– Формализация информации, служившая столь долго верой и правдой, загнала нас в тупик. Реальность меняется, но наш родной ИскИн не способен адекватно ответить на вызовы… Без возвращения к истокам, ко времени начала ИИ не обойтись…
Так начал собрание Седой. Джакджи, посмотрев на Акрама, сказал:
– Патриарх Гедель о формализованной арифметике написал так: «Нет возможности без выхода за рамки системы определить, выводимы ли эти предложения или их отрицания из аксиом». И еще: «Преодоление воплощенных в ЭВМ ограниченностей формализмов возможно лишь на путях развития способности технических систем к взаимодействию со средой». У нас есть такое?
Только теперь Акрам обратил внимание на пестроту в раскраске стен, потолка, пола. Невероятная мешанина цветов и форм! Но в диком хаосе проглядывает нечеловеческая осмысленность! И явно подавляет психику… Возражений против предложенного плана не будет.
Седой кратенько пояснил то, что уже определилось главным в его беседе с Акрамом:
– Мы должны сейчас и здесь четко определиться с дилеммой: копировать или переносить содержание мозга донора на искусственный носитель!
– Есть в этом большая разница? – спросил Филимон.
– Фатальная. В случае переноса, – ответил Рутений, – Мы его выжмем. Полностью. Нейрон за нейроном.
– Но это – насилие! У нас в Кодексе есть запрет на такое? – неожиданно для Акрама спросил Митул.
Полпред Ливей отреагировал с нейтральным, человекоподобным лицом:
– Кодексы меняются. Как и многое в жизни. А вот невыполнение Задачи может быть фатальным. И для нас не в последнюю очередь.
Ияс блеснул волчьей улыбкой, напрягся, расслабился и сказал:
– Пришло время выбора? Возврат в прошлое… Тут же… Постепенный переход – нет резервных дней в запасе? А разом – тут без альтернатив. Всё равно, что изъять мозг у живого и пересадить в машину. Идеально – шар с питанием, связью с ИскИном и субстанцией внутри… которая и будет им, донором. Биоэлектрическая субстанция… Скопление нанороботов последнего поколения. Нейросинаптика… Интересно!
Полпред очеловечил лицо и сотворил подобие улыбки:
– Ну вот, умеете ведь думать. Привыкли к близости авторитета… пора и самим. Опыты копирования-переноса были. Неудачные. Нормализация происходит! Алгоритмизация! Получается ещё один робот с частью человеческой памяти. Слабее ИскИна, надо дополнять массивом информации. Но мы собрали всё, что имелось! Дзуля-мама с нами. Плюс все необходимые специалисты. Брэйн-Группа понадобится для сопровождения процесса. Дзуля заявила – ИскИна для Задачи недостаточно.
Один из безличных клонов добавил:
– Есть иной вариант. Но пока неосуществим. Постепенно заменить нейроны мозга на искусственные. Надо иметь эту возможность в запасе. Но для осуществления необходим долгий покой человека. Человеческого тела.
– То есть обездвиженность и минимум жизненной активности. На уровне, обеспечивающем жизнедеятельность мозга, – сказал Джакджи, – И надо выбрать модель нейрона. Из нескольких возможных. И отвлечься от всяких теорий мыслительного процесса. Квантовой или фотонной – неважно. Нереально…
Акрам едва не хмыкнул. Джакджи неожиданно выступил против позиции Ияса, и вообще… А ведь они всегда вдвоем, без расхождений. Да, вокруг то ли Сверхзадачи, то ли Гариба закрутились такие вихри! Сильно всё не так, как обычно! Грядет что-то. И за кулисами видимой сцены действует кто-то невидимый, но могучий.
– И что, искусственная нейронная сеть сохранит связь с душой? С тем Я, которое не фиксируется? А ещё… – Джакджи замолчал и сразу стал отталкивающе необаятельным. После паузы заговорил твёрдо, выделяя знаки вопроса, – Копирование или перенос Я… Именно Я! Может стоить жизни. Дело важнее жизни человека? Или страсть? Чья? Риск исчезновения оригинала при максимальном переносе на другой носитель стопроцентный. Разве не все знают? Это будет подобно телепортации. В случае быстрого, мгновенного переноса сознания. Но мы тело копировать не научились. А личность меньше тела? Мы готовы? И кто знает: при перемещении тождество с оригиналом сохраняется? Донор может превратиться в Железного Кощея из сказки, но считать себя тем же, прежним.
