Карла с Гарри перешагнули через порог. Сняв верхнюю одежду, они прошли в направлении спальни. В квартире наблюдалась заметная чистота. Во всех помещениях присутствовал хотя бы один цветочный горшок. Местами на стенах висели качественные подделки всемирно известных картин. В гостиной над диваном висела копия «Пляжа в Пурвиле» Клода Моне. В спальне находился «Лоцманский пирс», автором оригинала которого является Камиль Писсарро. В живописи Карла отдавала предпочтение импрессионизму, восхищаясь тем, насколько правдоподобно выглядят объекты полотен, несмотря на сложную технику, которой пользовались художники. Что касается интерьера в квартире, то в целях комфорта она придерживалась минимализма; причём минимализм проявлялся как в дизайне, так и в наведении порядка. Минимализм в её апартаментах просматривался двадцать четыре часа в сутки. Обои повсюду имели темные тона с изображением орнамента в виде золотистого, кварцевого и пурпурного гобелена. Ванная комната была устелена плиткой цвета аквамарин.
– Симпатичная квартирка – сказал Гарри, оглядываясь вокруг себя. – По чём снимаешь?
– Пятьсот.
– Совсем не плохо. А ты сама обставляла?
– Да.
– Извини за назойливость, но откуда? В смысле, мне, например, нужна годовая зарплата, чтобы иметь такие вещи в своей квартире.
– Скажем так, у меня семь клиентов, которые систематически приносят справку от венеролога.
Они подошли к кровати. Гарри опустил дипломат на пол около стены. Карла принялась расстёгивать блузку. Наблюдая за тем, как всё сильнее обнажается объёмная и упругая грудь Карлы в чёрном кружевном бюстгальтере, Гарри слегка подождал перед тем, как произнести:
– Подожди.
Карла замерла с некоторым недоумением:
– Что-то не так?
– Да нет. Просто я смогу управиться и за двадцать минут, а остальные сорок мы могли бы поговорить кое о чём? Мне один вопрос не даёт покоя, а я всё забываю спросить у тебя.
Немного удивившись такой просьбе, но всё же Карла согласилась:
– Да. Конечно.
Переключив своё внимание с груди на крупные карие зрачки девушки, Гарри добавил:
– Только давай займёмся этим ДО того, как приступить к делу.
– Тогда, может, чай или кофе?
– Кофе. Да. Спасибо – обеспокоенным тоном продолжал говорить Гарри. В его движениях стала проявляться некоторая нервозность.
Не застёгивая блузку, Карла вышла из комнаты, приглашая Гарри пройти с ней на кухню.
Пока Карла ставила кофе вариться, она спросила:
– Так о чём ты хочешь поболтать?
Потирая губы и уставившись в пол, Гарри с трудом начал разговор:
– Меня всё мучает один вопрос. Вот моя бывшая всё время упрекает меня в том, что я изменял ей как кобель. Ты же грамотная девушка. Забыл, кто ты там по профессии?
– Социолог.
– ДА! Точно. Так вот, можешь мне объяснить, где находится черта между изменой и верностью?
Карла присела за кухонный стол напротив Гарри. Она предложила ему сигарету, но он отказался, попросив её убрать пачку. Он настоял на том, чтобы они закурили из его пачки.
После первой затяжки, Карла спросила:
– А тебе как, научным языком или попроще?
– Ну, я вроде как страховой агент. Думаю, научный язык понять смогу.
