Мит Горр огляделся и отметил про себя, что кабинет академика был обставлен довольно скромно. Здесь было только самое необходимое. Стеклянный стол, на котором стоял небольшой компьютер, диван, три стула и прозрачный шкаф.
– Итак, господин Лок Вурр, объясните мне, чем занимается ваш научно-медицинский центр, – спросил гвардеец, усаживаясь в глубокое кожаное кресло.
– Наше учреждение занимается испытанием новейшего вооружения, – ответил академик, садясь за стол. – Летальное оружие, парализующее излучение и отравляющие газы, изобретённые последние время, проходят здесь последнюю проверку.
– Проверку какого рода? – опять спросил Мит Горр.
– Видите ли, господин штурм-лейтенант, – медленно проговорил учёный. – Всё вооружение, сделанное на Прироне, является эффективным средством уничтожения или нейтрализации врага. Но перед применением его в боевых условиях необходимы последние испытания. Этим мы здесь и занимаемся. Испытания проводятся над пленными землянами, чтобы узнать, как то, или иное оружие действует на их организм.
Мит Горр ошарашено поглядел на академика.
– Вы хотите сказать, что вы здесь проводите опыты над пленными?
Лок Вурр растерянно посмотрел на штурм-лейтенанта.
– Вы же понимаете, господин штурм-лейтенант, что без испытаний мы не можем применять оружие в боевых условиях, – произнёс он. – Поэтому всё оружие тестируется здесь.
– Опыты над пленными были запрещены год назад! – гневно воскликнул Мит Горр. – И вы не можете этого не знать.
– Да, конечно, господин комендант, – сказал академик, потупив взор. – Но у нас есть приказ лично господина штаб-генерала Диш Гирра о продолжении испытаний.
– Я хочу с ним ознакомиться, – сказал Мит Горр.
– Конечно, конечно, господин штурм-лейтенант, – произнёс Лок Вурр. – Вот вам официальное предписание.
С этими словами он протянул Мит Горру документ, который вынул из ящика стола.
Штурм-лейтенант быстро просмотрел бумагу. Сначала он не поверил своим глазам и прочитал документ ещё раз.
– Вы испытываете новое оружие на землянах! – воскликнул Мит Горр. – Я не могу поверить, что слышу это.
– И тем не менее, это так, – проговорил академик уже увереннее. – Если у вас есть какие-то сомнения, то вам надо связаться с Военно-космическим министерством.
– Я немедленно это сделаю, – штурм-лейтенант сверкнул глазами. – Но перед этим я хотел бы осмотреть весь научно-технический центр.
– Хорошо, – кивнул Лок Вурр. – Что вас интересует прежде всего?
– Прежде всего меня интересует характер опытов над военнопленными, – ответил Мит Горр. – А также, в каких условиях содержаться подопытные.
– Когда вы хотите начать обход здания?
– Немедленно! – воскликнул Мит Горр, вставая.
– Может быть, вы хотя бы отдохнёте с дороги?
– Я совершенно не устал, – возразил гвардеец и махнул рукой. – Пройдёмте.
Академик молча кивнул и обречённо двинулся к двери.
Они спустились на лифте на минус второй этаж. Лок Вурр провёл штурм-лейтенанта по узкому коридору. Они много раз поворачивали, и Мит Горр уже потерял счёт этим поворотам. И вот когда они повернули в очередной раз, с левой стороны гвардеец увидел прозрачное стекло. Он остановился и, повернувшись, вдруг увидел сквозь это стекло просторный павильон. В огромной комнате среди множества приборов и оборудования стояли два кресла, в которых сидели два человека. Глаза у них были закрыты и казалось, что они спали. Оба они были одеты в полупрозрачные серебристые комбинезоны, и их лица, казалось, тоже были стального цвета.
– Это и есть подопытные? – спросил Мит Горр.
– Нет, – как-то вдруг замешкавшись, ответил академик.
– Тогда кто же это?
– Видите ли, – глядя себе под ноги, произнёс Лок Вурр, – это секретная информация.
Штурм-лейтенант сразу побледнел от гнева.
– Вы, наверное, забыли, господин академик, что я являюсь здесь военным комендантом, – старательно выговаривая слова, произнёс он. – Вы знаете, что я имею наивысшую степень допуска, и тайн здесь от меня быть не может.
