Конечно, превратившись в животное, страдать ты будешь меньше, так как в тебе станет меньше осознанности. А если ты станешь камнем, скалой, страдания вообще прекратятся, ведь внутри тебя не будет никого, кто мог бы страдать и мучиться. Но стремиться к этому не стоит. Человек должен уподобиться Богу, а не превратиться в камень. Под этим я подразумеваю состояние, когда ты переживаешь абсолютную осознанность и при этом тебя не одолевают ни печали, ни страдания, ни проблемы; ты наслаждаешься жизнью, как птицы, ты празднуешь ее, как птицы, ты поешь, как птицы.
Но причиной тому не деградация; напротив, ты возносишься к вершинам осознанности.
Ребенок накапливает эго – это естественно, тут ничего не поделаешь. С этим придется смириться. Но в дальнейшем носиться с ним уже незачем. Эго необходимо в самом начале, чтобы ребенок чувствовал, что его принимают, любят, радостно приветствуют; что он желанный гость, а не случайность. Отец, мать, семья, тепло, которым окружают ребенка, помогают ему вырасти сильным, с крепкими корнями, твердо стоящим на ногах. Эго необходимо, оно оберегает ребенка – это хорошо, оно похоже на оболочку зерна. Но эта оболочка не должна стать последним этапом его развития, иначе зерно погибнет. Защитная оболочка может держаться на нем слишком долго, тогда она становится тюрьмой.
Оболочка должна защищать зерно, пока в этом есть необходимость, а когда приходит ее срок и ей полагается треснуть и остаться в земле, ее смерть должна быть естественной, чтобы мог появиться росток и родиться новая жизнь.
Эго – лишь защитная оболочка; ребенок нуждается в ней, поскольку он беспомощен. Ребенок нуждается в ней, поскольку он слаб; ребенок нуждается в ней, поскольку он уязвим, а вокруг так много опасностей. Ему нужна защита, дом, опора. Пусть весь мир взирает на него равнодушно, но он всегда может вспомнить о доме и там почерпнуть ощущение собственной значимости.
Но с ощущением значимости появляется эго. Ребенок становится эгоистичным, и с появлением эго возникают и все те проблемы, с которыми ты сталкиваешься. Твое эго не позволит тебе полюбить. Эго хотело бы, чтобы все сдавались тебе; оно не позволит тебе сдаться кому бы то ни было – а любовь случается, только когда сдаешься ты. Когда же ты принуждаешь другого человека сдаться, это отвратительно, это разрушает. Это не любовь. А если любви нет, твоя жизнь будет лишена тепла, в ней не будет поэзии. Наверное, она будет прозаична, полна математической расчетливости, логики, рассудочности. Но как человек может прожить без поэзии?
Проза – это замечательно, рассудочность тоже; все это полезно, необходимо. Но жизнь, в которой есть только логика и расчет, не бывает праздником; в ней нет места радости. А когда жизнь – не праздник, она скучна. Нужна поэзия – но для этого ты должен сдаться. Тебе необходимо отбросить свое «я». Если ты сможешь это сделать, если сможешь избавиться от него хотя бы на несколько мгновений, в твоей жизни случатся проблески прекрасного, Божественного.
Если жизнь лишена поэзии, ты не живешь по-настоящему, а просто существуешь. Любовь – это поэзия.
А если любовь невозможна, как ты сможешь достичь молитвенного состояния, стать медитативным, осознанным? Все это становится почти несбыточным. А без медитативной осознанности ты останешься просто телом; ты никогда не познаешь сокровенных глубин души. Только в молитвенном состоянии, в глубокой медитации и тишине ты достигнешь вершин. Эта молитвенная тишина, эта медитативная осознанность являются высочайшей вершиной опыта, но двери открывает любовь.
Карл Густав Юнг всю жизнь занимался лечением людей, перед ним прошли тысячи пациентов, тысячи раз он сталкивался с людьми больными, психологически ущербными, с отклонениями в психике. Он говорил, что ему ни разу не встречался психически нездоровый человек в возрасте после сорока лет, истинные причины болезни которого не коренились бы в духовной сфере. Жизнь подчинена определенному ритму, после сорока лет в ней появляется новое измерение – духовное. Если ты не в состоянии правильно к этому отнестись, если не знаешь, что делать, ты заболеешь, потеряешь покой.
Человеческий рост – это непрерывный процесс. Он прервется, если ты пропустишь хоть шаг. Ребенок накапливает эго, а если он так и не научится его усмирять, то не сможет любить, не сможет ни с кем ужиться. Его «я» будет вечно рваться в бой. Ты можешь сидеть, погруженный в молчание, а эго неизменно пребывает на поле боя, то и дело выискивая способы, как бы подчинить себе кого-то, как стать диктатором, правителем мира.
