Таким образом, если в конце XVIII – начале XIX веков в Петербурге сосредоточивается «молодое» – служилое дворянство, старающееся добиться высокого положения в обществе благодаря успешной карьере в военной или гражданской службе, то весь цвет старинного родовитого барства в это же время собирается в Москве. Эти люди имели собственное суждение обо всех событиях в России и за её пределами и, не стеснённые близостью престола и двора, свободно, хотя и достаточно умеренно, высказывались по их поводу. Общественное мнение России формировалось именно в Москве и именно в среде почтенных сановников, живущих на покое в собственное удовольствие и находившихся почти всегда в оппозиции к «застёгнутому на все пуговицы» официальному Петербургу. Недаром, по свидетельству Н. М. Карамзина, Москва в конце XVIII века слыла «дворянской Республикой».
«В Петербурге служить, в Москве жить!», – гласила широко бытовавшая в России поговорка.
Известный французский писатель и путешественник, маркиз Астольф де Кюстин вспоминал: «Первое, что меня поразило в Москве, это настроение уличной толпы. Она показалась мне более весёлой, более свободной в своих движениях, более жизнерадостной, чем население Петербурга. Люди, чувствуется, действуют и думают здесь самопроизвольно, меньше повинуются посторонней указке. В Москве дышится вольнее, чем в остальной империи. Этим она сильно отличается от Петербурга, чем, по-моему и объясняется тайная неприязнь монархов к древнему городу…»
На протяжении всего XIX века Москва была символической столицей государства, но российские монархи предпочитали короноваться в Московском Кремле. После того, как по приказу Екатерины II в 1763 году, прежде единый высший орган государственной власти – правительствующий Сенат – был разделён на департаменты, два из них – ведающий правами дворян и судебный – были переведены в Москву. Для размещения этих подразделений Сената великий зодчий М. Ф. Казаков в 1776–1787 годах выстроил в Кремле специальное здание, которое не слишком пострадало во время пожара 1812 года. После ремонта в 1856 году в нём разместили судебные инстанции, после чего оно стало называться «Зданием судебных установлений». Естественно, в таких учреждениях служили, преимущественно, дворяне.
Не смотря на то, что к началу века Москва была крупным научным и культурным центром России, многие отмечают, что к этому времени старая столица была довольно провинциальна. Часто в воспоминаниях современников того времени мы читаем: «Москва – это большое село с барскими усадьбами». Москва – это «великолепные дворцы, разбросанные по всем частям города, и бедные деревянные домишки рядом, превосходные сады и обширные огороды среди наилучших кварталов; огромные крытые базары со множеством всяких лавок и магазины на европейский лад…».
Николай Гаврилович Левшин вспоминал, что Москва «…удивительное пристанище для всех, кому делать более нечего, как своё богатство расточать, в карты играть, ходить со двора на двор; деловых людей в Москве мало. Все вообще отставные, старики, моты, весельчаки и празднолюбцы – все стекаются в Москву и там век свой доживают припеваючи…»
Основную массу населения города в начале XIX века составляли непривилегированные слои – дворовые, помещичьи и государственные крестьяне, пришедшие и приехавшие на заработки, ремесленники, фабричные, солдаты, малообеспеченные и не имеющие постоянного дохода.
Примерно 175 тыс. жителей насчитывалось в Москве в конце XVIII века. В 1811 году население выросло до 275 281 человека. После Отечественной войны осталось всего 161 986 жителей. К 1830-м гг. численность вновь выросла до 305 631 человека, а к 1850-м гг. – 356 511 человек. Смертность в городе превышала рождаемость, поэтому прирост населения шёл в основном за счёт притока из сельских местностей. Так будет на протяжении всего века.