– Тогда вам надо связаться с военно-космическим министром штаб-генералом Диш Гирром, – неуверенно проговорил Лок Вурр.
Кровь бросилась в голову Мит Горру. Он с быстротой молнии выхватил из кобуры пистолет и приставил дуло к голове академика.
– А сейчас что вы скажете? – прохрипел разгневанный гвардеец.
– Хорошо, хорошо, – промямлил учёный. – Я вам всё расскажу. Только уберите, пожалуйста, оружие.
– Вот так бы и сразу… – уже спокойнее проговорил Мит Горр, убирая пистолет. – И больше не вздумайте со мной спорить. Ещё совсем недавно я был на войне, и нервы мои там совсем расшатались.
– Я и не знал, что вы такой строгий, – Лок Вурр со страхом покосился на штурм-лейтенанта.
– Итак? – громко спросил гвардеец, – кто это такие?
Академик вдруг посмотрел на две фигуры, сидящие в креслах, каким-то особенным взглядом.
– Перед вами находятся образцы самого современного оружия во Вселенной, – как-то торжественно произнёс он. – Последнее слово нашей военной науки. Это плазморги – совершеннейшие и практически неуязвимые солдаты. От них невозможно скрыться и, самое главное, что их нельзя уничтожить. Это помещение – камера изучения боевого излучения на организм землян, и обычно в этих креслах сидят люди. Лаборатория испытания вооружений находится в другом месте, но эту камеру мы решили разместить здесь, поближе к тюрьме. Иногда мы сажаем сюда роботов, и вы знаете, не каждый робот может выдержать некоторые виды боевых лучей, а уж от длительного воздействия боевого излучения почти каждый из них выходит из строя. Но плазморги остаются боеспособными даже после того, как их подвергают излучению, причём любой длительности и мощности.
– Расскажите подробнее, – попросил штурм-лейтенант.
– Всё дело в материале, из которого они сделаны, – продолжал академик. – «Металлическое электричество», изобретение профессора Кит Турра.
– «Металлическое электричество»? – переспросил Мит Горр, удивлённо покачав головой. – Как такое возможно?
– Мы знаем, что электроэнергия всегда существует в неустойчивом состоянии. Как только ее производят, то сразу используют. Именно поэтому ее невозможно складировать, а накапливать можно только в ограниченных количествах в химических элементах и конденсаторах. Но иногда возникают загадочные явления, которые показывают, что электричество в природе может существовать и в твёрдом состоянии. Например, шаровая молния. Электроэнергия собирается в энергетическую плазму огромной мощности и некоторое время существует в таком состоянии. Так вот: профессор Кит Турр нашёл способ превращать энергетическую плазму в твёрдую материю.
– Фантастика! – воскликнул штурм-лейтенант, удивлённо глядя на плазморгов.
– Да, – кивнул Лок Вурр. – Таким образом, плазморги состоят из энергетической плазмы. Отсюда их название.
– Понятно, – сказал Мит Горр. – Значит, скоро они заменят боевых роботов.
– Когда плазморги вступят в бой на Земле, у её обитателей не останется ни единого шанса.
Гвардеец опять посмотрел через стекло и вдруг заметил, как один из плазморгов открыл глаза и повернул голову в его сторону. Мит Горр увидел спокойную холодную улыбку и пустые ничего не выражающие глаза, и ему сразу стало не по себе от этого взгляда.
7. Первый контакт
Машина для перемещения во времени была похожа на гигантскую прозрачную призму, поэтому она и называлась «временнОй призмой». Сверху она была накрыта огромным прозрачным колпаком кубической формы защищающим всех окружающих от спид-излучения. Меш Нерр находился внутри этого кожуха около призмы и сидел в огромном кресле, которое было соединено с блоком приборов проводами разной толщины. Около кресла стоял штаб-генерал Диш Гирр и в сотый раз повторял одно и то же, но несмотря на это, фрегат-капитан терпеливо слушал, не показывая признаков раздражения. «Призма» была сконструирована таким образом, что могла перемещать в пространстве предметы из любой точки планеты, надо было только знать координаты. Но министр Диш Гирр настоял, чтобы перемещение было осуществлено именно отсюда.
