Освобожденный через годы старым эльбом Лиэлем, Циклоп был признателен ему за это, но, когда выяснилось, что спаситель намеревается забрать реликвию Угур-Агоша, благодаря которой огр оставался жив до сих пор, он обезумел от ярости. Теперь Рог изобилия принадлежит только ему после долгих мучительных лет и страданий, проведенных в подвале башни шаманов, в центре которой на каменном постаменте лежал этот бесценный артефакт! Защищая реликвию Угур-Агоша, Циклоп вступил в бой с Лиэлем и потерпел в нем поражение. Вождь эльбов выбил ему глаз и нанес раны, которые должны были оказаться для него смертельными, но случилось невероятное.
Не боясь стать кормом для гигантских червей, в Долину смерти, на развалины Угур-Агоша часто приходила одна из орчих, за которой ранее ухаживал Циклоп. Ее звали Мигротхи. Только после того, как его стали считать погибшим и похороненным где-то в песках разрушенного города, она поняла, как сильно влюблена в одноглазого огра и пожалела о том, что не призналась ему в своих чувствах тогда, когда это было возможным. Здесь она подолгу грустила, оплакивая своего возлюбленного, но однажды в один из чудесных солнечных дней Мигротхи увидела наполовину занесенного песком Циклопа, который лежал лицом на каменной плите. Выяснилось, что раны, полученные им в бою с Лиэлем, чудесным образом затянулись, вне сомнения благодаря лишь тому, что он длительное время пил живительную кровь из Рога изобилия. Он был без сознания и нуждался в уходе, поэтому Мигротхи построила над ним шалаш. Через месяц с небольшим она смогла привести одноглазого огра в чувства, после чего он начал пить и кушать из ее рук, стремительно идя на поправку.
Вскоре они покинули жаркую пустыню, уйдя в леса Ларгиндии неподалеку от Гилбадна, и стали жить там. Здесь, к их величайшей радости, у них родился малыш и они назвали его Прохор. Да, это были родители похитителя Флорентины, который охотно рассказал девушке о них, но замолчал, когда речь зашла о нем самом. Странно. Каким ужасным должно оказаться воспоминание, которое может привести в замешательство сына такой замечательной доброй и любящей пары, как отец и мать похитителя Флорентины! Неужели он успел совершить множество злодеяний за прошедшие годы, что не хотел рассказывать о них, или именно сейчас он задумал что-то недоброе? Пленнице не хотелось в это верить. Прохор совершенно не похож на злодея, хоть и внушает ужас своей внешностью.
Глава 10. Карта Этриуса
История любви Циклопа и Мигротхи очень впечатляла, ведь из нее выяснялось, что грубые орки умеют не только на словах, а на деле проявлять свои чувства, хранить верность возлюбленным и несмотря ни на что оставаться с ними вместе до последнего вздоха. Удивительно, но оказывается, тот кого девушка поначалу приняла за страшное чудовище, вышедшее из лесной чащи с намерением съесть ее, никакое вовсе не кровожадное чудовище и не коварный разбойник, а одноглазый огр!
Смахнув с глаз двумя руками слезинки, она восхищенно посмотрела на рассказчика, с которым она все так же сидела у костра и вдыхала приятный аромат жаренной овцы. Долго ждать комментарий Флорентины, впечатленной такой невероятной историей о родителях Прохора, не пришлось.
– Так ты на самом деле единственный огр из ныне живущих на Этриусе! – воскликнула пастушка.
– Огров больше нет. Я циклоп. Лесное чудовище, которого испугается даже самый сильный воин Кругара, – заверил ее Прохор.
– Нет же! Ты огр, просто необычный, – настаивала на своем Флорентина.
– Я циклоп, а не огр, потому что у меня всего один глаз, и я ужасен. Я чудовище для всех ныне живущих на Этриусе, – нахмурился собеседник.
– Перестань! Так звали твоего отца. Ты же знаешь это, а я знаю тебя лучше, чем кто-либо из этих ныне живущих! Я знаю какой ты на самом деле и мне уже не важно, как ты выглядишь. Ты милый и добрый огр. Не спорь со мной, – улыбнулась Флорентина, – Лучше расскажи о самом себе. Как ты живешь здесь?
