– Молчи, если тебя не спрашивают, – перебил Вилар.
– Пусть говорит, – откликнулся Адэр.
Она вздохнула. Поздно держать рот на замке.
– Я хотела сказать: никто толком не знает, куда на самом деле уходит доля приисков.
– Отчёты помощников наместника рисуют чёткую картину. Прииски купаются в деньгах: начальники строят здания, покупают новое оборудование, нанимают толпы рабочих.
– Помощники ни разу там не были.
Адэр покачал головой:
– Ох уж эти взгляды прислуги.
Малика вздёрнула подбородок. Какими бы ни были её взгляды, она смотрит прямо, а не щурится презрительно, как он.
– А что ты скажешь об отчётах начальников? – проговорил Адэр наигранно-добродушным тоном. – У меня в кабинете их целый ящик.
Малика улыбнулась:
– Вы же никому не доверяете.
– Начальник не станет писать, что у него всё отлично, когда на самом деле плохо.
– Станет.
– Где логика?
– Он напишет всё что угодно, лишь бы к нему не совались с проверками и не учили его работать.
Адэр откинулся на спинку кресла, забарабанил пальцами по подлокотникам:
– Нелепое утверждение.
– Я не утверждаю, а предполагаю. При мне проводили всего одну проверку, когда на каком-то прииске произошла авария, и два месяца в казну не поступали деньги.
– Сколько лет ты была секретарём?
– Какая разница? В архиве я пересмотрела каждую бумажку. Первое время – да, были проверки. Даже планировали кое-где провести реконструкцию. А потом посчитали – невыгодно – и решили, что и так всё хорошо.
– Сколько в Порубежье приисков? – спросил Вилар.
– Шесть, – ответил Адэр.
– Шесть действующих и два закрытых, в аварийном состоянии, – уточнила Малика.
Адэр вздёрнул брови:
– В документах про них ни слова. А это значит, что вся прибыль с неизвестных Тезару приисков моя.
– А это законно? – засомневался Вилар.
– В договоре с Тезаром значится шесть приисков. Шесть! А не восемь.
– Понятно… На их ремонт нужны деньги.
– Не больше, чем на строительство дорог. – Адэр вскочил, сделал круг по комнате. – Я сам поеду и сам всё проверю.
– Ну нет! – воскликнул Вилар. – Прииски того не стоят.
Адэр кивком указал на Малику:
– Посмотри на неё и посмотри на себя. Это стоило того или нет?
Если начались оскорбления, пора уходить. Она поднялась:
– Можно мне уйти?
– Ты едешь со мной.
– Я?.. Я не могу.
– Разве я спросил?
Малика с мольбой посмотрела на Вилара.
– Надо отправить посыльного с сообщением о вашем приезде, – сказал он.
Малика приоткрыла рот. Она надеялась, что маркиз будет стоять на своём и отговорит правителя от поездки или попросит подождать и отправиться на прииски вместе, когда Вилар окончательно выздоровеет. Похоже, он совершенно не умеет отстаивать свою точку зрения.
– Если вы за две недели перевернули замок, представляю, как там подготовятся к встрече. Едем завтра, – произнёс Адэр и обратился к Малике: – Хватит пялиться на маркиза. Лучше принеси из моего кабинета карту.
Она выскочила из комнаты. Пока бежала в кабинет и обратно, шептала: «Только не с ним. Только не с ним». Вернувшись в спальню, вручила Адэру старую, истёртую до прозрачности карту.
Он разложил её поверх одеяла. Скользя по расчерченному полю пальцем, объяснял маркизу:
– Прииски обозначены крестиками. Видишь? Шесть. Не так далеко от замка. – Глянул на Малику: – Где ещё два?
– Не помню.
– Но они точно есть?
– Точно! Помощники наместника обсуждали смету ремонта, потом отложили вопрос до весны, а потом наместник умер.
– Давно это было?
– Давно. Пять или семь лет назад. Если надо, я поищу в архиве протоколы собраний.
Адэр свёл брови, прикидывая в уме, сколько бумаг скопилось за эти годы.
– Начальников расспросим. – И склонился над картой.
Адэр и Вилар рассчитывали расстояние и время, спорили о необходимости проверки всех приисков, а Малика уныло думала о предстоящем разговоре с Муном.