– Так ты сомневаешься? – спросил третий из Преториума, – Или не согласен с выбором конкретного донора? Но ведь он сам предложил эту идею! Вы не забыли? Нам нужен мозг, и мозг не обычного человека, а творческого. На поиски нет времени! И мозг работающий, живой, подключенный к Дэйтэ-Базам, оснащённый алгоритмом цели. Нашей Сверхзадачи!
Ияс подёргал Джакджи за рукав. Но тот не заметил и спросил:
– Так всё-таки чей мозг? Кто определил, и по какому праву? Пусть этот человек, донор, объявит свою добровольную волю.
Седой обратил взгляд на близнецов. Средний из них едва качнул головой. Тут же у стены в трёх местах явилось увеличенное изображение строгого высокого человека в униформе, малоизвестной большинству из присутствующих.
На гордо посаженной голове – малинового цвета шапочка с чёрным помпоном. Тело до пят укрыто фиолетовым балахоном с широким красным поясом на талии. Акрам вспомнил название: то ли риза, то ли сутана. Балахон на груди распахнут, под чёрной бородой проглядывает пурпурная жилетка. Шею обхватывает белый круговой воротник. Просто, но внушительно. Священник виртуальной Церкви Фонзы! Как определить, живой он или цифровая модель? Но скорее живой – уж очень узкоплеч.
Акрам не убеждён, что Мировая Церковь существует в натуре. Но в виртуале она имеет некоторый авторитет. Далеко не для всех, конечно. Элита в основном из людей, настроенных сугубо материалистически. Им не до мировоззренческих нюансов. Практика бытия никак не соприкасается с идеалами духовности.
Но вид первосвященника благообразен и внушает… И голос солидный, уверенный, не скрывающий глубокой работы мысли:
– Относительно сознания… Где оно, откуда, кто есть Я… Но задачи надо решать… Что тут первично? Для высокой цели требуется человек неординарный. Донор, как вы тут говорите…
Акрам понял церковную позицию и перестал слушать. А чему удивляться? Дзуля-мама незримо с ними, тоже одобряет… Докатились люди-человеки! Жизнь человека в угоду некоей Супер-Задаче! Но беспредметная цветовая живопись зала собраний действует непредсказуемо. Дементий выступил неожиданно:
– Иерарх! Что это ты сегодня такой скоромный? В хламиде явился. Видел я однажды тебя в золотом шитье с митрой на голове, в каменьях блескучих…
Тот строго глянул на кощунствующего, но ответом не удостоил. И правильно – оппозиции, не признающей виртуальной всемирной Церкви, на Фонзе нет. Пауза после выступления Первосвященника продлилась недолго. И нейтральный голос ниоткуда возвестил:
– Платформа для переноса готова. И приспособлена под выбранного донора. Ваше решение определит конкретные сроки.
Тройное воплощение иерарха не уходит. Стена за его спиной непрерывно меняет сочетания цветов, сохраняя путаную геометрию бессознательного рисунка. Настроение Акрама окончательно уронили слова Митула:
– Донором может стать кто угодно из Элиты. Или почти каждый. Но предпочтительно в данной ситуации использовать Гариба. Я не знаю другого человека, который мыслит так же свободно. Зачем искать, есть готовый экземпляр…
Акрам выдохнул. Это сказал Митул, многие годы бывший другом-спутником Гариба. Акрам в курсе их отношений, его крупно заинтересовал неординарный и внезапный Гариб, и он постарался узнать о нём побольше. Именно Гариб ввёл Митула в Брэйн-Группу. Без этой рекомендации у него не было шансов. И вот! Даже Ливей поморщился…
Седой из Преториума, смотря на Акрама, потребовал от Митула:
– Обоснуйте. Почему вы так считаете?
Словно уже не определён ими же именно Гариб! Что это, лицемерие? Или норма?
