– Ты кота своего кормишь лучше, чем мужа, – заявил Петя, вставая к холодильнику за спасительной колбасой и обходя чавкающего Ваучера. – Посмотри, как уплетает рыбное месиво! Этот запах весь аппетит отбивает. Не понимаю, почему нельзя его кормить нормальным сухим кормом!
– Потому что он с детства привык к этой кашке, – ответила Наташа, доедая свою порцию сосисок с гречей. – В девяносто четвёртом, когда родился Ваучер, не было никакой химической быстро-еды для животных, и кошек кормили нормальной рыбой. Если могли найти её в магазине, конечно.
– По-моему, Ваучер вполне мог бы попробовать что-нибудь новенькое. – Петя нарезал свои сосиски на маленькие кусочки и переложил в синюю миску, вылизанную после рыбной каши до блеска. Кот с осторожностью понюхал сосисочный десерт, одобрил его и за считанные секунды уничтожил. После чего забрался обратно в свою раковину и громко, на всю кухню, заурчал.
– Наденька, почему ты не ешь, детка? – повернулась Наташа к дочери, которая, глядя на папу, не торопилась кушать. Греча размазывалась по тарелке, рукам, столу, при этом ни грамма в рот не попадало. – Давай-ка вилочку в ротик!
Наташа предпочитала уговаривать, а не наказывать. Это входило в японскую систему воспитания, о которой она пару месяцев назад прочитала на форуме мамашек. Как утверждала одна мамочка, японцы никогда не кричат на детей, ни за что их не ругают и всё им разрешают до семи лет включительно.
– Отвали! – неожиданно сказала Надя и бросила вилку на пол. – Не хочу есть!
– Надежда! Сейчас рот с мылом тебе вымою! Немедленно извинись перед мамой! – возмущенно отреагировал голодный и злой Петя, отвлекаясь от сооружения грандиозного мегабутерброда (ржаной хлеб, майонез, толстенный кусок варёной колбасы, мелко нарезанный маринованный корнишон сверху).
– Петя, нельзя так орать на ребёнка, это непедагогично! – запротестовала Наташа, отрезая небольшой кусочек колбаски и себе (сверху – капелька майонеза, просто для красоты).
– А что же делать? Ведь она и в саду может такое ляпнуть!
– Вот если запрещать ей говорить такие слова, тогда точно ляпнет, – назидательным тоном сказала Наташа, дожёвывая колбасу и нагибаясь за вилкой. – Я тебе как психолог говорю…
– Как кто? Никакой ты не психолог, что за бред! – Петя яростно откусил гигантскую часть бутерброда.
Не заводиться, сохранять спокойствие. Наташа убрала вилку в посудомойку, достала чистую и положила перед Надей.
– Да, я тебе именно как психолог… – Петя был занят бутербродом и промолчал, – …как полупрофессиональный психолог говорю: не надо обращать внимания на плохие слова, и она сама не будет на этом зацикливаться. Японцы же не дураки, а они детей только балуют. Я уверена, что если мы сейчас спокойно продолжим ужинать, как ни в чём не бывало…
– Отвали, отвали, отвали! – многократно повторила Надя, швыряя чистую вилку на пол и испытующе глядя умными карими глазками на маму в ожидании её дальнейших действий. И для закрепления результата подытожила своё выступление: – Отвали, ясно?
– А ну-ка быстро в свою комнату! – не выдержал Петя, кидая недоеденный бутерброд и вскакивая из-за стола. – Немедленно! Сиди там и думай о своём поведении! Всё, ты наказана!
Надя разревелась и убежала из кухни. Взбешённый Петя, печатая шаг, ходил туда-сюда по десятиметровой кухне. Вот он, подходящий момент. Самое время предотвратить бурю.
На экране Костя Воронин прыгал от счастья и вопил «офигеть!», узнав о беременности Веры.
Наташа, позабыв о валяющейся на полу вилке, схватила мужа за рукав и насильно усадила обратно на стул.
– Петь, послушай!
– Что? – резко отозвался он, не глядя на жену и теребя уголок мягкого воротничка белой футболки. Зелёный крокодильчик на груди беззвучно разевал зубастую пасть.
Наташа потянулась к одному из кухонных ящиков, где хранились полотенца и скатерти, и вытащила оттуда длинное ярко-голубое полотнище.
