Тень ушедшего - Соловьева Галина Викторовна 7 стр.

Произнесенные, эти слова в полной мере дошли до сознания, и она задохнулась от рыданий, не смогла больше говорить.

Старшие многозначительно переглянулись. – Она первая, Илсет, – сказала женщина.

Тот, которого звали Илсетом, задумчиво кивнул. – Проверю, известно ли ей что-то еще. А вы идите искать других выживших.

Второй мужчина поднял брови:

– Тебе не кажется, что нам лучше держаться вместе?

Илсет мотнул головой.

– Кто бы это ни сделал, он давно ушел, Касперан. Опасность миновала.

Касперан согласно кивнул и вместе с женщиной покинул комнату Вирра. Едва они скрылись, кольца силы, обвивавшие Ашу, погасли: Илсет придержал пошатнувшуюся девочку за плечи, усадил на кровать.

– Ну-ну. Я понимаю, тебе тяжело пришлось, но мы должны знать все, что тебе известно. Ты одна спаслась? Мы ночевали в Каладеле, прибыли всего несколько минут назад.

Аша сглотнула.

– Я думаю… мои друзья, может быть, еще живы. Вирр – это его комната – и Давьян. У Давьяна в комнате пусто, и во дворе их обоих не было, я проверила. – Аша содрогнулась. – Должно быть, они ушли. Про других я не знаю.

Илсет извлек из кармана лист бумаги. Печать на письме была уже сломана. Мужчина молча подал его Аше. Письмо было адресовано старшему Олину.

Девочка дрожащими пальцами развернула бумагу.

– Не понимаю, – озадаченно взглянула на Илсета Аша. – Какой еще Торин?

Илсет только кивнул сам себе и покосился на дверь. Потом, мягко убрав руку с плеча Аши, поднялся.

– Всегда это нелегко, – вздохнул он, достав из кармана маленький черный диск, и резким движением склонился к Аше, прижав кружок к ее шее.

Девочка пыталась уклониться, но, едва диск коснулся кожи, тело перестало ее слушаться. Аша уставилась на Илсета, который, присев на корточки, рассматривал ее. Она пыталась заговорить, спросить, что он делает, но звук застрял в горле.

– Стать тенью не так уж страшно, – тихо сказал Илсет. – Это быстро, а боли ты не запомнишь. И вообще ничего не вспомнишь с той минуты, как проснулась утром. А учитывая, чего ты сегодня навидалась, это скорее спасение.

Он уставился ей в глаза.

– Я все равно не мог бы допустить, чтобы кто-то знал об уходе Давьяна. Спрашивать тебя, предвидел ли он то, что я задумал, или спас твоего друга по чистой случайности, наверное, бесполезно – ты сама не знаешь. А раз не знаешь, вряд ли понимаешь, почему эшерии пощадили и тебя. И все же… Если они даровали тебе жизнь, не мне ее отнимать. Без причин такого не случается.

Аша отчаянно силилась шевельнуться, позвать на помощь, но напрасно. Она с ужасом увидела, как Ил-сет протянул руку, коснулся пальцем диска у нее на шее и закрыл глаза. Почти сразу по ее телу растеклось мягкое тепло и расслабило все мускулы. Тепло разгоралось, переходя в бушующий пламень, растекающийся с кровью и выжигающий ее изнутри. Каждый нерв вопил от боли, спина выгибалась сама собой, мышцы сводило судорогой. Тот крошечный уголок ее разума, что не заходился мукой, отметил, как Илсет удовлетворенно кивнул и вышел.

Понемногу комната, а с ней и боль стали гаснуть. И больше она ничего не помнила.

Глава 6

Давьян затаил дыхание: мимо прошла еще одна компания блюстителей в голубых плащах. Они следили за подготовкой к вечернему празднеству, на запястьях у каждого поблескивал щуп.

– Везде они, – шепнул Давьян Вирру, старательно глядя только на дорогу перед собой.

– Не обращай внимания. И постарайся не чесать руку, – посоветовал Вирр, не глядя на друга.

Давьян поморщился и отдернул пальцы, тянувшиеся поскрести левое предплечье. Несколько дней назад они купили женских белил и довольно надежно замазали метку, но кожа под ней все время чесалась. Тогда Давьяну показалось, что они напрасно потратили большие деньги и время, пока подбирали правильный тон, но в последние полчаса он уже так не думал. В Талмиеле принято было открывать руки до локтя – так люди доказывали, что они не одаренные.