– Охотно! – не смутившись, заявил Митул, – Причин такого выбора множество. Вот одна, которая очень… Я не знаю другого человека, который в увлёкшем его объекте видит не возможности, а сразу свойства и качества. То есть внутреннее состояние. В нем нет страха, господствующего во всех нас в разной мере. Его не заставишь делать то, что для него не имеет смысла…
Дров в костёр предательства добавил Ияс:
– Понимаю… Мы имеем дело со знаками, в лучшем случае с символами. Он же минует их, оперируя сущностными свойствами. Так? Фантастично! Я всегда восторгался его проникновениями-инсайтами. Но чтобы такое… Не слишком? Хотя – всё равно необъяснимо. У него нет ложных интерпретаций?
Его коллега Джакджи засомневался:
– Всё же… Мы загрузим не личность. А копию её. Даже меньше чем. Все, что сможем извлечь из памяти. То, что он нам позволит.
– Позволит-не позволит? Как это? – хором спросили трое без лиц.
– У каждого есть чердаки. И запретные зоны, – ответил Джакджи, – Думаю, он уже поставил ограждения. Как это делается, не знаю. Но он – может. Это значит и то, что вторую копию мы не сделаем. Как и третью. Ведь организаторы думали и об этом? Коллективных усилий, штурма, не получится. Придется ограничиться одной копией. Но если сохранить связь копии с личностью… Тогда успех почти обеспечен. Он найдёт нужные ответы.
– А он не следит сейчас за нашим совещанием? И что тогда? – поинтересовался Митул.
– Исключено! – заверил Седой, – ИскИн в этом вопросе с нами! И не только он.
– Но ведь узнает после! – страх мелькнул в глазах Митула, исказив благообразное, пухлощёкое лицо.
– Ты боишься мести? – улыбнулся Ливей, – Как было принято у предков, от которых мы так далеки? Не бойся. Он в его состоянии не будет способен на активность в реальном мире. Мы позаботимся.
Акрам ужаснулся. Но чего он добьётся, если здесь запротестует? Права на табу у него нет. Ни у кого нет! Выход один – слушать и запоминать. Память ИскИна не память человеческая. А будет Гариб способен к активности или нет – посмотрим. Но участи донора, определённо, ему не избежать…
Митул основательно вошёл в новую роль:
– ИскИн использует логику Санскрита, формализованную математической логикой. Но Гариб не сделал за всю жизнь и попытки к освоению этого языка. Почему – не знаю. Вопрос – как мы состыкуем его сознание с копией, которая действует в другом измерении, по иным логическим правилам?
Ливей выразил разом непонимание и удивление:
– Но он сам как-то состыковывает эти два плана? Он же на ты с ИскИном!
– Не понимаю, – дёрнул плечом Митул, – Никто не понимает. Мы получим два блока, лишённых стимулов. Или воли. Или… Живой мозг и его исключительную копию, которая не мыслит, а пользуется алгоритмами. Два несовместимых языка!
– Но выход какой-то есть? – сказал Ливей, – Гариб определённо не желает участия в Супер-Задаче. И не объясняет, почему. Подозреваю, он сам не понимает своего «против». Надо преодолеть этот его запрет! Я не вижу иного пути. Отключить и снова подключить!
Айтишник Джакджи усмехнулся:
– Гариб разбирается в наших делах не хуже нас. Я не знаю, в чём он не разбирается. Фигура! Мы рядом с ним – серость. Почему Митул не открыл и не открывает нам его особенные качества? Если уж предавать друга, то последовательно и до конца.
Акрам вспомнил отрывок из какого-то древнего источника. Память предложила, видимо к месту…
«Апгрейдить биологический мозг невозможно. К нейронам невозможен доступ извне, они не могут принимать и передавать импульсы во внешнюю среду или быть произвольно перепрограммированы нашим сознанием. Мы не можем усовершенствовать свой собственный исходный программный код. Мы не можем делать резервные копии содержимого своей памяти. Мы не можем передавать мысли от одного мозга к другому. мы не можем перемещать сознание из одного места в другое кроме как физической транспортировкой мозга, в котором оно работает».
