– Это же не для нас!
– А для кого тогда?
– Для принца Риона.
Я уставилась на нее озадачено – интересно, что делает угощения для Риона в моей комнате? – но руку от блюда все-таки убрала.
– А почему пирожки для принца стоят в моей комнате? – поинтересовалась у нее. – Это какой-то… гм… подвох? Или очередное испытание?
Быть может, я его уже с треском провалила, наевших чужих пирожков, и меня – ура! – завтра же отправят домой? Оказалось, напрасно я надеялась.
– Ты разве не читала предписания?– поинтересовалась Лилли. – Их прислали вместе с приглашением – длиннющий такой список с историей Королевских Отборов, полый странных экивоков. Там еще была раскладка по испытаниям.
В памяти тут же возник свиток, погибший в драконьем пламени, и я покачала головой.
– Как-то не довелось, – призналась ей. – Мой младший брат… гм… его сжег по неосторожности.
Лилли улыбнулась.
– Похоже, ему не слишком хотелось, чтобы ты сюда приехала, – заявила она понимающе. – Это какой-то древний улайдский обычай, и эти самые блюда с пирожками и сладостями будут приносить в комнаты избранниц каждый вечер для того, чтобы они могли подать знак.
– Какой еще знак?!
– Если девушка настолько сильно влюблена в наследного принца, что готова на все… На все, Керри! – произнесла подруга со значением. – То она может выставить одно из них за свою дверь. В надежде, что ночью принц придет проверять свои… гм… владения и увидит… гм… ее пирожки.
– Это и есть тот самый знак?!
Лилли покивала.
– Знак того, что к Риону питают страсть, и его избранница готова его принять. Девственность нужно хранить только до начала Отбора, – усмехнулась подруга, – а после это в стенах Старого Замка она становится орудием соблазнения. Так вот, если под дверью стоит блюдо со сладостями – девушка просит принца быть с нею нежной, если с пряностями, то…
Уставилась на меня, затем, не удержавшись, хохотнула, покосившись на наполовину опустошенное блюдо с пирожками.
– Вот еще! – сказала я, подвигая его к себе. – Ничего Риону не достанется! Ни с нежностью, ни с пряностями, потому что я сама все съем. И тебя угощу, – протянула Лили блюдо с пирожками, но та решительно повернулась к сладостям.
– А вот возьму и не откажусь! – заявила мне, захрустев вафлями. – Ммм… Какая прелесть! Хочешь попробовать?
Покачала головой.
– Я не ем сладкого.
– Надо же! – удивилась Лилли. – Еще ни разу не встречала тех, кто не любит сладости. За фигурой следишь? – окинула меня внимательным взглядом. – Сомневаюсь, что тебе грозит ее испортить несколькими вафельками.
– Не из-за этого.
Хотела ей сказать, что на похоронах мамы было слишком сладостей, и с тех пор я больше к ним не притрагивалась. Этот вкус вызывал у меня тяжелые, давящие воспоминания.
…Холодное апрельское утро, свинцовое небо, затянутое тяжелыми, низкими тучами. Ледяные порывы ветра, хлеставшие по лицу мелкой моросью спустившегося с гор тумана. Дворец, погруженный в двойной траур, черные покрывала на зеркалах и мебели. И мы с братьями возле погребального костра. Вокруг – придворные и наша дальняя родня из Коркана. Что-то говорят, плачут, но я молчу, не в силах произнести ни слова.
Давно, еще с похорон моего отца.
Кажется, с той поры по Несмайру пошли слухи, что у принцессы Керраи нет сердца, потому что она не пролила ни слезинки на похоронах отца с матерью.
Но чувства у меня были… Были! Просто я не стала их показывать, потому что рука Пата была в моей, а ему требовались уверенность и моя поддержка. Зато Матиас уже тогда стоял в стороне от нас. Он стал королем Несмайра и должен был быть сильным.
Впрочем, как и мы Патриком.
И мы были. И мы будем.
– Знаешь, я, пожалуй, пирожки в своей комнате тоже съем, – неожиданно сообщила мне Лилли. – Я сегодня поняла, что принц Рион меня совершенно не интересует. Ну вот нисколечко! Думаю, он испытывает ко мне столь же сильное и бурное чувство равнодушия, – усмехнулась она, – так зачем же добру пропадать? А вот его брат…
– Видар Брант?
