– Ты убит, – говорю я.
– Молодец, Дарьяна, так их всех, – засвистел Переслав. – Пусть знают наших женщин!
Что тут началось на поляне. Все ратники были убеждены, что справятся со мной одной левой рукой с закрытыми глазами. А перед ними оказался опытный боец. Все вошли в азарт. Каждый захотел быть следующим моим соперником.
– Охолодитесь, – прикрикнул на них Ратмир. – Все пойдут по очереди. Как сидите по кругу, так и выходить будете. Все сегодня всё равно с Дарьяной не сразятся. Будет только пятнадцать боёв. Завтра проведём остальные.
– Дозволь, командир, мне решать, когда последний бой будет? – обратилась я к Ратмиру. – Если буду уставшей, то продолжим завтра, если нет, то буду биться со всеми?
Ратмир задумался ненадолго. Мой лю́бый даже бровью не повёл, чтобы встрять посреди разговора командира и его воина. Только глаза его с хитрецой усмехались да меня взглядом довольным прожигали.
– Так тому и быть. Но учти, что послабление никто тебе тогда делать не будет. Ты устанешь, а ратники отдохнувшими будут.
– Так в том и интерес, командир. Узнать сколько схваток я выдержу. В бою перерыв на обед не дают, посидеть на завалинке и отдышаться времени нет.
– Твоя правда. Даю согласие. Следующий, – сказал Ратмир.
Дальше шли стычки за стычками. Девять побед, двенадцать. Пятнадцатым на поляну вышел ратник по имени Яромир. Сильный воин. Он мне чем-то напоминал Переслава. Открытое лицо, глаза зеленее травы, в которых играли искры азарта. Рыжий вихор придавал ему вид дворового бойцовского кота. Видно не один бой он выиграл и шуточный, и настоящий. Я видела перед собой сильного духом воина. Он явно не любил проигрывать никому. Я тоже. Что ж, тем интереснее будет поединок.
Удар, удар. Мы сплелись в один вихрь. Разобрать наши движения мог только опытный боец. Но на этой поляне других и не наблюдалось. Мы так же внезапно разошлись и уставились друг на друга. В наших глазах читалось одно и то же желание: выиграть. Мы поняли, что стоим друг друга.
Удар, удар. Я чуть не пропустила замах меча по левому колену, но сделала кувырок вперёд через меч, перекатилась через голову, вскочила на ноги сзади него и правым мечом рубанула снизу вверх по правой руке Яромира. Он сделал поворот вправо, разворачиваясь ко мне лицом, и ударил мечом по предплечью моей правой руки. Мы застыли друг против друга. Правые мечи мы кинули на земле. У нас остались только мечи в левых руках.
Мы стояли друг напротив друга и искренне улыбались.
– Однокрылые птички получились, – усмехнулся мне Яромир.
– Для противника хватит и одного меча, – подмигнула я ему.
Удар, удар. Мы закружились по поляне в быстром вихре движений. Подсечка, Яромир перекатывается, отражая удар моего меча. Подсечка под колено мне, я подставляю свой меч под рубящий удар сверху, перекатываюсь направо, уводя замах соперника в сторону. Вскакивая на ноги сзади противника, делаю подсечку под левую ногу Яромира, правым плечом направляя движение его тела к земле. И он падает животом на мой подставленный меч.
– Тебя нет, – констатирую я.
Свист и хлопанье слышится со всех сторон.
– Ну, наконец-то Яромиру нашёлся достойный соперник, – усмехнулся Ратмир.
Все засмеялись. Видно мало кому довелось его победить. Яромир встал с земли. На лице его играла довольная улыбка.
– Удивила. Если честно, то не ожидал от тебя такой прыти. Будешь со мной тренироваться? – протянул он мне руку.
– Отчего же с хорошим воином не тренироваться. И я у тебя многому научусь, – пожала я ему руку в ответ.
Мне всегда нравились люди, которые умеют достойно проигрывать. Потом я сражалась с оставшимися ратниками, но побить меня так никто и не смог.
Воевода встал со своего места, подошёл ко мне и крепко взял меня за руку.
– Ну что? Возьмёте в свои ряды такого воина? – спросил Радомир, глядя на своих ратников.
– Да, воевода. Для нас будет честью сражаться бок о бок с такой воительницей, – заговорили они хором.
