Из бесконечных блужданий разума меня выдернул обрывок голоса ведущего, читавшего очередную мантру крутости, и вибрация, отдававшая в левом кармане брюк. Достал телефон. Звонил Артур.
Артур – мой друг. Тот самый, которых к двадцати шести у меня осталось немного. Тот самый, с которым могу не созваниваться месяцами и потом не придётся неловко оправдываться за своё отсутствие. Настоящий, в общем. Не как по радио.
– Да, – ответил я.
– Игорёк, подождём твою маму? – раздался в трубке радостный голос Артура.
– Подождём, подождём. Рад тебя слышать. Как жизнь?
– Да как всегда, всё лучше всех. Я думал, ты сдох, – продолжал Артурчик.
– А вы всё не дождетесь никак, – парировал я. – Вот вашими молитвами и скриплю.
– Понял. А какой у нас через четыре дня день? – с интонацией сыщика пасовал мне он.
– Пятница, если мне память не изменяет, – сухо ответил я, параллельно примечая симпатичный женский силуэт, проходивший мимо.
– Ага, а ещё? – продолжал наседать Ара.
– Не знаю, брат. Праздник, наверное, какой-нибудь православный, ты же мусульманин, тебе видней.
– Смешно, – хохотнул собеседник. – У тебя же днюха, дятел. Или ты слиться опять решил? Хера лысого у тебя получится. В этот раз ты поедешь с нами, культурно посидим, отдохнём. С нас приключения, с тебя бабосы. Твой же день рождения в конце концов.
– Я думал предприниматель у нас ты, а плачу за всё почему-то я.
– ПРЕД-ПРИ-НИ-МА-ТЕЛЬ, – отчеканил по слогам Артур. – Это же от слова предпринять что-то. Вот я и предпринимаю. От тебя же не дождёшься. Ну правда, братан, достал ты в своей халупе киснуть. Никуда не ходишь, ни с кем не общаешься, давай хоть на двадцать семь твои оторвёмся.
– Лет или тысяч? – насторожился я.
Артурка прав. Я не участвую в тусовках. В жизни. Даже своей компании. Даже той Компании, в которой работаю. Я отшельник. После работы или походов в магазин запираю дверь в крепость и начинаю, как мне кажется, жить. Кутаюсь как паук в социальные сети, ищу в поисковике всякую херню. Раньше играл в видеоигры, а теперь даже играть лень. Просто иногда смотрю, как играют другие. Те, кому нравится это делать. Те, кто чувствует себя там счастливым и нужным. Читаю всё подряд. От статей и комиксов до Ремарка и Байрона. То ли я такой многогранный, то ли вкуса нет. Когда становится совсем грустно – пью, но нечасто. Алкоголь как-то неправильно на меня влияет. Скорее, как седативное. Скорее, как снотворное. Причём любой из того, что я пил. Причём, если переборщить с лишней рюмкой или бокалом, то сон уходит и приходит парк аттракционов. Тот, в котором есть самая адовая карусель. Та, на которой катаются сатанисты и первокурсницы. Причём жирная билетёрша, которая поставлена следить за исправностью сего развлечения, жопой своей свезла все рычаги и тумблеры. Пристегните ремни, они вам не помогут, но мы хотя бы не будем потом искать ваш искорёженный труп.
Когда же скука накаляет одновременно докрасна градус одиночества, да так, что немецкие фильмы не помогают, я пользуюсь сервисом доставки женщин. В аристократии – куртизанками. Ну во-первых, надо же поддерживать себя в форме, практиковаться и всё такое. В конце концов, вдруг мне подвернётся та самая единственная, которая заинтересуется моим филиалом и возьмёт его на аутсорсинг. Если вы понимаете, о чём я. Ну а во-вторых, мне тотально не везёт с отношениями, и больше пары месяцев, как правило, они не длятся. Зато потом – душевные терзания, грустные статусы и деньги, которые уходят на водку, а не на корм Арчибальду. Оно ему надо? Мне – тоже нет. Я понял, что так и дешевле, и проще.
– И того и другого, – подметил Артур. – В общем и целом, с Коляном и Дуней я сам всё порешаю. Мы подберём и место поприличнее, и компанию соответствующую.
Коля и Дуня – наши друзья. Николай Сотов и Игорь Дунин. Да, так получилось, что Дуня появился в нашей банде позднее, потому он и Дуня. Он сам предложил, а нам не жалко.
– Только сватать меня не нужно, как в прошлый раз. И если лыбиться, как удав я не буду, не надо всем рассказывать, что у меня кот умер, – резко парировал я.
