Через два часа, когда через иглу-бабочку в неё влилось несколько подписанных именем Сибольт пакетов с лекарствами, была свободна, однако автобуса пока не было, пришлось ждать. Вспомнила о предложении Залмана получить машину напрокат. Когда автобус, наконец, появился, попросила подбросить её в «Рентакар».
Пока ехали по бесконечным лабиринтам, медсестры обсуждали что-то между собой. Одна из них достала планшет и стала показывать фотографии ухоженного, слегка перепуганного мальчишки. Ольга вытянула шею, заглядывая через плечо. На панели приборов подсвечивалась табличка с фотографиями: «Жу Лиджуан, Шан Дандан». Впереди показался свет, Шан Дандан затормозила.
– Мы приехали. Вон там, видите – открытые ворота? Начальник проката вам поможет.
– А почему мы не подъехали ближе?
Жу Лиджуан хохотнула.
– Он нас боится. Говорит, если видит наш автобус, каждый раз думает, что это уже за ним.
– Ладно, прогуляюсь.
Ольга вышла из автобуса и направилась к пятну света на бетонном покрытии, источником которого был широкий проём в стене.
Из сточной канавы вдоль дороги тянуло формальдегидом – техники, очевидно, пытались бороться с отложениями и колониями бактерий. Этих ребят так просто не извести – могут жрать даже цианиды, восстанавливая синильную кислоту до метана и аммиака. Да что цианиды, сборище микроорганизмов способно к гидролизу боевого отравляющего вещества – иприта, до смеси меркаптоэтанола и этиленгликоля, каковой они благополучно усваивают. А некоторые колонии микробов вообще питаются ядом ДДТ, вначале окисляя этот ксенобиотик до п-хлорбензойной кислоты, а затем, подвергая кислоту катаболизму, получают вполне съедобный ацетат.
Человечество тоже такой мутировавший вид, который, косвенным образом, может использовать любую пищу. Проще говоря, испытуемый может съесть мясо и при помощи энергии мускулов попасть в нужное место, либо, заправив автомобиль, проделать то же самое, используя любое ископаемое топливо или солнечный свет. Сейчас Ольге предстояло подобрать подходящее продолжение тела для эффективного перемещения по лабиринтам клиники.
Начальник проката предложит ей надёжные и эргономичные машины, но при выборе средства передвижения Ольга станет учитывать не только практичность, сколько соображения иного рода. Она отвернётся от представленных в гараже удобных, проходимых, с мягкой подвеской, элекроусилителем руля и подогревом сидений машин и будет стучать указательным пальцем по каталогу.
Начальник проката попытается вернуть её в лоно здравого смысла, апеллируя к категориям бережливости, безопасности и надёжности, но наша пациентка оказывает нажим на Начальника проката, намекая на знакомство с Главным Врачом, добивается красного, полуспортивного, электрического монстра с откидной крышей.
Начальник проката обещает доставить заказанный товар в ближайшее время.
6 декабря
Сижу на зелёном, выкрашенным масляной краской ящике, в узкой, как пенал, комнате. У стены – паровой бойлер, изредка и неожиданно издающий отрывистые стуки, будто какой-то псих долбит по стальным трубам огромным гаечным ключом. Позади меня проход, судя по всему, давно и навсегда утративший дверь. Ступени спускаются вниз, непонятно как глубоко, поскольку ниже третьей ступеньки лестницу покрывает чёрная вонючая вода. На поверхности плавают бионты, которые я затрудняюсь идентифицировать. Ещё больше их покоится на дне, поскольку они дают о себе знать пузырями сероводорода, периодическое бульканье которого я слышу за спиной. Напротив бойлера, у противоположной стены, два контейнера фильтровентиляционной установки, из проржавевшего снизу корпуса высыпаются чёрные цилиндрики активированного угля. Прямо передо мной – стол, его обязанности, точнее, выполняют две фанерные коробки такого же зелёного, как и «стулья», цвета. Слева, за столом, внимательно изучают мою физиономию пятеро мужчин, справа – Дэн, мой «адвокат».