– Не входите в контакт с самым высшем руководством, – в который раз повторял министр. – Найдите людей, находящихся на вторых ролях в государственной иерархии. Выбирайте не бестолковых фанатиков, всецело поддерживающих существующий режим, а людей думающих, амбициозных, которые готовы что-то менять в существующем строе. Покажите им возможность вашего оружия и объясните, чем мы можем им помочь в борьбе против их врага.
– Я всё давно понял, господин штаб-генерал, – поморщившись ответил Меш Нерр. – Буду действовать так, как вы сказали.
– Связь может давать сбои, – продолжал министр. – Будьте к этому готовы. Желаю удачи.
С этими словами Диш Гирр развернулся и вышел из защитного кожуха. Дверь автоматически закрылась, и на табло начали мелькать цифры, показывая обратный отсчёт.
10; 9; 8; 7…
* * *
Замок Вифельсбург.
Германия. 20 июня 1941-ого года.
В огромном кабинете за большим резным дубовым столом сидел худощавый человечек в форме Райхсфюрера СС. Он что-то торопливо писал, и при этом его пенсне мелко шевелилось и сверкало в свете камина. Стол, за которым он сидел, казалось, был величиной с футбольное поле, и человечек совершенно терялся на его фоне. С первого взгляда его даже трудно было заметить, и, если бы не его мундир, то вряд ли, глядя на него, кто-нибудь бы подумал, что этот тщедушный человечек имел в Третьем Рейхе почти неограниченную власть, потому что был главой самой могущественной организации фашистской Германии.
Человечек закончил писать и отложил ручку. Он взял исписанный листок в руку, наверное, намереваясь перечитать написанное, но в это время в дверь осторожно постучали.
– Войдите! – громко сказал человечек за столом.
В кабинет проник адъютант в парадной форме и аксельбантах.
– Приехал группенфюрер Гейдрих, Райхсфюрер, – доложил он.
– Просите!
Адъютант посторонился, и в кабинет стремительной походкой ворвался человек в форме генерала СС. Он остановился перед столом Райхсфюрера и, вытянувшись в струнку, вскинул правую руку в нацистском приветствии.
– Хайль Гитлер! – воскликнул он.
– Хайль, – лениво ответил Гиммлер, – присаживайтесь, Рейнхард.
– Благодарю, – сказал группенфюрер, садясь в кресло.
Гейдрих был начальником Главного управления имперской безопасности (РСХА) – личной разведки и контрразведки Гиммлера. Высокий блондин с голубыми глазами и орлиным носом. Именно таким Фюрер представлял себе истинного арийца, и поэтому Гейдрих был любимчиком Гитлера.
– Я только что от Фюрера, – сразу сказал Гейдрих. – План «Барбаросса» окончательно утверждён. Вторжение назначено на двадцать второе июня в четыре часа утра.
– Я это уже знаю, – проговорил Гиммлер. – Это лишний раз доказывает гениальность Фюрера и предусмотрительность нашего Генерального штаба, поскольку русские именно сейчас не ждут нападения.
– У меня на этот счёт большие сомнения, Райхсфюрер.
У Гиммлера глаза полезли вверх от удивления. Никто в Рейхе не осмеливался подвергать сомнению военный талант Вождя.
– Мы не можем воевать в России так же, как в Европе, – продолжал Гейдрих, не давая Райхсфюреру опомниться. – Огромная страна с огромным населением и военно-промышленным потенциалом. Война с ней может затянуться.
– Что вы предлагаете? – выдохнул Гиммлер, едва придя в себя от слов группенфюрера.
– Нам нужно более современное оружие, чем у русских, – произнёс Гейдрих. – Мы сможем победить только с помощью совершенного вооружения.
– Но у нас и так самое лучшее оружие в мире!
– Это не так, – возразил группенфюрер. – У нас нет тяжёлых танков, а у русских они уже есть. У наших танков, которыми мы так гордимся, слабая броня, которую сможет пробить любая русская пушка. Кроме того, у них тонкие гусеницы, и они будут вязнуть в русских болотах. У нас нет дальней авиации, и как бы Геринг не хвалился, мы не сможем бомбить их города с большого расстояния.
– Дальше, – буркнул Гиммлер.
– Можно продолжить и дальше, – кивнул головой Гейдрих. – Но суть одна: у русских более совершенное вооружение, и война с ними в создавшейся ситуации равносильна самоубийству.
