Самуэль протянул ему пятьдесят долларов.
– Вот аванс, а полную сумму назовете вы. Но учтите, я щедр, но не дурак.
Мексиканец указал на Адама, который шел обратно с дамами.
– Это он вас интересует? Что он натворил?
– Какая разница, я же плачу, – ответил Манн. – Но если вы думаете, что они могут исчезнуть или сбежать оттуда, куда вы их отвезете, то мне придется остаться с ними. Даже если надо будет спать на полу, на матрасе.
Элиан вслед за Адамом подошла к микроавтобусу. Она обратилась к шоферу:
– Кажется, вы сможете найти нам комнату? Я не хочу идти в общую спальню. Лучше я всю ночь буду играть в однорукого бандита!
Родриго испугался, что удача уплывет у него из рук:
– Вам там будет очень удобно, если все получится. Но все же всегда есть некоторые сомнения. Идемте скорее!
– Какой у вас тариф? – поинтересовался Адам.
– Сто долларов в час и пятнадцать с каждой сотни сверх, на чай. Особые расценки, потому что 2000 год.
Он открыл раздвижную дверцу и протянул руку Элиан:
– Забирайтесь.
Она обернулась и сказала:
– Не забудьте! Если есть только одна комната, она для меня и дочери. Остальных можете разместить в общих спальнях, меня это не касается.
Подошли Клотильда, Иоланда и Лиз, смахивая с лица хлопья снега, которые пригоршнями швырял в них ветер. Элиан резко сказала Самуэлю, который собирался войти в автобус:
– Вы не оставите нас в покое?
– Одним человеком больше в этой машине, одним меньше, какая разница?
К ним подбежала работница аэропорта и еще раз предложила бесплатное проживание. Родриго, испугавшись, что сделка сорвется, принялся их поторапливать: «Давайте, давайте, забирайтесь!» И в мгновение ока захлопнул дверцу. Усевшись за руль, он повернул ключ зажигания. Манн сел рядом с ним…
Иоланда надела очки. «На черепаху похожа», – злорадно подумала Элиан.
Микроавтобус отъехал. Небо, все в огнях, полыхало яростно-красным. Ветер раскачивал машину, комья снега разбивались о ветровое стекло. «Анри! – окликнула мужа Элиан. – Нет, вы посмотрите, он совсем оглох там, в этой Австралии». Вымотанный Адам даже не услышал имени Анри. Это не ускользнуло от внимания Лиз, которая, улыбаясь, грызла свое диетическое печенье. «Приятного аппетита», – неожиданно любезно пожелала ей Элиан.
На въезде в город плотное движение регулировали полицейские в плащах из толстой оранжевой ткани и масках, чтобы защитить лицо от снега. Их присутствие сгущало и без того всегда царившую здесь атмосферу города из фантастического романа.
Самая известная улица в мире под названием Лас-Вегас Стрип вся сияла. Разноцветные неоновые огни проникали в сетчатку, и в глазах отпечатывались желто-зеленые пятна.
– Ослепнуть можно, – проворчала Элиан, роясь в сумочке в поисках темных очков, но так их и не нашла.
Залитые светом фасады отелей переливались всеми цветами радуги, фейерверками расцветали в небе цифры 2000. Этот бульвар приводил в восторг даже самых пресыщенных путешественников. Но тех, кто прилетал сюда часто, да еще с девятичасовым отрывом от своего привычного ритма жизни, он оставлял равнодушным.
– В этом отеле тысячи номеров, – объяснял Родриго. – Но их почти все забронировали и оплатили еще два года назад.
– Там наверняка есть свободные комнаты, – настаивала Элиан. – А вдруг кто-то умер, не успев доехать? Тогда его место должно быть свободно, нет?
Родриго даже не ответил.
– Впрочем, – продолжала она, – зато Сфинкс меня потряс.
Огорченная отсутствием реакции, она добавила:
– Я готова отбросить свои предрассудки и признать, что покорена! Пусть теперь кто-то попробует назвать при мне Париж Городом огней…
– Здесь это лишь освещение, а там – Просвещение, – вставил Самуэль, стараясь понравиться этим французам с их вечными отсылками к истории.
– Ого! – сказала Элиан. – Это уже перебор! Зачем же так… Вы зря надеетесь втереться к нам в доверие с помощью подобной лести.