– Ну и зачем ты привёл эту тэпэшку? – обратился к Дэну безразмерный бардовый свитер, оканчивающийся маленькой бритой головой. Его жёсткие, как проволока, волосы будто изъяли из головы и воткнули в подбородок. Для туши с такой комплекцией он производит, пожалуй, слишком резкие движения. Близко посаженные, маленькие глазки на оплывшем, круглом лице делают его неприятным. Похоже, он знает об этом, наверняка добивается своего, просовывая физиономию в интимную зону собеседника/допрашиваемого. Хорошо, что сейчас нас разделяет «стол».
Этнически неопределённый, непропорционально-развитый, громила вопросительно смотрит на бритого: «Сейчас её прикончить или тебе охота ищщо поговорить?»
– Но ты же сам сказал, нам не хватает юнитов – блеет Дэн.
– Не хватает для чего? – спрашиваю я.
– Здесь вопросы задаём мы, дамочка.
– И что теперь с ней делать?
– Это она отхерачила голову диктатору, поможет и нам – продолжал заступаться Дэн.
– Тихо. Покажите ваш телефон.
Тощий, измождённый человек с иссиня-белым лицом и крупными, гипертрофированными порами на носу, в клетчатой рубахе и чёрной лыжной шапке достаёт из ворота булавку и мстительно всаживает её в боковое отверстие моего телефона.
– Теперь «они» нас не слышат.
– Кто «они»?
– Т-с-с-с! – прикладывает указательный палец к губам «лыжная шапка».
– Что у нас на неё есть?
Человек в белой рубашке и галстуке (профессиональная униформа юриста?), под тёмной курткой, зачитывает, глядя в планшет: «Агатия Сибольт, художник… опыт работы… образование… библиография… выставки… дополнительные навыки… Как видите, мы знаем о вас всё».
– Ну если «всё» для вас это резюме с моего персонального сайта…
– А вам не приходило в голову, как мы получили его? – спрашивает безразмерно-красный свитер.
– Хакнули файрвол клиники?
– Вот именно, плюс, так называемый, «Великий китайский файрвол» – у нас большие возможности.
– И чего вы добиваетесь?
– Чего мы добиваемся? Она издевается?!! – свитер привстал, оперся кулаками о стол, его маленькие глазки принимают максимально возможный размер – она хоть понимает, что нас удерживают здесь незаконно?!!
– Но вы подписали договор, как бы – смягчая своё утверждение.
«Юрист»:
– Перед тем, как подписать, нам не разъяснили, в чём заключается лечение. Если бы мы знали все подробности этой процедуры, возможно, приняли бы другое решение. Поэтому договор недействителен и мы имеем право покинуть клинику. А если нам запрещают, это повод для казус белли.
– Эти врачи, они просто фашисты и главный среди них, этот – кавычки пальцами – профессор, Лян Шоушан. Теперь у нас развязаны руки, – вступил в разговор высокий молодой человек, до сих пор прикрывавший рот грязным платком.
– Если вы взломали файрвол, то, наверное, уже связались с «большой землёй» – предполагаю я.
– Позже вы всё узнаете, если сумеете заслужить наше доверие.
– Как же я могу «заслужить ваше доверие»?
– Удивите нас. Дэн говорил, что у вас были какие-то дела с этим Лян Шоушаном.
– Как-то общались…
– Скажите прямо, вы можете проникнуть в логово зверя?
Пожала плечами.
– Давайте решим так. Постарайтесь побывать у него и узнайте, как там всё устроено в плане охраны (количество и расположение охранников, камеры слежения).
– А мы – продолжает «юрист» – после того, как тьфу-тьфу провернём это, заставим этих китаёз имплантировать обратно изъятые у вас органы и поможем решить вопрос с вашим политическим убежищем. Среди наших сторонников есть известный государственный деятель, которого, по понятным причинам, сейчас нет среди нас. У него достаточно влияния чтобы добиться вашего безопасного пребывания в одной из нейтральных стран, тем более об этом случае, с диктатором, стали потихоньку забывать.
– И вот что, Агатия Сибольт, о нашем разговоре никто не должен знать. Говорим мы мягко, но, поверьте, действуем быстро и жёстко. Всё, вы можете идти – отрезал бардовый свитер.