– Потешились, а теперь пора отдохнуть да сил набраться, – улыбнулся довольный Радомир. – Пошли, Душа моя, обедать.
Мы с Радомиром и его советниками пошли в нашу столовую. За едой все обсуждали мои бои. Переслав наперебой с Мечиславом рассказывали ратникам, как я знатно бьюсь на мечах. Лю́бый мой молчал, но на лице его играла довольная улыбка.
– Воевода, а позволь нам устроить состязания в стрельбе из лука? – спросил Переслав.
– Всё тебе неймётся. Ты же и так первый среди моей дружины, – весело ответил Радомир.
– Так у тебя в дружине пополнение. Хочу с «новичком» посоревноваться, – подмигнул мне Переслав.
– Хочешь показать всем, чему я тебя на Мидгарде обучила? – сказала я в ответ.
– Я, может, тебя сто лет дожидался, чтобы в стрельбе из лука победить. Али боишься, что проиграешь?
Я звонко засмеялась. Все ратники за столом нас заинтересованно слушали.
– Мечтать не вредно, – я продолжала смеяться.
– Ты согласна на состязания? – спросил у меня муж.
– Отчего же не победить Переслава ещё раз, – ответила я.
– Хорошо. Собирай воинов, Переслав, которые захотят в состязаниях поучаствовать. Через несколько дней их и проведём. Дарьяне нужно отдохнуть от сегодняшних боёв. Да и у неё ещё свои дела есть, поважнее шутовских поединков. Не так ли? – посмотрев на меня серьёзным взглядом, спросил Радомир.
– Да, воевода. Мы работаем с Градимиром над твоим заданием.
– Вот и хорошо. А теперь пора за дела́ приниматься, – Радомир встал из-за стола.
Мы вместе вышли из столовой.
– Вечером на тренировке встретимся, лю́бый, – я улыбнулась Радомиру.
– Буду ждать тебя на полянке, – он поцеловал меня в макушку и пошёл по своим делам.
День пролетел незаметно. Изучение компьютеров у Градимира мне давались легко. Это было настолько увлекательно, что захватило меня целиком. Управлять машинами силой мысли у меня получалось очень просто. Градимир не мог на меня нарадоваться. Он сказал, что такая способность у людей встречается довольно редко. Вечером я пообещала, что весь следующий день буду в его распоряжении. Затем я отпросилась у своего командира Ратмира на завтра, и побежала на тренировку с воеводой.
Когда я вошла на полянку, то увидела Радомира. Он сидел на земле, облокотившись спиной о дерево, и смотрел, как плещется вода в озере. На вайтмаре были сделаны все условия для живой природы. Даже не возникало ощущения, что ты на корабле. Ветер легонько теребил волосы, солнце клонилось к закату. Если не думать, что ты летишь между звёзд с сумасшедшей скоростью, то можно было подумать, что ты на настоящей Земле.
Я подошла к Радомиру и присела рядом с ним. Он обнял меня и прижал к себе крепко. Так бы и сидела с ним рядом вечно. С любимым человеком даже молчать хорошо. Слова тогда никчёмными становятся, лишними совсем.
– Ну что, воевода, пришла твоя очередь би́тому быть, – начала я разговор сама. – Ты один у меня остался непобеждённым.
– Сама не боишься проиграть? – сказал Радомир, посмотрев мне в глаза. – Знатно ты сегодня бои провела. Уже ль готова ещё один бой принять со мной? Или на сегодня с тебя довольно?
– Отмахнуться думаешь? – я со смехом толкнула его своим кулачком в грудь. – Один – ноль. Сдаёшься или отыграешься?
– Давай тогда сегодня всего несколько боёв проведём. Только я буду биться взаправду. Послабления тебе не дам. Чтобы ты поняла, на что я способен. Увидишь приёмы новые – запоминай, потом их тебе покажу. Готова к тому?
– Ты меня не запугаешь. Плох тот воин, который духом упал, в котором страх поселился. Если это так, то ты уже проиграл. Так меня мой Учитель научил, – ответила я.
– Жаль, что мне не довелось с ним познакомиться. Он славный воин Света был. Вас двоих бы к себе забрал.
– Даже если бы я тебя не признала? – я удивлённо на него посмотрела.
– Да. Я это решение ещё на раскопках принял. Я тебя на запретной Земле не оставил бы. Я чувствовал, что это ты.
