– Айша, деньги, оказывается, не так-то просто было добыть.
– И что же ты сделал? Тоже тарелки мыл? – съехидничала я.
– Нет… – он помолчал, – я продал свой циферблат, а еще шкатулку для пойнтов и лингвоштуцер.
Мое сердце забилось. Вот тут-то я и почувствовала, что влюблена в красавчика не на шутку.
– Ради… меня? – неужели это происходит со мной, и сейчас он скажет…
Он сказал:
– Айша, я понял, что хочу быть твоим и только твоим, ты возьмешь меня? – Морлис распахнул глаза и уставился на мой четвертый сосок, его рожки возбужденно дрожали.
Ну еще бы не взять! Заиметь в постоянное пользование мужчину, набитого пойнтами, да еще такого красавчика! Вот подружка Лю обзавидуется!
Я подошла к Морлису и, обняв, погладила между рожками, вздохнула, теперь можно и не укладываться в межвремёнку, удерживая яйцеклад в статисе.
– Только обещай мне…
– Что? – вскинулся Морлис. – Я готов!
– Обещай мне, что в нашем гнезде я никогда не буду мыть посуду, а ты никогда больше не будешь дарить мне звезды!
– Любимая, я не поведу тебя к самому краю Вселенной, нафиг эти звезды! Светом нетленным будут они озарять нам путь в бесконечность… Издалека!..
И мы покинули не очень-то гостеприимную Землю.
Елена Радковская
Живу в Екатеринбурге. Преподаю в университете. К.э.н., доцент. Пишу недавно, поэтому работ пока немного. Надеюсь, будет больше. Кое-что здесь: https://ficwriter.info/polzovateli/userprofile/SBF.html
Разноцветный мир
Рождественских праздников с самым большим нетерпением ждали, конечно, эми́кшеры-первогранники. И не потому, что устали от занятий и предвкушали каникулярное безделье. К Рождеству, отдавая дань символизму, приурочивался первый «выход в свет» юных эмикшеров, прошедших первую из шести граней обучающего кубоида.
Взволнованные первогранники, похожие на маленькие почти прозрачные кирпичики, со всех сторон покрытые короткими волосками-антеннками, с двумя воздушными щелями по бокам, звуковой щелью впереди и двумя блестящими глазами над ней, покидали последний урок. Даже, скорее, не урок, а напутствие. Или финальный инструктаж.
Тай, самый маленький и непоседливый из них, первым выскочил из кубоида и, нетер-пеливо подпрыгивая, поджидал своего единственного друга Синса. Ну, по крайней мере, Таю было приятно думать, что Синс – его друг. Почти все остальные эмикшеры относилось к Таю, скажем прямо, прохладно. Он действительно отличался от большинства. На фоне сте-пенных и серьёзных, если не сказать угрюмых, эмикшеров Тай выглядел слишком импуль-сивным и, наверное, легкомысленным, постоянно улыбался и старался развеселить окружа-ющих – просто от радости бытия. «Добрый до наивности», вздыхала мама, глядя на Тая. Окружающие не понимали таких порывов и считали, что он несколько «не от мира сего».
Синс, наконец, неторопливо выполз из кубоида в окружении таких же обстоятельных одногранников. Тай ухмыльнулся и устремился вперёд – скорей домой, обрадовать близ-ких! Синс, прощаясь с товарищами, встопорщил на спине волоски, пока ещё больше похо-жие на пух, и двинулся вслед за Таем – они жили по соседству.
Попадавшиеся навстречу взрослые эмикшеры, которых в преддверии Рождества в по-сёлке было гораздо больше обычного – все хотели посетить праздник «первого выхода», неодобрительно косились на то и дело порывающегося взлететь Тая. Получалось у него пло-хо – как все эмикшеры, ещё не испытавшие опыта реального полёта, Тай мог лишь на не-сколько сантиметров взмывать над поверхностью. Но переполнявшая его нервная энергия требовала выхода, и после нескольких торопливых шагов он вновь напрягал все свои волос-ки, посылая тело в прыжок.
Многие ехидно усмехались, глядя на неуклюжее порхание Тая, но он не обижался, только с завистью вздыхал при виде их свободного, лёгкого, пусть и неторопливого, полёта. Ничего, скоро – буквально завтра! – он тоже выйдет за купол, и огромный человеческий мир подарит ему и радость полёта, и смысл существования, и осознание собственной необ-ходимости. И ещё ощущение голода – которого не знали те, кто ни разу не выходил за ку-пол посёлка – и возможность его удовлетворить. И, кстати, цвет. Взрослые эмикшеры, в отличие от маленьких, не были совсем прозрачными – взаимодействие с человеческим ми-ром оставляло на их просвечивающих кирпичеобразных телах лёгкий цветной след. И семьи эмикшеров сбивались, в основном, по цветовому признаку: бледно-зелёные, блёкло-индиговые, тускло-карминовые. Семья Тая отсвечивала фиолетовым. Интересно, каким цве-том нальётся он сам после первого выхода?
Тай возбуждённо вздохнул. Мир людей – прародитель эмикшеров – удивительный, влекущий, загадочный, ждал новых волонтёров. Ждал его.
Примечания
1
Стихи-интерпретация Ольги Залесской