– Он самый, – покивала подруга. – Он… Он идеален! Помнишь, я рассказывала, что уже видела его однажды, на Магическом Конгрессе? Видар проходил мимо, и я чуть в обморок не хлопнулась. Вот и сегодня, когда он подошел ко мне в Каминном Зале, я снова чуть было того… Не упала. – Лилли вздохнула. – Только я не думаю, что он… гм… заинтересуется моими… гм… пирожками или вафельками. Так что придется съесть все самой!
– Лилли, погоди! – вздохнула я растерянно, заметив, как подруга с мрачной решительностью поедает вафли. – Не руби с плеча! Сомневаюсь, что Видар Брант подозревает о твоих чувствах. Если бы ты хоть как-то могла ему намекнуть…
– Думаешь, Видара Бранта заинтересует двенадцатая по счету, самая бесперспективная невеста его брата, какая-то там человечка? – усмехнулась Лилли. – Не кривись, Керри! Именно так называют нас некоторые высокомерные драконы. Хотя они забывают, что в магии мы можем дать им сто очков вперед!
Кажется, она засобиралась расстроиться окончательно и даже стала хлюпать носом.
– Завтра, – сказала я ей. – Ты покажешь мне это завтра! Мы встанем пораньше и пойдем… Знаешь, на заднем дворе я видела что-то вроде старого амфитеатра с укрепленными защитными плетениями стенами. Вот и посмотрим, что может людская магия против драконьей! Да и мне не помешает размяться.
Конечно, я предпочла бы мечи и надежного партнера для поединка, но вряд ли здесь можно было обзавестись подобным. Был, конечно, Патрик, с которым мы частенько сходились в тренировочных поединках в Савори, но мужчин, кроме принца, к избранницам не допускали.
Лилли покивала, потом засобиралась было отправиться в свою комнату. Но передумала.
– А можно я у тебя останусь? – попросила у меня. – Вот здесь, в этом самом кресле?.. Как-то мне совсем не хочется спать одной. После пяти лет в общежитии пустые комнаты… немного пугают.
– Отправляйся-ка ты в кровать! – сказала ей. – Да не в свою же, а в мою! А то совсем на ногах не держишься.
Тут, словно из-под земли, появились служанки, хотя я их и не звала. Ловко раздели пошатывающуюся от усталости Лилли, затем, повинуясь моему жесту, отвели ее в огромную кровать – наверное, чтобы принцу было где с размахом лакомиться пирожками и вафлями, – после чего уложили Лилли спать. Я же юркнула под одеяло с другой стороны.
Закрыла глаза, сладко зевнула. Компания Лилли казалась мне куда лучше наследного принца Улайда Риона Бранта!
Но мир сновидений, в который я провалилась почти сразу же, подчинялся совсем другим законам. И они явно противоречили здравому смыслу. Во сне я увидела Риона, только вот нас с ним больше не разделяла стена застарелой ненависти. Нас вообще ничего не разделяло – ни одежда, которой на нас не было, ни мое подсознательное желание засадить кинжал из несмайрской стали в его Черное драконье сердце.
К тому же мы вели себя так, словно я все же выставила проклятые пирожки за дверь, чем он с радостью воспользовался! А я… Самое ужасное, я с энтузиазмом на это отвечала.
Надо же было такому присниться!
Проснулась в холодном поту, долго сидела, хлопая глазами, пялясь в темноту и пытаясь прийти в себя. Затем поднялась, дошла до столика и жадно выпила всю воду из оставленного заботливыми служанками графина. Вернулась в кровать, повернулась на другой бок и… Помолившись Пращуру, попросив у Него, чтобы меня больше не мучили кошмары – принц Улайда в обнаженном виде! – заснула.
На этот раз без сновидений и уже до утра.
Затем мы с Лилли, тоже привычной к ранним подъемам, перекусив оставшимися пирожками и принесенными служанками с кухни молоком и фруктами, решили размяться в присмотренном мною амфитеатре. Только вот, к величайшему моему сожалению, он уже оказался занят.