Они редко покидали стены замка: если старик сильно болел или когда новый наместник решал их дальнейшую судьбу. Они приходили в свой дом, Мун запрещал ей показываться на людях, и Малика смотрела на жизнь из окна. Затем Мун на день-два возвращался в замок, чтобы узнать решение ставленника Великого, а она, сначала опасливо, затем всё смелее, бродила по улицам, наслаждаясь свободой. Никому не было дела до её глаз, никто не расспрашивал о морунах. Занятые своими делами люди, казалось, начисто забыли о таинственном народе, исчезнувшем сто лет назад.
Но бывало, что какая-нибудь старуха на базаре, указывая на неё, говорила капризному внуку: «Не будешь слушаться, моруна утащит». И Малика поняла: не стоит бояться разоблачения там, где про морун ходят детские сказки, где вживую никто их не видел. Но Муну это не докажешь.
Завтра она вместе с Адэром отправится в Бездольный Узел – так называется район, где расположены прииски. Долина Печали, за которой живут моруны, находится в другой стороне. Значит, опасаться нечего. Но Мун…
– Уснула? – из раздумий вывел резкий голос. – Иди, собирайся. На рассвете выезжаем.
Когда за Маликой закрылась дверь, Адэр принялся мерить комнату шагами:
– Мы поедем как простые инспекторы.
– Зачем тебе Малика? – спросил Вилар, складывая карту.
– Инспекторы в одиночку не ездят.
– С тобой будут охранители.
– Не будут. Они служат Тезару, а не мне.
– Твой отец не одобрит.
– Меня меньше всего волнует чьё-то одобрение.
– Возьми кого-нибудь другого, – настаивал Вилар.
– Взять больше некого. – Адэр посмотрел на подрагивающие руки друга. – Что с тобой?
– Ничего. Обычная слабость.
– Я привёз тебе лекарство от всех болезней, а ты до сих пор себя неважно чувствуешь? Может, надо пересмотреть дозировку?
– Адэр.
– Она не так хороша, как ты думал?
– Адэр! Пожалуйста!
– Или ты копишь силы?
– Адэр! Прекрати!
Адэр нахмурился:
– Ты, случайно, не влюбился?
– В кого? – измученно спросил Вилар.
– Вот я и думаю: в кого?
– Да, она мне нравится. Нравится как умный и интересный человек.
– Надеюсь на твоё благоразумие. – Адэр облокотился на спинку кровати. – Кажется, я понял, почему в Порубежье такая нищета.
– Почему?
– Казна мельчала от наместника к наместнику. То, что можно было вложить в страну, они складывали в карман. Но меня мучает другой вопрос: почему страна, в которой всегда добывали драгоценные камни, стояла на коленях задолго до грабительской доли моего отца? – Адэр прошёлся по комнате, задержался возле окна. Глядя в звёздное небо, вздохнул. – Пойду, озадачу костюмера.
~ 2 ~
Езда по бездорожью стала лучшим лекарством от злости и смятения. Вырвавшись из замка, Адэр другими глазами смотрел на мелькающие за окном картины. Безбрежная пустошь дышала волей, знойный ветер летел птицей, небесная лазурь раскинулась морем, махровые облака превратились в корабли.
Он вдыхал солёный воздух, и к нему возвращалось былое спокойствие. Он крепче сжимал руль, и в него перетекала мощь машины. И не так ужасно, что рядом сидит серое пятно, а не нежное создание. Когда вокруг такое раздолье, мелкие огрехи не волнуют.
Недолгая поездка представлялась весёлым приключением, или спектаклем, где он исполняет роль рядового служащего и даже одет подобающим образом: устаревшего покроя шёлковая рубашка и штаны из недорогой ткани. Где костюмер нашёл одежду? Вероятно, позаимствовал у охранителей. У кого ещё такой рост и размах плеч, как у господина?
Но от своих сапог Адэр не смог отказаться. Носок отполирован так, что казался не чёрным, а серебряным – посмотришь и своё отражение увидишь. Между головкой и голенищем почти незаметные складочки, кожа мягкая, но отлично держит форму. И главное – сапоги чужой ногой не пахнут. А если потоптаться в пыли и песке, никто не обратит на них внимания.
И от машины не смог отказаться. Мощная, сверкающая серебром, как сапоги, с огромным баком для горючего, она, словно второе «я», прикипела к хозяину. О ней можно сказать – если кто-то спросит, – что это подарок правителя за заслуги.
– Придумай мне имя, – обратился Адэр к Малике.
– Зачем?