Элиан зашла слишком далеко. Адам перебил ее, обращаясь к Манну:
– Не воспринимайте ее всерьез. Моя жена, когда устанет, бывает порой излишне резкой.
– Кто резкий? Я? – вскинулась Элиан. – Нет, я просто говорю прямо. Этот господин подкупил шофера в аэропорту. Комната должна была достаться мне, а не ему!
– Чем раньше я выйду из автобуса, тем лучше буду себя чувствовать, – парировал Самуэль.
Родриго обернулся:
– Успокойтесь, пожалуйста. Меня раздражает, когда сзади кричат.
Обстановка была тяжелая. И все же эти клиенты заинтересовали Родриго. Занятные люди. Ему понравилась та, которую называли Иоландой. Черные глаза и волосы, круглое лицо, тонкие губы, очки в роговой оправе. «Вот такой и должна быть интеллигентная женщина, – думал Родриго. – Интересно, перед тем, как лечь спать, она снимает очки?»
Иоланда защищала свою фирму:
– Агентство устроит вам утешительный тур.
– В любом случае, – заключила Элиан, – мы уже приземлились. Из-за вас могла разыграться страшная трагедия: сто девяносто шесть погибших, в полночь, 31 декабря 1999-го!
Самуэль встрял:
– Если позволите сделать замечание…
– Говорите прямо, – попросил Адам.
– Когда поднимаешься на борт ненадежного на вид самолета, то как-то надеешься, что пилоты не примут решения о взлете, если подозревают, что это опасно.
– Вы с ума сошли! – возмутилась Элиан. – Да что вы знаете о психологии самоубийц? Вот я (она вскинула руки), я захотела себя убить. Для меня все погибло! А если два пилота собрались умереть вместе? Друзья детства спятили из-за долгов или несчастной любви. Серьезный повод свести счеты с жизнью…
Им казалось, что они болтаются в огромном аквариуме с росчерками ярко-красных и синих огней. Путники восхищались невиданным зрелищем, открывавшимся им перед каждым отелем. Микроавтобус был выше других машин и возвышался над транспортным океаном. С одной стороны машины, бампер к бамперу, ползли к центру, с другой – ехали вверх по Стрип.
Элиан вскрикнула:
– Ой, смотрите!
Справа они увидели сияющую Эйфелеву башню, всю в стальных кружевах. Неподалеку стояла уменьшенная копия Триумфальной арки, а к ней примыкало здание, крыша которого напоминала дворец Гарнье[4]. За этими зданиями-декорациями высился отель из нескольких небоскребов в 40–45 этажей – он назывался «Париж».
– Париж! – воскликнула Элиан. – Может, попробовать все-таки снять там номера? Мы же французы.
– Еще до того, как строительство этого отеля было завершено, все номера на этот период были уже забронированы, – повторил Родриго.
Клотильда тихонько спросила его:
– Вы не знаете, хоть примерно, где мы сможем поспать? У меня, кажется, температура.
– Святая невинность! – процедила Лиз. – «Ах, я вся такая хрупкая, такая беззащитная…» Знает, что делает. Мужики это обожают…
Родриго, крутя руль одной рукой, другой держал мобильник возле уха и говорил по-испански.
Слева туристы заметили отель Bellagio, а перед ним, на искусственном озере, – игру фонтанов, достойную Версаля. К Ceasars Palace от основной улицы вела широкая дорога, по краям которой стояли мраморные статуи Нерона, Юлия Цезаря, Брута, Августа, Траяна, Адриана, Марка Аврелия и других, в тогах и лавровых венках, – этот отель-казино по-прежнему был одним из самых престижных мест в городе. А чуть дальше, перед The Mirage, каждые полчаса извергался вулкан. Потоки камней и огня виртуальной лавы устремлялись вниз, к ногам зрителей. На огромном экране рядом с «Островом сокровищ» шла морская баталия: отважно сражались два фрегата. Элиан схватилась за голову: погружение в этот ирреальный мир – сон или кошмар, бред или даже что-то вроде счастья? Она спросила:
– Где мы? И кто вокруг нас? Пираты?
– Они что, никогда раньше не бывали в Америке, в Лас-Вегасе? – поинтересовался Родриго у Самуэля.
– Не знаю. Мы мало знакомы.
Вскоре справа возникла имитация Дворца дожей. Над копией моста Вздохов возвышалась башенка. По черным водам каналов проплывали гондолы, протяжные песни гондольеров неслись из динамиков, достигая даже салона микроавтобуса.
