Я ожидала недовольного гомона из голосов, но, к моему удивлению, эти сумасшедшие люди только закивали, глядя на своего принца. Они в своем уме?! Или он их всех загипнотизировали?
– Sordida Puella, – его ледяной голос обратился ко мне, – твое последнее слово.
– Сгори в аду, – сплюнула в его сторону я, гордо вздергивая подбородок. Я была прикована к стене железными кольцами, а Брэндан смотрел на меня взглядом, который способен расплавить металл.
Я снова отвела свой взгляд.
Я не могу вынести тяжесть его глаз. Слишком противоречивые чувства они во мне вызывают, даже те, в которых и перед смертью стыдно признаться.
Но вскоре и они закончатся. Я в последний раз вдохнула полной грудью, вспоминая шум морского прибоя.
– Хорошо. Тогда, Дуэйт, можешь начин… – Брэндан не успел закончить, потому что над площадью раздался истошный, истеричный крик.
– Нет, Брэд! – Рука Меридианы легла на плечо Брэндана. – Не делай этого.
Я не сразу поняла, что происходит, но капризная принцесса только что вступилась за мою жизнь. Что ж, она только усилила его удовольствие вдвое.
– Мэри. Молчать, – отрывисто произнес он, но палач, тем временем, все равно застыл на месте. – Исполняй.
– НЕТ! – твердо возразила Мэри, глядя на палача, который начал метаться между двумя монархами. – До твоей коронации я здесь отдаю приказы, Брэндан. С меня хватит убийств без причины.
Девушка почти плакала, вложив в свои слова такую боль, которая была мне не знакома. Кто бы мог подумать, что она так чувствительна…
На миг я задумалась о том, где сейчас их родители. Принц. Принцесса. Где же вся их огромная династия, которая должна править страной?
Она потеряла их. Как и Брэндан – да только он свои чувства скрывал так, будто вообще не являлся их ребенком.
– Стреляй! – не выдержал он, став мрачнее тучи. У меня перехватило дыхание – моя судьба решалась сейчас, в этот самый миг. О Боже, как же я была благодарна своему хитрому уму, который подсказал мне прикрыть принцессу перед Брэнданом и Джейсом тогда. Вида благодарности она не подала, но сейчас…
Меридиана явно не любит оставаться в долгу. Особенно перед мертвецами.
– Я запрещаю, Дуэйт. Ты свободен. – Вложив всю свою силу в нежный голос, она обратилась к моему палачу. Поклонившись Брэндану, он сложил оружие и покинул постамент, на котором я стояла.
Я выдохнула – больше с интересом, чем с облегчением.
– Ты все испортила, Мэри… Ты – женщина. Ты вообще не имеешь никаких прав.
– Знаю. – Она посмотрела на брата с болью в глазах. – Брэндан, неужели ты правда хочешь этого? Убивать просто так? Адинбург сделал с тобой это…
– Это сделал не Адинбург. Это сделали со мной вы. – Брэндан помолчал, окинув меня снисходительным взором. Потом он покинул ложе, скрывшись за толпой из приближенных, а я обрела… Свободу?
– Взять ее, – скомандовала Мэри, снова натягивая на себя маску безупречной стервы. – Дальнейшие указания насчет нее отдам главнокомандующему.
Мэри скрылась вслед за принцем, да и народ на площади начал с облегчением расходиться.
– Ты родилась в рубашке, чужая, – пробормотал мне один офицер, когда грубо схватил меня для дальнейшей доставки во дворец.
В этом я очень сомневалась – теперь меня ждет темница, а это то, откуда я хотела убежать любым способом. Даже таким.
Но это было ничто, по сравнению с гневом Брэндана, который увеличился в сотни раз. Теперь я была не только бунтующей пленницей, но и причиной, по которой он у всех на глазах подорвал свою власть и авторитет.
Можно сказать, я нанесла ему удар ниже пояса… Как жаль, что он не может быть смертельным.
***
Оказавшись в прохладе замка, я с тоской посмотрела в сторону темницы, в которой вскоре окажусь. Но четверо офицеров повели меня в совершенно противоположную сторону, заставляя окончательно потеряться в пространстве.
– Новый указ насчет вас, леди, – просто сказал он, прежде чем я опешила.
