Н-да… даже джинсы на нем каким-то мешком сегодня смотрятся, будто не свои напялил. А обычно он одет с иголочки. Генка хоть и скромняга, но в одежде любит лоск.
– Чай? – спросила я, как только затолкала друга в квартиру.
– Самую огромную чашку, – кивнул он.
– Иди мыть руки тогда…
Гена скрылся в ванной, а я пошла хозяйничать на свою маленькую и уютную кухню. Благо, в холодильнике завалялся лимон. Что может быть лучше большой чашки чая с лимоном с похмелья? И хоть я напивалась всего пару раз за всю свою жизнь, но такое лекарство считала лучшим.
– Геныч, ты там живой?! – спохватилась я, когда поняла, что вода уже давно не шумит, а друг мой из ванной не вышел. – Смотри, не оскверняй суицидом мою жилплощадь!
Сразу же распахнулась дверь, и в клубах пара появился мой друг. С мокрыми и гладко зачесанными волосами, румяный и какой-то очень чистый и аккуратный. Удержаться от смеха я не смогла, но даже ответной улыбки не дождалась. Гена прошел к столу и забился на табурете в угол.
– Ты меня уже пугаешь, – придвинула я к нему чашку и опустилась на табурет напротив. – Рассказывай уже.
– Я в полной жопе! – пафосно выдал Гена, и слышать такие слова от обычно интеллигентного него тоже было странно.
– А поконкретнее?
– Ко мне едет брат.
– И что?.. Он едет тебя убить? – нервно хохотнула я, все еще не понимая причины трагедии. – Соскучился, вот и едет. Кстати, не знала, что у тебя есть брат.
Я знала, что Гену воспитывали дядя с тетей, потому что родители его погибли, когда тот еще был совсем малым. А вот про брата слышала впервые.
– Не знала, потому что я не рассказывал. Да и сам я не так часто вижу его. Он старше меня на пятнадцать лет. И когда я начал что-то соображать, брат уже уехал учиться.
– Слушай, кончай драматизировать! – не выдержала я. Тон и вид умирающего лебедя, которые напустил на себя друг, неимоверно раздражали. – Ну приедет твой брат, посмотрит, как ты живешь, учишься… и умотает восвояси. Кстати, вы с ним что в разных городах живете?
– Он живет и работает в Питере.
Ну тогда понятно. Генка приехал поступать в Москву из Краснодара. Далековато их с братом судьба раскидала друг от друга.
– Ты не понимаешь!.. – схватился друг за голову, и мне даже показалось, что он собирается разрыдаться.
– Генка, ну хорош мне нервы трепать! Чего такого я не понимаю?!
– Все, ладно, – закивал он головой как болванчик, убеждая в чем-то самого себя. – Ладно, ладно… Сейчас я тебе все расскажу…
Вот тут мне стало страшновато. Что же такое он мне хочет рассказать, на что так старательно и долго настраивается? Но слушать приготовилась внимательно и его больше не перебивала.
А еще через полчаса я знала историю Гены – человека, про которого считала, что знаю если не все, то многое. А оказывается, ничего я про него и не знала.
Родители Гены погибли, когда ему исполнилось три года. Он их и не помнил, разве что по фотографиям. Маленького сироту усыновили сестра матери с мужем. Своих детей у них не было, и всю нерастраченную любовь они подарили этому умненькому и серьезному не по возрасту мальчику. На момент трагедии брату Гены исполнилось уже восемнадцать лет, и тот служил в армии. Сразу после армии уехал в Питер, где и поступил в университет. После окончания ВУЗа в родные края решил не возвращаться и занялся каким-то там строительным бизнесом.
И теперь мы подошли к самому интересному. Оказывается, бизнес брата очень быстро набрал обороты и сделал хозяина богачом. Я-то, наивная, думала, что учебу и содержание Генки оплачивают дядя с тетей. А за всем, оказывается, стоял его братишка, который таким образом, надо думать, компенсировал свои редкие встречи с близким родственником. Как бы там ни было, он платил за учебу, спонсировал проживание Гены в Москве.
