– Говоришь, дело техники? – съехидничала она. – Ну? Я жду. Мне холодно.
Дмитрий отпустил рукава своей рубашки, которую надел сегодня утром, и стал ими вытирать её лицо, волосы, шею, спину. Когда рукава намокли, он снова завернул их и в спонтанном порыве тесно прижал Ирину к себе. Она не сопротивлялась.
* * *
В те минуты, на пляже, было ощущение, что до утреннего поезда ещё полвечности. Увы, когда они вернулись домой после вечернего сидения в кафе, стало понятно: усталость и физическая, и эмоциональная оказалась чрезмерной даже для молодой Ирины. Они просидели до полной темноты, говоря о пустяках, и лишь к десяти часам Дмитрий очнулся и спросил, что она будет делать после возвращения в Москву.
– В тот же день – в телецентр, – не задумываясь, ответила Ирина. – Я и так припоздала. А потом мне предстоит канитель с наследством – и это опять повод для недовольства со стороны моего начальства. Постараюсь ограничить своё участие до минимума. Юрист у меня уже есть.
– А я в первый день буду только вспоминать тебя…
– Я ж ещё приеду!
– И лишь на второй день обрету способность трезво мыслить и начну думать о том, о чём ты меня просила.
– Слушай, а вдруг у меня случился какой-то сбой – ну интуиция внезапно заупрямилась, или я на своей любимой работе чуть-чуть перегорела? И мы сейчас пытаемся постичь то, чего нет?
– А эти… которые следили? Или этот?
– Ну скажем, влюбился. Чем не версия?
Дмитрий придвинул стул к дивану, где сидела Ирина, бережно, но крепко обхватил её ноги и положил себе на колени. Она еле заметно улыбнулась:
– Ты сегодня на диване, я – в кресле. Подъём в семь с половиной. По пути что-нибудь купим мне в дорогу.