Совещание шло уже пятнадцать минут. Все мероприятия подобного рода всегда шли строго по регламенту и укладывались в отведенные рамки. На повестке дня стояли несколько пунктов, на каждый из которых отводилось по четыре минуты. За это время докладчик успевал высказать свою позицию четко, кратко и по существу, а зал успевал проголосовать.
Подошел очередной пункт. Докладчик, майор Гейнер, полноватый мужчина среднего возраста с залысиной и маленькими, глубоко посаженными глазами, спустился вниз и встал на трибуну. Его доклад, как и всегда, был о снабжении дальних рубежей. Кирилл тайком взглянул на Кристину и увидел, как на её лице промелькнуло беспокойство. Он и сам был обеспокоен, только что он подслушивал то, что говорилось в этом самом зале. Он был обеспокоен тем, что услышал, так же, как и заинтересован. Война с немертвыми, которые за последние полгода очень сильно оживились, шла уже семь месяцев. Ему очень хотелось знать, что же происходит там, на поверхности. Само собой, тем, кто был внутри Инкубатора, мало что сообщали, лишь изредка некоторые факты, и те без деталей. Кирилл понимал, что беспокойство на лице Кристины было другого рода: услышав от майора про дальние рубежи, она надеялась, что как-то выплывет то, что они подслушали.
Майор закончил свой доклад, который, как всегда, был скучен и монотонен. Зал проголосовал, и он собрался уходить, но голос с другой стороны зала, из почётного сектора, остановил его.
Пирамида был разделен на сектора. Их было пять. Один всегда пустовал, он был для свободных слушателей, но, так как было военное время, все заседания были закрытыми. Даже их младший офицерский состав не всегда пускали.
Голос, остановивший майора, был из сектора, где сидели не по рангам или чинам. Там сидели самые уважаемые, старейшие и важные люди Колыбели. Если не считать пустующий в последнее время общественный сектор, то этот был всегда самым малым по численности. Заседающим из этого сектора разрешилось задать по одному вопросу от каждого представителя каждому докладчику. Обычно таких вопросов не было вовсе или они были уточняющие, но в этот раз было иначе.
Председатель жестом разрешил встать заседателю, пожелавшему задать вопрос. Как и положено, тот встал и представился.
– Майор разведки Максимилиан Коган.
– У вас вопрос или уточнение, майор? – спросил председатель. Сухощавый старик с осунувшимся, морщинистым лицом, носом как у коршуна и не естественным для его возраста живым, проницательным взглядом.
– Вопрос, – ответил майор.
Взгляды председателя и майора встретились. Некоторое время стояло молчание. Народ начал шептаться. Председатель должен был дать добро, чтобы майор мог спросить. Это была формальность, но без нее докладчик не мог стать ответчиком и, следовательно, мог просто проигнорировать вопрос.
Битва взглядов закончилось пренебрежительным, но одобряющим жестом председателя. Теперь уже ответчик в лице майора Гейнера вернулся на трибуну и с недовольным видом уставился на майора Когана.
– Вы сказали, – начал майор Коган, – что внешним рубежам не хватает кадров, солдат, топлива и оружия. Позвольте задать вопрос, – разрешение было формальным, даже скорее наигранным. – С какой целью?
На лице майора Гейнера отразилось недоумение:
– Я вроде четко изложил причины и требования.
– Да, да. Но не могли бы вы их повторить? – задал вопрос Коган.
Майор Гейнер сделал вдох и повторил недавно сказанное:
– Оружие, топливо, персонал, военные, командный состав и так далее, – последние слова майор произнес с нажимом, глядя на Когана. – Необходимы для защиты, обороны и восстановления внешних рубежей.
– Тогда я спрошу по-другому, – Коган вышел со своего места в лестничный проход и начал спускаться вниз, когда его на полуслове прервал председатель:
– Майор, вам известно: один вопрос от одного представителя. Будьте так любезны, займите свое место и не нарушайте протокол Зала Советов.
– При всем уважении, председатель, – Коган выделил последнее слово. – Я выражаю мнение всех заседателей моего сектора.
Председатель посмотрел на каждого из оставшихся членов сектора. На их лицах он увидел удивление и растерянность, но эмоции тут же сменились, и они закивали головами в знак того, что поддерживают майора Когана.