Это повсюду порождает проблемы. В дружбе, сексе, любви, в обществе, ты везде вступаешь в конфликты. Ты конфликтуешь даже с родителями, которые дали тебе твое эго. Редко бывает так, чтобы сын простил своего отца, редко женщина прощает свою мать. Это случается очень, очень редко.
У Георгия Гурджиева в комнате, где он принимал посетителей, висело на стене одно изречение. Звучало оно так: «Если ты еще не примирился со своими родителями, уходи. Я не смогу тебе помочь». Почему? Потому что корни проблемы – там, и там же ее нужно решать. Вот почему все старые религии говорят, «люби родителей, почитай родителей как только можешь», ведь здесь истоки твоего эго, здесь его почва. Разберись с вашими отношениями, иначе они будут повсюду тебя преследовать.
Психоаналитики пришли к выводу, что их работа сводится к рассмотрению проблем, существовавших между тобой и твоими родителями, и попыткам их хоть как-то решить. Если ты способен уладить конфликт с родителями, многие другие конфликты попросту исчезнут, ведь они основываются на том же фундаментальном противостоянии.
К примеру, человек, у которого не ладятся отношения с отцом, не может быть в нормальных отношениях с начальником на работе – это невозможно, так как начальник олицетворяет отцовское начало. Самый незначительный конфликт с родителями будет сказываться на всех твоих взаимоотношениях. Если ты не в ладах с матерью, то не сможешь построить отношения и с женой, поскольку мать олицетворяет собой женщину в целом; тебе вообще будет сложно ладить с женщинами, так как мать – это первая женщина, она первый образ женщины. Там, где ты сталкиваешься с женщиной, ты сталкиваешься со своей матерью, так тянется невидимая нить ваших отношений.
Эго рождается, когда ребенок взаимодействует с отцом и матерью, и разбираться с ним нужно именно здесь. Иначе ты и дальше будешь обрезать ветви и листву с дерева, а корни останутся в неприкосновенности. Примирившись с родителями, ты становишься зрелым.
Теперь эго нет. Теперь ты понимаешь, что был беспомощен; теперь ты понимаешь, что зависел от других, что никаким центром Вселенной никогда не был. В сущности, ты был абсолютно зависим; иначе ты не смог бы выжить. Когда ты это осознаешь, твое эго постепенно растворяется, и однажды твой конфликт с жизнью прекращается, ты становишься раскрепощенным и естественным, ты расслабляешься. Тогда ты паришь. И мир уже не враждебен тебе, он становится твоей семьей, единым целым. Мир не настроен против тебя, ты можешь парить в нем.
Обнаружив, что эго – просто бессмыслица, что никаких оснований для его существования нет, обнаружив, что эго – лишь детская фантазия, по недомыслию понятая неверно, человек просто избавляется от него.
Ко мне приходят люди и спрашивают: «Как нам влюбиться? Как это делается?» Как влюбиться? Они просят меня рассказать им способ, метод, показать какую-то технику.
Они не понимают, о чем просят. Что значит «влюбиться»? Это значит, что ни к каким средствам, техникам и методикам ты не прибегаешь. Вот почему по-английски выражение «влюбиться» звучит как «to fall in love» – «упасть в любовь». Ты больше ничего не контролируешь, ты просто падаешь. Вот почему люди, чересчур ориентированные на разум, говорят, что любовь слепа. На самом деле только у любви есть глаза, только она обладает зрением. А они говорят, что любовь слепа, и если ты влюбишься, они подумают, что ты сошел с ума. Для человека, ориентированного на разум, это будет выглядеть безумием, ведь ум – великий манипулятор. Любая ситуация, которую ум не контролирует, кажется ему опасной.
Но существует мир человеческого сердца, существует мир человека и сознания, где никакие техники неприменимы. К материи можно применить любые технологии; с сознанием никакие технологии невозможны, как невозможен и контроль. Сама попытка контролировать или влиять на естественный ход событий – эгоистична.
Глава 2
Естественные периоды жизни и любви
Мне задали вопрос, как правильно создать атмосферу любви, которая помогла бы ребенку вырасти без ущерба для потенциала, данного ему от природы.
Любая помощь ребенку – это неправильно. Ошибочна сама идея о том, что ребенку нужно помогать. Ребенок нуждается в твоей любви, а не в помощи. Ребенок нуждается в заботе, поддержке, но не в помощи. Мы не знаем, что ребенку дано от природы, поэтому не можем оказать ему «правильной» помощи в раскрытии его природного потенциала. Нельзя помочь, если цель неизвестна; все, что ты можешь сделать, – это не вмешиваться. На самом деле, под вывеской «помощи» все вмешиваются в жизнь друг друга; и поскольку вывеска выглядит красиво, никто особо не возражает. Конечно, ребенок так мал, он так от тебя зависит, что не способен возражать.