Райхсфюрер вскочил с места и нервно прошёлся по комнате, заложив руки за спину. Потом резко подскочил к Гейдриху и навис над ним, как утёс.
– Думайте, что говорите, Рейнхард! – гневно сказал он. – Наша армия завоевала всю Европу меньше чем за два года. По-вашему, мы это сделали, имея у себя ни на что негодное вооружение!?
– Россия – это не Европа, – невозмутимо продолжал группенфюрер. – К войне с ней надо хорошо подготовиться.
Гиммлер вдруг успокоился. Он сел на своё место и, сняв пенсне, протёр его специальной тряпочкой, лежащей рядом. Он делал это всегда, когда размышлял над чем-либо, или, когда принимал важное решение, и Гейдрих знал об этом.
– И у вас, надо понимать, есть соображения на этот счёт, – проговорил глава СС, снова одевая пенсне.
– Есть, – ответил группенфюрер.
– Изложите.
Гейдрих пристально посмотрел на Райхсфюрера, как будто раздумывая, говорить дальше или нет.
– Для войны с Россией нам надо модернизировать всё своё вооружение, – начал группенфюрер. – Поменять весь танковый парк, вооружить солдат передовым стрелковым оружием, реформировать Люфтваффе и флот. Я понимаю, что это требует времени, но без этого не обойтись.
– Дорогой Рейнхард, – усмехнулся Гиммлер, – тут нужно не только время, но и огромные деньги. Фюрер никогда на это не согласится.
– Хорошо, Райхсфюрер! – вдруг сказал шеф службы безопасности. – Есть другой способ.
– Какой?
Гейдрих всем телом подался вперёд и пронзительно посмотрел на своего шефа.
– Наши учёные могут создать супербомбу. С таким оружием мы сможем завоевать весь мир даже без танков и кораблей, – убеждённо произнёс он.
– Вы имеете в виду атомную бомбу?
– Совершенно верно, – кивнул группенфюрер. – Само наше обладание ею поставит на колени и русских, и англичан. Все они быстро поднимут лапки кверху, как только узнают, что она у нас есть.
– Но вы же знаете, Рейнхард, что Фюрер запретил работы над ней. Эта бомба слишком дорого стоит, и к тому же учёные не дают никаких гарантий.
– Если она у нас появится, то все затраты быстро окупятся. А на счёт гарантий… Что ж – нам надо рискнуть.
– И что же вы, собственно, от меня хотите? – Гиммлер откинулся на спинку кресла.
– Поговорите с Фюрером, – горячо сказал шеф РСХА, наклонившись вперёд, – Убедите его в необходимости создания атомного оружия, пока его не создал кто-то другой. Ведь именно наши учёные сделали это открытие и, возможно, это означает, что само провидение даёт нам в руки эту супербомбу.
Райхсфюрер задумался. В принципе он думал так же, как Гейдрих, но знал, что Гитлер ничего не хотел даже слышать об атомной бомбе. Учёные не обещали её быстрого создания, а деньги, которые на неё были бы потрачены, нужны на строительство танков и самолётов. Гиммлер вдруг представил себе разговор с Фюрером и сразу понял, что тот ему скажет. В голове тут же появилась ясная картина, на которой Гитлер говорит ему: «Не лезьте в это дело, Генрих. Занимайтесь лучше своими СС, а вооружение армии оставьте военным и инженерам».
И вдруг Гиммлеру пришла в голову неожиданная мысль. А зачем Гейдрих пришёл к нему? Он ведь мог пойти с этим предложением прямо к Гитлеру. Фюрер сразу принял бы его, поскольку относился с симпатией к начальнику РСХА из-за его арийской внешности.
И тут Райхсфюрера осенило. Гейдрих хочет его подставить под гнев Гитлера. Но зачем ему это понадобилось? Возможно, он со временем метит на место Райхсфюрера и уже сейчас готовит для этого почву.
«Проклятый карьерист», – подумал Гиммлер.
– Я не пойду к Фюреру с этим, – произнёс он сухо. – Он лучше нас с вами знает, что нужно делать, и мы не вправе учить его.
Гейдрих тут же уловил изменение в настроении Райхсфюрера и понял, что тот просто испугался идти к Гитлеру.