На какое-то мгновение Карла уставилась в потолок, копошась в своей памяти и вскоре принялась излагать:
– Тогда, слушай и запоминай. Классификация секса. Секс бывает трёх видов – нелегальный, неформальный и супружеский. Нелегальный – это когда хотя бы один из двух партнёров состоит в браке. То есть жена спит с любовником или муж с любовницей. В таком случае человек нарушает брачную этику, отказываясь от интимных отношений со своей законной второй половиной. В этом случае связь на стороне можно смело обозначить как измену. Второй вид секса – неформальный. Если, скажем, незамужняя женщина спит с соседом-холостяком. Никто из них в браке не состоит и ввиду этого факта они никому и ничего не должны. Но и друг другу они тоже никем не приходятся. Поэтому если в данном случае измена имеет место, то это, скорее, измена собственным моральным принципам, и не более того. Последняя разновидность секса – супружеский. Он бывает формальным и легальным. Формальный означает, что во время секса либо муж, либо жена не получают никакого удовольствия, а занимаются этим, потому что так должно быть или чтобы вторая половина не заподозрила в чём-нибудь. Например, в измене или отсутствии влечения. И наконец легальный секс. Это прямая противоположность формального. Обычно легальный секс бывает первые годы супружеской жизни. Иначе говоря, это когда супруги трахаются как кролики, и при этом как муж, так и жена несказанно счастливы от секса, после которого они не будут испытывать чувства глубокого стыда, поскольку с какой стороны не зайди, этот секс абсолютно легальный. Но в первую очередь, конечно же, он легальный с точки зрения морали.
После недолгой паузы Карла произнесла:
– Вопросы?
– Какие вопросы? – спросил Гарри, потирая ладонями между колен.
Карла тут же добавила, стряхивая сигарету над пепельницей:
– Но это если говорить поверхностно. Я могла бы рассказать подробнее, но для этого нужно несколько часов, чтобы описать полную картину.
– Нет. Спасибо. Я не могу платить столько за простую беседу. Я даже своему адвокату за час его рабочего времени плачу в четыре раза меньше, чем тебе.
– Забей – махнув рукой, проронила Карла. – Сейчас я не работаю, а помогаю по-дружески. Просто как-нибудь сходим в бар, угостишь чашечкой чего-нибудь, посидим и поболтаем по душам. Можешь спрашивать обо всём, что интересует. Помогу чем смогу.
– То есть…
Карла резко прервала:
– Нет. Этот разговор входит в оплаченный тобою час. Я имею ввиду, если захочешь поговорить об этом в какой-нибудь из дней, я не против. В смысле, мы поговорим как знакомые, а не как торговка и клиент. Comprender?
– Вполне – смиренно произнёс Гарри.
2. ПОЛОВЫЕ СВЯЗИ И НЕ ТОЛЬКО
Облачённая в непривычную одежду, скрывающую все прелести её роскошного тела, Карла прогуливалась по галерее. На ней были надеты полосатое чёрно-белое платье до самых колен и строгие кожаные сапоги, а вместо «дикой вишни» на губах просматривалась помада цвета «искристый брют».
В тот день шла выставка работ величайших представителей мирового академизма. Внимание Карлы вот уже на протяжении более чем двадцати минут занимало одно и то же полотно. Под картиной было указано «Римляне времён упадка. Тома Кутюр. 1847г.».
Медленными шагами, выдающими неторопливую походку и старание не отвлекать посетителей от знакомства с предметами живописи, к девушке подошёл руководитель галереи Джордж Прайс – упитанный, невысокого роста, седоволосый и с лысиной на затылке шестидесятисемилетний ценитель искусства, посвятивший всю жизнь изучению живописи и развитию этой галереи. Аккуратно, довольно сдержанным тоном, Джордж обратился к посетительнице:
– Мисс Геррарди? Вы как всегда придирчивы к деталям. Никто не всматривается в полотна так тщательно, как это делаете вы.
– Здравствуйте мистер Прайс.
– И вам доброго дня – произнёс Джордж. В его голосе было заметно то, насколько он обрадовался встрече с Карлой. Он знал её как грамотную посетительницу, умеющую поддержать разговор о культуре изобразительного ремесла самых разных направлений, что было нетипично для её возраста. Этот факт не переставал удивлять Джорджа. Раннее он был уверен в том, что молодое поколение сильно отстало в своём культурном развитии и окончательно утратило способность по достоинству оценивать красоту картин. Карла в его глазах олицетворяла редкое исключение. Она была молода, знала толк в моде, но при этом проявляла явные признаки своей грамотности и превосходного образования.