– Нервы не выдерживают, – пожаловался Давьян.

Вирр фыркнул.

– Нам надо на север, Вирр! Талмиель наверняка не так уж опасен, Вирр! Ты не понимаешь, о чем говоришь, Вирр! – передразнил он.

Давьян досадливо крякнул.

– Помню, помню, ты предупреждал. – Оглядевшись по сторонам, они свернули на другую улицу: здесь не было видно голубых плащей, суетились только развешивающие украшения горожане. – Просто я не ожидал, что их будет так много, хотя бы и в праздник.

Вирр вздохнул.

– Перейти границу в Дезриель можно только здесь, Дав. В Дезриель, где одаренных ненавидят больше, чем в Андарре. – Он покачал головой. – Здесь многие рвутся в блюстители. Мы только потому еще не попались, что у наших хватает ума сюда не соваться, вот их никто и не ищет. – Вирр опасливо озирался по сторонам. – Но рано или поздно везение кончится. Ты уверен, что нам так уж надо здесь оставаться?

Давьян поколебался, неосознанно нащупывая сосуд в кармане. Прошло три недели, как они вышли из Каладеля, и чем дальше заходили на север, тем больше он ждал от шкатулки… Хоть чего-то. Пусть как-то покажет, что делать дальше. Но шкатулка, которую он осматривал по крайней мере раз в день, ничуть не менялась.

– Илсет сказал двигаться на север, пока не пойму, что делать дальше, – наконец заговорил Давьян, виновато глядя на друга. – Я просто не знаю, что еще остается.

Вирр горестно кивнул.

– Понятно. Подумать только, что в Каладеле это сошло за план действий, – он покачал головой.

– Думаешь, зря ты не остался?

– Думаю, зря я не помешал уйти тебе, – кривовато улыбнулся Вирр и кивнул на показавшуюся впереди гостиницу. – Надо бы уйти хоть с улицы. Если сейчас здесь многовато блюстителей, вечером будет вдвое больше. Под крышей безопаснее, да и дело к ночи.

Давьян согласно кивнул. Талмиель, готовившийся к празднику Воронов, кишел народом: повсюду мелькали люди в ярких одеяниях, служители уже зажигали развешанные согласно обычаю вдоль улиц голубые фонарики. Дневной свет быстро угасал, и Давьян уже заметил кое-где ребятишек, нарядившихся в мундиры ревнителей – излюбленный костюм на празднике в честь свержения авгуров. Давьян не раз удивлялся, зачем Тол Атьян приурочил испытания к этому дню. Разве что кто-то видел в таком совпадении особую иронию.

Они добрались до гостиницы, именовавшейся, судя по вывеске, «Королевским приютом». Если король когда и останавливался здесь, то не одно поколение назад: грязная краска на стенах шелушилась, вывеска едва читалась сквозь слои грязи. Мальчики, с сомнением переглянувшись, шагнули за дверь.

Внутри «Королевский приют» оказался не уютнее, чем снаружи: в зале пахло кислым пивом, столы и стулья выглядели в лучшем случае ненадежными. Впрочем, здесь было людно, гости пили и смеялись, а толстопузый хозяин, увидев монету, сделался достаточно дружелюбным. Он проводил мальчиков в маленькую, но чистую комнату наверху.

Как только хозяин вышел, Давьян запер за ним дверь и со вздохом облегчения рухнул на кровать.

Вирр сел напротив.

– Ну вот. Что дальше, Дав?

Давьян, вытащив из кармана сосуд, пристально его рассматривал. На ощупь теплый, как всегда. Мерещится, или теплее, чем был? Через минуту он, пожав плечами, вернул шкатулку на место.

– Думаю, дальше держать на север.

– В Дезриель? – нахмурился Вирр и принялся кусать ноготь – верный знак, что друг не в своей тарелке. – Ты не забыл, что одаренных, пойманных гил’шарами, там казнят как еретиков?

Давьян кивнул. О гил’шарах он читал: этот полувоенный орден обладал в Дезриеле абсолютной властью.

– Правда, по-моему, они нас считают не столько еретиками, сколько ошибкой природы. Утверждают, что дар причитается только богам, – рассеянно уточнил он.

Вирр потер лоб.