Меня привели в купальню в абсолютной тишине. Закрыли с внешней стороны дверь, произнеся лишь одну фразу:
– Вам велено помыться. Ограничений по времени нет. – Потом один из офицеров слегка поклонился мне, от чего голова окончательно пошла кругом.
Это, должно быть, шутка. Может, офицеры боятся того, что я, как и в случае с Гилбертом, добьюсь изувечивания их тел, и решили позволить мне хорошенько помыться перед заточением в подвале на всю жизнь?
Немыслимо.
Я осторожно подошла к чугунной ванне, раздевшись догола. Красный бархат упал у моих ног, я перешагнула через самодельное платье. Опустившись в ванну, намылила свое побитое, покрытое синяками от рук офицеров, тело.
Я не могла перестать озираться по сторонам – каждую секунду мне казалось, что за мной подглядывают. Или же кто—то вот-вот зайдет. Очередной «Гилберт» с наклонностями насильника. А может, и Брэндан решил со мной поразвлечься и убить голыми руками…
Я встряхнула головой, растрепав мокрые локоны. Нет. Я не должна даже думать об этом.
Уж лучше в объятия Гилберта, чем снова оказаться в одной комнате с настоящим Демоном. Брэндан… Был слишком непредсказуем и силен.
Когда я услышала, как скрипнула дверь, у меня чуть сердце не остановилось. На пороге оказалась служанка зрелого возраста с чем-то объемным в руках.
– Простите, леди, – произнесла она виноватым тоном. – Велено доставить вам новую одежду.
И так же быстро, как и появилась, она исчезла.
Я брызнула себе в лицо холодной водой и принялась кусать собственное плечо. Это какой-то дурной сон, лимб, полный надежд, и игра моего разума… Я не могу быть спасена таким образом, и все эти почести… Голова шла кругом от загадок, тайн и всех этих дворцовых переворотов.
Смены настроения у правителей.
Хорошенько помывшись, я натянула на себя нижнее белье и замерла над потрясающим платьем, красивее которого никогда не носила прежде.
Оно было довольно простым, и все же, ткань – мягкая, похожая на бархат – дорогая. Платье цвета морской волны полностью облегало верхнюю часть моего туловища – даже обхватывало горло, натягивалось на груди… От бедер оно было уже свободнее и щекотало мне щиколотки своим подолом.
Длинные рукава достигали середины пальцев. Немного не по размеру. Но я была слишком счастлива, чтобы жаловаться – теперь каждый сантиметр моего тела прикрыт и не вызовет желания у особо сексуально-активных офицеров.
– Вас ждут в комнате красоты, – объявил мне вновь офицер, поведя за собой вглубь коридоров. Я уже ничему не удивлялась. Наручники с меня сняли, да и бежать мне было некуда.
Следующие два часа творилось невероятное. Как только я вошла в комнату, всю заставленную зеркалами и туалетными столиками с множеством косметических баночек, меня усадили в кресло.
– Не переживайте, длину убирать не буду, – зачем-то предупредил мастер, расчесывая мои волосы. – Джованни, – представился он, на что я ничего не ответила.
Отражение в зеркале меня не радовало, даже после принятого душа. Гаспар часто говорил мне комплименты, но, честно говоря, я мало что красивого находила в бледной, как у Альбиноса, коже с вечно проявляющимся румянцем на щеках. И в каштановых волосах до пояса тоже – во Франции длинные волосы уже давно были дурным тоном, но, поскольку я была далека от моды, меня это не касалось. Очень часто девушки красили их в неестественные цвета, носили модные стрижки длиной до плеч. Самая знаменитая модель нашего времени обладала именно такой.
Не видела я красоты и в своей худобе, да и черты лица у меня были детскими – мне с трудом давали шестнадцать лет, и когда я покупала алкоголь для своего приемного отца, вечно просили паспорт.
Паспорт. Удостоверение моей личности. Теперь же у меня нет личности, меня так давно никто не называл по имени, что, боюсь, я его действительно забуду.
Разве что глаза мне нравились – большие, карие. За такими очень удобно скрывать свои эмоции и изображать равнодушие. Хотя, у Брэндана это и с синими неплохо получается…
– Осталось привести в порядок ногти. – Джованни крутился вокруг меня, как заведенный. А я все задавалась вопросом: почему? Меня хотят нарядить, как куклу, и отправить на «съедение» Брэндану?
Он поколдовал над моими синяками на лице, сделал брови более выразительными. Губы покрыл малиновым блеском, превращая в какую—то дешевую куртизанку.
Лучше я не стала. Но Джованни думал иначе:
– Ты и так неплохо выглядела, но в моих руках любая милая девушка становится настоящей Богиней, – причитал он, нанося на меня последние штрихи: румяна и пудру.
В этом месте все немного сумасшедшие.
Офицеры подошли ко мне сразу, как только Джованни со мной закончил. Я кивнула ему, поблагодарив, и он расцвел в добродушной улыбке… Странно все это.
Я попыталась уловить в этой улыбке сочувствие или злорадство, но не смогла. Только искренняя радость и даже симпатия в мою сторону.
– Куда вы меня ведете? – не выдержав, поинтересовалась я, минуя очередные этажи и коридоры. В этой части замок был одинаковым везде. Ковер, дорогие убранства, лепнина на стенах, картины в драгоценных рамках. Осмотреть каждый уголок было бы интересно, но не позволительно.
– К принцессе Меридиане. – Ответ меня удивил, потому что я думала, что меня отведут к Брэндану. Но, видимо, принц не желал видеть «грязную девку», которая подпортила его репутацию. До тех пор, пока не разозлится и не перережет мне горло самостоятельно.
Я вошла в покои Мэри, стараясь не разглядывать ее комнату. Холодность и равнодушие – мое кредо – ко всему, что здесь происходит. Даже к такой перемене в поведении моих похитителей.
– Верните меня домой, – с порога заявляю я, глядя в глаза принцессы. – Коли оставили в живых. Казнь была наилучшим исходом для меня. Плен – это не мое.
Принцесса посмотрела на меня с интересом, взмахнув копной рыжих волос. До чего она была необычной. Грация, осанка, каждое ее движение напоминали мне о фантастических эльфах.
– Я не могу. Ты не покинешь стен замка до конца своей жизни. Брэндан не позволит того, чтобы пленница сбежала.
– Как я поняла, приказы здесь отдаешь ты.
– Это был единичный случай. Если я разозлю брата… – Она судорожно втянула воздух, отводя взгляд. – …Он не даст мне потом нормальной жизни. Я…
– Боишься.
– А ты, как я вижу, нет. Что ж, это ненадолго. – Ага, знала бы, насколько она не права. Я очень его боюсь. Именно поэтому предпочла казнь, чем жизнь с ним под одной крышей.
– Что он может со мной сделать? Я от души попросила о казни, пыток я могу избежать, раскроив себе череп о любую стену в вашем… Доме. Да и, к тому же, зачем я вам? – Слова сами лились – я и не знала, что могу так правдоподобно врать. Раскроить себе череп? Не думаю, что действительно решилась бы на это. Но делать вид, что я ничего не боюсь, мне нравилось.
В глазах принцессы отразился ужас, и я тут же поняла, что она слишком чувствительна, чтобы слышать о таком и представлять вид крови.
– Ты… Странная, – заключила она, сцепив пальцы на своем животе, явно занервничав. – Я не знаю, зачем Брэндану пленницы. Ну, в том, что он считает вас своей собственностью, ты можешь не сомневаться.
– И что же теперь будет со мной? Как я понимаю, вы ждете от меня благодарности? За спасение, за платье, за хорошее обращение? – Я не могла сдерживать гнев, накопившийся в груди. – Не дождетесь. После того, как моя кожа терпела удары, после того, как ко мне приставал этот мерзкий офицер…
– Он понес наказание. Брэндан не любит, когда трогают его игрушки.
– Чт…
– Молчать. – Она повела рукой так, будто я ее утомила, – меня удивило то, что ты тогда прикрыла меня перед Брэнданом. Я чувствовала себя обязанной, а я ненавижу это чувство. К тому же, верность моих фрейлин оставляет желать лучшего. Иногда мне кажется, что они способны только на зависть и обсуждать богатых мужчин, с которыми я должна их познакомить. В тебе я вижу другого человека. Поэтому… Хочет этого Брэндан или нет, но я сделаю тебя своей фрейлиной. Так я не нарушу его правил – оставлю тебя во дворце, но избавлю от мучений и полного лишения свободы. И, да, тебе стоит быть мне благодарной. И научиться кланяться, когда видишь меня, Брэндана или других лиц, которые выше тебя рангом.