И все вокруг ничем от тебя не отличаются: им, как и тебе, помогали родители. Ни они не раскрыли потенциала, данного им от природы, ни ты. Ни у кого ничего не получается, несмотря на все усилия родителей, семьи, родственников, соседей, учителей, священников. На самом деле, все настолько обременены помощью, что под ее тяжестью… Что там говорить о раскрытии природного потенциала, если человек и неприродный раскрыть не в состоянии! Он не может сдвинуться с места; на плечах каждого из вас лежит груз величиной с Гималаи.
Всем, кого ты видишь вокруг, оказывали помощь, всем очень сильно помогали стать тем, кем они стали. И тебе помогали; теперь ты тоже хочешь помочь своим детям? Все, что ты можешь сделать, – это любить и заботиться. Согрей их своим теплом, прими их. Ребенок несет в себе потенциал, который нам не известен, и не существует способов узнать, кто из него вырастет. Так что невозможно сказать наверняка: «Ты должен помогать ребенку так-то». Каждый ребенок уникален, поэтому не может быть общего правила для каждого ребенка.
Правильно было бы вообще никак ребенку не помогать. Если ты по-настоящему смел, пожалуйста, не помогай ребенку! Люби его, заботься о нем. Позволь ему делать то, что ему хочется. Пусть он идет туда, куда ему хочется. Твой ум снова и снова будет уговаривать тебя вмешаться и придумает для этого множество достойных оправданий. Ум очень изворотлив в своих рассуждениях: «Если ты не вмешаешься, может случиться беда; ребенок, если его не остановить, может упасть в колодец» Но я говорю тебе: лучше позволить ребенку упасть в колодец, чем броситься на помощь и тем самым разрушить ребенка.
Весьма маловероятно, что он все-таки упадет в колодец, но и это не значит, что он там погибнет; его можно будет вытащить. А если ты и вправду так беспокоишься, то можно колодец накрыть; но не помогай ребенку, не вмешивайся. Можно обнести колодец оградой, но не мешай ребенку. По-хорошему, ты должен позаботиться о том, чтобы убрать с пути ребенка все опасности, но не трогай его самого; пусть он идет своей дорогой.
Тебе нужно будет разобраться в некоторых важных законах развития человека. Жизнь делится на семилетние периоды, ее движение происходит циклами по семь лет – подобно тому как Земля за двадцать четыре часа делает один оборот вокруг своей оси. Никто не знает, почему этих часов не двадцать пять или двадцать три. На этот вопрос ответа нет; это просто факт. Поэтому не спрашивай меня, почему жизнь делится на периоды по семь лет. Я не знаю. Я знаю только, что эти семилетние периоды существуют, и если ты разберешься в них, то очень многое поймешь в развитии человека.
Первые семь лет – самые важные, потому что в этот период закладывается основа всей жизни. Вот почему все религии так стараются как можно быстрее затянуть детей в свои сети. Первые семь лет – это годы, когда тебя загоняют в рамки и пичкают всевозможными идеями, которые будут преследовать тебя на протяжении всей жизни. Они помешают тебе раскрыть свой потенциал, испортят тебя, не позволят тебе видеть четко. Их пелена всегда будет застилать твои глаза, из-за них тебе все будет представляться в искаженном виде.
Все ясно, совершенно ясно – существование предельно ясно, – но твои глаза покрыты многими слоями пыли. И вся эта пыль осела на них в первые семь лет жизни, когда ты был столь невинен, столь доверчив, что любое сказанное тебе слово принимал за истину. Впоследствии тебе будет очень сложно обнаружить все, что стало твоим фундаментом: оно вошло в твою плоть и кровь. Ты станешь задавать сотни разных вопросов, но никогда не спросишь о том, что стало фундаментом, основой твоих верований.
Первейшее проявление любви к ребенку – в первые семь лет жизни сохранить в нем невинность и естественность, чтобы целых семь лет он оставался полным дикарем, варваром. Его не следует обращать ни в индуизм, ни в ислам, ни в христианство. Всякий, кто пытается обратить ребенка в какую-то религию, не имеет сострадания, он проявляет жестокость: он отравляет душу юного создания, которое только появилось на свет. Ребенок еще не успел задать вопрос, а уже слышит ответ, в котором ему преподносят готовую философию, идеологию, догмы. Все это очень странно. Ребенок еще не спросил о Боге, а ты начинаешь ему втолковывать, что такое Бог. Зачем быть столь нетерпеливым? Подожди!