– Да окей, окей. Чё ты разнервничался? В твоём возрасте уже вредно, – хихикнул Ара.
– До пятницы ещё можно. Давай там ближе к теме наберёмся. Я спешу, – резюмировал я.
– Понял, принял, записал. Будешь сливаться – я знаю, где ты живёшь, – продолжал иронизировать он. – ТЕБЕ ОСТАЛОСЬ ПЯТЬ ДНЕЕЕЙ, – перешёл на киношное хрипение Артурка, хохотнул и бросил трубку.
Настроение улучшилось. Может, и правда, пора выползти из кокона? Может, и впрямь, люди из радио просто любят жить? Может, у них всё тоже через пятую точку, но тем не менее любят же жить-то, суки. А значит, и я могу. Могу попробовать.
Спускаясь в подземку, я обращал внимание на тех, кто идёт рядом. Я вообще люблю обращать внимание на всякое. Люди смешные. Все, плюс-минус. На первых ступеньках справа стояли два подростка, спорили о том, кому в кармане нести прозрачный пакетик с подозрительным наполнением. Слева, ниже ещё ступеней на пять, стояла пожилая женщина, которую я частенько видел тут и утром, и вечером. Она торговала какими-то цветами, я в цветах не разбираюсь. На глаз букеты были симпатичные, да и женщина не отталкивающей внешности. Вот только жители нашего большого муравейника проплывали на волнах своих дум мимо, никто её не замечал. А жаль. Еще ниже – сквозняк и разношёрстные сограждане толкали двери входа в метрополитен. Максимально сильно и быстро, чтобы успеть запрыгнуть и не оказаться зашибленными этой дверью насмерть.
Деньги. Жетон. Эскалатор. Люди уже суетились на перроне, а значит, вагон уже на горизонте. Либо слышно, либо видно. Я ускорился. Двери открываются, двери закрываются. Следующая станция – какая-то. Вернее, я-то точно знал, какая следующая. А вам не всё равно?
В вагоне люди почти не говорили. Никак. Вживую – слишком громко, а связь работала плохо. Все либо смотрели в гаджеты, либо – друг на друга, либо спали. Я раньше думал, что метро – плацдарм для знакомств. Что люди, которые смотрят друг на друга, в процессе поездки захотят продолжить общение. Догнать друг друга и сказать что-нибудь глупое, может, но в то же время нейтральное. Например: «Привет, правда, тут шумно? Я Аня, а ты?» А в ответ: «Да, я первый раз в метро. А я Василий. Как дела?» И всё. Да здравствует простота и самобытность! Люди знакомятся, люди влюбляются. За все годы езды в метро на работу изо дня в день я ни разу не увидел воплощения своей истории. Хотя, скорее всего, потому что не туда смотрел.
Я в метро спал. Организм привык. Мне легче, моя станция по данной ветке конечная. Все начинали суетиться – я просыпался, пора выходить. Эскалатор, рамка антитеррора, дверь, улица. Закурил ещё раз. Организм привык. Не к никотину, к расписанию. Тело знало, что, когда возникали паузы в процессе ежедневной беготни, нужно закурить. Вселенная так устроена, ничего не поделать. Во всяком случае, моя вселенная.
Далее – пешком через центральный городской скверик. Так, несколько лавок, деревьев. Одно название, в общем, но мне нравилось. Курить, пересекая сквер, вдали от городского смога. Правда, поэтично звучит? Хотя, может, я и преувеличиваю. Но мне нравилось.
Остановка. Трамвай. Мелочь. Билет. Место. Как у собаки. Забавно, но контингент, путешествующий на трамвае, в корне отличался от кротов из метро. В хвосте вагона сидел мужчина лет пятидесяти, который орал: «Да не слышу я ни черта, Зина! НЕ СЛЫ-ШУ! В трамвае, да! Молоко? Конюхов, что ли? А? ДА НЕ ПОНИМАЮ Я! В ТРАМВАЕ!»
В середину зашла мама с малышом. Робко прижалась к сиденьям в надежде, что кто-то уступит место. Этот кто-то – я. Мне не жалко. Ирония в другом. Если не встану я, то придёт великий воин, живущий в недрах тела железной змеи. Кондуктор. Дальше начнутся атаки ментального характера. Призывы к погибающей совести, об окаянной молодежи и так далее. Знаете, когда я хочу это слушать? Всё правильно.
Несколько друзей школьного возраста бегали из вагона в вагон от грозного хранителя специального седалища. От кондуктора. Она важно преследовала их и знала, что Фемида восторжествует. Люди смешные.