После визита к повстанцам, остро почувствовала необходимость отвлечься, отчего-то эта картина очень подходила к случаю, поскольку прочно ассоциировалась у неё со словосочетанием «бесконечная свобода».
Вечером, в условленное время, подрулил Залман:
– Возьмём по дороге Адину, она хочет навестить друзей в китайском квартале.
Пока ехали, Залман рассказывал:
– Поначалу квартира, где я сейчас живу, досталась Адине. Но ей не понравилось оформление и она уговорила меня поменяться. Мне то, в общем, все равно, только дизайн не вполне соответствует возрасту…
Притормозили. Возле двери уже ждала полноватая девушка в джинсовом костюме. Она легко перескочила через борт, на заднее сиденье. Поприветствовала Ольгу и Залмана. Когда тронулись, начала издалека:
– Мои френды могут помочь с тачилой.
– В каком смысле?
– Прокачать подвеску, тормоза, руль, поменять шины.
– Но это все в порядке, насколько мне известно.
– Но, знаешь, она может стремать на высокой скорости.
– Эта машина неважно разгоняется.
– Вот поэтому и нужен апгрейд. Меня пригласили на соревнования, дрэг-рейсинг на заряженных тачилах.
– Но у тебя нет водительского удостоверения…
– Ах, брось, там не спрашивают, у кого есть карточка, у кого нет. Побеждает тот, кто приходит первым.
Адина «закинула удочку» и пока оставила его в покое, до новой атаки. Залман, в который раз, задумался, как уберечь это непоседливое существо. Внезапно, из поперечного тоннеля выскочил степной багги. Залман резко нажал на педаль тормоза. Ольга уперлась руками в приборную панель, Адина свалилась со своей лавочки.
– Эфиоп твою мать.
Чтобы не столкнуться, багги резко вильнул в сторону и сильно накренился, основательно перегруженный молодыми, уже как следует подгулявшими китайцами. Сидевшие с правой стороны свесились за борт, балансируя. Колеса, уже готовой опрокинуться тачки, восстановили контакт с дорогой и через секунду габаритные огни монстра растворились в темноте.
Залман помянул чёрта, внимательно огляделся по сторонам, для верности прислушался и поехал дальше.
Неожиданно стены расступились. Въехали в город. Над крышами чуть подсвечивался синий экран – подобие ночного неба. Дальше проезда не было, за большими каменными шарами начиналась, заполненная людьми, улица. Они стояли, сидели, поодиночке, группами, переговаривались, танцевали, готовили еду, мастерили, что-то продавали. Первой, в ряду торговцев, расположилась женщина с большим коробком сине-серых котят околобританской породы. Рядом, в вольерчике, ждали новых хозяев крохотные собачки. Адина присела на корточки, запустила руки в коробку с котятами, трепала и шепелявила с ними, как с человеческими младенцами.
– Залман, что за негоцианты?
– Все они работают в клинике, а это – Залман широким жестом обвёл вокруг – способ провести время и дополнительный заработок. Администрация поощряет это, чтобы сотрудники были как дома.
Некоторые китайцы просили вместе сфотографироваться, Ольга охотно соглашалась.
– Здесь можно купить одеяло? Я что-то мерзну последнее время…
– Возможно, из-за лекарств. Купите электрическое. Я помогу подобрать. Но лучше заберём на обратном пути.
Когда проходили мимо прилавков, Ольга заметила странного вида еду, которую готовил один торговец. На вид как змеи, нанизанные на палочки.
– Залман, а что это у него?
– Это щупальца кальмаров. Китайцы готовят на огне всё, что можно жарить: овощи, рыбу, кузнечиков, а вот глядите, лягушки в кляре.
– Я бы не решилась попробовать это, но здесь намного приятнее, чем в «Винтажном луче». Праздник там, как поминальная трапеза.
Шестеро китайцев синхронно поднялись из-за столика, завершив корпоративную пирушку. Залман предложил:
– Здесь такое разнообразие, давайте поужинаем.