– А знаешь, что это такое? – игриво спросила она, накинув ткань ему на плечи наподобие лошадиного хомута.
Петя, впавший в мрачную задумчивость, покачал головой.
– А это авторский слинг. – Наташа была крайне довольна эффектной подачей своей идеи. – Угадай, на что я намекаю?
Муж равнодушно пожал слинго-плечами, размышляя о чём-то своём.
– Петя! – торжественно вымолвила Наташа. – Давай сходим за вторым!
– Что? Куда сходим? – очнулся Петя.
– За вторым! Давай сходим за вторым ребёнком! – радостно выпалила Наташа.
Петя, задрапированный слингом, словно нарядным погребальным саваном, медленно поднялся со стула.
– Сходим за вторым ребёнком? – повторил он, будто не веря своим ушам. – Ты шутишь?
Ну совсем как Костя Воронин, подумала Наташа. Тот тоже сперва решил, что Вера шутит. А потом недовольно так сказал: «Всё, рай закончился!» Зато потом – сколько восторга! И все свои доводы назвал «чушью собачьей». Нужно продолжать!
– Нет, Петя, я серьезно. Давай забудем все ссоры и сходим за прелестным, милым мальчиком, наследником, который вновь объединит нашу семью!
Наташа так разнервничалась, что сама не заметила, как доела Петин бутерброд с колбасой и принялась за свердловскую слойку (вторая за день, но это неважно, во время беременности всё равно лишний вес наберётся; потом, после родов и кормления, можно будет всё сразу и скинуть; какой вообще смысл сейчас худеть).
– Наталья… – Петя хотел взмахнуть правой рукой и тут только понял, что ему что-то мешает. Он с недоумением оглядел себя, прорычал сквозь зубы ругательство и исступлённо содрал с плечей голубой слинг. – Да выкини ты эту гадость! Что за бред – приматывать ребёнка к себе тряпками! Цыганщина, африканщина, дикость!
Наташа открыла рот, чтобы прочитать ему познавательную лекцию от Антонины о вековых традициях материнства, но не успела издать ни звука. Петя кричал уже во весь голос:
– И я даже не знаю, что я ненавижу больше: выражение «сходить за вторым» или этот несусветный слинг!
– Ну хорошо, – примирительно сказала Наташа. – Забудем пока о слинге («хотя потом еще поговорим на эту тему», – мысленно прибавила она), давай поговорим о будущем сыночке!
– Какие еще сыночки, чёрт побери! – воскликнул Петя, выполнив наконец энергичный взмах рукой и задев при этом мирно дремлющего в раковине кота. Кот сквозь сон вякнул нечто неразборчивое. – Ты вот Ваучера даже не можешь приучить к нормальному корму! Я уже не говорю о Наде! Посмотри на плоды своего воспитания! Ребёнок совершенно отбился от рук, а ты каких-то мифических сыночков выдумываешь.
– Зато денежки государство даёт за второго ребёночка очень даже реальные, – возразила Наташа, внезапно вспомнив, что её первый ребёночек сидит в своей комнате весь в слезах и голодный. Она быстренько намазала булку маслом. – Подумай о материнском капитале!
Вероятность получения солидной суммы просто так, за здорово живёшь, сразит Петю наповал, думала Наташа, заходя в детскую и ставя на тумбочку у кровати тарелку с булкой и стакан сладкой газировки. Дочка, поглощённая просмотром японского мультфильма на своём планшете, машинально потянулась за бутербродом. Никаких следов раскаяния.
Наташа вернулась на кухню. Петя, похоже, только что курил на балконе, поскольку теперь нервно крутил в руках зажигалку.
– Как там Надя? Плачет? Идёт просить прощения?
– И не думает, – мстительно ответила Наташа. – Не работают твои совдеповские методы воспитания: «быстро в свою комнату», «думай о поведении». Говорю же: нужно положиться на японцев. Они детей вообще не ругают.
– Да это просто родительская лень, а вовсе никакая не система. Уверен, что сами японцы в жизни не слышали об этой идиотской теории.
– Никакая она не идиотская, – обиделась Наташа. (Жаль, свердловские слойки в доме закончились, сейчас бы кусочек не помешал.) – О ней на форуме одна мамочка писала. И очень её хвалила.