– Я немножко не о том, Дав.

– Понимаю. Но Рубеж далеко на севере, с самого начала было ясно, что нам в ту сторону. И, если сиг’нари в Дезриеле, значит, мне туда и надо. – Давьян не для того зашел так далеко, чтобы теперь поворачивать. – Но я тебя пойму, если не пойдешь со мной.

Вирр поколебался немного, как будто обдумывая предложение, и сердито тряхнул головой.

– Хватит об этом, а? Мог бы уже убедиться, что я пойду с тобой до конца. – Вирр вздохнул. – Я прав, предполагая, что у тебя нет и намека на план, как перейти границу?

– Старший Олин говорил, что ты весьма изобретателен.

– А тебя он называл благоразумным, – сухо напомнил Вирр и задумался. – Мост через Девлисс – настоящая крепость, на обоих берегах всех останавливают и проверяют щупами, даже в такие суматошные ночи, как сегодня. Да и краска у тебя на руке не выдержит дотошного осмотра. Нам даже блюстителям на этой стороне лучше не попадаться. Так что первым делом надо придумать способ переправиться через реку.

– Ты здесь уже бывал? – удивился Давьян.

Вирр помолчал немного и кивнул.

– Бывал. Недолго. Давай на этом и остановимся. Давьян склонил голову. Между ними существовала неписаная договоренность: не обсуждать жизнь Вирра до школы. Какова бы она ни была, разговор о ней явно был мучителен для мальчика. Другим ученикам Вирр попросту врал, но с Давьяном не мог позволить себе такой роскоши.

– Значит, найдем лодку, – сказал Давьян.

Вирр покачал головой.

– Девлисс – сплошные пороги и водопады. Да и сама река широкая. Потому и нет переправ, кроме Талмиеля.

Оба на несколько секунд задумались, и в тишине раздалось громкое бурчание животов. Вирр от неожиданности захлопал глазами.

– Может, подумаем дальше за ужином?

– А если в общем зале блюстители? – нерешительно возразил Давьян.

– В таком заведении? Навряд ли. Они на улице, наслаждаются общим вниманием. – Вирр махнул рукой на окно, сквозь которое доносились музыка и смех. – Да и подозрительно будет, если мы в такой вечер забьемся в нору. Хозяин здесь вроде и добродушен, но, думаю, не постесняется упомянуть о такой странности первому попавшемуся блюстителю.

Давьян согласился, и оба спустились вниз. В зале было тесно: еще оставалось несколько свободных столиков, но все равно казалось, весь город собрался сюда в ожидании начала праздника.

Вирр кивнул на свободный стол чуть в стороне, у стены. Они подозвали хорошенькую забеганную служанку, сделали заказ и несколько минут просидели в дружеском молчании, наблюдая за толпой и думая каждый о своем.

Поданный ужин мальчики съели с превеликим удовольствием – несколько недель обходя населенные места, стосковались по горячему. Жилистая баранина с овощами не отличалась тонкостью вкуса, зато была сытной. Наконец Давьян с удовлетворенным вздохом откинулся на спинку стула и тут ощутил в кармане странное тепло.

Мальчик, насупившись, извлек из кармана все так же обернутую в ткань шкатулку. Мягкое, но явственное тепло толчками пробивалось сквозь обертку.

– Ты что творишь? – шепнул Вирр, заметив, что его друг держит шкатулку в руке.

Давьян, не сводя глаз с матерчатого свертка, помедлил.

– Что-то изменилось, Вирр, – тихо объяснил он. – Она нагревается.

Вирр с сомнением посмотрел на него. Осматривая шкатулку в первый день в школе и несколько раз после того, он уверял, что никакого тепла не чувствует.

– Дай-ка мне, – попросил он наконец и протянул руку. Давьян вложил в нее шкатулку, и Вирр, сведя брови, сосредоточился, прислушиваясь к своим ощущениям. Потом мотнул головой.

– По-прежнему ничего. Я тебе верю, Дав, но ничего не чувствую. Ты уверен?

Давьян кивнул.

– Я только потому ее и достал.

Вирр с беспокойством осмотрел сверток в своей руке.

– Значит, это что-то только для тебя. Не знаю, как такое может быть, но… судьбы, мне это не нравится!

Он со вздохом вернул шкатулку.