Джорджу было известно о том, что импрессионизм – любимое направление Карлы в живописи. Но ни сильный интерес у неё вызывал также и академический стиль. Поэтому он заранее был уверен в том, что эту выставку она ни за что не пропустит.
Сомкнув ладони за спиной на пояснице, Джордж сказал, не отрывая глаз от полотна:
– Далёкий от живописи человек сказал бы, что на этой доске нарисовано несколько статуй, вокруг которых трахаются полуголые современники Зевса.
Они вдвоём улыбнулись, после чего Джордж спросил, переводя свой взгляд на девушку:
– А что вы думаете об этой картине?
Слегка прищурившись, Карла продолжала осматривать картину, параллельно отвечая на вопрос:
– Говорят, что через изображение жизни древних римлян Кутюр хотел продемонстрировать упадок французской культуры. Здесь показано, как народ Древнего Рима не сдерживал себя в своих желаниях. Мы видим, как римляне открыто проявляют своё стремление к роскоши и безграничному удовольствию, и делают это на фоне того, что следует считать величественными достижениями древнеримской культуры – эти обелиски национальных героев и архитектура, вызывающая восхищение даже у наших современников, не может не восприниматься как великое творение. На этой картине римляне предаются любовным утехам, не желая при этом задумываться над чем-то жизненно важным или имеющим большое значение для политических и социальных аспектов государственного строя; то есть такое занятие для них стоит в большем приоритете, нежели всё остальное; и всё это происходит посреди того, что считается национальной гордостью. Если присмотреться повнимательнее, то можно заметить, что статуи находятся в вертикальном положении, а предающиеся любовным утехам римляне – в горизонтальном. Такая особенность картины демонстрирует абсолютное безразличие римлян к тому, что находится вокруг. Кое-кто запросто будет расценивать это как полное отсутствие каких-либо этических норм в обществе. К такому явлению в наши дни отнеслись бы с резкой критикой, сочтя неуважением к предметам национального достояния. То, что сейчас воспринимается как разврат, аморальное и безнравственное, в те времена считалось нормой; но во времена Тома Кутюр такое поведение уже считалось безнравственным. Ещё можно заметить, насколько сильно люди на этой картине выдвигаются на передний план, оставляя статуи и колонны где-то далеко за собой. Вероятно, этим Тома Кутюр хотел донести мысль о том, что всё величие и историческую значимость прошлого люди часто предают глубокому забвению, целиком предаваясь власти природных инстинктов, тем самым опускаясь до уровня животных.
Джордж ещё посматривал некоторое время на профиль Карлы, и в итоге сказал:
– Меня не перестаёт мучать один и тот же вопрос – почему не всё ваше поколение так охотно интересуется живописью?
Продолжая рассматривать полотно, Карла ответила ровным тоном:
– Лично я считаю, что искусство – самая красивая форма лжи. Возможно, поэтому одни относятся к нему равнодушно, в то время как другие слишком слабы, чтобы от него отказаться.
– Хорошо сказано.
Тридцатисемилетний лейтенант Джон Янг являл собой образец порядочного благочестивого полицейского, преуспевающего детектива с большим процентом раскрываемости и примерного семьянина. Но в данный момент со всем этим он поступал точно также, как и римляне с национальным достоянием – предавал глубокому забвению.
