После короткой проверки документов археолог решила познакомиться со всей командой.
– Профессор Вайс, – говорила она, протягивая каждому два пальца, обтянутых чёрной кожей перчатки.
Скандализированный её учёной степенью, доктор Гафф шаркнул, представляясь:
– Гафф, просто Гафф.
– Старший помощник, доктор Гафф, – поправил его Питер.
– Наслышана вашей теорией равенства анигиляционных скачков, – произнесла профессор, и все услышали металлический немецкий акцент в ее голосе, – считаю ее полным бредом.
Доктор Гафф, впервые изменив своему остроумию, спал с лица и в первую минуту не нашёлся что ответить на столь безапелляционное заявление.
– Мы с вами поспорим, а пока разрешите мне заняться погрузкой, – продолжила Вайс, помахивая, словно хлыстиком, гравитационным устройством для поднятия тяжестей.
Команда переглянулась.
– Хорошо, что только до Луны, – певуче протянула Ванесса.
Через полчаса профессор Вайс уже по-хозяйски расположилась в лучшей каюте «Клементины».
– Ну и развалюха у вас, – заявила она во время обеда, когда вся команда и гости собрались за одним столом. – Дотянет до места?
– Надеюсь, – холодно сказал Питер, – если только в УНА не хотели от вас избавиться.
Вайс не пожелала замечать иронии.
– Вы – мой четвёртый корабль. Остальные три находятся под руководством моего помощника, мистера Лавендиша, и полностью отданы под транспортировку оборудования и членов моей группы. Основная её часть, правда, уже ждёт меня на Луне. Местный исследовательский центр по изучению спутника согласился помочь. «Клементина» же доставит только меня и самое ценное из моего груза – тончайшие приборы.
Питер заметил, что слова «мой, моё, мои» повторяются в лексиконе профессора весьма часто.
– Приборы для чего? – недоверчиво поинтересовался доктор Гафф.
– Для археологических исследований, конечно. Странный вопрос, для чего же ещё? – Вайс пожала плечами.
– Лунная археология! Подумать только! – вставила Ванесса не без ехидства. Уж кто-кто, а она-то, испытанная в полётах, прекрасно знала, как УНА умеет маскировать задания, особенно военные. Да и не похожа эта профессор Вайс на учёную даму, скорее уж её место в строю.
– По Луне что, бегали динозавры? – наивно поинтересовались близнецы.
Но профессор приняла их неосведомлённость за сарказм и сердито сдвинула брови.
– Динозаврами занимается палеонтология. Я же исследую человеческую цивилизацию и её наследие. Кроме того, я обязана поставить вас в известность, что моя миссия секретна, именно поэтому я выбрала косморазведку, а не лечу на грузовом судне.
Питер подумал, что военный корабль куда больше подошёл бы манерам профессора Вайс.
– Вы сказали, человеческую цивилизацию? Неужели на Луне кто-то жил до нас? – удивилась Ванесса.
– Конечно! – тут же встрял старший помощник, напирая на букву «Ч». – Лунатики.
Скрестив руки на груди, Питер с интересом наблюдал перепалку. Всё, что имела в виду Ванесса, заботило и его. Профессор Вайс что-то скрывала, это было ясно.
Столкновения начались на следующий же день, когда стало понятно, что гостья категорически против прокатиться до Юпитера.
Дело в том, что нетерпеливые в работе Боб и Доб уговорили Питера во что бы то ни стало проверить двигатели «Клементины» на разгон. Делать это на расстоянии Земля – Луна, да ещё с выходами на обе орбиты, не имело никакого смысла для сверхскоростных установок близнецов – слишком маленькая дистанция. Братья предложили Сатурн, Рейкир – Марс, сошлись на Юпитере.
Будь Питер постарше и поопытнее, он наверняка поостерёгся бы отклоняться от курса миссии – мало ли что может случиться в пути. Но молодость и жажда приключений победили слабый голос осторожности. Кроме того, отец говорил ему, как важна в экстремальных ситуациях отличная работа двигателей, их манёвренность, наполняемость и тому подобные характеристики.