Постепенно, раз за разом, ошеломительный хоровод бликов – кроваво-красных, надменно-синих, мертвенно-белых, бледно-желтых – превращал всю компанию в виртуальных персонажей.
Элиан провозгласила:
– Я их всех одурачу, там, в Париже! Но для этого мне нужны открытки. Я хочу им отправить фото Эйфелевой башни из Лас-Вегаса!
Адам пытался оценить опасность, исходившую от этой непредсказуемой особы. Такая не откажется ни от состояния, ни от покупки открыток. Некоторые, порой чересчур забавные черты ее характера, которые она нарочно подчеркивала, вызывали в нем дрожь. Как будто Элиан играла роль.
«Настоящий Морэ, – думал Адам, – не предложил бы эту поездку, разве что в крайней спешке. Чтобы сбежать…» Он с досадой вспомнил, что мог бы просто украсть бумаги и компьютер Морэ. Не было никакой необходимости физически подменять его. Сколько раз Ширли, его жена, ругала его за робость… А теперь он пошел на неоправданный риск.
– Анри! – окликнула его Элиан. – Вот… то, что перед нами… с этим даже кино не сравнится.
«Вот» означало город, это роскошное безумие. Оно вызывало в Элиан настоящую лихорадку, смесь раздражения с восхищением.
Адама охватил нервный смех. Чтобы скрыть его, он сделал вид, что закашлялся. Элиан заметила его уловку и, как с трибуны, обратилась к своим спутникам:
– Не удивляйтесь! Это вполне в его духе: засмеяться в самый неподходящий момент. Когда мой отец сообщил ему, что у него будет дочь, он хлопнул себя по ногам и воскликнул: «Этого еще мне не хватало! Дочка! Даже не парень! Девчонка!»
Клотильда повернулась к Адаму:
– Ты так сказал?
Манну было смешно. Посреди ослепительных огней, присыпанных снегом, когда перед ними вырастал, словно приклеенный к черному фону неба, огромный цветной клоун – символ отеля «Circus Circus» — эти французы копались в семейных воспоминаниях тридцатилетней давности.
– Кто они такие? – спрашивал Родриго. – Что они делают, когда не падают с неба в Лас-Вегасе?
– Это французы, – объяснял ему Манн.
– А во Франции много таких, как они?
– Шестьдесят четыре миллиона.
– Ого, – сказал шофер, впечатлившись. Потом добавил: – Но один из них приехал из Австралии?
– Откуда бы он ни приехал, француз останется французом, – ответил Самуэль. – Вот доказательство: человек с портфелем, по правде говоря, вернулся в Париж из Австралии. Они высадились здесь сегодня вечером, случайно, как и я. А должны сейчас быть в Лос-Анджелесе.
– А что у него в портфеле? – спросил Родриго.
– Компьютер, документы. Деньги еще, наверно.
– А совсем юная девушка, это кто?
– Она австралийка.
– Настоящая или приезжая?
– Настоящая.
– А вы кто?
– Немецкий еврей, – ответил Самуэль.
– Еврей или немец?
– И то и другое!
– А откуда вы?
– Из Австралии.
– Вы все так много путешествуете! – заключил мексиканец.
Элиан наблюдала за ними.
– Месье Манн, опять вы там сговариваетесь? И все насчет комнаты?
Иоланда коснулась плеча Элиан, та подпрыгнула.
– Предупреждаю всех: не трогайте меня! Иначе, даже с забинтованными руками, как ударю!
Лиз вмешалась:
– Посмотрите лучше, что делается снаружи.
В небе над Circus Circus вспыхнули цифры 2000. Элиан снова вскинула руки и показала всем грязные бинты:
– Плевать нам на ваш 2000 год! Мне нужны новые повязки! Как подумаю, что в моем состоянии у меня под рукой нет даже стакана воды! Ни воды, ни медпункта! Кошмар…
Родриго наклонился к Манну:
– Они меня убьют из-за вашей комнаты.
Элиан расслышала его слова:
– Мне нужна эта комната!
Родриго обернулся:
– Место, куда я отвезу этого джентльмена, не для дам.
– Да что вы! – не сдавалась Элиан. – Не волнуйтесь. В моем нынешнем состоянии на меня не позарится даже бандит, отсидевший за решеткой лет двадцать!