И наконец-то мы добрались до десерта. Этот рыжий оболтус наплел брату, что уже давно, еще с первого курса встречается с девушкой. Приютской сироткой, скромницей и красавицей, в которую влюблен по уши, и с которой сразу после окончания института собирается вступить в законный брак. С этой мифической невестой они, оказывается, снимают квартиру в Москве, за которую тоже платит богатенький брат. В общем, заврался мой друг знатно. И ему еще крупно повезло, что брат только сейчас додумался навестить его и познакомиться с будущей невесткой. А остановиться он решил у брата, надо думать, чтоб сэкономить на гостинице. А может и нет, тут судить не берусь.
– Ну ты и придурок, Геннадий батькович! – вынесла я беспощадный вердикт, когда не самый длинный и довольно сбивчивый рассказ подошел к концу. – Как можно так врать вообще?! А главное, зачем?
– Ты брата моего не знаешь, – удрученно проговорил Гена.
– А что тут знать-то? Ни за что не поверю, что он так чтит институт брака.
– Не в этом дело. Просто он свято верит, что всего в жизни нужно добиваться самостоятельно. А как бы и чего я тут добился, существуя на стипендию?
Тут я с ним спорить не стала, хоть и в корне была не согласна. Конечно, мне трудно судить – москвичке и единственной дочери довольно обеспеченных родителей. Но наверное, на месте Гены я бы предпочла честный труд, чем сплошное вранье. Хотя, утверждать не берусь.
– И ты решил наглым образом тянут из брата деньги?
– Да так как-то само получилось, – покраснел Генка. Надо сказать, краснел он с полпинка, по поводу и без. И это всегда меня умиляло. Вот и сейчас я ему простила половину грехов сразу же. Все же, Генка добрый малый и поступил так точно не со зла. Да и не об этом сейчас нужно думать, а о том, как спасать его-придурка. – Лен, помоги…
– Да вот, думаю, как! – огрызнулась я.
– А что тут думать? Побудь моей невестой, – заглянул он в мои глаза своими голубыми и честными-пречестными.
– Спятил?! – взорвалась я и даже вскочила с табурета. Если б тот не был из чистого дерева и тяжелый, то запустила бы и им в моего лучшего друга.
– Ну а чего особенного? Тебе же не впервой…
– Так. Ты чай выпил?
– Ну выпил.
– Успокоился, согрелся, душу очистил?
– Ну Лен…
– Вали отсюда, пока я тебя не убила, – схватила его за руку и потянула в коридор.
– Лен, это всего на две недели… – заикнулся было Гена, но тут в него полетел его же ботинок, от которого он ловко увернулся.
– Проваливай!
– А ты подумай.
– Я жду.
– Куртку дай надеть…
– Придурок! – захлопнула я за ним дверь, а оттуда донеслось:
– Ты подумай, я тебе завтра позвоню. И заплачу…
Дальше я слушать не стала, отправилась на кухню допивать остывший чай и… думать, как ни странно. Думала я полночи и проспала в институт. А возле корпуса меня дожидался слегка подшофе Юрок и встретил он меня словами:
– Ленка, выходи за меня замуж!
– Может, меня кто проклял? – простонала я и даже схватилась за живот, потому что тот реально кольнуло изнутри. – За что мне все это, а? – возвела глаза к небу.
– Ленусь, ты чего? – перепугался Юра. Ленусь… Так меня только он называл, и сколько не грозилась убить его, не действовало. – Кто тебя мог проклясть?
– Откуда я знаю! – заорала я так, что он шарахнулся от меня как от чумной, а все остальные поблизости принялись пялиться на нас. – Кто-то… – уже тише добавила. – А иначе почему на меня со вчерашнего дня сыплются неприятности.
– Да что случилось, можешь объяснить?! Я думал, одному мне грозит катастрофа, нет, тайфун, нет, цунами. И тебе тоже что ли?..
– И Генке, представь себе.
– А с малым что?
– А вы разве не виделись сегодня? Ты вообще откуда в таком виде? – обратила я, наконец, внимание, что выглядит мой друг, мягко говоря, не очень опрятно и далеко нетрезво.
– Был в гостях, – приосанился Юрок, и так смешно у него это получилось, что я не удержалась от смешка.
– Ну понятно. А что праздновали?
– Оплакивали, – скривился он, – приезд моих родителей.
– Да ладно… – у меня аж челюсть отпала от удивления. – И они туда же? Из самой Тюмени? А ты их должен познакомить со своей невестой?
