Послышались шаги. Прошуршала ткань, и всё затихло.
Адэр обернулся. У порога стояла девушка с собранными на затылке чёрными волосами. Фигуру скрывало серое платье простого покроя с глухим воротом и длинными рукавами.
Потупив взгляд, девушка присела.
Адэр щёлкнулпальцами:
– Смотреть на меня. – Обвёл комнату рукой. – Это что такое? Почему здесь грязно?
Девушка шагнула назад:
– Эта часть замка давно закрыта. Наместники и помощники жили в другом крыле.
– Ты не слышишь, о чём я спрашиваю?
– Слышу.
– А мне кажется, ты ни черта не слышишь. Я спрашиваю, почему здесь грязно?
– Я пытаюсь вам объяснить, а вы меня перебиваете.
Адэр уставился на простолюдинку. Из-за врождённого тупоумия она явно не понимает, кто перед ней.
– В этой комнате не собирались лет восемь, если не больше, – как ни в чём не бывало продолжила девушка. – Раньше заседали, но потом какой-то наместник сказал, что его удручает вид из окна, и приказал закрыть эту часть замка. Можно подумать, что вид на гараж или на пустырь чем-то лучше. Нет чтобы нанять садовника и любоваться видом. Но это ладно. Кое-кто даже надумал пустить сад на дрова, но, слава богу, поспал и забыл, чего хотел. Некоторым деревьям больше ста лет, настоящая реликвия.
– Ты, как я вижу, не знакома с этикетом, – произнёс Адэр, с трудом сохраняя остатки выдержки.
Девушка сморщила лоб:
– Чего?
– Ты должна молчать, пока тебя не спросят.
– Так вы же спросили.
– Ты должна молчать! – повторил Адэр, чётко выговаривая каждое слово.
Девушка вновь присела:
– Извините.
– Ты должна говорить: «Прошу прощения, мой господин».
– Прошу прощения, мой господин, – эхом прозвучал бесцветный голос.
– И разве ты не знаешь, что, прежде чем войти, принято стучаться? – цедил Адэр сквозь зубы.
– Прошу прощения, мой господин.
Чем ниже приседала незнакомка, тем выше поднимала голову ярость. Разнести бы всё к чёртовой матери, камня на камне не оставить. Или, на худой конец, запустить креслом в окно. Но присутствие плебейки мешало дать волю чувствам.
Адэр спрятал руки за спину, сжал-разжал кулаки:
– Ты кто такая?
– Никто.
– И это верно, ты никто. Зачем пришла?
– Я слышала, что будет собрание.
– Услышала. И что?
– Я веду… вела протоколы собраний.
Адэр ужаснулся: плебейка была допущена к важнейшим документам! Довести мысль до конца помешали Мун и помощники бывшего наместника.
Заметив девушку, старик нахмурился:
– Маликá! Ты что здесь делаешь? А ну марш к себе!
Она попятилась, налетела на переступивших порог Вилара и Гюста. Пролепетав извинения, прижалась к двери.
Тезарские дворяне в замешательстве замерли. Их взгляды заметались от пола к потолку, от стола к окнам. Адэр в душе позлорадствовал – не только ему придётся прозябать в этих стенах.
Помощники наместника с нескрываемым интересом рассматривали сына Великого.
– Не предлагаю сесть. Хотя… – Он улыбнулся с наигранным добродушием. – Вы привычны к таким условиям.
Помощники уставились в затоптанный пол.
– Надо очень постараться, чтобы довести замок до такого состояния. Мне даже страшно представить, до чего вы довели страну.
– У нас были другие цели и задачи, мой господин, – откликнулся первый помощник.
– Какие?
– Трудиться на благо Тезара. Интересы отчизны для нас превыше собственных, и уж тем более превыше интересов колонии.
Адэр нахмурился. Потаённая надежда сформировать Совет из помощников наместника дала глубокую трещину.
– До тех пор, пока Великий не прикажет нам вернуться, – продолжил чиновник, – мы в вашем полном распоряжении.
Надежда издала предсмертный вздох.
– Я не нуждаюсь в ваших услугах.
– Без приказа Великого…
– Здесь приказываю я! Ознакомите меня с состоянием дел и можете отправляться домой. – Адэр перевёл взгляд на старика и плебейку, стоявших за спинами дворян. – Если через две недели от меня не поступит иных распоряжений, вы получите полный расчёт. – С омерзением посмотрел на ладони. – Надеюсь, в замке есть горячая вода?