Даже после того, как горячий половой акт, сопровождаемый громким дыханием и скользким трением, был завершён и оба почти обессиленные и скрытые под слоем пота лежали в постели, его ладонь не переставала бродить по привлекательным изгибам её тела, а губы не отрывались от самой чувствительной точки на груди. Джон больше остальных клиентов предпочитал работать губами. Он мог прилипнуть к губам Карлы и не отрываться, растягивая один поцелуй на несколько минут. Карла считала его немного чудаковатым. Ей было непривычно, когда клиент по долгу любовался её лицом. Джон по-прежнему оставался единственным клиентом, кто старался вести себя в постели с ней максимально мягко и нежно, не проявляя абсолютно никакой грубости. За всё время он ни разу не решился даже слегка шлёпнуть её по ягодице. Порой у Карлы создавалось некоторое впечатление, будто Джон воспринимал её несколько иначе, чем остальные, проявляя излишнюю романтичность, которая казалась ей неуместной в сексуально-рыночных отношениях.
В момент, когда веки Джона приподнялись на мимолётное мгновение и ослеплённые экстазом глаза открылись, где-то за сексапильным обнажённым телом девушки на дальнем фоне он заметил циферблат часов, стоящих на тумбе. Он тут же оторвался от груди с четвёртым номером и проронил:
– Блин. Уже почти полтора часа.
Посмотрев на безмятежное лицо Карлы, Джон спросил:
– Мне как, платить за второй?
Столь же беззаботно, как выглядело её лицо, звучал её голос:
– Не паникуй. – Совершив очередную затяжку, Карла добавила – Считай, что сегодня действует распродажа «два по цене одного».
Джон тут же изобразил довольную улыбку и начал прижиматься к девушке. Карла сразу же остановила его со словами:
– Ты чего?
– Ты же сказала, что сегодня распродажа. Первый час я оплатил, теперь хочу до конца воспользоваться вторым.
Карла отрицательно покачала головой и сказала:
– Я спешу тебя огорчить. Распродажа действует до двух часов. Уже начало третьего.
Джон тут же смиренно убрал руки от Карлы. Прошло несколько секунд, и он снова обратился к ней:
– Слушай, я хотел всё спросить. Ты, как вообще, смотришь порно или читаешь эротические романы? Ну, в смысле, откуда ты черпаешь знания о том, как заниматься сексом?
– Я забыла, когда в последний раз смотрела порно.
Джон лёг на бок и, подложив руку под голову, продолжил расспрашивать:
– А как насчёт книжной эротики?
– Художественную литературу я вообще не читаю.
– Это, может быть, не моё дело… отчасти. Просто у меня было не мало женщин, особенно до женитьбы. Но в постели ничего и близко не было к тому, что вытворяешь ты. Раньше я вообще думал, что оргазм в основном бывает у женщин. Где-то же ты нахваталась всего этого.
– В студенческие годы на третьем курсе мы подробно изучали психологию. Было несколько предметов, каждый из которых был посвящён какому-то одному направлению – семейная психология, трудовая, личностная, межличностная, групповая, этническая. Однажды мы начали изучать раздел, который назывался «взаимосвязь и взаимозависимость психологии и физиологии». В свободное от учёбы время я стала изучать этот раздел чуть глубже. Накопала с пару десятков дополнительных книг и с головой погрузилась в исследования. В результате я узнала все тонкости того, как человеческий организм реагирует на самые разные раздражители, в том числе и сексуальные. Ещё я изучила отличия в мужской и женской физиологии. Так однажды я решила проверить всю теорию на практике. Ну а дальше…
Безмолвие продолжалось несколько томительных секунд, пока голос Джона не нарушил его:
– Что дальше? Давай. Я жажду подробностей.
– Дальше я поняла, что за свои навыки в постели я могу заламывать нехилые ценники.
После этих слов Карла посмотрела на вдумчивое лицо Джона и беззвучно рассмеялась. На её смазливом лике нарисовалась широкая улыбка, обнажившая её белоснежные зубы.
Без конца любуясь наготой Карлы, Джон произнёс:
– Сигаретой угостишь?
Карла протянула наполовину выкуренную сигарету.
Перед тем как вдохнуть через фильтр, Джон спросил:
– Бесплатно?
Неторопливо пуская над собой облако табачного дыма, Карла проронила: