Девушка раскрыла рот. Как легко и быстро он догадался, чего она добивается! Она наивно собиралась вывести его на эмоции, чтобы посмотреть реакцию и понять, с каким выражением лица и глаз он говорит правду, а с каким что-то утаивает, а как блефует. Мария хотела использовать это наблюдение в будущем.
– О чем вы, Леша? – разулыбалась она, – и в мыслях не было! Может быть, вы покажете мне свой рабочий кабинет, как гостеприимный хозяин?
– Думаю, вы не найдете там ничего интересного, Маша, – сделав акцент на имя собеседницы, улыбнулся он ей в ответ так, что на щеках появились ямочки, однако взгляд был напряженным и в нем угадывалась какая-то враждебность, – у меня там ремонт и, думаю, вам не хочется дышать обойным клеем и побелкой.
– Знаете, только сейчас поняла, что очень соскучилась по запаху обойного клея!
– Я же сказал – вам не хочется, – он был так же спокоен и уравновешен, – полиция туда заходила, орудия убийства там и впомине нет. Я не убивал его, Маша. Мне это не нужно.
– Ага, так вы и признались, – скривилась в ухмылке девушка.
– Я честный человек, чего бы вы там обо мне не думали. Но я знаю, как могу вам помочь.
– И как же?
– Я помогу вам с расследованием. Одна голова – хорошо, а две – еще лучше. Как вы на это смотрите? – он взял пустые кружки со стола и сполоснул под струей воды в раковине.
– Ну уж нет, спасибо, я справлюсь и без вас.
– Уверены? Вас принимали бы намного лучше в паре со мной. Что может сделать какая-то Маша Иванова? А вот Маша Иванова и Алексей Дунай…
– А вам-то это зачем?
– Хочу сделать доброе дело, плюс один к карме.
– Нет, благодарю, мне ваша помощь не нужна. Может быть, лучше скажете, кто, по-вашему, хотел смерти Соломона?
– Неа, не скажу, – весело покачал головой он, – вы отвергли мое предложение о помощи, и я вам не скажу ни слова.
– Да? Ну, тогда идите к черту!
Маша встала с тахты с намерением выйти из квартиры как можно скорее.
– А вот это вы зря, проклинать меня не надо, – посерьезнел Алексей, – вот моя визитка, если передумаете – звоните.
– Спасибо, конечно, но это вряд ли. Счастливо оставаться.
Выходя, Маша бросила прощальный взгляд на запертую комнату. Вот бы просочиться туда!
Глава 6
Осенний вечер за окном накрыл город густым туманом, и Маша плотнее укуталась в махровый плед. Она тщетно пыталась освоить еще хотя бы одну главу «Мастера и Маргариты», сознание упрямо уводило ее от сюжета Булгакова, и мозг цеплялся за мелкие детали произошедшего. День прошел зря, она ничего не узнала ни от жены Рейновского, ни от Дуная, а Коваленко наверняка не стоит на месте, копая ей яму. Молодец следователь, всех ее подозреваемых предупредил о том, что она ведет свое расследование. Как она теперь застанет их врасплох, как распознает нужную реакцию? Никак!
Мария бросила книгу на пол и сжала кулаки до боли. Все наперекосяк! И какой черт дернул ее потащиться к этому магу любителю? Да что теперь говорить, все сделано, и единственный плюс из всего происходящего в том, что это не Даша главный подозреваемый по этому делу. Она бы просто не выдержала, слишком уж много с ней за последнее время случилось плохого. И она, глупенькая, решила, что ее сглазили. Вот бы Рейновский почистил ей чакры, если бы не Маша! Ободрал бы как липку перед своей кончиной.
Так. Какие дальнейшие действия? Стоит сходить к секретарше Рейновского, этой напыщенной светловолосой кукле с нарощенными красными когтями, расспросить ее, что та слышала или видела. Смысла, конечно, нет, раз уж она сказала следователю, что Маша была последней, кто видел Соломона живым, но все же, стоит посмотреть на то, как девушка отреагирует на Сашины вопросы. Пожалуй, нужно позвонить, договориться о встрече.
Маша выудила свой ежедневник, пролистала несколько страниц, нашла номер Натальи Гроссман и набрала его.
– Алло, – послышался на другом конце провода заплаканный гнусавый женский голос.
– Наталья, здравствуйте. Это Мария Иванова, частный детектив и женщина, которая, по вашим словам, убила вашего босса. Мы можем встретиться?