И в сопровождении смотрителя проследовал в свои апартаменты.
~ 3 ~
Адэр просидел всю ночь, глядя в окно. Мысли уносили в Тезар, а непривычно огромная луна, озаряя запущенный сад, упорно возвращала обратно, в старомодное тесное кресло. Когда заалел горизонт, Адэр пошевелил плечами, потёр глаза, будто засыпанные песком, и покинул апартаменты. В нос ударил запах сырости и тлена.
– Проветрите все помещения, – велел Адэр караульному и, пошатываясь, словно пьяный, побрёл по коридору.
Немного постоял на балконе, не понимая, куда он идёт, зачем он идёт. Спустился по лестнице, брезгуя прикасаться к перилам. Войдя в комнату собраний, упёрся руками в стол и уронил голову на грудь.
Где-то хлопнули двери, звякнули стёкла. От сквозняка открылись рамы. За стенами замка шуршала листва и свистели пичуги, напоминая о весне. А на душе выла вьюга.
Адэр подошёл к окну и, прищурив глаза от солнца, проследил за стайкой птиц. Плюнуть бы на всё, сесть в машину и уехать. Он – не узник трона и не раб страны. У него есть целых три месяца, чтобы придумать, как избавиться от ненужного подарка.
– Доброе утро, – прозвучал тихий голос.
Адэр посмотрел вниз. Среди деревьев на пожухлом газоне стояла простолюдинка. Похоже, что эта наглая девица – единственное олицетворение молодости в этом замке. Очередная насмешка судьбы…
– Вы меня не помните? Я Маликá.
– Что тебе надо?
– Мне? Ничего. Я случайно проходила. Вообще-то я всегда гуляю на рассвете. Вы рано проснулись. Наместники никогда не вставали раньше одиннадцати.
– Я похож на наместника?
– Нет, – улыбнулась Малика. – А хотите, я покажу вам замок?
– Не хочу.
Растягивая губы в наивной улыбке, она теребила складки серого платья и не сводила с Адэра чёрных глаз:
– Кухарки ещё спят. Я могу принести вам завтрак. Я не умею готовить, но могу посмотреть, что осталось с вечера.
– Иди куда шла, – сказал Адэр, сопроводив слова пренебрежительным жестом. Сделал глубокий вдох. – Постой! Мне кажется или здесь на самом деле чем-то пахнет?
Малика пожала плечами:
– Мне пахнет садом и морем.
– Морем?
– Да, мой господин.
Уловив в голосе плебейки насмешливые нотки, Адэр поморщился. Поглощённый мыслями, он совершенно забыл, что в Порубежье есть море, иначе сразу бы понял, что воздух – солёный на вкус – пахнет водорослями. Надо же было так сглупить! И перед кем!
– Знаешь, как к нему проехать?
– Я знаю, как к нему пройти. Я никогда не ездила на машине.
– Никогда-никогда?
– Никогда-никогда, – повторила Малика.
– Жди меня на площади, – произнёс Адэр и велел охранителю подать автомобиль.
От знакомых чувств защемило сердце. Совсем недавно он точно так же стоял над обрывом. Только сейчас перед ним стелилась не зелёная долина, а нечто более волшебное. Внизу на белый песок накатывали пенистые волны. Поверхность воды излучала живой, играющий блеск. Жемчужные чайки парили на уровне груди, издавая жалобные крики.
– Не подходите близко к краю, – прозвучал девичий голос.
Адэр обернулся:
– Я тебя звал?
– Когда упадёте, звать будет поздно, – сказала Малика и с недовольным видом покосилась на машину охраны.
– Я не настолько глуп, чтобы рисковать.
– А я не настолько глупа, чтобы смотреть, как вы испытываете судьбу.
Намёк на то, что его охранители глупы, раз сидят в машине, а не оттаскивают хозяина от обрыва, вывел Адэра из себя.
– Уйди с глаз!
Ветер подхватил слова и швырнул Малике в лицо. Опустив голову, она побрела между камнями.
– Постой!
Малика замерла. Опустила голову ещё ниже и стиснула кулаки.
– Что ты делаешь? – прошипел Адэр.
– Считаю до двадцати.
– Зачем?
– А вы как думаете?
Глупая, болтливая и пустая девица! Адэр прижал пальцы к виску, силясь вспомнить, зачем он её остановил.
– Я могу идти? – спросила Малика.