Моя остановка. Я перешёл пути. Шлагбаум, вход со двора. В целом, у нас в офисе три дыры: главный вход, в бюджете и вход со двора. Коллеги пользовались парадной. Сначала ритуально встречались у дверей, делились новостями из своей увлекательнейшей жизни, потом курили, пили кофе и поднимались в офис. На шестой этаж. Я пользовался двумя другими дырами. Ну во-первых, я ведущий специалист по финансам и отчетности, а во-вторых, я лучше покурю под звуки счастья из наушников, нежели в компании тех, от кого меня тошнило, от слова ПОМОГИТЕ.
Ещё одна палочка смерти полетела в урну на исходе своей пригодности. Дверь, лифт, офис. Я первее всех добрался до своего рабочего места, включил компьютер, налил кофе. Пока Windows недовольно маячил с экрана загрузочной шкалой, я устроился в кресле, потянулся, наушники отправились в карман, телефон встал на беззвучный режим. Корпоративные правила, ничего не поделаешь. И хоть крокодил Гена сегодня на работу и не приедет, коллегам повода сожрать себя не дам.
Напиток заварился. Я сделал большой глоток. Жизнь начала обжигающе циркулировать по моим венам. Именно сейчас, а не за утренним кофе. Именно сейчас от меня потребуется всё мое мастерство и высшее образование финансиста. Мой час славы. Компьютер включился, с особой ненавистью издав в мою сторону звук приветствия. Дальше – не для слабонервных. Папка «Отчёты». Отчёт за апрель 2018 года. В заголовке таблицы Excel «Апрель» вручную изменил на «Май». Всё. Финансовый отчёт имени Игоря Скворцова готов. На часах восемь пятьдесят семь. Осталось чуть-чуть и домой.
Я услышал, как в другом конце коридора раздался звон лифта. Коллеги. Они бурно что-то обсуждали, приближаясь к нашему кабинету. К своим обязанностям. Ко мне. Я сделал глубокий вдох. Натянул улыбку. Момент «Хэ».
– Привет всем! – максимально естественно и жизнерадостно выдал я.
Моя часть договора выполнена. Впереди – одни из лучших девяти часов моей жизни. Пристегните ремни, они вам не понадобятся.
Глава 2. Понедельник
Кабинет наполнился разговорами. Разговоры для всех и каждого, кто живёт в гармонии с системой. Для тех, кто смотрит одни и те же фильмы, передачи, читает в различных масс-медиа одних и тех же звёзд и даже смотрит «ВКонтакте» одни и те же смешные картинки. Не для меня, в общем.
Всего нас работало девять человек. Хотя в составе числилось двенадцать. Тонкости финансовой компании. Две барышни в декрете, не без инициативы крокодила Гены. Десятый – сам Геннадий, но, насколько вы понимаете, он и работа – вещи никак не связанные.
Средняя заработная плата в нашей богадельне в районе тридцати тысяч рублей. Это выше средней оплаты труда по городу аж на шесть тысяч! И это при всём том, что я умел? Несправедливо. Я хотел больше. При этом всём тот, чьё имя мне сегодня предстоит защищать, уже не раз грозился, что меня вот-вот повысят. Но выше меня по финансовой части только он. А потому эволюция Forbes, заведя свою щупальцу в наш отдел, просто отрубила её. Отрубила и оставила там гнить. Вместе с моими амбициями и карьерным ростом.
Я не переставал удивляться, когда всё пошло по пизде? В школе я учился неплохо. Не отлично, но неплохо. Во всяком случае, я точно понимал, чем равнобедренная трапеция отличается от прямоугольной. Понимал, что натрий лучше не бросать в воду. Понимал, что в случае пожара с задымлением стоит помочиться на собственную рубашку, прижать её к лицу и ползком направляться к выходу. В институте тоже было несложно. Я понимал людей. Математический анализ, философия, бухгалтерский учет, банковское дело. Закончил с синим дипломом. В красном не видел смысла. Поэтому сам местами просто забил. Потом несколько мелких работ, то на одного предпринимателя, то на другую контору. Нужно было чем-то платить за жизнь. Жизнь, которую выбрал я сам, просто хлопнув дверью родительского гнезда и сказав: «Мама, папа, дальше я сам». Может быть, рано? Я так не думал. В конце концов, лучше отблагодарить родных за тепло и всё то, что они для меня сделали, чем висеть обузой на шее и тянуть одеяло на себя. И потому сказать, что я жалел, проделав такой путь до кресла, в котором сижу сейчас, язык не поворачивался. Вот только как-то утром за чашкой растворимого я огляделся вокруг, потом ещё раз огляделся и понял, что меня терзает один вопрос. Тот, на который у меня нет ответа. Когда всё пошло по пизде?