В городе становилось особенно многолюдно в осенний и зимний периоды, когда помещики съезжались из дальних и близлежащих имений. Как вспоминал один из самых знаменитых мемуаристов Филипп Филиппович Вигель: «Помещики соседственных губерний почитали обязанностью каждый год, в декабре, со всем семейством отправляться из деревни, на собственных лошадях, и приезжать в Москву около Рождества, а на первой неделе поста возвращаться опять в деревню. Сии поездки им недорого стоили. Им предшествовали обыкновенно на крестьянских лошадях длинные обозы с замороженными поросятами, гусями и курами, с крупою, мукою и маслом, со всеми жизненными припасами. Каждого ожидал собственный деревянный дом, неприхотливо убранный, с широким двором и садом без дорожек, заглохшим крапивой, но где можно было, однако же, найти дюжину диких яблонь и сотню кустов малины и смородины. Всё Замоскворечье было застроено сими помещичьими домами. В короткое время их пребывания в Москве, они не успевали делать новых знакомств и жили между собою в обществе приезжих, деревенских соседей: каждая губерния имела свой особый круг. Но по четвергам все они соединялись в большом кругу Благородного Собрания». Зиму в городе коротали студенты, гимназисты, семинаристы, пансионеры (учащиеся пансионов, состоящие на полном содержании), крестьяне, ищущие заработок. Весной и летом в городе было пустовато. К концу первого десятилетия XIX века около половины жителей – крестьяне и дворовые. Дворяне составляли небольшой процент москвичей, но именно из них состояла вся военная и гражданская администрация, офицерство, они были высшими и средними чиновниками. Привилегированное сословие составляло всего одну шестнадцатую часть населения города, но, тем не менее, Москва считалась именно дворянской столицей. Дворяне имели многочисленную дворню, с которой и приезжали на зиму: лакеи, камердинера, повара, кухарки, горничные, прачки, кучера, конюхи; в некоторых случаях имелись свои крепостные певчие, музыканты. Дворня иногда насчитывала несколько сотен человек.
Из городских сословий, выделялось купечество, по численности приближающиеся к дворянам, и мещане – московские и иногородние. «Ядро коренного московского народонаселения составляет купечество. Девять десятых этого многочисленного сословия носят православную, от предков завещанную бороду, длиннополый сюртук синего сукна и ботфорты с кисточкою, скрывающие в себе оконечности плисовых или суконных брюк; одна десятая позволяет себе брить бороду и, по одежде, по образу жизни, вообще во внешности, походит на разночинцев и даже дворян средней руки… В Москве повсюду встречаете вы купцов, и все показывает вам, что Москва по преимуществу город купеческого сословия… Базисом этому многочисленному сословию в Москве служит еще многочисленнейшее сословие: это – мещанство, которое создало себе какой-то особенный костюм из национального русского и из басурманского немецкого, где неизбежно красуются зеленые перчатки, пуховая шляпа или картуз…», – вспоминает Виссарион Григорьевич Белинский.
Самая большая сословная группа – это дворовые, не приписанные к домам (76 866, или 27,9 % населения), затем шли крестьяне помещичьи (41 153, или 1.4,9 %) и крестьяне казенные (37 523, или 13,6 %). В эти группы входило 155 542 человека, или 56,4 % всего населения. Её составляли крепостные помещиков или казны, отпущенные за вносимый ежегодно оброк на вольнонаемные работы или на занятие торговлей в городе. Некоторые из них работали по вольному найму на мануфактурах, другие были продавцами в лавках купцов и мещан, некоторые занимались ремеслами.
Старое здание Университета. Фототипия «Шерер, Набгольц и К°». 1895 г.
Еще одна, выделяющаяся своей численностью, группа – нижние воинские чины, служившие в размещенных в Москве войсках, или отставные военные (6,9 %).
Также долю населения составляли разных чинов люди (разночинцы) – профессора, учителя, литераторы, врачи и другие люди свободных профессий (составляли 3,9 % от всего населения города), чиновники не из дворян, служившие в казенных учреждениях (всего 0,1 %), а также иностранцы (1,2 %) по занятиям примыкающие и к группе купцов, и к группе ремесленников, и к группе разночинцев.