Двое полуобнаженных мужчин рубились на мечах, и утреннее солнце золотило их загорелые мускулистые тела. Даже со стены, которая отделяла Девичий Корпус от остальной территории замка, я прекрасно разобрала, кто это был. Наверное, потому, что ощущала присутствие своего врага каждым миллиметром своего драконьего тела.
Да и Луна завозилась. Потянулась, разбуженная то ли моими мыслями о Рионе, то ли пришедшими в голову совершенно ненужными воспоминаниями о ночном кошмаре. Ей давно уже хотелось перекинуться, расправить крылья, и мне пришлось приложить усилия, чтобы успокоить свою драконицу.
– Это ведь Видар! – Лилли схватила меня за рукав туники – мы с ней были в мужской одежде, чтобы длинные платья не мешали нашим магическим упражнениям. – И Рион Брант!
Кивнула, наблюдая за тренировочным поединком.
Рион Брант был выше и массивнее своего младшего брата, но нисколько не проигрывал тому в скорости. Наоборот, в его движениях, в том, как он наносил удары или уходил от меча, чувствовалась рука мастера. Впрочем, к чести самого юного архимага за всю историю Улайда, Видар Брант не слишком заметно уступал своему брату.
По крайней мере, очень старался не уступать.
Тут, одернув себя, я отвернулась, решив не смотреть. Мне совершенно незачем пялиться на полуобнаженных мужчин из династии Брантов!
Хотела было уйти, но Лилли удержала.
– Керри, постой! Давай еще немного посмотрим? – попросила она. – Будет о чем вспомнить, когда вернусь в Академию. Если, конечно, мой новообретенный папочка не прикажет казнить меня за то, что я не вышла замуж за принца Улайда!
– Не говори глупостей! – отозвалась я, но затем спохватилась. – Лилли, если твой отец настолько суров и тебя ждут неприятности в Триерсе, то я всегда буду рада видеть тебя в Несмайре! Обещаю, во дворце тебе найдется место, а наша Академия Магии ничуть не уступает столичной в Ализее.
Но она лишь отмахнулась, заявив, что сама разберется со своими проблемами, после чего уставилась на того, кто успел покорить ее сердце, не прилагая к этому никаких усилий. Уверена, Лилли смотрела только на Видара Бранта!
Я тоже немного посмотрела, правда, уже на его старшего брата. Подумала, что не хотела бы стать его противником в реальном бою, потому Рион – этого у него не отнять! – отлично управлялся с оружием.
Они с братом напоминали мне гладиаторов – древнее, изжившее себя развлечение в Империи Драконов, о котором я читала и рассматривала картинки в хрониках. Расцвет гладиаторских боев пришелся на времена, когда еще не существовало ни Улайда, ни Несмайра, ни других королевств. Была лишь одна Империя Драконов, протянувшаяся от края до края Обитаемого Мира. Владычество драконов длилось почти тысячелетие, но затем стали поднимать голову люди. Империю одно за другим сотрясали восстания, пока не откололась ее огромная южная часть, где они образовали собственные государства.
Затем из другого мира пришли демоны. Захватили земли на севере, ускорив распад Драконьего Мира.
С тех времен прошло много веков. Рабство было отменено, смертельные битвы на потеху горожанам запретили, но любовь к зрелищам в нашей крови осталась.
И зрелище, развернувшееся перед моими глазами, надо признать, было достойным.
– Пойдем! – с трудом оторвавшись от созерцания мужских тел, заявила я Лилли. – Кстати, вчера в саду я видела небольшую лестницу, которая ведет к озеру. Возле него есть неплохая лужайка. Думаю, мы и там сможем неплохо потренироваться.
На этот раз Лилли не стала сопротивляться, и очень скоро мы на практике сравнили мощь людских и драконьих заклинаний. Начали с простейших боевых, постепенно переходя к более и более сложным. Сосредоточенная, но немного растрепанная и раскрасневшаяся Лилли взяла командование на себя, говорила, что мне надо делать – нападать или защищаться. Порой мне приходилось очень даже непросто, но я приложила все усилия, чтобы не посрамить своего наставника, магистра Виллара, отдавшего, по его словам, все свои нервы, волосы и лучшие годы жизни, чтобы вырастить из королевских оболтусов приличных магов.