Есть только предположение. По мере жизнедеятельности мы сами выбираем, в каком звене пищевой цепи находимся. Сначала словно цветок мы прорастаем, крепнем, получаем всё самое необходимое и тянемся к солнцу. К жизни. Потом отбрасываем корни, движемся вперёд. Выбираем свои интересы, соплеменников, обрастаем клыками и шкурой. Мы становимся хищниками. Не все, но становимся. Теперь либо ты ешь, либо тебя. И вот где-то тут я и споткнулся. Пообтёрся зубами не о ту добычу. Не задрал лань, споткнулся на охоте и рухнул носом в перегной. Но и тут я не первый, миллионы падают, сотни тысяч встают. Я же из хищника превратился в амёбу. В офисный планктон, которому не нужно ничего, только план. Точнее галочка в табеле, напротив графы «План». Хотя и сказать на сто процентов, был ли я хищником, нельзя. Может, родился овощем, теперь планктон. Не такой уж и сильный даунгрейд, если разобраться. А раз не всё так уж плохо, значит, жизнь продолжается. Компромисс найден.
Время десять. Час пролетел за самокопанием. Прекрасно. Сегодня иду с опережением. До совещания с генеральным осталось два часа. Надо бы набросать презентацию какую-нибудь. Хотя кому она нужна?
Наш генеральный директор – какой-то московский хер. Лично я с ним был не знаком, хотя много раз общался по скайпу. Моё мнение – в нашей работе он не шарил. Иначе давно бы уже уволил нас бездельников. Людей, замотивированных социальным пакетом, оплачиваемым больничным и окладом, который упадёт ка карту в конце месяца, даже если тебя вдруг похитили инопланетяне. Не работа, а мечта. Уверен, многие бы с радостью прыгнули на моё место. Когда-то я и сам с радостью на него прыгнул. Времена меняются. Оплата труда – нет.
Я встал, время есть. Лифт. Перекур. Лифт. Рабочее место. Ребята по-прежнему обменивались забавными моментами, по большей части, из чужих жизней. Оно и понятно, в наших не происходило ничего. Никому не будет интересна история о том, как ты налил утром коту молока, а он случайно опрокинул блюдце, и ты, надев парадные носки и вернувшись на кухню за чем-либо, случайно наступил в лужу. Если бы так сделал Киркоров, или Басков, или Медведев, да ещё в прямом эфире, тогда да. А так – нет.
Бесконечно можно смотреть на три вещи. На огонь, на воду и на то, как работает другой человек. Мои коллеги, конечно, бездари и лодыри, но они забавные. Вот я и нашёл для себя на работе занятие. Я смотрел за ними, слушал, изредка участвовал в беседе. А что? YouTube и интернет у меня и дома есть, а таких вот подопытных мышей – нет. У меня даже и любимые есть. Две. Мальчик и девочка. Имена им, конечно, не я давал, там уже другие постарались. Но любил я их как родных. А так хоть клетку за ними чистить не нужно. Сами ходили в положенное место.
Мальчик – Максимка. Музыкант-самоучка. Ростом метр шестьдесят. Внешность как у вампира, который вместо крови пил воду. Уже лет двести. Тощий, бледный, вечно дергался, как на шарнирах. Утверждал, что раньше у него была своя рок-группа. Даже не раз предлагал мне посмотреть запись его выступлений и репетиций. Я уже четыре года успешно уклонялся от данной презентации. Вдруг мне понравится? Как мне потом наблюдать за своей любимой мышкой? Без сарказма? Ну уж нет! Я пас. Суть в том, что с группой у Максима всё не заладилось. То ли в составе разногласия, то ли доходы не перекрывали расходы, я не помнил. Хотя он рассказывал. А, не важно. Теперь Макс в компании типа бумбокса. Он меломан. Слушал любую музыку. В основном самую вирусную и популярную. Находил её раньше всех, заучивал, а потом пел. Просто ходил и полдня мурлыкал какие-то мелодии или припевы. В итоге у нас в кабинете то «Тает лёд», то «Имя любимое твоё», то еще какая-нибудь дичь. Кому-то нравилось, кому-то нет. В итоге был товар, которым Максимка приторговывал. Очко в копилку Максима. Мышонок-оркестр. На печеньку.