При этом ткань немного развернулась, и ладонь Давьяна коснулась голого металла. Прикосновение не то чтобы обожгло, но было достаточно острым и неожиданным, чтобы мальчик дернулся. Кубик упал и, выскользнув из обертки, стукнулся о дощатый пол.

Давьян тут же нагнулся его поднять, но замер, уставившись на ничем не скрытый сосуд.

На одной грани шкатулки над надписью проступил тонкий рисунок. Он светился – тускло, но отчетливо. На первый взгляд Давьян решил, что изображает он волка.

Сидевший напротив Вирр сам подхватил сосуд, сердито зыркнул на растеряху и, отобрав у него тряпицу, хладнокровно завернул шкатулку. Давьян уже достаточно опомнился, чтобы оглянуться на других гостей. Казалось, никто ничего не заметил.

Вирр сунул сверток ему в руку.

– Прячь в карман и не доставай больше, Дав! – выдохнул он, тоже оглядываясь по сторонам. – Чем бы ни была эта коробочка, стоит она, уверен, немало. Блюстители назначили за сосуды большие премии, так что показаться с ней в таком месте – напрашиваться на неприятности.

Давьян кивнул и собирался уже ответить, когда краем глаза уловил какое-то движение. Он поднял голову. Незнакомый мужчина остановился у их столика и, дружески улыбнувшись, стал усаживаться.

– Держитесь так, будто мы знакомы, – велел он, хлопая Вирра по плечу. – Меня зовут Анаар. Охотница в том углу уже не первую минуту глядит на вас, как ястреб на кроликов. Надеюсь, вы не рассчитывали на тихий вечер.

Незнакомец замолчал и стал ждать ответа.

Давьян лихорадочно соображал. Женщину в углу он заметил сразу: привлекательная девушка, сидит в одиночестве, но никто из мужчин почему-то к ней не подходит. Еще тогда это показалось ему странным.

Тут мальчик вспомнил про завернутую в тряпицу шкатулку, которую все еще держал в руке. Не она ли привлекла Анаара? Давьян спрятал вещицу в карман. Ему почудилось, что глаза Анаара блеснули при этом движении, но тут же погасли.

Вирр вдруг рассмеялся, откинувшись на стуле, и махнул служанке.

– Выпивки для моего дружка Анаара! – крикнул он на весь зал.

Давьян заставил и себя расслабиться, хотя вряд ли у него это получилось так убедительно. Он молча разглядывал Анаара. Крепко сбитый мужчина, средних лет, смуглый, бородка и густые черные волосы коротко подстрижены. Голос жесткий и уверенный – голос человека, привыкшего отдавать приказы и привыкшего, что они исполняются.

– Ты, значит, думаешь, что она охотница? – все еще улыбаясь, но совсем другим тоном спросил Вирр.

– Я знаю, что она охотница, – спокойно ответил мужчина. – И глаз не сводит с вас обоих. Обычно такое бывает не без причины.

– Мы красивые, – пожал плечами Вирр.

Анаар хихикнул.

– Кто ж спорит. Но даже если это потому, что вы радость для глаз, я бы все равно не советовал вам задерживаться в Талмиеле. Лучше уходите сегодня, в праздник никто вас не заметит. Те, кем… интересуется Брешада, частенько пропадают… через несколько дней. – Анаар пожал плечами. – И частенько объявляются на той стороне с петлей на шее.

– Она работает на Гил’шар? На андаррской земле? – мрачно пробормотал Вирр. – Я думал, с этим покончено.

Анаар вздернул бровь.

– Ну… официально, конечно, покончено, – усмехнулся он и задумчиво смерил Вирра взглядом. – Но здесь не принято мешать таким, как Брешада. В Талмиеле половина – ревнители, а другая – блюстители. В сущности, этот городок – провинция Дезриеля.

Вирр поморщился, не скрывая недовольства.

– А ты почему нам помогаешь? – негромко осведомился он.

Чернявый пожал плечами.

– Я человек деловой, а с блюстителями и охотниками можно иметь дело, когда они в настроении. Но пойманная в городе парочка одаренных, да еще в самую ночь Воронов – и настроение у них мигом переменится. Больше станет патрулей, больше вопросов. Это всегда плохо для дела, понимаешь, к чему клоню? – Оттолкнув стул от стола, Анаар коротко кивнул. – Словом, решайте сами слушать меня или нет.