Она опять подняла руки и добавила:
– Я ранена, а у моей дочери, может быть, воспаление легких…
– Хотите, я отвезу ее в больницу? – предложил Родриго. – Но ее туда не положат: везде все забито.
Адам снова спросил у водителя:
– Куда вы нас везете? Скажите же, наконец.
– На улице вы не останетесь. Если в первом месте нас не примут, у меня на примете есть еще одно. Но сначала я высажу этого джентльмена.
– Подумайте о моей жене! – призвал Адам.
– Там поместится только один человек.
Чтобы подчеркнуть нарастающий драматизм ситуации, Элиан потрогала лоб Клотильды:
– Ты вся горишь!
– Да отстань ты…
– Дети! – вздохнула Элиан.
Они пересекли Сахара-авеню и поехали дальше по бульвару Лас-Вегас. Справа от них вдоль довольно широкого тротуара выстроились свадебные часовни, названия которых светились огромными буквами на вывесках и плакатах. Над одним из таких маленьких деревянных домиков значилось: «Женим круглосуточно». Из здания, углы и контуры которого сияли невыносимо-ярким белым светом, выходила парочка. Микроавтобус почти не двигался из-за пробок, и путешественники могли внимательно рассмотреть новобрачных. Недавняя невеста была одета в мини-юбку и сапоги до колен, по всей длине расшитые крошечными лампочками, которые мигали при ходьбе. Следом шел человек с гитарой через плечо, загримированный под Элвиса Пресли. Супруг вел на поводке огромного пса вроде датского дога, с цветочным ожерельем вокруг толстой шеи.
– Свидетели-Элвисы пользуются большим спросом, – объяснил Родриго. – Если кого-то из вас это заинтересует, сообщаю, что можно сыграть экспресс-свадьбу, не выходя из машины: вы просто опускаете стекло, говорите «да» и через 15 минут можете ехать дальше.
– А у вас не разводятся на ходу? – спросила Элиан.
– Поживите в Рино[5] шесть недель – и вы свободны.
– Вот была бы страна, где разводятся за пятнадцать минут, – продолжала Элиан мечтательным голосом. – В одну дверь входит муж, который принес с собой кучу денег, а из другой выходит уже экс-супруга, богатая и счастливая. Где бы найти адресок!
Чуть поодаль небо рассыпалось сотнями искр и озарило автобус. Под этим огненным дождем сами туристы, казалось, стали всех цветов радуги. Родриго спросил у них:
– Вы слышали про Freemont Street Experience[6]?
– Мне бы стакан воды, – снова сказала Элиан.
Ответа она не услышала: на них потоком хлынула музыка. Элиан зажала уши ладонями.
– Да от такого шума и оглохнуть недолго. Что происходит?
На огромном экране, который, словно второе небо, накрыл улицу Фримонт, происходило виртуальное действо, пришедшее из другой реальности. Еще пару лет назад это была плохо освещенная дорога, по обочинам стояли почти разорившиеся казино, куда заглядывали только поиздержавшиеся местные да туристы, желавшие спуститься на городское дно, где можно потерять все, в том числе и жизнь. Теперь же народ стекался сюда отовсюду. Знаменитый «Golden Nugget» – первый отель-казино, построенный, когда город еще только строился посреди пустыни, – весь сиял, от крыши до земли. И те, кто проходил рядом с ним, тоже окрашивались золотым. По другую сторону улицы рядами выстроились другие казино. Яркосиним и красным мигала вывеска «Binion’s». Вытянув шеи, люди глазели на искусственный мир, окружавший их. Гудели ненастоящие самолеты, оркестр на эстраде посреди улицы гремел так, что лопались перепонки. Элиан заткнула уши:
– Я оглохну! – закричала она. – Неужели во всех этих отелях не завалялось ни одной свободной комнатки?
– Уверяю вас, что нет, – ответил Родриго.
Целиком захваченная этим вихрем образов, Клотильда совершенно забыла о своих бедах. Ей хотелось только одного – вылезти из машины и затеряться в толпе.
– Я бы прошлась, – сказала она.
– Клотильда права, – сказал Адам – Глоток свежего воздуха нам не помешает.
– Небольшая прогулка всем пойдет на пользу, – согласилась Иоланда.
Родриго решил воспользоваться случаем: если он минут на двадцать избавится от французов, то сможет отвезти Манна в то самое место недалеко от улицы Фримонт, но уже в плохо освещенной и пустынной части города.