– Чёрт побери, опять я слышу про форум мамаш, отключивших мозг! Это секта, а не форум!
– Что? Да как ты смеешь? Это… это… – От возмущения Наташа не могла подобрать подходящих слов. – Это истинный кладезь мудрости, жизненного опыта и взаимопонимания!
– Ага, мудрости и взаимопонимания, – желчно рассмеялся Петя. – Да эти тётки только и думают, как бы на халяву что-нибудь получить или подороже продать что-нибудь ненужное. Типичная секта. Мама-мафия! Просто вынимают деньги из семейного бюджета. Взять хотя бы этот уродский слинг! – Петя со всей силы затолкал голубую ткань в мусорное ведро, Наташа и ахнуть не успела. Затем последовал запрещённый приём. Петя сощурил горящие нехорошим пламенем карие глаза и спросил: – А как же коробка от телевизора? И бахилы? Что ты теперь скажешь?
Мда, коробку от телевизора и бахилы смело можно было занести в Наташины промахи. Не так давно кто-то из мамочек вывесил объявление: «Продам десять пар бахил, бывших в употреблении по одному разу. Недорого!» Цена и правда была заманчивой, в два раза меньше, чем в гардеробе детской поликлиники. Наташа справедливо рассудила, что бахилы в хозяйстве лишними не будут, потому и поехала за ними на другой конец города. Похвасталась покупкой перед мужем, а тот жутко разъярился и запихал все десять пар целых, почти не ношеных бахил в ту же мусорку.
С коробкой от телевизора вышло еще хуже. Наташа решила сделать заскучавшему Ваучеру подарок. Лучше подарка, чем пустая картонная коробка, для кота не существует. В особенности если она может выманить упрямого питомца из кухонной раковины, которая иногда бывает всё-таки нужна хозяйке. Ну сколько уже можно бегать по каждому поводу в ванную!
А тут как раз другая мамочка похвасталась на форуме приобретением большого телевизора. И спрашивала – не нужна ли кому за чисто символическую стоимость коробка от него. Наташа не могла упустить такой шанс. Героически тащила эту коробищу в метро. Маялась с ней в автобусе. Преодолела такие неудобства, и ради чего? Ради гомерического хохота мужа, который потом рассказывал эту историю как анекдот всем коллегам на работе, кассирше в супермаркете, заправщику на бензоколонке и вообще кому попало. Самое обидное, что Ваучер пренебрежительно понюхал глупую коробку и категорически отказался в неё забираться.
В общем, сказать Наташе было нечего. Поэтому она вернулась к обсуждению волновавшей её темы.
– Ладно, Петь, не кипятись. Вот займусь новорождённым сыночком и некогда мне будет на форуме сидеть.
– Стоп, я не понял, почему мы опять это обсуждаем? – Петя обхватил руками голову.
– Так материнский капитал же дадут, как ты не понимаешь?
– Не нужны нам подачки от государства. Проблем с квартирой у нас нет, благодаря твоим родителям. Живём в отличной трёшке, ремонт недавно сделали. Зарплату мне в ближайший месяц ещё прибавят, меня до креативного директора, кстати, сегодня повысили, а ты ведь даже не спросишь, как прошёл день на работе.
Так, похоже, наш папа сегодня в плохом настроении. Никак не хочет на нового ребёночка соглашаться. Ничего страшного, решила про себя Наташа. Придется брать пример с Веры Ворониной – поставить его перед фактом.
– Чего тебе ещё не хватает? – продолжал Петя. – Драйва? Так иди на работу!
Ох. Опять разговор наткнулся на этот айсберг.
– Я, между прочим, практикующий психолог, – как по бумажке прочитала Наташа. – Даю советы посетительницам крупнейшего форума Мамашки.ру, я им очень нужна!
Петя хмыкнул:
– Никакой ты не психолог.
– Ах так? Хорошо! Но даже ты, скептик, не сможешь отрицать, что я практикующий дизайнер!
– Ещё как смогу! Да, по образованию ты, может быть, и дизайнер. Но когда ты в последний раз практиковала? Ты же все свои способности давно растеряла!
– Неправда! Ремонт в квартире кто продумал и спланировал? Оглянись вокруг!
Петя послушно оглянулся.
– Ну вот первое, что бросается в глаза – на кухонном окне до сих пор нет занавесок.