Я поцеловала его крепко. Муж ответил мне на поцелуй.
– Что, передумала уже? – смеясь, сказал Радомир, вскакивая на ноги и поднимая меня с земли.
– И не мечтай, – я засмеялась ему в ответ.
Мы встали друг против друга с мечами. Передо мной опять стоял снежный барс, приготовившийся к прыжку. Хищный, сильный и вольный, как сам ветер. Против него встала я, как матёрая волчица, закалённая в боях.
Я думала, знаю всё, на что способен Радомир. Однако в этот день я убедилась в обратном. Мы сошлись в схватке.
Удар, удар. Я отступаю на шаг назад. Радомир вместо того, чтобы пойти за мной, делает шаг в левую сторону. Я разворачиваю левую катану в его направлении, одновременно правой катаной делаю подсечку по его правой ноге. В это время он делает разворот по кругу влево, уводя ногу от удара, и правой рукой сбивает мой удар. Затем завершает оборот вокруг своей оси и «разрубает» мне спину левой рукой, а правой «перерубает» обе ноги. Потом ударом в плечо с подсечкой под ногу опрокидывает меня на землю, приставляя меч мне к горлу.
– Ты убита, – абсолютно серьёзным голосом говорит мне лю́бый.
Я поднялась. Что ж посмотрим, будет ещё и на моей улице праздник.
Удар. Удар. Замахи рук, удары мечей. Я снова на земле. Я встаю.
Удар, удар. Я «перерубаю» правую руку Радомиру, делаю подсечку под колено и ударом снизу вверх «рассекаю» ему грудь. Затем с разворота приставляю меч к горлу.
– Ты убит, – говорю я.
– Молодец, хороший манёвр, – отвечает лю́бый.
Мы встаём и продолжаем. Удары посыпались один за другим. Я на земле раз. Я на земле два. Потом я устала считать свои падения. В очередной раз Радомир «подсекает» мне правую ногу. Я опускаюсь на колено. Одновременно с этим он «перерубает» мне обе руки и зажимает мою шею двумя мечами, как ножницами. Я подняла на него свои глаза. Я не знаю, что он в них увидел, но он тут же отбросил мечи в сторону, опустился передо мной на колени и взял моё лицо в свои руки.
– Прости, – сказал мне Радомир сдавленным голосом, – Лю́бая моя, не серчай на меня. Я силу свою не рассчитал, бился как в настоящем сражении. А тебе и так сегодня столько боёв выстоять пришлось, хоть и шутовских.
Он стал покрывать поцелуями всё моё лицо: глаза, щёки, лоб, губы.
– Век бы в твои глаза смотрел, век бы в них только счастье видел.
– Я не серчаю, Счастье моё. Ты дал сегодня урок, что мне до тебя ещё как до второго солнца пешком идти, – я прильнула к нему всем телом.
– Так твой дядька Даромир говорил, когда у меня что-то не складывалось, – улыбнулся он мне в ответ. – Потому и хочу обучить тебя всему, что сам знаю.
– Я буду прилежной ученицей, лю́бый мой, обещаюсь. Но и я сегодня тебя один раз побила, – улыбнулась я.
– Когда научишься моим приёмам, тогда мне вообще тобою битым быть.
Он прижал меня крепко к себе и поцеловал. А что потом между нами было, то людям посторонним знать не надобно.
***
Волхв Зоремир жил в небольшом доме в лесу. Его жилище стояло на краю поляны, посреди которой росло священное дерево Радогост. Его ствол не смогли бы охватить и девять взрослых мужчин. Оно жило на этой Земле уже более тысячи лет, возвышаясь своей кроной над лесом, словно несло стражу от ворогов. Его листья вели неспешный разговор с ветром, а корни уходили глубоко в землю и слышали всё, что творилось на всей Земле. От дома волхва до ближайшего града было рукой подать. Зоремир любил уединение, но никогда не забывал и о том, что на попечении волхвов были все люди в княжестве. Он же был старейшим и сильнейшим из них. Поэтому его слову не смели перечить ни другие волхвы в княжестве, ни сам князь. Он не любил встревать в мирские дела. Но и ему порой приходилось бывать в разных селениях, если кому его помощь нужна была.