В то время дворяне играми значительную роль в управлении городом, которое было в руках Генерал-губернатора, подчинявшемуся только Государю. Губернатор считался первым лицом в Москве, ему принадлежало решающее слово в важных делах города и губернии. Он возглавлял всевозможные комитеты, комиссии, благотворительные организации. Ему подчинялись и войска, и гражданские учреждения города. Правовой статус губернатора впервые был четко определен в «Учреждениях для управления Всероссийской империи» от 7 ноября 1775 г., затем дополнен в «Общей инструкции генерал-губернаторам» от 29 мая 1853 г. Как государев наместник генерал-губернатор был главным блюстителем порядка и точного исполнения законов и распоряжений верховного правительства на вверенной ему территории. Первостепенное внимание генерал-губернаторов было направлено на обеспечение внутренней безопасности, контроль за «народным здравием и продовольствием», сбор и расходование городских средств, состояние сельского хозяйства, фабрично-заводской и ремесленной деятельности, торговли, цены. В его обязанности входило «отправление правосудия» – высшая судебная и кассационная инстанция, а также контроль за деятельностью и штатами государственных учреждений и организаций. В ноябре 1796 года Император Павел разделил управление второй столицей на военное и гражданское. Была учреждена должность военного губернатора, в ведение которого перешли руководство полицией и пожарное дело. Указ от 24 мая 1849 г. предоставил московскому военному генерал-губернатору начальство над всеми расквартированными в городе и губернии военными частями. В 1896 году московский генерал-губернатор Великий князь Сергей Александрович Романов был одновременно назначен и командующим войсками военного округа.
Главный административный орган в губернии – губернское правление, где председателем был главнокомандующий (генерал-губернатор), а в состав входили: губернатор, вице-губернатор и четыре советника. Оно обнародовало законы, указы, постановления верховной власти, Сената, других государственных учреждений, надзирало за соблюдением законов.
Петровский парк зимой. Фотография и фототипия П.П. Павлова. 1890-е гг.
В управлении губернией генерал-губернатору помогал гражданский губернатор, второе начальствующее лицо в городе. Обер-полицмейстер был ближайшим помощником главнокомандующего по городу и возглавлял Управу благочиния. Она контролировала выполнение населением полицейских правил.
В ведении обер-полицмейстера находилась вся полиция города. В административном отношении город был разделён на 20 полицейских частей: Городскую, Тверскую, Мясницкую, Пречистенскую и Арбатскую части, Сретенскую, Яузскую, Пятницкую и Якиманскую части, Хамовническую, Новинскую и Пресненскую части, Сущевскую и Мещанскую, Покровскую, Басманную и Лефортовскую, Рогожскую и Таганскую, Серпуховскую часть. Во главе каждой части стоял частный пристав. Часть в свою очередь делилась на кварталы, которые находились в ведении квартальных надзирателей. В 1829 г. было уже 17 полицейских частей. Новинская, Таганская и Покровская были уничтожены.
За покой и безопасность на городских улицах отвечали московские будочники, стоявшие возле полосатых будок, одетые в суконные мундиры серого цвета и вооружённые тяжёлыми алебардами. В 1820-е годы на площадях и перекрёстках стояло почти 500 будок. Современники вспоминали, что будочники обыкновенно были грубыми и мрачными людьми, к которым побаивались обращаться с вопросами.
