор, – Мария повела за собой женскую часть седьмого отряда. Они шли через парк, любуясь его архитектурой. Больше всего девочкам понравились фонтаны. Сара же останавливалась каждый раз, фотографируя статуи пионеров-героев.

– Ульяна Громова, Зина Портнова, Павлик Морозов, Гриша Акопян, Витя Хоменко, а вот и сам Витя Коробков, – Сара произносила имена героев после каждой вспышки.

Пройдя парк, девочки оказались возле своего корпуса. Здание, на дверях которого висела табличка с цифрой восемь, утопало в каштанах и цветах, от них исходило настолько сильное благоухание, что во рту появлялся сладкий привкус.

– Апчхи! – громко чихнула одна из девочек.

– Не болей, – пожелала здоровья своей подопечной Мария.

Внутри корпуса было всё то же самое, что и в корпусе у мальчишек, за одним исключением: у девочек был собственный душ с туалетом, чему, кстати говоря, они были несказанно рады.

– Заживём, девчата! – Саша подбросила свою подушку вверх.

– А ведь это несправедливо, – сделала вывод после осмотра помещения зеленоглазая Сара.

– А по-моему, ещё как справедливо. Мальчики на то и мальчики, чтобы жить в спартанских условиях, иначе мужчинами им не стать, – парировала Александра.

– У нас общество равных людей.

– Да всё твое равенство только на бумажке, да и как мужчина может быть равен женщине, или, наоборот, как женщина может быть равной мужчине? Не будет же женщина разгружать фуры или, как в древние времена, идти на охоту, выслеживая с копьём добычу по несколько дней. Да и что говорить, интеллекта у нас гораздо больше.

– А вот дискриминацией давайте заниматься не будем, – присоединилась к беседе Мария Викторовна. – И вообще, стрелка моих часов остановилась на отметке сорок пять минут, а значит, нам пора выступать, юные амазонки.

* * *

Когда отряд пришел в столовую, все уже ужинали. Они опоздали ровно на пять минут. К отряду подошел стройный красивый голубоглазый парень в серой рубахе, на которой красовался золотой значок ГТО.

– Артём, пионервожатый шестого отряда, – вожатый протянул руку Маше.

– Извините, но я рук ещё даже не успела помыть.

– Ничего страшного, с микробами вкуснее, – Артём улыбнулся, и Маша всё же пожала ему руку.

– Пойдёмте, я вам здесь всё покажу и расскажу.

Ребята и Маша отправились вслед за вожатым.

– Это его превосходительство Мойдодыр, святое место, можно сказать, обряд перед принятием пищи, который должен пройти каждый пионер, давший клятву партии. Чего стоишь, давай приступай драить свои клешни, – обратился Артём к Сереку, стоя возле общего умывальника.

Серек, включив кран, тщательно вымыл свои руки с хозяйственным мылом, все остальные ребята также приступили к умыванию.

Кирилл уже было направился к столу, как его остановил голос вожатого шестого отряда.

– Куда, а высушиться?

– Высушиться? Да здесь полотенец нет.

– Держи, – Даниил протянул своему брату салфетку, взятую со стола шестого отряда, находившегося неподалёку от умывальника.

– Вы откуда такие тёмные? – спросил Артём.

– Мы с Поволжья, – вытирая свои руки, ответил Кирилл.

– Чук и Гек в самом деле, вон, видите, на стене висит аппарат? – Артём выхватил из рук Кирилла салфетку и выбросил её в урну.

– И что?

– Руки свои поднеси к нему. Куда ты целишь, да не наверх, недотёпа!

Ребята из шестого отряда начали посмеиваться над Кириллом.

Помочь Кириллу вызвалась Саша, она опустила его руки под сушилку, и та начала их обдувать. Артём покачал головой.

– Ваш стол находится сразу за нашим, здесь расположение столов такое же, что и корпусов, так что ошибиться трудно.

– Спасибо вам, Артём, – поблагодарила своего коллегу Мария.

– Да не за что, рад помочь, и больше не опаздывайте, Чернобров не любит, когда нарушают его распорядки.

Седьмой отряд принялся за еду. На вытянутом прямоугольном столе стояли различные блюда из представителей морской фауны. Первое, второе и третье, блюда на любой вкус, наесться можно было вдоволь, но ребята скучали по домашней пище. Только один Борис пристрастился к местным деликатесам. Борис попытался выменять у своих товарищей устриц в обмен на колбасу.

– Четыре.

– Три!

– Четыре, Гоцман.

– Три, и это мое последнее слово, Ковальков, будешь торговаться ещё, дойдём до двух.

– Гоцман, я до половины её доел.

– Две.

– Ты издеваешься?

– Она покусанная, это первое, а второе – ты её с самого Волгограда вёз.

– Йозик, не вёз, я летел с ней.

– Нам нужен независимый эксперт. Саша, иди сюда.

Александра на время покинула своих подруг, чтобы провести независимую экспертизу.

– Держи, – Борис передал полпалки колбасы Александре.

Та, понюхав её, сморщила лицо и незамедлительно вернула колбасу хозяину.