Не дожидаясь разрешения, обогнула груду камней и направилась к машине охраны.
– Эй, ты! Как тебя…
Она резко обернулась:
– Надо было считать до ста! – Встала на краю обрыва; за её спиной чайки вспарывали крыльями лазурное небо. – Здесь я лишняя.
Прошла мимо Адэра и встала на фоне камней, песка и колючих кустов:
– А здесь и без меня тошно. Мне лучше уйти. И не надо меня останавливать.
– Ты соображаешь, с кем говоришь?
– Конечно. Я говорю с мужчиной, которому этикет позволяет обращаться с женщиной как с половой тряпкой. Не хочу, чтобы об меня вытирали ноги. Я к такому не привыкла. – Малика присела в безупречном реверансе. – Прошу прощения, мой господин.
И пошагала по пустоши, поднимая ботинками жёлтую пыль.
– Предположим, я был немного резок, – сказал Адэр.
Малика остановилась:
– Я вас прощаю.
Адэр опешил. Он не думал просить прощения, а собирался преподать урок, желая пресечь дерзкие выходки в будущем.
– Ты много о себе возомнила.
Малика вновь пошла вперёд.
– Постой! – крикнул Адэр, вдруг вспомнив, о чём хотел спросить. – К морю есть спуск?
– Есть, – ответила она, продолжая идти.
– Далеко?
– Во владениях маркиза Бéзбура.
Адэр с досадой выдохнул. Плебейку забыли научить элементарным правилам хорошего тона, зато допустили к важным документам. Чем она заслужила доверие ставленников Великого? Может, их забавляла её невоспитанность, и они относились к ней как к смешному зверьку?
– Малика!
Она обернулась.
– Иди сюда! – приказал Адэр и, когда Малика подошла, спросил: – Ты знаешь, как проехать к усадьбе Безбура?
– Знаю. А толку? К морю ведёт лестница. Лестница находится в парке. Парк окружён высоким забором. На воротах стоят стражи.
– Они не пустят правителя в парк какого-то маркиза?
– Какого-то? – возмутилась Малика. – О маркизе Безбуре даже в газетах писали!
Похоже, всякого, о ком пишут в бульварной прессе, она считает национальным героем.
– Стражи вряд ли знают, что у нас появился правитель, – продолжила Малика. – И не надейтесь, что они знают вас в лицо. В домах не висят ваши портреты. На газетных снимках вы сами на себя не похожи. Или вы взяли с собой паспорт? Вам, конечно, поверят на слово. Но только представьте эту сцену.
Адэр открыл дверцу автомобиля:
– Садись.
Малика замешкалась. Сюда она ехала в машине охраны.
– Садись! – прикрикнул Адэр. Расположился рядом с Маликой и бросил водителю: – В замок.
Малика глядела в окно. Адэр с любопытством рассматривал её. Чёрные волосы, крылатые брови, ресницы веером. На виске родинка в форме звёздочки. Девица была бы привлекательной, если бы не бронзовый загар.
– Ты знакома с маркизом Бéзбуром?
Малика рассмеялась.
– Что тебя развеселило? – нахмурился Адэр.
– Я попыталась представить, как маркиз здоровается со мной при встрече. Не получилось. Я узнáю его в огромной толпе, а он не вспомнит меня, даже если увидит ещё сто раз. – Малика посмотрела на Адэра. – Господа относятся к слугам как к мебели.
Ему вдруг показалось, что его мозг превратился в книгу. Зашелестели страницы, выдавая тайны. Лоб покрылся испариной.
– Вы хотите уехать? – спросила Малика. – Хотите вернуться в Тезар?
Глядя на своё отражение в чёрных зеркальных глазах, Адэр вжался в спинку сиденья:
– Ещё не решил.
Малика покачала головой и отвернулась к окну.
***
Вилар откинул одеяло. Опустив ноги на холодный пол, обвёл комнату взглядом. Кроме кровати, бельевого шкафа и старого кресла, в ней ничего не было. Комната служила одновременно и спальней, и гостиной, и гардеробной. Только его гардеробная в замке отца в три раза больше, чем эта каморка.
Переступив через чемоданы, которые не успела разобрать прислуга, Вилар вошёл в ванную. В углу душевая кабинка, рассчитанная на худого человека. Над маленькой, словно игрушечной раковиной – потемневшее зеркало. На вбитых в стену гвоздях три несвежих полотенца; с вечера их так никто и не сменил. О ванне напоминали привинченные к полу искривлённые ножки.