– Если бы! По официальной или наоборот неофициальной… – почесал он затылок. – В общем, я давно и счастливо женат.
– Как давно? – осведомилась я.
– Уже год, – скис Юрок.
– И как же ты умудрился жениться без родителей, без их благословения?
– Да благословение-то они дали, по телефону, а сейчас вот решили нагрянуть, познакомиться значит…
– А ты, конечно же, живешь с молодой женой на съемной квартире. И твои родители должны остановиться на месяцок у вас пожить?
– Да ты что, окстись! – аж перекрестился мой друг. – Какой месяцок?! Да и они у меня не любят никого стеснять, в гостинице остановятся. Слушай, а ты-то откуда все знаешь? – спохватился он.
– Да уж больно схема стандартная, – пробормотала я. – И ты хочешь, чтоб я сыграла роль твоей молодой жены?
– А ты согласишься? – с опаской и надеждой в глазах переспросил Юрок.
– Так, пошли, – потянула я его на выход из институтского двора.
Кажется, сегодня мне придется все же прогулять занятия. Тем более, что навстречу нам попался Генка – несчастный и растрепанный сильнее обычного.
– И ты пошли, – схватила я того за руку и потащила за собой, опустив приветствия.
Так и тащила их через дорогу как малых детей. Впрочем, они не сопротивлялись, хоть пока еще и мало что понимали.
Недалеко от института был маленький скверик. Летом тут всегда шумела детвора, а в небольшом пруду плавали утки. Сейчас поверхность пруда была усыпана желтыми листьями, которые ветер гнал по водной ряби. Да и по земле он их гонял знатно, а прохожих заставлял кутаться в куртки и плащи. Но мне ненастье не помешало расположиться на пустующей лавочке и заставить присесть по обе стороны от меня горе женихов.
– Так. Слушайте меня внимательно. Оба! – посмотрела я поочередно на каждого. – Но сначала скажите, когда приезжают ваши родственники?
– К тебе тоже приезжают? – как-то сразу оживился Гена, за что я его чуть не поколотила.
– И к тебе? – воодушевился Юра, чем сразу же заслужил мой сердитый взгляд. – Друг! – протянул он другу руку, которую тот и пожал с важным и понимающим видом где-то в районе моего живота. – Ко мне через неделю, – ответил Юра на мой вопрос и посмотрел на Генку.
– А ко мне уже послезавтра.
– Как послезавтра?! – вскричала я. – А вчера ты об этом не мог сказать?
– Так ты меня вытолкала взашей! Когда бы я успел сказать? – справедливо возмутился друг.
– Ладно, – примирительно подняла я руки. – Проехали… Вам обоим нужна моя помощь, я правильно поняла? – те дружно закивали, не забыв обменяться настороженными взглядами. – Таксу мою вы знаете. Вам пятьдесят процентов скидка. И не спорь! – прикрикнула на Юру, решившего выступить на стороне справедливости.
Он бы и переплатил, знаю я его, да только я не хапуга – с друзей денег не беру. Но и бесплатно работать не привыкла, дело принципа.
– Ты переезжаешь на две недели ко мне, и братец твой тоже селится у нас, – посмотрела я на Гену и не сдержалась: – Черт! Две недели с чужим мужиком в квартире! Как мне это пережить?! Ладно… А твоих родичей мы навещаем в гостинице, как любящие супруги, так?
Юра молча кивнул и выглядел при этом пристыженно. Ну хорошо хоть угрызения совести ему не чужды.
– Ок! Детали и бюджет обсудим вечером, у меня. А сейчас пошли греться в кафе. Что-то я проголодалась на нервной почве.
Глава 2
Если я говорила, что собираемся у меня, то это значило, что друзья приходят к восьми, приносят что-нибудь вкусненькое, а я пою их своим фирменным чаем. И вместе мы до ночи смотрим что-нибудь интересное или играем в какую-нибудь интеллектуальную игру, типа настольной монополии или просто в города. Обычно такие вечера проходили весело, но только не сегодня.
Ровно в восемь в дверь моей квартиры позвонили, и Юра с Геной переступили порог с видом проштрафившихся школьников. Но про мой любимый торт «Зимняя вишня» они не забыли. Его мне и протянул молча Гена.
– Слушайте, ну хватит! Что за постные физиономии? Да, собрались мы по делу, но это же не мешает нам совместить приятное с полезным, – произнесла я гневную тираду, хоть уже пару часов как не злилась на них.
Дело в том, что характер у меня такой. Если я чего-то боюсь или не хочу делать, то так бывает только до тех пор, пока я не решу, что избежать этого не получится. Вот и с этими двумя оболтусами и их проблемами я уже смирилась. Мало того, в моей голове уже потихонечку выстраивался план действий, вернее, планы и их последовательность. Осталось изучить матчасть и можно смело перевоплощаться.
Поле такого моего приветствия Юра с Геной заметно повеселели и расслабились. Я накрыла столик в гостиной, и мы приступили к обсуждению.
Мне предстояло как можно больше и за сравнительно короткое время узнать про родителей Юры и брата Гены. Благо, на память никогда не жаловалась и сейчас буквально засыпала друзей вопросами, впитывая информацию в себя, пока не насытилась ею до краев.
– Фух! – откинулась я на спинку дивана. Кроме двух родословных я еще умудрилась и объесться, заглотив друг за другом два куска торта. – Так, – ткнула я в Гену пальцем, – кем я должна быть для твоего братца?
– Ну… я же говорил уже, – отчаянно покраснел тот, а я рассмеялась.
– Забитой сироткой?
– Ну почему сразу забитой?! Просто воспитывалась ты в детдоме. Не думаю, что все, кто оттуда, такие уж забитые.
– Точно не все, – поддакнула я. – А еще у воспитанников детдомов самопроизвольно развивается потребительское отношение к жизни. Взращенные на всем общем и государственном, многие из них считают, что им все и всё должны, – умозаключила я. Возможно я и ошибалась, но именно так я и считала. – Ладно, у меня есть завтра, чтоб слепить образ. Имя могу оставить свое? Или ты меня уже заочно представил какой-нибудь Алевтиной?
– Он знает, что тебя зовут Лена! – возмутился Гена.
– Да ладно…
– Ну в смысле не тебя, а мою виртуальную невесту, – еще сильнее покраснел он. – Ничего оригинальнее я не придумал, прости.
– На этот раз твое скудоумие пошло нам на пользу. Тоже прости, – съязвила я в отместку. Нет, все же, пока еще я немного злилась, и тот факт, что Генка назвал невесту моим именем отчего-то сильно бесил. – Брата как зовут? – спохватилась. О старшем родственнике друга я теперь знала очень многое, кроме самого главного – имени.
– Брата зовут Макар.
– Шутишь?
– Да нет… А что тут особенного? – удивился Гена.
– Да кто ж сейчас так детей называет?
– Не сейчас, допустим, а тридцать шесть лет назад, – сумничал Гена, – и имя это довольно современное.
– Ну да… ну да… – Макар, подумать только! Макар Сергеевич, стало быть. Запомнить бы. Хотя такое имя вряд ли забудешь. – Теперь ты, – переключилась я на расслабленного Юрка. Тот кажется, и вовсе забыл, для чего мы здесь собрались. Смотрел себе комедию по телеку и ржал потихоньку. – Кем я должна быть для твоих предков? Балериной, проводницей, продавщицей пирожков на рынке?..
– Мелко плаваешь, – загадочно отозвался тот.
– И что это значит?
– Придется тебе побыть самой собой. Единственной дочерью родителей из интеллигентной прослойки общества.
Стоило мне только это услышать, как я едва не застонала. Юрка! Как ты мог со мной так поступить?! Подложить такую подлянку! Я и из-под родительского контроля торопилась вырваться, чтоб не быть такой, чтоб наконец-то позволить себе жить по своим правилам, а не использовать кучу столовых приборов за обеденным столом, не застилать колени белоснежными накрахмаленными салфетками, не разговаривать все время, даже во сне, на литературном русском языке и не читать преимущественно классическую литературу, как и слушать такую же музыку.
Дело в том, что во всем этом я выросла, будучи дочерью папы-профессора филологии и преподавателя словесности и мамы-музееведа. С детства меня учили все делать правильно и красиво, одевали в платьица с оборками, тогда когда я хотела гонять по двору в шортах, как все остальные дети.
Чуть ли не каждый день мне влетало за порванные и грязные платья, но мама продолжала гнуть свою линию, а папа ее в этом активно поддерживал.