– Ты не можешь обращаться ко мне «мой господин». Какое имя тебе нравится?
– Яр.
– Ухажёр?
– Нет. Так звали моего отца.
– Хорошо, Яр так Яр. Тебе придётся обращаться ко мне на «ты».
– Это ещё почему?
– Где ты видела, чтобы рядовые инспекторы обращались друг к другу на «вы»? А ну, скажи мне «ты».
Малика уставилась в окно.
– Говори! – требовал Адэр. – Ну же!
– Вы взяли меня, чтобы посмеяться?
– Своими глупыми капризами ты всё испортишь.
– Я вас никак не буду называть, – отрезала Малика.
За окном проплыло стадо облезлых коров, топчущих редкую траву. За автомобилем с криками побежали мальчишки-пастухи, подкидывая в небо хлысты и фуражки. Глядя на них, Адэр смеялся и сигналил.
Впереди сквозь знойное марево проступили очертания домов. Адэр помахал сорванцам и нажал на педаль газа.
Машина ехала, похоже, по единственной улице вымершего селения, ни поворотов, ни переулков, ни души. Лачуги из глины, накрытые соломой, чередовались с развалинами. Во дворах на провисших верёвках колыхалось заштопанное бельё. Кое-где возле калиток лежали собаки, уныло опустив на лапы острые морды. На почерневших заборах сидели коты. Те и другие провожали машину тоскливыми взглядами. И запах…
– Чем это пахнет? – спросил Адэр.
– Вином.
– Я знаю, как пахнет вино.
– Кислым вином.
– Нет. Тут что-то другое.
– Выпитое кислое вино.
– Не-е-ет, – протянул Адэр. Заметив улыбку Малики, быстро закрыл окна и прижал рукав к носу. – Ну и вонь.
Улица была не одна. Проехав поворот, Адэр затормозил, сдал назад и уставился на развилку:
– Куда теперь?
Малика повертела головой. Вскинула руку:
– Смотрите!
Вдали, над лачугами, виднелась крыша: настоящая, не из соломы и фанеры, а из синей как небо черепицы. Адэр свернул на ровную, хорошо утрамбованную дорогу.
Вид за окном менялся: чем чётче вырисовывалась на фоне облаков яркая кровля, тем выше и богаче становились дома. Улицу перебежала курица с выводком. За каменными заборами загоготали гуси, загремели цепи, раздался многоголосый хозяйский лай – здесь уже было что охранять.
Машина догнала двух девушек в цветастых платьях: косы до пояса, на щеках румянец.
Адэр опустил стекло:
– Не подскажете, как проехать к прииску?
Селянки переглянулись, прыснули в кулачки. Одна игриво махнула рукой в обратную сторону:
– Вам туда.
Но Адэр медленно поехал вперёд, посматривая то в лобовое стекло на синюю черепицу, то в зеркало заднего вида на девушек. Поймал на себе взгляд Малики:
– Хочу посмотреть особняк. – И мысленно выругался: перед кем отчитывается?
До особняка дому было далеко, однако по меркам селения это был не дом, а дворец. Красивое добротное здание в два этажа: серый камень, большие окна, резные ставни. Что находилось во дворе – скрывал глухой забор. На скамейке возле калитки важно восседал пухлый, как взбитые сливки, мальчуган. Малец выковыривал из надкушенного ломтя колбасы сало и бросал породистым собачкам, прыгающим возле его толстеньких ножек.
Адэр развернул машину. Проезжая мимо девушек, посигналил и нажал на педаль газа.
***
Хрустальная люстра, сверкающий паркет, массивная мебель – всё производило приятное впечатление. Секретарь в дорогом деловом костюме развлекал рассказами об условиях работы на прииске. Малика смотрела в окно. Постукивая пальцами по лежащему на коленях блокноту, Адэр наблюдал, как девица в узком платье расставляет на столе фарфоровые чашки. Если бы в какой-либо конторе Тезара прислуга в таком наряде подавала посетителю чай, то через пять минут не было бы ни прислуги, ни конторы. Но здесь не Тезар, и с правилами приличия в этой стране вряд ли знакомы. И даже не в платье дело, а в двух каплях тёмно-фиолетового аметиста в девичьих ушках.
Когда девица и секретарь удалились, Адэр произнёс:
– У слуг слишком много денег.
Малика подошла к окну:
– Интересно, где прииск?