– Одна, – понизил ставки мудрый Йозик. Борис, с жалостью посмотрев на колбасу в последний раз, расстался с ней в обмен на устрицу. Получив недоеденную колбасу, Йозик отрезал надкусанную часть, и тут же ребята поспешили к нему с пустыми тарелками. Первой, кто поднесла свою тарелку, была Александра.

– Это заговор против человечности. Так нечестно! – обиделся Борис.

– А есть колбасу под подушкой, значит, честно, Ковальков, да? – с набитым ртом спрашивала Саша.

Через некоторое время внимание всех отрядов перешло на самого яркого представителя лагеря, которого обступили со всех сторон. Им был чернокожий высоченный, худой кубинец. Первой, кто заметил представителя дружественной страны, была Ирина, в своей жизни она ещё никогда не встречала чернокожих людей. Вытянув руку, она направила в его сторону указательный палец.

– Ничего особенного, покрасили с помощью гуталина в черный цвет своего товарища и теперь подшучивают над всеми остальными, этот шестой отряд то ещё хулиганьё, – высказался Даниил.

– Мария Викторовна, а можно мы поприветствуем товарища? – спрашивали девочки вожатую.

– Хорошо, только вот доедим и пойдем все вместе.

Быстро покончив с завтраком, ребята из седьмого отряда хотели было направиться к кубинцу. Но путь им преградил начальник лагеря Валентин Иванович, отгоняя любопытных со словами:

– Нашли игрушку, человек отдыхать к нам приехал, можно сказать, с дружественным визитом свободной Кубы, а вы ему спокойно дышать не даёте.

На этом дружественный визит седьмого отряда к шестому и закончился.

Глава третья

Подъём

Звук горна возвестил о подъёме. Отряды поспешили к стадиону, где с утра спортивный инструктор проводил с ребятами зарядку, совмещенную с аэробикой. Дети под весёлые песни советской эстрады, доносившиеся из оповещателя, повторяли за Валентином Степановичем движения. Конечно же, внимание всех было сосредоточено на чернокожем кубинце, который, в отличие от всех остальных, прекрасно справлялся с поставленной задачей и даже в некоторых моментах был пластичнее самого инструктора. Тяжелее всего приходилось Борису и Йозику: Борис не мог достать руками асфальта из-за своего излишнего веса и ему приходилось подгибать колени, а Йозик никак не мог подстроиться под всех остальных, выполняя то или иное упражнение с запозданием.

– В такт, прислушайтесь к песни. Йозик, ты ведь музыкальную школу посещаешь, а ритма совсем не чувствуешь.

– Зато я усталость чувствую.

– Погоди ещё уставать, день только начался.

Ребята никак не могли совладать с темпом инструктора, никто не ожидал от него такой прыти. Видя это, Валентин Степанович предпринял попытку чуточку развеселить ребят, для того чтобы они могли немного расслабиться и подстроиться под него, он начал подпевать вслед за радио:

Дети начали подпевать:

Пока дети занимались утренней гимнастикой, вожатые и взрослые ожидали в зале персонала Дворца пионеров начальника лагеря. Все дружно общались между собой, знакомились с новыми вожатыми, даря друг другу лучезарные улыбки. Лишь только один человек сидел отдельно от всех, глядя в открытое окно, подставив руки под подбородок. Незатейливый, смешной старичок слушал доносящуюся со стадиона песню. Пётр Тимофеевич редко появлялся перед публикой, в его обязанности входило соблюдение чистоты, в штате он числился обычным техническим работником, или, проще говоря, обычным дворником. Старик старался по возможности не привлекать к себе излишнего внимания, и все же Пётр Тимофеевич был самым старым работником «Красной звезды» и работал здесь с момента основания лагеря, поэтому к нему можно было обратиться в случае чего за исторической справкой. Старик шмыгал носом и периодически чихал в платок, он заранее предупредил всех присутствовавших не желать ему здоровья, ведь, по его мнению, это была простая аллергия, которая обострялась в период цветения астры.

Дверь открылась, и легкой поступью, обутый в белые мокасины, в залу вошел Валентин Иванович. Он сел в кожаное кресло и, положив ногу на ногу, произнес:

– Вера Матросова.

– Ничего страшного, Валентин Иванович, рядовой случай, укус насекомого, – затараторила Ванесса Игнатьевна.

– Какого ещё насекомого?

– Возможно, маленького паучка, ну или совсем маленькой сколопендры. Девочка обратилась в медпункт ранним утром, рана была обработана медсёстрами, и сейчас она пребывает в полном здравии, состояние здоровья ребёнка чудесное, давление сто двадцать на восемьдесят.

– Пётр, скажите, когда мы в последний раз проводили дезинсекцию помещений?

– Два дня назад. За это время вещество не способно выветриться.

– Сегодня проведете дезинсекцию повторно.

– А как же дети?

– Сончас отменяется, Валера отправляется вместе с детьми в турпоход к речке Изумрудной.

– Так я же по другой, музыкальной части.

– Так и Йозик не горнист. Когда нашему социалистическому обществу тяжело, мы принимаем все тяготы и лишения молча, без проявлений эмоций.