Но, как заявил первосвященник, сознание не умирает вместе с мозгом, как считали учёные люди и ранее, и сейчас. Да и не свои слова виртуальный иерарх воспроизвёл. Но не все ведь так считали! Почему они опираются только на одну сторону из двух? А вот идея комбинации человеческого сознания с ИскИном может продвинуть… Но подходов нет. В весьма опасную ситуацию влетает Гариб! И опыта у этих спецов никакого! Но сейчас они тут начнут конкретизировать, предлагать «наилучшее»…
Так и случилось:
– Нанороботов в сосуды его мозга мы не можем запустить. Запрет!
– Чей?
– Дзули-мамы. Как ни странно. Преториум в состоянии преодолеть запрет? Полное сканирование без нанороботов не выйдет. Механическое копирование – смешно…
– Наша задача не личность сохранить! А сделать копию сознания, которая позволит нам…
– Нам? Кому это нам? Или всё же не нам? Тайная программа… Кто сделал её тайной?
Мысли Акрама перемешались.
«Какая-то квазиреальность! Не понимаю, что и ради чего происходит. Такой климат… Такие погоды… Они не могут не воздействовать. Непрерывный сумрачный Полдень… Виртуальность уже давно – ведущая реальность. Превалирующая. Первое бытие! Человечество незаметно для себя переселилось в иной мир. Кто там хозяин? У него ни лица, ни имени. Дзуля-мама – не хозяйка! Точно! Эристон, включая айтишников – вассалы. И не догадываются о том! Мир всеобщих заблуждений! Они собрались пожертвовать одним из лучших, достойнейшим…»
А элитарии обсуждают детали не ими принятого решения…
– Копирование памяти, затем подробностей ближней среды его бытия… Внедрение необходимых задач через копию, связанную с мозгом… Как вести оперативный контроль?
– Держать в коме сколько понадобится. Вплоть до решения основных задач. Если он встанет на ноги, тотчас разберётся в обстановке. Учитывая его характер и прочие особенности, возможны два варианта. Первый – он решит проблему, но мы останемся ни при чем. Второе – ликвидирует все изначальные условия. В любом случае нам будет не хорошо. Потому – держать на грани жизни и смерти, даже с риском последней. Используя мозг до максимума для восполнения недостающих звеньев Программы «Альтер-Эго»!
«Вот и прозвучало название Программы. «Альтер-Эго»… Очень точно. Создание двойника, второго Я… Страдания, которым подвергнется Гариб, всерьёз никого не волнуют. Они делают роковой шаг. Если получится этот опыт, то гипер-машина обретёт чувства, самоосознание! И виртуальность выплеснется в реальность в ином, фатальном для человека виде! Когда-то (ещё вчера! – оно уже далеко) считалось, что искусственный интеллект не способен страдать. Имитация чувства – не само чувство. И у людей не будет способа определить, во что после создания «Альтер-Эго» превратится ИскИн. Рождение «Золотой рыбки»…
Часть первая
Час Предутренней Стражи
Ни тела, ни чела, ни чувств в глазах,
Ни лика, ни слов страсти на устах.
Нет ни души, ни смертных болей в ней,
Ни тысячи шипов в груди моей
Не ранят сердце, ибо нет его,
И нет печалей в нем, и нет тревог.
Альтер и Эго. Начало
Он не помнит, как оказался здесь. Но до обретения коттеджа, когда-то, жил тут. То есть до появления в жизни Лоры… Городок небольшой, уютный, чистый. И весь почему-то светло-сиреневый. Добавить синевы над головой – и можно радоваться. Но небесная синь предпочитает небеса Анклавов.
Или это сон? Давненько не снилось прошлое… В любом случае надо разобраться. Пройтись, сориентироваться, протестировать себя и ситуацию.
Голубые мостовые, тротуары в сиренево-голубой плитке. Сиреневые дома с окнами в резных наличниках… Роботы на тротуарах заняты цветочными клумбами и обрезкой деревьев. Странные деревья, словно комбинации берёзы, клёна и пихты. И мостовая, тротуары, стены домов настолько чисты, будто их вымыли-выдраили перед его появлением. Окна так сверкают, что глазам больно. Он дотронулся пальцами до лба – нет, температура в норме.