– Что ж, – усмехнулся председатель. – Да будет так, майор.
Кирилл задумался.
«Пожалуй, майор Коган самый опасный человек во всей колонии. Его уважают, боятся и ненавидят. Хотя все и пророчат мне большое будущее, как его сыну, у нас с отцом очень натянутые отношения. Особенно последние лет десять. Его мало интересует политика, но, когда надо, он может взять за одно яйцо правосудие, политику за другое и так сжать их, что итогом будет омлет из действий и результатов. Как он частенько говорил: «Сам удивляюсь тому, что бывает, когда их за чресла покрепче прихватить», – именно этим сейчас и занимается майор Коган. Потихоньку сжимает яйца».
– Тогда вот какой вопрос. Вследствие чего понадобилось все вами вышесказанное?
– Нехватка кадров, разрушения вследствие военных действий и тяжелое положение внешних рубежей всегда были проблемой. Я считаю, что какие-либо другие причины не нужны для того, чтобы удовлетворили мое прошение.
– Речь не о вашем прошении, майор, – продолжил Коган. – Поверьте мне.
С этими словами он посмотрел на председателя.
– Тогда я в недоумении. В чем дело? Почему я не могу получить, то, что жизненно необходимо? – сетовал майор Гейнер.
– Можете, и получите. Но в свое время, – ответил ему Коган.
В зале нарастало недовольство. Многие не понимали, зачем нужен этот фарс. Все знали о положении внешних рубежей. Им приходилось тяжелее всего. С другой стороны, все знали Когана. Он попусту не стал бы поднимать вопрос.
Председатель попросил всех успокоиться и высказался в сторону Когана:
– Майор, мне кажется, или вы делаете не совсем то, что хотелось бы? Отнимаете время у Совета и…
– Тогда я спрошу прямо, – Коган властно бросил фразу, отчего у Гейнера глаза на лоб полезли от неожиданности.
– Не стоит, Макс, – успел вставить председатель. – Не стоит.
Такая фамильярность уже говорила о многом. Весь зал затих в ожидании.
Кирилл смотрел на Кристину. Ее кулаки сжались от напряжения. Она не выдержала и выкрикнула на весь зал:
– Мы все ждем вашего вопроса, майор Коган, – она только потом поняла, что сделала, когда все, и даже сам Коган, одновременно обратили на нее внимание.
Один из офицеров почетной секции улыбнулся и произнес:
– Пожалуй, девушка права, Макс. Мы ждем.
Коган взглядом обвел всех собравшихся в зале и остановился на несчастном Гейнере, с которого, казалось, сейчас штаны свалятся от напряжения.
– Какой смысл отправлять туда людей, топливо и оружие, если связи с рубежами нет уже четыре дня? – удивил всех Коган.
Зал загудел. Майор Гейнер побелел. Его челюсть отвисла. Если бы ему сейчас что-то туда положили, он бы и не заметил.
– Я, я… – начал запинаться Гейнер. – Я бы знал о таком! Я же министр внешнего кольца. Мне бы о таком доложили!
– Вот только вас обманывали все это время. Или дезинформировали, – Коган спустился еще ниже по ступенькам. – Боюсь, что ваше прошение в ближайшее время выполнить будет невозможно. Слишком большой риск. Без связи мы не знаем, куда посылаем людей.
В зале стояла напряженная атмосфера. Кто-то тихо шептался, другие явно выражали свое недовольство и удивление информацией. Председатель в очередной раз встал и попросил тишины, настроив микрофон так, чтобы колонки издали резкий и неприятный звук. Зал Советов притих. Председатель начал свою речь спокойным и ровным тоном:
– Майор Коган сообщил вам верную информацию, но я и другие, – он подчеркнул слово «другие», – члены совета пришли к единому мнению, что такая информация не должна быть обнародована, пока у нас не будет точных подтверждений, что бы это ни было. Поэтому я всех настоятельно прошу держать эту информацию при себе. Как только она будет подтверждена, мы её обнародуем. Теперь, пожалуй, перейдем к следующему докладчику. Кто там у нас на очереди? – Председатель взглядом обвел несколько секторов.