Детишек же малых он обучал мудрости предков через средства связи. Славное поколение подрастало. Был у него только один олух непослушный, всё ему расскажи да объясни. Всё ему покажи да руками дай потрогать. Долго молодой княжич в толк не мог взять простые истины: не всё можно руками потрогать, что существует на свете; не всё глазами увидеть, что есть вокруг; не всё ушами услышать, что взывает о помощи к нему.
С малых лет он нянчился с Радомиром. Сила в этом ребёнке была неимоверная. Но плох тот меч, который невозможно заточить. И на вид он будет красив, и клинок его крепок, но не сможет даже тонкой ветки перерубить. И долгие годы он трудился над этим «клинком». И только ему казалось, что дело на лад пошло, как это чадо умудрялось вырваться на волю из-под рук волхва: то на сенокос сбежит в дальнее селение какое; то посмотреть, как для небесных кораблей провизию заготавливают; то засядет в кузне над созданием лучшего клинка; то дом подрядится ставить для молодых. И только когда князь сыну своему условие поставил учиться у волхва, пошло дело на лад. Начал Радомир мир видеть вокруг не как простой человек, а как ведун – душой своей. Волхв открыл ему столько красок мира, кои сокрыты для простого человека, что и не сосчитать. Радомир научился слышать, как мышка в норе скребётся на другом краю леса. Он мог теперь понимать зверей, потому что их помыслы непонятны простому человеку. Радомир мог, не прикасаясь рукой, переломить стальной клинок. Он научился подключаться к информационному полю Земли. Он мог почувствовать даже биение сердец в дальних селениях.
Зоремир сидел на земле с закрытыми глазами, прислонившись к стволу Радогоста. Вместе с ним он слушал окружающий его мир. На опушку леса вышел лесной кот, он выслеживал добычу. В граде люди занимались своими делами. На краю леса детишки пошли по ягоды. Мир говорил с ним, а он слушал его.
Так за думами своими волхв и не заметил, как Радомир к священному дереву подошёл.
– Здравия тебе, Зоремир, – поклонившись до земли, произнёс княжич.
– Всех слышу, даже людей в дальних селениях. Один ты для меня незамеченный по земле ходишь, – усмехнулся волхв.
– То дар мой. Меня даже отец не может ни услышать, ни увидеть внутренним зрением. Это же помогает мне в бою, – присаживаясь рядом, ответил Радомир. – Я к тебе на неделю приехал. Потом мой путь лежит на вайтмару, что ближайшие системы солнц и звёзд14 патрулирует. Я на то дозволение от воеводы Даромира уже получил.
– А князь Светозар о том знает? – вздохнул волхв.
– Князь воеводе не указ. И тебе то ведомо, и мне.
– Не сидится тебе, значит, на земле родной? – посмотрел на него волхв. – Сызмальства тебя куда-то тянуло. Всё неймётся душе твоей пытливой.
– Я от слова своего не отказывался. Отец будет сватов засылать, когда я вернусь через пять лет. Ежели моя суженая тут подрастает, значит, я осяду и семью создам. Но если сердце молчать будет, то меня ничто не удержит дома. Я готов к любому выбору судьбы. Но не сможет моя душа успокоиться, не побывав на других Землях, не испытав себя в битвах. То тебе ведомо.
– Значит, не будем понапрасну время тратить. У тебя так и не получилось раны заживлять? Думаю, что без синяков и ссадин на вайтмане не обходилось?
– Я пробовал, но это мне не под силу. Я обещаю, что продолжу учиться и на вайтмаре. Там есть воины-ведуны. Я попрошу у воеводы позволения на то, чтобы у них обучение продолжить.
– Так и порешим. Завтра пойдёшь со мной по селениям, что на западе. Пешими будем идти по лесу. Будешь пробовать обернуться в лесного кота.
– Мне он не по душе.
– Но ведь это защитник вашего Рода, – удивился волхв.
– Знаешь, Зоремир, я долго над этим размышлял. Думы всякие в голову лезли. И понял я, в чём причина.
– И в чём же? – усмехнувшись, волхв заглянул в бездонные синие глаза Радомира.
– Ты как-то баял, что кот лесной родом с Северных гор. На их вершинах снега не тают даже летом. И зовутся они там северными котами. В горах тех живут сильные туры15, на которых они охоту ведут. Эти животные любят вольный ветер гор. В лесах низины им тесно. Они мне по душе.