Но из-под рук Лилли выходили такие чудеса, что нам с Луной – драконы в человеческом обличии черпают дополнительную магию из своей второй ипостаси, – пришлось серьезно постараться, чтобы с ними справиться.
И мы с ней старались.
– Здорово! – наконец, заявила восхищенная Лилли после того, как я отбила сложнейшую комбинацию из четырех Стихий, умело сплетенных в боевое заклинание. – Это просто замечательно! Не думаю, что кто-то из пятого курса Академии Магии Биры мог бы с этим совладать! Эти Высшие заклинания не проходят в обычной программе, я подсмотрела их на Магическом Конгрессе.
Хотела ей сказать, что в Академию я не ходила, потому что мне было некогда. Собиралась поступать, но потом погиб отец и умерла мама, и мне стало не до этого. Но не успела, потому что раздались аплодисменты, и мы с Лилли дружно повернули головы. А потом замерли, разинув рты.
Оказалось, что не только мы подглядывали за мужчинами, успевшими уже закончить бой и накинуть туники, но и они отплатили нам той же звонкой монетой.
– Принцесса Керрая, – поклонился Рион. – Принцесса Лиллиан. Доброго вам магического утра. Приятно посмотреть на столь невероятное мастерство, радует глаз!
– Отличное зрелище, – похвалил Видар после того, как нас представили друг другу. Оказалось, и голоса у братьев похожи, не только внешность. – Словно учебный материал, бери и пиши работу по разнице драконьей и людской магии. Особенно впечатлили последние заклинания. – Он улыбнулся. – Это ведь…
– Это ваша формула, – захлопала длинными темными ресницами Лилли. – О, архимаг Брант, я ведь видела вас в Бире!
– Видар, – поправил он с улыбкой. – Буду несказанно рад, если принцессы, – посмотрел на Лилли, затем на меня, – станут звать меня по имени.
Судя по лицу Лилли, она этому тоже была рада. Причем настолько, что я засомневалась в ее способности поддерживать связную беседу. Впрочем, Лилли довольно быстро пришла в себя, и они с Видаром принявшись обсуждать новые заклинания с того самого конгресса. А я подумала… Им вряд ли нужна чья-либо компания!
Похоже, Рион пришел к подобному выводу, поэтому вежливо спросил:
– Не прогуляется ли принцесса Керрая со мной по саду?
Мне вовсе не хотелось оставаться с ним наедине, но ради Лилли решила пойти и на такую жертву. Рион протянул мне руку, от которой я тут же отказалась. Двинулась рядом с ним по извилистой дорожке, на которую нависали заросли барбариса и цветущие розовые кусты.
От принца пахло крепким мужским потом, но, странным делом, меня это нисколько не отталкивало. Наоборот, его запах показался мне приятным. Быть может, потому что напоминал мне о счастливых временах, когда мои два брата вот так же тренировались вместе с отцом на заднем дворе нашего дворца в Савори?
– Как тебя устроили? – спросил у меня Рион, разрушив затянувшееся молчание, когда мы уже поднялись по лестнице и направлялись к Девичьему Корпусу. – Всего ли хватает? Быть может, есть особые пожелания?
– У меня есть всего лишь одно пожелание, – ответила ему. – Я хочу сегодня же уехать домой.
– Почему? – полюбопытствовал он, нисколько не смущенный моим резким тоном. – Неужели все настолько плохо в Улайде? – и он с улыбкой кивнул на цветущий розовый куст, над которым жужжали деловитые пчелы.
Пахло жаркой и беззаботной сладостью лета.
На это я пожала плечами:
– В Ализее я сказала все, что думала, и со вчерашнего дня ничего не изменилось. Больше разговаривать нам не о чем.
– Уверен, нам все же есть о чем поговорить, – спокойно отозвался Рион. – Например, о том, что могла бы означать армия Несмайра в полной боевой готовности у наших границ.
По его взгляду было ясно, что он все прекрасно знает, но захотел услышать это от меня.
– Ничего особенного, – ответила ему. – Лишь небольшое напоминание о том, к чему могут привести необдуманные поступки.
– И какие же из наших поступков принцесса Керрая считает необдуманными? – поинтересовался Рион с все той же улыбкой.