Дверь распахнулась, в кабинет вкатился полный человек с неохватной грудью и лежащим на ней вторым подбородком. Принеся тысячу извинений, мол, задержали служебные дела, расшаркался перед гостями. Втиснулся в кожаное кресло во главе стола. Немного поёрзав, по-хозяйски сложил руки на шарообразном животе:
– Огромная честь принимать у себя посланников правителя, дай ему Бог долгих лет жизни. Чем обязан?
– Расскажите, как вы распределяете долю прииска, – сказал Адэр.
Начальник вытер пухлой ладонью лоб:
– Давно не помню такого пекла в середине весны. Мне жаль, что вам пришлось трястись по ужасной дороге. Автомобиль-то новенький.
Малика перешла к другому окну:
– Где прииск?
– Не желаете чаю или чего-нибудь покрепче?
– Как вы распределяете долю прииска? – повторил Адэр.
Слова посыпались как приторно-сладкие ягоды из прохудившейся корзинки. Подбородок, вызывая омерзение, вибрировал на надутой груди. Малика и Адэр, не перебивая, слушали непрекращающуюся болтовню.
Первым устал Адэр:
– Хватит!
Начальник проворно выбрался из кресла. Обежав стол, протянул потную ладонь:
– Рад был знакомству.
Не сдержав брезгливую волну, Адэр скривился и повторил вопрос Малики:
– Где прииск?
Похлопывая руками по пышным бёдрам, начальник вернулся в кресло:
– До него две мили. У меня аллергия на пыль. Как подышу, глаза слезятся. Пришлось построить контору здесь.
– Сколько у вас рабочих? – поинтересовалась Малика.
– Несколько сотен.
Адэр открыл блокнот:
– Назовите точную цифру.
– Семь сотен.
Адэр посмотрел в записи:
– Семьсот двадцать.
– Точно! – радостно воскликнул начальник.
– Все из вашего селения? – спросила Малика.
– Пришлых нет, все местные.
Усевшись рядом с Адэром, Малика тихо сказала:
– В селении должно проживать как минимум три тысячи человек. Рабочие, их жёны и дети, старики. Посчитайте навскидку.
Начальник приподнялся над креслом:
– Что посчитать?
– Семь сотен работают, – прошептала Малика, – а где остальные?
Адэр кивнул. В память врезались безлюдные улицы, особенно запомнился запах мочи.
– Покажите ведомости за последние полгода.
– Ведомости хранятся в сейфе. У бухгалтера сегодня выходной.
– Поехали за ключом от сейфа, – сказал Адэр и направился к выходу.
Начальника выдуло из кресла. Он подлетел к двери, прижался к ней спиной:
– Я вспомнил, где бухгалтер прячет ключ. – И выскочил из кабинета.
Адэр вновь занял место за столом.
– Думаете, подставные лица? – спросила Малика.
– Уверен. Как всё глупо! В Тезаре, чтобы уличить кого-то в воровстве или подлоге, трудится армия следователей и дознавателей. А здесь – вора выдаёт внешний вид. Как такой глупый человек может управлять прииском? Куда смотрят рабочие?
– Рабочие боятся потерять работу.
– Он не хозяин прииска. Прииск принадлежит государству.
Малика хотела что-то сказать, но промолчала.
Начальник вернулся с пустыми руками. Семенящей походкой подошёл к Адэру, вытер ладони о штаны:
– Можно вас на пару слов?
– Говорите.
Начальник задышал Адэру в ухо, обдавая запахом лекарств:
– Простите, я забыл, как вас зовут.
– Яр.
– Яр, только вы поймёте меня. Как мужчина мужчину. Жена, дети – это рутина. А молодому, полному сил мужчине нужно вдохновение. Вы понимаете, о чём я говорю?
– Понимаю.
– А вдохновение дорого стоит, – произнёс начальник и бессильно поник, будто трава, побитая дождём.
– Я всё понимаю, – сказал Адэр и поднялся. – Едем на прииск.
***
Автомобиль остановился возле серого здания, больше похожего на тюрьму, чем на проходную прииска. Малика с необъяснимым страхом посмотрела на окна за толстыми решётками, на массивную железную дверь без ручки, зато с отверстием-глазком. В обе стороны от здания тянулся без единого просвета бетонный забор с несколькими рядами колючей проволоки на вбитых наискосок штырях. На покатой крыше проходной сверкал в лучах солнца громоотводный шпиль.
– Ты идёшь? – спросил Адэр у Малики.