Подошла Адина. Только устроились, как рядом, за соседним столиком, раздались возгласы одобрения – подали зажаренное на вертеле животное. Из того места, откуда выходили задние ноги, приветливо торчал, чуть не помахивая, небольшой хвостик.
– Скажите, Залман, это именно то, о чем я подумала?
Залман развел руками, мол, что же я могу поделать с местными традициями. Аппетита как не бывало. И запах стоял непривычный – горелого масла, каких-то приправ. Но уходить было не в правилах Ольги. Видно, как обычно, подружиться с реальностью поможет крепкий алкоголь.
– Залман, а что здесь пьют?
Одобрительно посмотрев на неё.
– Есть очень ароматная рисовая водка, которую готовит хозяйка кафе.
– Давайте напьемся.
– Вас что-то беспокоит?
– Да, наверное, как у всех…
Ольга попыталась описать, как непросто жить вдали от милой печени и почек, о том, что все здесь другое. Кругом – одни китайцы, а рядом с завсегдатаями «Винтажного луча» ей еще хуже. И эта запеченная собака, которую подали за соседний столик, совершенно вывела из равновесия. И мыслить рационально уже не получается.
– От хандры, Ольга, есть хорошее средство. Давайте сделаем заказ.
Они открыли книжку с картинками, выбрали креветки, зажаренные в масле с умеренно острыми специями, мясо в кисло-сладком соусе, кусочек утки по-пекински, пельмешки из тонкого теста и ещё много непонятной еды в крохотных фарфоровых тарелочках. Блюда поставили в центр стола, на вращающуюся, как барабан револьвера, подставку и было так занятно брать по кусочку каждого яства.
– Вы не пробовали тофу?
– Нет, еще не приходилось.
– Если не попробовать, невозможно понять эту страну.
Ольга взяла палочки, откусила немного.
– Ничего не чувствую.
– Нужно обмакнуть в соус. Это соевый белок. Он веками спасал крестьян от голода. Любимое блюдо Мао Цзэдуна.
Ольга попробовала тофу с несколькими видами соуса, которые стояли рядом, в отдельных тарелочках.
– А вот с этой приправой я бы советовал быть осторожнее…
– Плавали, знаем…
Ольга положила в рот кусочек и поняла, что, возможно, повела себя слишком уверенно. Но все таки разжевала и проглотила, потом просипела:
– Воды…
Первый раз в жизни почувствовала, что у нее есть пищевод и где именно он находится. Ольга с трудом выдохнула и от этого, горячего, выдоха нестерпимо защипало в носу и стало резать глаза.
– А-а-а!
– Скорее заешьте рисом!
Ольга схватилась было палочки, бросила, засунула в рот руками несколько горстей риса. По щекам побежали слёзы.
– Не забывайте дышать.
– О-о-о-о!
Китайцы, за соседними столиками, обернувшись смеялись, подбадривали. Один из них взял стручок красного, жгучего перца, не моргнув глазом съел, показывая всем оставшуюся ножку. Хозяйка кафе, заметив оживление, поняла что случилось, принесла стакан молока. Залив огонь, Ольга стала приходить в себя.
– Кажется, поняла, зачем китайцам такие острые приправы – чтобы помнить о том, что они пообедали, вкуса у тофу почти никакого.
Принесли водку. Залман разлил по стаканам.
– За вас, Ольга, чтобы удачно закончилось, ваше лечение и путешествие.
– О! Как мягко пошла. Можно не закусывать.
– Да и обратите внимание на фруктовые нотки.
– Фрукты? Определённо есть. И рисовую кашу напоминает, немного, в конце.
Адина заметила своих знакомых, через стол и сказала Залману, что ей нужно «перетереть» одно дело. До их ушей стали долетать термины: «Тюнинг, асинхронный двигатель, мощность, емкость, сила тока».
– Я очень ответственный человек, Ольга. Я дал слово. Но я опасаюсь, что ее мозги заморозят после того, как отскребут от какой-нибудь опоры. Все, что я хотел, чтобы это непоседливое существо было заморожено по всем правилам, как я и обещал.
Выпили за здоровье. За знакомство. За еврейский народ.
– Вы молодец, по виду совсем не пьяный, только деревенеете.