– При всем уважении, – начал майор Коган, но Председатель перебил его:
– Никого уважения, майор. Я имею право удалить вас из зала за нарушение протокола. Если вы не прекратите свою деятельность, я так и поступлю.
Майор и Председатель смотрели друг на друга. Один с хладнокровным терпением, другой с явной раздраженностью во взгляде. Майор уступил:
– Как скажете, – Коган вернулся на свое место. Он знал, что зерно посажено, и надеялся, что оно даст всходы.
5
Кирилл наблюдал за реакцией Крис все время, пока его отец занимался если не подстрекательской, то как минимум подрывающей доверие деятельностью.
Кристина оказалась молодцом. Она только один раз дала волю чувствам, когда обратилась вслух без разрешения, да еще и из их сектора, в котором право голоса не давалось никогда. В их секторе сидели только командиры групп, их заместители и помощники. Пускали их на такие заседания ради обучения и для «своеобразной показухи» – так называл это отец Кирилла. Остальное время Кристина просидела полностью отрешенная от этого мира. Когда заседание Зала Советов закончилось и все вышли в коридор, Кирилл догнал своего отца.
– Майор Коган, – обратился он с должным уважением. – Разрешите задать вам пару вопросов?
– Спрашивайте, кадет, – ответил ему тот, даже не повернувшись.
Кирилл на мгновение замялся, ведь он уже не был кадетом.
– Мы не могли бы переговорить в более, так скажем, уединённом месте?
Майор остановился. Некоторое время он стоял, молча смотря в глубь коридора. Кирилл уже решил, что тот откажет ему, но все вышло наоборот. Майор оглянулся, пропустил несколько советников в сопровождении их солдат, после чего подошел к двери одного из хозяйственных помещений и ловко вскрыл замок. Оба зашли внутрь, и майор закрыл дверь. Коган дернул за выключатель, свисающий с потолка, и тусклый свет озарил комнатушку. Помещение было небольшим. На полках хранилось разная бытовая утварь.
Какое-то время они стояли молча, пока майор не нарушил тишину.
– Ну и?..
– Отец, – начал Кирилл. – Я знаю, что мы с тобой не самая дружная семья, но я знаю, что, когда надо, ты бываешь абсолютно честен и открыт со мной. Ответь мне на один вопрос, не юли, как ты это обычно делаешь. Что происходит? Рубежи пали, да?
Пару мгновений майор смотрел на Ки с непроницаемым выражением лица, но вдруг в его глазах заиграла улыбка, а затем отразилась и на его лице.
– Хм, – Коган одобрительно качнул головой. – И с чего же ты так решил?
– Ну, что сказать, – начал врать ему Кирилл. Он не хотел, чтобы отец знал о том, что он и его подружка, о которой он даже не знает, подслушали его разговор с председателем. – Ты никогда не отличался комплексом мессии, и если ты завел речь о том, что связь потеряна, то за этим точно есть нечто большее. Вообще-то, я спросил в надежде, что это не так, но судя по всему я все-таки прав.
– Думаю, мне нет смысла отвечать на твой вопрос. Да и не твоего это ума дело. У тебя завтра тест на профессиональную пригодность. Насколько я помню, от этого зависит, в какие войска тебя определят и в какую учебку отправят. Я бы советовал подготовиться к нему получше, – акцент на последнем слове, было невозможно не заметить.
– Отец! – Кирилл повысил голос. – Я же попросил тебя не юлить! Можешь ты хотя бы раз, когда я прошу, ответить прямо? – Брови Когана-младшего гневно изогнулись, ноздри расширились, он сжал кулаки.
Лицо майора вновь стало непроницаемым:
– Это все, сержант?
– Черт возьми, отец! – гневно бросил Ки. – Я уже не маленький, мне не шестнадцать лет. Я имею право знать!