В телефоне послышались гудки и Маша, чертыхнувшись, снова терпеливо набрала номер.
– Это опять я, – проговорила Мария.
– Извините, звонок сорвался. Что вы, говорите, хотели?
– Встретиться с вами завтра.
– Но…. Завтра я не смогу….. Завтра похороны, – девушка всхлипнула.
– Тогда после похорон. Это очень важно.
– Ну, я не знаю.
– Наташа, я все равно найду способ встретиться с вами, не сомневайтесь и не заставляйте устраивать вам неожиданное рандеву.
– Ладно, ладно, – голос девушки зазвучал раздраженно, – я позвоню вам после похорон, – и в трубке снова послышались гудки.
Какая необщительная особа, и она что-то скрывает, это факт. Очень странно, что гибель босса вызывает у нее такие сильные эмоции. Нужно обязательно спросить об этом завтра.
Удовлетворенно вздохнув и, наконец, расслабившись, девушка выключила светильник и быстро уснула.
Прямо под ухом резко и громко заиграла музыка и Маша, вздрогнув, распахнула глаза. Что, будильник? Пора вставать? Но за окном темно, два часа ночи, кому взбрело в голову звонить в это время? Номер телефона не определен. Это, кажется, очень плохо.
– Да?
В трубке послышался неясный шум, какое-то шипение и треск.
– Алло, говорите. Говорите, я слушаю!
Телефон продолжал выдавать жуткие непонятные звуки в Машино ухо.
– Ну, говорите!
Вызов завершился, и девушка нервно вздохнула. Что за чертовщина творится? Звонок с закрытого номера в два часа ночи? И она не знает, кто это был. Ошиблись? Поворочавшись в постели еще полчаса, Маша, наконец, уснула.
Утро выдалось ненастным и мрачным, в комнате царила темнота, несмотря на то, что на часах было одиннадцать. Маша задумчиво смотрела, как воробьи за окном теребят корку хлеба, чирикая так весело и заливисто, будто на дворе была не угрюмая осень, а солнечная весна. Нужно было собираться на похороны Рейновского, хотя ее никто и не звал. На похоронах наверняка будет присутствовать Наталья Гроссман, и, скорее всего, поведение девушки хоть что-то, да разъяснит в деле. Главное – это эффект неожиданности, это один из самых любимых приемов Маши.
Надев черное платье, накинув пальто и прихватив сумочку с диктофоном, Мария посмотрела в зеркало. Оттуда на нее взирала молодая рыжеволосая девушка с внимательным взглядом карих глаз. Едва ли она похожа на частного детектива.
Собравшись с мыслями, она вышла на слякотную улицу и запрыгнула в желтую с шашечками машину такси.
Как и следовало ожидать, народу на новом кладбище было не протолкнуться. Несмотря на комья грязи, пристающие к ботинкам и туфлям, журналисты облепили траурную процессию, как мухи, дорвавшиеся до мертвечины. «Да, не хотелось бы мне так умирать» – подумалось Маше, пробирающейся через толпу поклонников Соломона поближе к свежевырытой могиле. Дорогой полированный гроб был закрыт, на холме за резной оградкой возвышался огромный крест с фотографией усопшего, а в руках сопровождающих процессию людей было столько цветов и венков, что они, казалось, накроют могилу в четыре слоя. Рядом с гробом, который поставили на табуретки для того, чтобы в последний раз проститься с Рейновским стояла его жена, в глазах которой не было ни слезинки. Тонкие губы женщины были сжаты, лицо бледнело с каждой минутой, на высокие сапоги на шпильке налипла грязь. Рядом с ней стоял высокий полноватый блондин лет сорока, все еще не потерявший былой стати, упакованный в дорогие брюки с идеально выглаженной стрелкой и черное пальто. Интересно, кто это? Если любовник Рейновской – Мишиной, то мотив напрашивался сам собой. Чуть поодаль сгрудились подростки от четырнадцати до девятнадцати лет, кажется, какие-то родственники. Лица их были напряженными и грустными. Еще дальше собрались зеваки, журналисты, терпеливо ждущие своего часа и теливизионщики с камерами, мохнатыми микрофонами и тощими девушками на подхвате. Не много телеканалов захотело осветить происходящее, но представители каждого из них что-то оживленно повествовали в камеры, поэтому в той части процессии было особенно шумно. По другую сторону могилы Маша увидела перешептывающихся участников «Помощи экстрасенса», которые пришли, скорее всего, ради банального пиара. Натальи не было видно.
– Здрасьте, – послышался позади знакомый голос и, обернувшись, девушка увидела Дуная, облаченного в черные джинсы и черную кожаную куртку, которые были, по всей видимости, его повседневной одеждой, – кого-то потеряли?
– Ага, бдительность потеряла, – проворчала Мария и нахмурилась, – вы, кажется, заблудились, ваши стоят вон там, – и она ткнула пальцем в сторону толпившихся возле журналистов экстрасенсов и магов в третьем поколении.
– Мне с этими стервятниками нечего делать, поверьте. Так кого вы тут ищете? Ваша голова крутилась так, что я подумал, оторвется.
– Не переживайте, у меня крепкая шея. Я ищу Наталью Гроссман, – не стала увиливать Маша, поняв, что ей не отвязаться от нечаянного напарника, – не видели ее?
– Нет, не видел.
– А что это за тип рядом с вдовой Рейновского?
– Это его старый друг, они, кажется, вместе в школе учились, если мне не изменяет память – Олег Галдин. Понравился?
– Мне сейчас понравится любой, кто прольет хоть каплю света на убийство. Вы вот, например, мне очень не нравитесь, Алексей.
– Да ладно вам, на самом деле я очаровашка, – обнажил он в улыбке ровные белоснежные зубы.
– Вы мне не помогаете, а наоборот – даже мешаете, я тут, между прочим, в засаде сижу, а вы привлекаете внимание. Вон какая-то акула пера уже плывет к нам. Всего доброго.
И Маша нырнула в толпу праздных зевак, накинув капюшон на голову. Нужно наведаться к этому Галдину на чаек, как старый друг он должен что-то знать.
Церемония прощания с Соломоном продолжалась, несмотря на то, что начал накрапывать мелкий колючий дождичек. А вот, кажется, и Гроссман появилась.
Наталья, кутаясь в черный плащ, стояла на отшибе, то и дело вытирая лицо белым платочком. Невооруженным взглядом было видно, что она очень скорбит по усопшему, наверное, единственная среди всей этой толпы. Маша, неторопясь, направилась к девушке.
– Здравствуйте.
Наташа вздрогнула и подняла на Марию измученное, бледное, как мел лицо.
– Что вы здесь делаете? – хрипло спросила она и вытащила из лаковой сумочки пачку тонких сигарет.
– Угостите? Спасибо, – они прикурили, – вообще, я искала вас.
– Я же сказала, что позвоню, – Наташа сильно нервничала.
– Я решила вас не утруждать. Почему вы стоите в стороне?
– Мне не нравится весь этот цирк, который устроила его женушка. Не нужно было трубить на весь свет, что похороны будут сегодня на новом кладбище. Все эти журналисты, незнакомые люди, – Наталья покачала головой и, бросив окурок в грязь, затоптала его своим «лабутеном», – Андрею бы это не понравилось.
Ну, надо же, она называет его Андреем! Между ними явно была какая-то связь.
– Откуда вы знаете? Давно у него работали?
– Полгода. Но за эти полгода я узнала его намного лучше этой меркантильной стервы, – кивнула она в сторону вдовы.
Между тем гроб опустили в могилу, и к ней потянулась вереница желающих бросить в зияющую яму по горстке земли.
– Вы не подойдете?
– Не вижу смысла. Андрею это никак не поможет. Может, поговорим не здесь? Как насчет бара на Волгоградской?
– А вы что же, не поедете поминать в ресторан?
– Меня там никто не ждет.
– Ну, тогда я не против бара.
Глава 7
В баре, едва усевшись за столик, стоящий вдалеке от немногочисленных посетителей, Наталья сразу же заказала себе водки.
– Закусывать не будете? – с сомнением посмотрела на нее Маша, решившая выпить эспрессо.
– Нет. Кусок в горло не лезет, – девушка с жадностью покосилась на немного запотевший графин, налила себе оттуда рюмку и, поморщившись, проглотила прозрачную жидкость.
Чтож, хорошее начало, возможно, от души напившись алкоголя, Наташа хоть что-то расскажет.
– Вы так расстроены, – начала Маша.
– А чего удивительного? Человек умер!
– Ну, знаете ли, вы были на кладбище единственной, кто проронил слезы. Даже жена Соломона держалась, как могла, хотя наверняка ей было тяжелее, чем вам.
– Ага, как же, держалась, – Наталья снова налила и опустошила рюмку с водкой, – если она и была опечалена, то только из-за того, что теперь не сможет срубить на нем бабок. Та еще сука.
– Неужели Рейновский делил такую информацию с секретарем? Или… вы были у него не просто на службе?
– Слушайте, какое вам до всего этого дело, а? Просто оставьте меня в покое!
– Я хочу знать, кто его убил, только и всего.
– Мы любили друг друга. Любили, – упрямо произнесла девушка, и ее подбородок задрожал, – мы были очень близки. Он был прекрасным человеком, тонким, нежным и щедрым. Поэтому да, он поделился этой информацией со мной. Андрюша собирался разводиться с этой грымзой.
– А эта грымза знала об этом?
– Ну естественно! Глупый вопрос.
– Это ведь мотив для убийства! Так не доставайся же ты никому, тем более, молодой и красивой блондинке. Может быть, она боялась, что его денежки уплывут к вам в декольте?
– Конечно, боялась, а как же.
– Странная вы девушка, Наталья.… Как вас по батюшке?
– Олеговна.
– Наталья Олеговна. Полиции сказали, что это я его убила, а здесь открываются новые факты. Что же вы задумали?
– Ничего я не задумала, – огрызнулась она, – в полиции я сказала правду – вы последняя, кто видел его живым, вот и все! После вашего визита я нашла его мертвым! Вы представляете, что со мной было? Да идите вы к черту отсюда! Убирайтесь! Я вам не верю! Я вам больше ничего не скажу!
– Наталья – приподнялась со стула Мария попытавшись ее успокоить, но девушка продолжала вопить.
– Уходите! Я полицию вызову, вы меня преследуете!
На них стали оборачиваться посетители и Мария решила закончить весь этот спектакль.
– Ну что ж, всего доброго, и мой вам совет – еще не поздно пройти курсы актерского мастерства.
Она вышла из пропахшего едой здания и начала переходить дорогу по пешеходному переходу, как вдруг увидела сорвавшийся со стоянки тонированный черный джип с залепленными грязью номерами, несущийся на нее с бешеной скоростью. Машина ревела в десятке метров, разрезая воздух бампером, а Маша в ступоре стояла посередине дороги, ожидая, что та притормозит. Однако джип тормозить явно не собирался.
– Тебе чего, жить надоело?! – взревел кто-то и, схватив девушку за локоть, выпихнул на тротуар, буквально вытащив ее из-под колес.
Повернув голову как в замедленной съемке, Маша увидела Дуная с выпученными от напряжения глазами. Он что-то кричал, но она не понимала ни слова и только заворожено смотрела, как шевелятся его губы.
–…ты меня слышишь вообще? Ты не только ослепла, но и оглохла что ли? Эй! – он принялся трясти ее за плечи и она, наконец, пришла в себя.
– Меня убить пытались, да? – тело охватила дикая дрожь, – меня чуть не убили?
–Дошло наконец-то! Ты чего? Почему ждала, пока тебя в асфальт закатают?
–Я думала, что он притормозит…
–Ага, притормозит, на такой-то скорости! Поехали со мной, я отвезу тебя до дома.
Он схватил ее за ладонь, и Маша снова почувствовала холод, исходящий от его руки. Тем временем Алексей дотащил ее до своего «Рено Меган» и буквально запихал на заднее сиденье.
Когда завелся двигатель, девушка окончательно пришла в себя.
– Похоже, ты кому-то очень мешаешь со своим расследованием, – он вырулил со стоянки и оглянулся на Машу, – есть варианты кому?
– Вариантов как грязи осенней. Дерьмо! – выругалась девушка и почувствовала небольшое облегчение, – А ты как здесь оказался? Только не говори, что мимо проходил.
– Не проходил, а проезжал. Решил зайти попить кофе, это единственный бар поблизости. Только припарковался, вышел, смотрю – с другой стороны на тебя машина летит, а ты варежку разинула и стоишь. Если бы не я, то твое тело нашли бы метрах в двадцати от места аварии, и, скорее всего, не целиком. А выглядело бы это как несчастный случай, и машину бы не нашли.
– Ждешь благодарности? Ну, спасибо, Дунаюшка, что не оставил помирать, – слабо улыбнулась девушка, чувствуя к нему невольную симпатию.
– Обращайся, – совершенно серьезно ответил он, внимательно глядя на дорогу, – номера рассмотрела? Или какие-то запоминающиеся вещи?