Я погасила одолевшее меня возмущение, пытаясь включить голос разума. Сейчас я не в том положении, чтобы торговаться. К тому же, оставшись в таком качестве рядом с принцессой, я смогу узнать больше тайн и ответов на вопросы, которые начинали меня мучить.
Я ненавидела себя за любопытство – эта черта характера никогда не доводила меня до добра. Однажды, исследуя окрестности фермы, я зашла слишком далеко и упала в охотничий овраг три метра глубиной и чуть не сломала ногу. Два года спустя побежала купаться в море во время шторма, решив испытать новые эмоции. Тогда я была уверена, что смогу справиться со стихией, но уже на третьей волне море чуть ли не забрало мою жизнь. Тогда все закончилось хорошо – я ухватилась за трос, который кинули мне с берега, и выбралась.
Тем не менее, любопытство и тяга к новым ощущениям всегда заканчивались для меня плохо. Одно из главных подтверждений этому – это отсутствие моих воспоминаний о детстве, о таком большом куске собственной жизни. Не удивлюсь, что я и тогда ударилась головой из любопытства: очевидно, проверяла, насколько прочен мой череп и выдержит ли он удар о железные рельсы на какой-нибудь из городских станций.
– Я могу гулять везде, где захочу? В пределах замка? И выходить в сад? – уточнила я, прежде чем перейти на дружелюбный тон.
– Нет. Выходить в сад ты не можешь. Но… В пределах замка – пожалуйста.
– Я не совсем понимаю, что значит «фрейлина». Моя задача состоит в том, чтобы прикрывать твои любовные утехи перед братом-психом?
Принцесса вновь изменилась в лице. Кажется, она еле сдерживалась, чтобы не казнить меня собственноручно. И, в то же время… Она этого не делала. Может, потому, что я четко и ясно дала ей понять, что не боюсь смерти.
– Будешь помогать мне, когда это требуется. Хотя, толку от тебя мало. Наверняка, ты не образована и не очень умна. Но это ничего. Для меня важна твоя честность. Возможно, когда я рассмотрю тебя поближе, у меня появится для тебя одно дело… Но, пока, об этом забудь. И… – Мэри не успела договорить, потому что дверь в комнату с грохотом распахнулась. Брэндан стоял на ее пороге, вновь вернув себе нормальный вид, сняв с себя этот жуткий пафосный красный плащ.
В своей черной рубашке и брюках он создавал у меня впечатление типичного офисного работника, но это только до тех пор, пока я не подняла глаз на его лицо, переполненное эмоциями ярости.
– Меридиана, какого черта? Пошла вон отсюда!
Я развернулась к двери, мечтая скрыться с его глаз и не попасть под горячую руку.
– Не ты! – Остановил меня Брэндан, переводя взгляд на сестру. – Вон отсюда, я с тобой позже разберусь. Если понадобится, я вырежу их всех, чтобы узнать, кто он, если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное.
От его слов меня затошнило. От этой жестокости, от легкости, с которой он готов был распрощаться с человеческой жизнью.
– Брэндан… Ты себя не слышишь, – покачала головой она, глядя на него со злостью и тоской одновременно.
– Вон. – Все внимание Брэндана теперь было обращено на меня. Мэри вышла из комнаты, и, если честно, я ей завидовала.
После ее ухода в помещении воцарилась тишина. Я опустила голову, разглядывая длинные рукава своего платья. Брэндан рассматривал меня, не крича, не торопясь, и в абсолютной тишине.
– Что ж, – вдруг почти дружелюбно, относительно того, что было раньше, заговорил он. – Тебе повезло, что для меня нет никого роднее и ближе сестры. Если она решила сохранить тебе жизнь и даже сделать тебя частью своей свиты – мне плевать.
Эти его выражения, делавшие его речь грубой и неотесанной, иногда говорили о многом. Да, Брэд говорил на нескольких языках, но… Его манеры явно говорили о том, что он не всегда рос на троне и был окутан всеобщим вниманием.