Коган лишь сухо ответил:
– Это секретная информация, я не имею права разглашать её, – в ответ Кирилл разочарованно покачал головой и вышел из комнаты, направившись в казармы. Он надеялся застать там своих друзей: Артема и Сахарка. Быстрым шагом он шёл по коридору, который вел к двери в Зал Советов. Добравшись до Зала, он остановился. Адъютанты и посыльные сновали туда и сюда. Кирилл долго стоял и изучал дверь Зала, но вовремя опомнился, заметив, как подозрительно на него смотрит охрана. Сделав глупый вид и всплеснув руками, будто он что-то забыл, развернулся и быстрым шагом пошел обратно по коридору, в обход. Направляясь к казармам, Кирилл поймал себя на мысли о том, что его отец своими неоднозначными ответами и молчанием фактически ответил на все его вопросы.
6
Друзья Кирилла, Артем и Натан Сахаров, по кличке Сахарок, долго, молча и внимательно слушали план Когана-младшего, сидя на нижнем ярусе двуспальной кровати в казарме. Сама казарма была рассчитана на пять отделений, но сейчас в ней были лишь они. Остальные усердно готовились к тесту на профессиональную пригодность в библиотеках и ближайших барах.
Дослушав краткий получасовой план Кирилла, Артем зевнул, провел руками по лицу и произнес:
– Нас за такое выгонят на хрен, – губы сжались в одну линию, лишь подчёркивая тонкие, аристократичные черты лица. – Не только из Академии, но и из Инкубатора. И отправят на поверхность, на плантации.
– Это точно, – поддержал того Натан, как всегда немного растягивая слова и делая акценты на гласных, тем самым придавая им значимости. – Только скорее, нас даже под трибунал отправят. Сейчас, как-никак, военное время, – узкий лоб слегка сморщился от вскинутых бровей, что придавало его длинному лицу еще более важный и рассудительный вид. – Согласно уставу, нас ожидает публичный суд. За ним последует прилюдная порка, после чего нас лишат всех прав и выгонят за пределы рубежей, где мы будем вынуждены влачить нищенское существование до тех пор, пока не умрем бесславной смертью в пасти койота или немертвого, – Натан прервался, увидев настороженные лица друзей, и тут же добавил. – Но это только в самом худшем случае, а я таки за любую движуху.
Кирилл сидел на койке, облокотившись руками о колени и скрестив пальцы рук. Он хорошо понимал, на что подбивает друзей. Он не мог их заставить пойти на такой риск просто потому, что хотел выяснить, что стало с семьей Кристины.
– Слушай, Ки, – нарушил молчание Артем. – Мы уже пять лет чахнем под землей, время от времени отправляясь на учения на поверхность. И может, все-таки пора сделать глоток свежего воздуха. Мне кажется, такое приключение стоит риска, да и потом, мы управимся в два счета.
Натан удовлетворённо поджал губы и закивал головой в знак согласия.
– Ну что же, – Кирилл встал и развел руками в стороны. – Для всего этого нам нужна Крис. Без нее никак, кто-то должен будет нас прикрыть.
Друзья вышли из казарм и направились в библиотеку. Кристину всегда можно было найти там.
7
– Вы спятили! – очень эмоционально жестикулируя, вполголоса возмутилась Кристина, стараясь не привлекать к себе внимания всей библиотеки. Трое друзей окружили ее, сидя на стульях, как при допросе. – Вы что, действительно хотите подделать результаты теста, создать тем самым переполох, отвлечь внимание, подделать биометрические пропуска, затем, выкрав ключи у твоего отца, пробраться в штаб Свирепых, украсть их форму и амуницию, выбраться из комплекса, добраться до рубежей, выяснить, что там произошло, и потом вернуться обратно – и все это за один день? Вы с ума, что ли, сошли? Хотя постойте, ну-ка, дыхните.
Кирилл отмахнулся от нее рукой и произнес шутливым тоном:
– Да ладно тебе, Крис, мы парни хоть куда. У нас все получится.
– Да! – многозначительно добавил Натан. – Тем более у нас сведения, что отец Кирилла сегодня отправляется куда-то на разведку, это дня два минимум. Кирилл еще уточнит.
– А Свирепые? – возмущено спросила Кристина. – Как вы собираетесь пробраться к ним незамеченными и забрать их форму?
Тут как по нотам ответил Артем, изучая свои идеально подстриженные ногти:
– Они сегодня вернулись с задания. У них есть традиция: удачная миссия – хорошая пьянка в лучшем кабаке. Так что в штабе их не будет как минимум дня три.