– Не хочу с тобой спорить, а говорить о себе тем более. Тебе лучше отправиться домой. Я провожу, – отмахнулся циклоп.
– Я не могу так просто уйти, пока не узнаю о тебе. Я не смогу спокойно уснуть, если буду знать, что где-то в лесу в окружении диких зверей сидит одинокий Прохор, который уверен, что ему нельзя никому показываться на глаза, иначе все начнут неистово кричать и в панике убегать от него.
– А разве нет? Ты уже забыла, что с тобой было, когда я вышел к тебе из лесу? Думаешь, если меня увидят охотники, они захотят сперва поговорить со мной, прежде чем натянут тетивы своих луков?
– Так расскажи мне, ведь я теперь знаю о твоих родителях гораздо больше, чем о тебе. Что ты скрываешь?
– В том-то и дело, что мне нечего сказать о себе. Когда умерли мои родители, я остался совсем один, но они научили меня выживать в лесу. Поначалу я надеялся понравиться ларгам, хотя отец предостерегал меня, что этого делать не следует, но быстро понял, что меня не примут равным себе. Я приходил в город, скрывая свое лицо под капюшоном куртки, сшитой мне отцом, общался с горожанами, но вынужден был уходить прочь, когда им хотелось поглядеть в мои глаза. Несколько раз я имел неосторожность и разоблачить себя, о чем в последствии долго жалел, но еще больше я пожалел о том, что начал совершать кражи, – начал Прохор.
– Зачем? Ведь ты вполне мог найти себе пропитание в лесу! – удивилась Флорентина.
– Да. Мне не на что было жаловаться, – продолжал циклоп, – Я хорошо кушал, не хуже, чем во дворце Рединфорта! Я собирал дикие яблоки, орехи, грибы и ягоды, выкапывал съедобные коренья, охотился на птиц, находил их яйца, иногда мне удавалось убить крупного зверя, тогда я запасался вяленым мясом. Все было хорошо, пока я не пресытился всем этим. Мне хотелось попробовать разные овощи, сладости, хлеб, рыбу и многое другое! Я начал воровать на рынке Гилбадна. Не каждый отваживался за мной погнаться, ведь понятно было, что если я забегу в темный переулок, то просто сверну голову преследователю!
– Уверена, что ты ничего подобного не совершил бы.
– Кто знает. К счастью, мой отец был героем Угур-Агоша, и я перебарывал себя, чтобы не встать на темную дорожку. Сомневаюсь, что он гордится мной после того, что я воровал рыбу и хлеб. Теперь стыжусь себя особенно после того, как отсидел за это несколько лет в Гилбаднской тюрьме. Выйдя оттуда, я поклялся себе, что никогда больше не совершу постыдный поступок, но я его совершил, выйдя к тебе из лесу, чем навлек на тебя беду. Вот бы мне сбежать в какой-нибудь тихий уголок на Этриусе, где я никому не помешаю! – вздохнув, закончил циклоп и потупил свой взор.
– Не вини себя. Все будет хорошо, я что-нибудь придумаю, не переживай за меня. Кстати, раз ты хочешь жить вдали ото всех, то тебе лучше всего отправиться на острова, – предложила ему Флорентина, – Почему ты не сделал этого раньше?
– Так я не знаю, где они находятся. Все, что я знал из рассказов отца об Этриусе, не сопоставимо по величию того, что я увидел в иллюминатор космического корабля, когда летал над планетой, – восхищенно признался циклоп.
– Да, твой отец не мог знать об островах. Их открыли совсем недавно, незадолго до того, как Сатир возвестил о всеобщем сборе на «Астерикс-1». Значит, ты тоже находился в борту космического корабля! Тебя пропустили без всяких расспросов?
– Конечно, Сатир же все знает о нас. Как только он увидел меня, то хлопнул по плечу, посоветовал беречь себя, пожелал удачи и предложил пройти по трапу на борт. В конце полета я преспокойно вернулся в свой лес, который после преобразований сохранился прежним.
– Ничего себе! Сатир даже обратился к тебе. Лишь немногие удостоились такой чести! – пришла в восторг Флорентина и решила составить карту Этриуса для циклопа из мха, который рос возле поленницы. Она быстро надрала достаточное его количество и вернулась на свое место, начав выкладывать зеленую растительность на земле, словно сушу планеты, – Наш материк остался прежним! Посреди бескрайнего океана появились острова и еще один большой материк, но обитатели Этриуса только начали исследовать новые территории. Порты, из которых можно перемещаться по нашему миру на кораблях, есть в Яроводье, Болотном городе и на самом крупном из островов.
– Еще не все острова заселены? – уточнил Прохор, зрительно изучая и запоминая карту, которую создавала для него пастушка из кусочков мха.
– Да, мой милый огр! Поэтому тебе следует поспешить и найти свободный, – согласилась с ним Флорентина и заключительным этапом проделанной работы водрузила на заселенный материк маленький камушек, взятый из обрамления костра, предварительно подрисовав на нем углем глаз, – Вот. Здесь находишься ты. Путь на острова не близкий, понадобятся деньги на каюту корабля, так что хорошо подумай, хочешь ли ты покинуть лес Гилбадна, а завтра расскажешь мне о своем решении. А сейчас я прошу тебя проводить меня до опушки.
Пастушка и циклоп не стали тушить костер, но убрали с огня тушу, приставив ее к шалашу, и торопливо пошли в сторону Гилбадна. Уже вечерело, а Флорентине нужно было еще повидаться с Джорджио, рассказать ему, что произошло или придумать что-то более реалистичное, и, конечно же, убедиться в том, что все стадо, за исключением одной овцы, вернулись на ферму.
Глава 11. Клубок мыслей
Проведший остаток дня в одиночестве в кабинете и опустошивший пару бутылок вина из своих запасов Антонио решил возвращаться домой. Он лениво скинул ноги со стола, и не соизволив убирать с него опустошенные результаты своей умственной и физической деятельности, в развалку направился к выходу из здания, попутно захлопнув дверь своего кабинета, не закрывая его на замок, чтобы заместитель мог беспрепятственно зайти и взять из стола или шкафа нужные ему документы.
Не обмолвившись ни с кем словом и даже не попрощавшись жестом, как он обычно это делал, владелец скотобойни вышел на улицу, посмотрел на клонящееся к лесу солнце, согласно кивнул сам себе и пошел в направлении городка. Только сейчас проявилось накопленное за день алкогольное опьянение и такое сильное нежелание куда-либо идти, что Антонио захотелось вернуть обратно в кабинет, но ему очень хотелось покушать, а потом поговорить со своей женой о внутрисемейных проблемах и наконец-то найти взаимопонимание, как ему это посоветовала ветеринар. Убедившись в том, что Лана не менее бессердечная девушка, чем Флорентина, он решил не менять шило на мыло. После долгих размышлений этого дня для Антонио было очевидным то, что судьба жестоко обошлась с ним приведя в его дом несчастную сироту, с которой он обвенчался по глупости и теперь вынужден делить с ней ее проклятье. После того, как беспечный сын владельца скотобойни связал свое сердце с Флорентиной, он перечеркнул свою жизнь, лишив себя всех ее радостей. Ему не верилось, что такой красивый и обеспеченный парень, как он, может стать совсем несчастным ларгом, только потому что он ошибся в выборе жены. Откуда мог знать Антонио, что Флорентина так люто возненавидит его мать по каким-то необъяснимым причинам, что ей будет неприятен и ее сын. Она почему-то не хочет ни целовать своего мужа, ни готовить ему есть, ни стирать одежду, ни говорить с ним, но причины ее странного поведения необходимо выяснить уже давно. Антонио не раз уже пытался объясниться с ней, но Флорентина вела себя столь пренебрежительно по отношению к нему, что муж не выдерживал и терял тактичность, начиная выставлять требования, выдвигая обвинения и переходя на грубость. Бесспорно, он пытался наладить семейные отношения с женой находясь в алкогольном опьянении, либо испытывая его последствия, протрезвев, но Флорентина поступала действительно бессердечно по отношению к нему каждый раз в самом начале разговора, упрекая мужа в том, что он ее совершенно не любит и маловероятно, что когда-либо соизволит изменить сложившееся обстоятельство. Такие беспочвенные обвинения всегда обескураживали Антонио, наводя его на тревожные мысли о том, что его жена безумно красивая, но сумасшедшая.
Ловя себя на этой мысли владелец скотобойни не заметил, как оказался на крайней улице Гилбадна, преодолев половину пути до дома. Его размышления прервал молодой козел, с которым он столкнулся, и тот, неистово блея, чуть не сбил его с ног. Антонио осмотрелся по сторонам и понял, что в городке происходит что-то странное. Несколько жителей Гилбадна гнали прутами по середине дороги в его сторону около дюжины овец, а какой-то крепкий мужик в фартуке мясника в след за ними вынес на руках голосящего барана, удерживая его за рог и сжимая его задние лапы, чтобы животное не брыкалось.
– Ну что рот раззявил, бездельник! Лови козла, да тащи его к Джорджио, – обратился к Антонио замыкающий шествие мужик и собирался пройти мимо.
– А что тут происходит? Где пастух? – спросил его владелец скотобойни.
– Что-что? Флорентина куда-то пропала, и фермер пошел искать ее, а нас попросил изловить разбежавшееся по городу стадо. Это последняя скотина, – ответил мужик и пнул козла под зад, чтобы тот послушно шел по дороге вместо того, чтобы обнюхивать руки прохожего, от которого интересно пахло.
– А куда она пропала? Когда? – недоумевал владелец скотобойни.
– Это надо спросить у ее мужа, – засмеялся мужик и пошел дальше.
– А муж то тут причем? – нахмурился Антонио.
– Кто его знает! Может задолжал кому-то и девчонку похитили. За Флорентину любой выкуп отдать не жалко будет, ежели денежки водятся! – отозвался мужик, неся барана и не желая останавливаться попусту.
Антонио задумчиво посмотрел ему вслед и почесал затылок. Нужно было поскорее прийти домой и проверить, не оставил ли ему кто-нибудь записку о выкупе за похищенную жену. Разволновавшийся муж решительно зашагал по улице. Воздержавшись от навязчивой идеи зайти по пути к своему другу Иннокентию, чтобы тот помог ему вернуть пропавшую жену, Антонио ворвался в свой дом готовый сразиться с врагом, но обнаружил преспокойно накрывающую на стол мать.
– Никто не приходил к нам? – возбужденно поинтересовался у нее Антонио, так что пожилая женщина даже вздрогнула от испуга.
– Кто? Ты же не решаешь свои дела дома, а твой друг Иннокентий последний раз приходил к нам тогда, когда еще жив был отец, – напомнила ему мать.
– Нет же! По поводу Флорентины никто не приходил? Письмо не приносили? – переспросил парень.
– Какое письмо, сынок? – испугалась пожилая женщина и снова вздрогнула.
– Мне сказали, что Флорентина пропала, а может быть ее даже похитили.
– Да пропади она пропадом твоя пастушка! Глаза бы мои ее не видели.
– Как ты можешь так говорить, ведь она может быть в беде?
– В беде? Да твоя пастушка с голоду в младенчестве не подохла, да еще не в обычный дом пришла, а туда, где всегда есть мясо на столе. Она не только тебя с носом оставит, но и всю Ларгиндию. Вот увидишь! Скоро приведет к нам в дом какого-нибудь сопливого любовника, потребует расторжения семейных уз и часть совместно нажитых денег, – заверила сына мать.
Антонио лишь покачал головой, махнул на нее рукой и пошел в свою комнату, где не обнаружил ничего подозрительного. Однако на столе стояла недопитая бутылка вина, привлекшая к себе внимание пьяного владельца скотобойни, который возможно в ближайшем будущем будет вынужден расстаться с большей частью нажитых денег, чтобы вернуть свою похищенную жену из плена или еще хуже – станет вдовцом, не сумев расплатиться с ее похитителями. Оба варианта не устраивали Антонио, так как несли в себе лишь убытки. С одной стороны, смерть Флорентины должна была бы привлечь внимание других женщин, переполненных состраданием к владельцу скотобойни, но ничего кроме возможности уткнуться носом к ним в плечо для Антонио не предвиделось бы, ведь ветеринар Лана или какая-нибудь няня-сиделка Маргарита расскажут всем свободным невестам в Гилбадне о том, что он является ненадежным мужем для них. Иными словами, владелец скотобойни не сомневался в том, что проклятие Флорентины будет преследовать его и после ее смерти.