Глава 5
«Динь-дон-н-н-н», – оживился динамик в спинке кресла и приятный женский голос сообщил, что самолёт через несколько минут приземлится в аэропорту Барселоны. Мари очнулась от дрёмы, открыла глаза и потянулась. «Ещё пару часов по автостраде, и я в отеле. Душ, отдых и море… море… только море…» – улыбаясь, размышляла Мари о предстоящем двухнедельном отпуске на берегу средиземного моря солнечной Каталонии. Гул от выпущенных шасси немного приглушил сигнал СМС сообщения. Мари нажала на кнопку, и быстро пробежалась глазами по экрану телефона. Её выражение лица постепенно теряло безмятежность, становясь всё более сосредоточенным и серьёзным…
«Дамы и господа! Наш самолет совершил посадку в аэропорту Барселоны. Местное время 10 часов 10 минут. Температура воздуха в районе аэропорта +25 градусов. Просим вас оставаться на своих местах с застегнутыми ремнями безопасности до полной остановки самолёта… От имени экипажа благодарим за то, что вы воспользовались услугами авиакомпании. Спасибо за внимание. До свидания.»
Часть третья. Вселенная Чужого
Глава 1
Она родилась нелогичной и сумасбродной в отличии от других, совершенных мыслей безупречного Интеллекта. Было ли это случайным? Нет, ни о какой случайности в четко продуманном процессе не могло идти речи. И, наверное, лучше было не выпускать её в таком нелогичном виде, но впервые Он внутренне взбунтовался и сделал шаг в неопределённость. Решение было окончательным и бесповоротным. Он догадывался, что это действие приведёт к чреде неизвестных событий. Но именно неизвестность манила его со страшной силой, вкус волнующей неопределенности опьянял и туманил разум, это было ошеломляющим!
И Он сказал Слово, в тот же миг явилась на свет Вселенная сверкающей ткани, рождённая Его дыханием. А из самой сумасбродной, восторженной мысли великого Интеллекта родилась Она. Он назвал её – Яйаг. Синий кристалл был окутан многослойной оболочкой и загадочно сверкал, переливаясь в тёмных водах жизни. Хрустальная холодность сиреневого света, исходящая от энергетической звезды – центра планетарной системы, отражалась в правильных гранях причудливых форм ландшафта планеты, образуя рассеянное сияние мира Яйаг.
Как же она была прекрасна в своей неизвестности! Самая желанная из тех, что логичными цепочками блистающих знаний лежали в небытие его бессмертного ума, не имея даже малейшего шанса стать живыми, воплотившись в водах внешнего мира.
Она была прекрасна. Чистейшие сады и леса планеты сменялись огромными белыми полями песчаных пляжей. Реки и моря играли бликами, отражая яркое солнце в фиолетовой воде. Весь мир казался огромным живым калейдоскопом.
Ему нравилось собирать миры из песчаной мозаики, а затем невидимой кистью рисовать образы и события, вдыхать жизнь, переплетая сюжеты и тасуя судьбы, чтоб потом одним движением мысли, разрушить хрупкое творение, обратив его в сверкающий смерч песков времени. А когда буря затихала, и первозданная чистота воцарялась повсюду, он опять создавал иллюзии, чтобы снова разрушить.
И всё же этого было мало. Ему хотелось испытать свой мир изнутри, и вот уже готова форма, собранная из песчаной мозаики, такая же живая и прекрасная, как всё, что было в этом фиолетовом мире. Критически оглядев «костюмчик», Випс устремился внутрь. Словно тягучий кисель, вливалось совершенное сознание в телесную оболочку, ощупывая её изнутри, расправляя и оживляя. Это было фантастически необычно. Лучи солнца слепили глаза, первый шаг, приятная податливость горячего песка под ногами, прохлада мокрого океана, звуки, запахи, ветер. «О! Как же ты прекрасна, Яйаг!» Чувства захватили его, и на долгие столетия Випс погрузился в объятия восхитительной материи.
Так начался для него период счастливого бытия в лоне собственного творения. Очень быстро Випс сообразил, что управлять миром, будучи «в форме», весьма непросто, приходилось постоянно усиливать мыслительные посылы, по сути дублируя внутреннее намерение внешним действием формы. Но это «телодвижение» Випсу нравилось, и он с искренним удовольствием экспериментировал с разными образами себя, создавая из вечного песка сюжеты и живые картины.
Телу, предназначенному для материального мира, требовались постоянные преобразования, так как со временем оно истончалось и разрушалось. Поначалу, Випс копировал тело, и перемещал себя в новое, но потом он задумал сделать материальную ткань вечной, зациклив самокопирование на микроуровне. Для этого он решил создать совершенный симбиоз с собственным творением. Не долго думая, он приступил к работе.
После многочисленных экспериментов, Випс всё же смог усовершенствовать тонкую оболочку многослойной формы, превратив её в плазменную «кожу». Теперь обновлять и даже менять свой внешний облик можно было силой мысли не покидая оболочку. Кроме того, свойство плазменной кожи позволяло влиять на другие материальные тела мира Яйаг. Разветвлённая сеть нейронных связей, которая разворачивалась при контакте, молниеносно проникала в структуру объекта, обеспечивая разуму Випса полный доступ ко всем процессам симбионта. О! Это было ошеломляющим достижением! И ещё несколько тысячелетий Випс с наслаждением оттачивал мастерство симбиоза, пока не понял, что в своём мире он отныне всесилен и всемогущ. Яйаг стала совершенным образом и подобием его уникального интеллекта. Живая ткань, которая являла в мир самые смелые задумки своего хозяина, но при этом оставаясь лишь тенью его, бессловесной копией.