В Москве было и «общественное управление» – Общая и Шестигласная городские Думы. «Грамота на права и выгоды городам Российской империи…», подписанная Екатериной 21 апреля 1785 года возвестила: «Общая городская Дума, была составлена из людей, занятых торгами, промыслами и ремеслами, обязана собираться по однажды всяк срок заседания, или же, когда нужда и польза городская потребует, и в другое время…». У Общей Думы была одна проблема: избрать из числа своих гласных исполнительный орган – Шестигласную Думу, которая фактически и была действительным органом городского самоуправления. Шесть ее «гласных» представляли торгово-промышленные сословия – купцов, мещан и ремесленников. Первый «гласный» избирался дворянством, второй, третий и четвертый – купцами I, II и III гильдий, пятый – мещанством и шестой – именитыми гражданами. В неё входил также председатель – Городской Голова, избираемый всеми сословиями. Полномочия думы были ограничены и задачи в основном сводились к составлению сметы доходов и расходов и сборам средств на нужды города, на содержание помещений для войска, полиции, жандармерии и пожарной охраны, ведала ремонтом мостов и мостовых перед казенными и общественными учреждениями, освещением улиц фонарями с конопляным маслом, освещением и очисткой казарм. Доходов у города практически не было, все предприятия были казенными, государственными или частными – не муниципальными. В 1885 году Москва торжественно отметила 100-летие Городской Думы. Тогдашний гласный Владимир Иванович Герье сказал на торжественном заседании: «Жалованная грамота указала дворянам путь из города, объявила как бы несовместимою» с благородством «службу в Городской думе. А между тем это учреждение могло пустить корни и укрепиться лишь под условием прилива к нему самых сильных и развитых элементов. За дворянами вон из городских учреждений потянулись именитые горожане и первостатейные купцы. И что же удивительного, если … с течением времени Шестигласная дума состояла из шести членов от трех только разрядов, преимущественно из купцов…». Должность Городского головы была учреждена еще до введения городского самоуправления. Выборы первого головы были проведены в апреле 1767 года. Им стал, разумеется, тоже дворянин – бравый генерал, князь Александр Алексеевич Вяземский. Официальный указ Сенату об учреждении новой должности состоялся только 14 декабря 1767 года, однако, круг деятельности «представителя и руководителя городского населения» в этом документе очерчен не был. Руководители Думы «первого поколения», как могли, вносили посильный вклад в развитие городского хозяйства. В тяжелые времена организовывали выпечку бесплатного хлеба, занимались восстановлением разрушенных после пожаров зданий, благотворительностью. Городское общественное самоуправление начнет активно развиваться только после крестьянской реформы 1861 года. «Положение об общественном управлении г. Москвы», высочайше утвержденное в 1862 году Императором Александром II станет новым этапом в развитии городского управления. В тексте Положения записано: «Городской голова есть главный уполномоченный от всего городского сообщества, а потому на нем главнейше лежит обязанность заботиться о пользах и нуждах общественных…». Голова избирался из представителей всех городских сословий, достигших 30 лет и владеющих собственность не менее 15 тысяч рублей. Основные принципы избирательной системы нового закона были разработаны с учетом особенностей русских, а не западноевропейских городов. Этот законодательный акт, сохранив деление избирателей на сословные группы, фактически уровнял их в правах. Первым городским головой, избранным по закону 1862 года будет всеми сословиями уважаемый, дворянин, князь Александр Алексеевич Щербатов, впоследствии, первый Почетный гражданин города Москвы. Москвичи сразу заметили этого спокойного, рассудительного и уважительного барина. Его первая политическая речь в Дворянском собрании после отмены крепостного права, поразила искренностью. Сам он вспоминал: «…вопреки теориям об уничтожении или самоуничтожении дворянства, я исходил из того положения, что признавая существование сословий необходимым как исторического продукта в России, первенствующее значение признавал за дворянством как за руководящим сословием, но только при условии неотделения себя от остальных – от всего народа; при условии отсутствия сословного эгоизма. Не само дворянство должно возлагать на чело венец первенства, а получать этот венец от других сословий…». И поскольку это было не пустой фразой, а его абсолютным убеждением, то градское сообщество и доверило ему стать головой «всех объединенных сословий» города, а впоследствии наградило его званием Почетного гражданина города Москвы.