Но профессор Вайс этого не знала и не хотела знать.
– Мы летим на Луну и только. Ваша миссия, капитан Рейкир, указана в задании ясно, и вы не имеете права менять её по своему усмотрению, – отчеканила непреклонная дама.
Ванесса, которая первоначально была против прогулки до Юпитера, услышав аргументы, а главное, тон Вайс, встала на сторону капитана.
– Да, но в задании не сказано, какой курс нам выбирать, это право капитана, – заметила она.
– Вы, может быть, не поняли, – гнула своё возмущённая профессор Вайс, и тонкие губы её надменно изогнулись, – моя миссия топ-секретна.
– Тем важнее полётные характеристики, не так ли? – не сдавался Питер.
– Но вы меня задерживаете!
– Профессор Вайс, мы ценим ваши заслуги в археологии, но на «Клементине» я капитан, – сказал Питер, отчаянно покраснев, – здесь только я и мои помощники прокладывают курс. Вам надо быть на Луне в срок, оговорённый заданием, – вы там будете. Ну а решать, как это случится, предоставьте нам.
Во взгляде доктора Гаффа промелькнуло что-то похожее на уважение.
Был дождливый день, и прогноз погоды не обещал прояснений, когда «Клементина» собралась «поднять паруса» и покинуть привычный мир ради неизвестности космоса. Вся команда с трепетом рапортовала на мостике перед отлётом, чтобы получить последние указания и посмотреть друг другу в глаза. Каждый спрашивал соседа: «Могу ли я доверять тебе?», ведь впереди сложная и часто опасная работа, которая потребует от людей самоотверженности и выдержки.
«Клементина» стартовала ровно в девять часов утра по Гринвичу и взяла курс на околоземную орбиту. Волшебные двигатели молчали до времени, когда корабль сможет выйти на открытый простор. Так что старушка гремела и кряхтела, неторопливо переваливаясь с крыла на крыло, пока преодолевала земную атмосферу. То и дело мимо проносились суда, большие и маленькие, быстрые и не очень, новенькие с иголочки и штопаные развалюхи, похожие на «Клементину». В околоземном пространстве кипела жизнь.
Паря над голубыми с жемчужной поволокой просторами, «Клементина» успела сделать два витка вокруг планеты, прежде чем центр полётов УНА дал добро на выход в открытый космос. Слегка дрожащей рукой Питер нажал на рычаг ускорителей. Раздался громкий хлопок, всю рубку управления заволокло сизым дымом, а когда капитан и Ванесса смогли наконец прокашляться и стряхнуть с себя фиолетовый, неведомо откуда взявшийся пепел, то оказалось, что «Клементина», легко миновав околоземное пространство, приближалась к Луне, до которой в прежние времена было три дня лёта. Новые двигатели работали как часы. Больше не было слышно ни скрежета, ни визгов старой обшивки, не ощущалось ни малейших толчков. Легко раздвигая космические волны галактики, корабль плавно нёсся к цели.
За спиной Питера послышались аплодисменты и чихание. Чихала Васика, мгновенно шмыгнувшая прочь с плеча старшего помощника Гаффа, появившегося в рубке. Доктор не мог позволить себе явиться вовремя к началу полёта, а мудрая Ванесса уговорила Питера дать ему время привыкнуть к новой команде. И хотя факт нарушения дисциплины был налицо и представлял собой нечто совершенно недопустимое по уставу о полётах, Питер решил, что, если весь предыдущий опыт общения других капитанов с Гаффом не принёс желаемого эффекта, он, как старший по званию, обязан найти альтернативное влияние на помощника. Что толку было конфликтовать и командовать, если доктор Гафф, как в том уже успел убедиться капитан Рейкир, абсолютно игнорировал как первое, так и второе и с большим удовольствием сидел на губе в случае наказания. По-видимому, плоды педагогических усилий Питера увенчались некоторым успехом, раз первый помощник самолично явился в рубку наблюдать за отлётом.
– Браво! Оказывается, мы умеем летать, – констатировал доктор Гафф.
– И не хуже других! – воскликнула Ванесса, ласково глядя на братьев, явившихся за своей порцией одобрения.
– Саито звать всех ам-ам суси. Потом читать танка, славить лодка, – раздался голос кока по внутренней связи.
Со времени его жизни на корабле Саито слегка поднаторел в общем языке.
– Что-что? – не поняли Боб и Доб. – Что славить?
– Наш повар хотел сказать, что сначала завтрак, а после намечается творческий конкурс. Каждый обязан сложить прекрасное пятистишие в честь первого полёта «Клементины», – пояснила Ванесса.
– Ты понимаешь по-японски? – от удивления глаза братьев стали круглыми.
– Боюсь, для стихов у нас нет времени, – заметил Питер. – Ещё пара часов, и мы у цели – орбита Юпитера. Делаем разворот и ложимся на обратный курс. Где профессор Вайс?
– Дуется, – сообщили довольные близнецы, – заперлась у себя и не выходит.
– Ничего удивительного, человек переживает за своё дело, – заметила Ванесса.
«Клементина» безмятежно парила в безвоздушном пространстве, ничем не выдавая своих скоростей. Двигатели братьев работали стабильно, таинственные физико-химические процессы в их чреве происходили в соответствии с ожиданиями и по запланированной схеме. Члены команды могли наконец слегка расслабиться. Питер хотел уже было отдать дань кулинарным талантам Саито, отправившись на камбуз, как вдруг неожиданно раздался тонкий писк с панели управления.
– К нам приближается какое-то судно, – отрапортовала Ванесса.
– Патрульный катер? – взглянул на неё Рейкир.
– Не похоже. На наши сигналы не отвечает. Быстро идёт на сближение.
Это было нечто совершенно неожиданное. Непредусмотренное приключение, которого Питер всегда так жаждал. Почему же тогда он почувствовал, как белая в честь отлёта форменная рубашка взмокла от пота на спине?
– Запросите ещё раз, – отдал он команду не очень уверенно, и стыд за свою нерешительность волной окатил его сердце.
Впервые в жизни волнение захватило его целиком, именно сейчас, когда он был ответственен не только за себя или свой симулятор, и не тогда, когда в любую минуту его мог подстраховать отец, а в момент принятия единственно верного решения, от которого зависела жизнь многих людей.
– Нет ответа, – голос Ванессы стал чеканно-бесстрастным.
Краем глаза Рейкир успел заметить, как доктор Гафф занимает место у панели управления. Это ободрило Питера – сам того не подозревая, старший помощник придал молодому капитану уверенности в себе. Теперь все трое были при своих обязанностях, и каждый мог хотя бы теоретически опереться на другого.
– Неужели пираты?! – прошептала Ванесса.
В те дни новости иногда сообщали о нападении неизвестных судов на грузовые и пассажирские караваны. Управление рьяно боролось с преступниками и даже имело некоторый успех, но вдали от торговых путей такие случаи ещё имели место.
– На трассе Земля – Юпитер? Маловероятно, – заметил Рейкир.
– Согласен, – кивнул доктор Гафф. – Что дальше?
– Дальше? – Питер вдруг почувствовал спортивную злость. – Дальше приготовиться к манёвру. И мне всё равно, кто это. Кто бы он ни был и чего бы ни хотел, ему придётся сначала догнать нас!
Боба и Доба как ветром сдуло из рубки в механические отсеки. «Клементине» предстояло совершить сложный манёвр.
– Ну, старушка, покажи, на что ты способна, – и Питер повернул рычаг.
В иллюминаторах завертелись звёзды. «Клементина» смело рванулась навстречу опасности, едва не налетев на незнакомцев, после чего Питер снизил скорость до минимума, сделал манёвр на торможении и под самым носом у неприятеля резко взмыл, выжав максимальную скорость из своих двигателей. Слева по борту что-то сверкнуло, корабль тряхнуло, но «Клементина» устояла и, обдав преследователей плазменным облаком, растворилась в пространстве.
Вскоре в рубке послышался вздох облегчения, когда, оторвавшись, корабль вышел на ровный курс.
– Ничего себе! Вы это видели? Они дали по нам залп! Хорошенькое начало!
Откинувшись в кресле, Ванесса устало потирала виски. Пальцы доктора Гаффа бегали по клавиатуре, производя расчёт полёта. Недрогнувшей рукой капитан Рейкир положил судно на малую крейсерскую скорость. И никто, по счастью, не заметил или сделал вид, что не заметил, как недрогнувшая рука на самом деле окоченела на рычаге управления, и Питеру пришлось приложить усилие, чтобы разжать одеревеневшие пальцы.
– Три манёвра класса «А» на скорости, близкой к световой, за пять единиц условного времени, – выдал наконец Гафф. – Где вы этому научились, юноша?
– В песочнице, доктор. В песочнице.
Питер позволил себе загадочно улыбнуться, приподняв брови. Он решил, помощникам не стоит знать, что именно за этот манёвр ему снизили оценку на выпускном экзамене. Офицер, принимавший полёт, посчитал его слишком рискованным. В этот раз двигатели не подвели. А могло быть и по-другому.
– Больше никогда так не делай, – проворчала Ванесса, но в её голосе послышались беззаветная любовь и восхищение.
– Кто это был? – раздалось вдруг позади.
Обернувшись, Питер увидел мертвенно-бледную профессора Вайс. Словно загипнотизированная, следила археолог за показаниями приборов и радаром.
– В данный момент это не имеет значения, раз они нас не догнали. Выясним всё, когда вернёмся на базу. А пока… я полагаю, что Юпитер нам больше ни к чему. «Клементина» показала себя более чем хорошо при самом сложном маневрировании, а значит, мы ложимся на обратный курс. К Луне!
Глава 4. На базе
С тех пор как люди впервые высадились на Луну в 1969 году, со спутником произошли некоторые изменения. На плоской поверхности лунных долин появились первые космические станции и постоянные научные поселения. Человечество пока отвергало негостеприимную поверхность ближайшего к Земле космического тела, как среду для развития цивилизации. На нём не росли города и не прокладывались дороги. Люди избегали селиться в холодных пыльных ландшафтах, но зато их место заняли транснациональные корпорации по добыче и переработке природных ресурсов. День за днём гигантские роботизированные комплексы вгрызались в плотную поверхность спрессованного грунта, производя на свет железо, алюминий, титан и многие другие элементы, необходимые как для жизни на самой Земле, так и для освоения глубин космоса. Но самое главное – это добыча реголита – основы для ракетного топлива ещё до того, как вошли в обиход первые аннигиляционные двигатели.
Кроме того, Луна явилась идеальной стартовой площадкой для дальних межгалактических перелётов, особенно та её часть, что постоянно повёрнута от Земли и где со временем образовались многочисленные ангарные установки для космотехники, а также стартовые модули космодромов, помогающие вывести корабли на нужное полётное ускорение.
И всё равно, невзирая на многие видимые преимущества, Луна оставалась для человечества чем-то вроде пыльного старого сарая, в который, несмотря на его близость к дому, заглядывают редко и где ещё можно обнаружить что-то удивительное, хотя и давно забытое. Люди предпочитали Марс с его терпимыми адаптационными условиями или некоторые спутники Юпитера, где перепады температур не достигали такой ощутимой амплитуды, и где искусственная атмосфера позволяла строить города и возделывать сельхозкультуры, пусть даже и в тепличных условиях.
Со временем и основные космопорты переместились на более гостеприимные планеты, а Луна так и осталась романтическим символом для поэтов и влюбленных, а также ближайшей сырьевой базой для деловых и научных интересов.
База 07-к, район С-С-запад Океана Бурь, куда теперь направлялась «Клементина», была одной из самых старых на поверхности спутника и располагалась в достаточно удалённом от основных сырьевых потоков месте. Когда-то на территориях, прилегающих к главному корпусу, возвели километры теплиц для работы с экспериментальными генетическими модуляторами. Но всё это уже давно было заброшено, эксперименты закрыты, а теплицы лишились большей части своего покрытия в результате длительной метеоритной бомбардировки.