– А я обдумываю, какие лучше сюда подойдут, – парировала Наташа (по правде говоря, она вообще про эти занавески забыла с тех пор, как увлеклась психологией).
– Все два года обдумываешь? – язвительно спросил Петя. – И я уже не говорю о твоём кресле-мешке, похожем на гадкое растаявшее желе. Эта твоя так называемая дизайнерская находка испортила нам всю гостиную! Не выношу этот мешок! А еще знаешь что не выношу?
Да что с ним в последнее время происходит? – начала уже немного пугаться Наташа. Ссора приобретала невиданный доселе масштаб. Наташа словно оказалась на борту ракеты, и в наушниках металлический голос отсчитывал: «Девять, восемь, семь…»
– Еще я не выношу твой лыжный костюм!
– Мой лыжный костюм? – с удивлением переспросила Наташа.
– Именно! Ты же его носишь не снимая зимой и летом. Я понимаю, что с ребёнком гулять так теплее, но как же он меня бесит! Эти толстые розовые штаны, эта толстая розовая жилетка! Ты же не на горных лыжах катаешься, в конце-то концов!
Петя весь раскраснелся. Волосы упали на мокрый лоб.
«Четыре, три, два…» – отсчитывал металлический голос в невидимых наушниках. Наташа замерла.
– Я еще помню твою искусственную приталенную дублёночку из зелёной замши и высокие сапоги на шпильке. Помню, в каких тоненьких колготочках ты ходила со мной в Дом Кино на «Ночь Каннских Львов»! В жуткий мороз! Где эта дублёнка, где эта девушка в тонких колготках?
Наташа молчала. Не хотелось признаваться, что в зелёную дублёнку она перестала помещаться еще десять килограммов назад.
«И… пуск!» Ракета задрожала, завибрировала, затряслась и оторвалась от земли.
– Наташа, пойми, ты закисла, заплесневела после рождения Нади. Погрузилась в болото. Погрязла в трясине. Я давно уже перестал тебя узнавать! Ты… ты… – Петя обвёл глазами кухню в поисках нужного выражения и наткнулся взглядом на блаженно развалившегося в раковине кота, – ты последние пять лет живёшь какой-то кошачьей жизнью! Причём жизнью кота-пенсионера вроде Ваучера. А тебе ведь всего тридцать три.
Резкий рывок и ускорение. Оторвалась первая ступень.
– А ведь когда-то ты могла запрыгнуть за барную стойку и показать неумёхе-бармену, как правильно делать твой любимый Джин «Гимлет»! Вечно они забывали пропускать твой коктейль через стрейнер.
Еще рывок. Вторая ступень сгинула в атмосфере.
Но, может быть, еще не поздно вернуться на Землю?
– Петя, Петя, но сейчас я мать, а не безбашенная девчонка, я должна быть примером для своей дочери! Я не хочу, чтобы она думала, что единственный талант её мамы – это умение смешивать коктейли!
– Согласен! Надя должна тобой гордиться. Только ты ей поводов не даёшь. Какой у тебя псевдоним на мамашкином форуме, Безешка?» Так вот раньше ты была не безмозглой «безешкой», а безумно дерзкой, безумно красивой, безумно обаятельной. И уж по крайней мере, не позволяла себе неделями не мыть голову!
И… третья ступень сгорела. Ракета вышла в открытый космос.
Наташа сидела на стуле не двигаясь, боялась даже моргнуть широко распахнутыми глазами. Петя потёр ладонями глаза, остановил помутневший взор на телевизоре, по которому крутили очередную серию счастливых «Ворониных» и устало подвёл итог:
– И самое печальное, что ты совсем ничем не интересуешься. Ты ведь даже не знаешь, что твои любимые «Воронины» – это всего лишь не слишком хорошо выполненная копия знаменитого американского сериала «Все любят Рэймонда».
Следующие события развивались так же необратимо и непоправимо. Наташа будто болталась в невесомости на борту космической станции и беспомощно наблюдала в иллюминатор за тем, как далеко-далеко взрывается её родная планета.
Петя заглянул в детскую комнату и сообщил Наде, что его срочно вызвали на работу и ему придётся уехать в командировку на некоторое время. Дочка, привыкшая к тому, что папа всегда рядом, вновь разрыдалась и наконец стала просить прощения за своё поведение за столом.