Вилар боком втиснулся в кабинку, дёрнул дверцу. Чёрт, заело… С третьей попытки дверца закрылась. Из покрытого ржавчиной душа полились струйки горячей воды.
Вилар закрыл глаза. Оказывается, тяжело быть человеком, для которого интересы родины превыше собственных.
Думы переметнулись к предстоящему разговору с Адэром. Им не удалось встретиться после бала. Сначала помехой послужили многочисленные гости, требующие внимания именинника, затем скоропалительные сборы исчерпали остатки времени и сил, а позже разные автомобили понесли друзей в Порубежье.
Подставляя воде лицо, Вилар подбирал слова, чтобы объяснить скорее себе, а не Адэру, причину выступления на Совете Великого. Шепотки в кулуарах дворца об образе жизни престолонаследника давно переросли во фривольные беседы за чашечкой кофе в светских гостиных. Истории обрастали пикантными подробностями и сомнительными слухами и грозили просочиться сквозь стены особняков и замков. Как только хохот над непристойными анекдотами сотрясёт воздух трактиров и приезжих домов, пробьёт последний час величия Тезара. Вместо того чтобы положить конец пересудам, Адэр намеренно подогревал их – безудержное, буйное веселье с кутежом и попойкой стало частым гостем в его замке Грёз.
Несколько дней назад, находясь во власти душевного порыва, Вилар решил вытащить друга из болота порочных утех и тем самым уберечь отчизну от позора. Однакосейчас, в маленькой и душной комнате, уверенность в правильности своего поступка истончилась, поплыла к двери и вместе с невесомым паром выскользнула в щели. И когда Вилар протёр запотевшее зеркало, отражение посмотрело на него глазами человека, осознавшего ошибку.
В коридоре Вилар столкнулся с Муном. Смотритель сообщил, что правитель куда-то уехал с утра пораньше и не сообщил ему о своих планах.
Глядя в сине-зелёные глаза, окружённые сеткой морщин, Вилар произнёс:
– Если ты решил, что Адэр Карро – очередной наместник, и станет перед тобой отчитываться, то сильно заблуждаешься.
Старик согнулся словно прутик ивы:
– Простите. Я сказал не подумав.
– Я не видел его комнату. Надеюсь, она не такая, как моя.
– Простите, мой господин. Меня не предупредили, что с правителем приедут важные люди, поэтому с вашей комнатой вышло недоразумение. Я уже выбрал для вас другие покои. К вечеру они будут готовы.
– Займись подбором прислуги. Тех, что нас встречали, мало.
– Будет исполнено, мой господин.
– Мне говорили, что в замке есть телефон.
– Есть, – кивнул Мун. – Я покажу.
В холле, под парадной лестницей, находился коридор, который, как объяснил смотритель, вёл в архив. В начале коридора серела низкая дверь. Вилар переступил порог полуподвального помещения. Споря с собой, обошёл столик, рассматривая старый телефонный аппарат без диска для набора номера. Поднял трубку.
После щелчка прозвучал строгий женский голос:
– Приёмная старшего советника Троя Дадье. Представьтесь.
Вилар растерялся. Перед отъездом из Тезара ему сказали, что он может позвонить во дворец по любому поводу. У него появился повод для беспокойства. Появился вчера, по дороге в замок, а сегодня окреп. Вилар ожидал услышать телефонистку из коммутаторной, а не секретаря. Хотел побеседовать не с Троем, а с отцом.
– Представьтесь! – потребовали на другом конце провода.
– Маркиз Вилар Бархат.
– Соединяю.
Повисла долгая тишина. Вилар молил Бога, чтобы старший советник Великого был занят.
– Как чувствует себя Адэр? – спросил Трой после короткого приветствия.
– Он… Я с ним ещё не виделся. Он куда-то с утра уехал. Наверное, осматривает окрестности. – Вилар оттянул от горла воротничок рубашки. – Здесь жутко. Вокруг пустырь. Замок, по сравнению с дворцом, настоящая помойка. Ваша светлость, престолонаследнику здесь не место.
– Где его место – решать не вам, маркиз Бархат.
– Я совершил ошибку и хочу её исправить, – торопливо произнёс Вилар, боясь, что Трой положит трубку. – Мне нужна ваша помощь.
– Я тоже совершил ошибку, – голос Троя звенел металлом. – Я принял вас за смелого человека и пообещал вам поддержку. Забудьте.