Общество остается расколотым на ненавидящие друг друга лагеря. Все зависит от экономики – пойдет вверх, и страсти поутихнут. А тенденции к этому есть – магазины потихоньку заполняются товаром. И это признают уже все. Только зарабатывай! Но как?
9 октября 1993 года
Неделя была драматичной. В прошлое воскресенье парламент перешел в наступление. Воодушевленный поддержкой толпы, прорвавшей кордоны ОМОНа вокруг «Белого дома», Руцкой призвал штурмовать мэрию, а затем и телецентр «Останкино».
К вечеру, казалось, что власть переходит к оппозиции, к ее бандитским формированиям. Ельцин не появлялся, телепередачи велись под огнем из запасных студий, армии и милиции не было видно. К тому же Гайдар призвал безоружных людей идти к главному зданию мэрии на Тверской, ибо власти не в состоянии сами защитить демократию. Народ собрался и стоял там абсолютно незащищенным всю ночь. Правда, ночью пошли сообщения, что армия приближается к городу.
Тем не менее утром «Свобода» передала, что в городе не видно ни войск, ни полиции. Но в 8:00 начался штурм «Белого дома». Ухало так, что слышно было на Б. Козловском. Я поехал на работу, и мы решили на 3 дня закрыть Академию. Наверное, правильно сделали. Даже после падения «Белого дома» в городе стреляли с крыш домов снайперы. Помогло введение чрезвычайного положения и комендантского часа. Обстановка успокоилась. В стране теперь единовластие. И мы, как это ни странно, довольны. Не работает в нашей дикой стране парламентская система. Разогнанный парламент, кроме отвращения, ничего не вызывал.
Конечно, проблемы не сняты. Они впереди, ибо экономика падает, ножницы в доходах растут, недовольных в обществе масса (и реформами, и развалом СССР, и внешней политикой).
2 ноября 1993 года
Смотрели по телевизору, как журналистка Б. Куркова жевала жвачку, рассказывая о страшном поведении силовых структур во время недавнего путча и об абсурдном либерализме правительства в отношении основной массы путчистов. Думаем, либерализм объясняется четырьмя факторами:
1) собственным нежеланием Ельцина раскручивать маховик насилия, которое очень быстро перерастет в беззаконие, а оно – в гражданскую войну или необходимость установления кровавой диктатуры (как альтернативы гражданской войне);
2) влиянием Запада;
3) ненадежностью силовых структур, не на кого опереться;
4) неуверенностью в симпатиях населения к нынешнему режиму, тем более к карательным мерам с его стороны.
4 ноября 1993 года
Читаем газеты. Разные любопытные вещи. Например, о том, как высокие чины ельцинской администрации привезли в страну авантюриста Якубовского собирать компромат на Руцкого – Хасбулатова и компанию. И как вывозили все подряд из страны. Детективная комедия!
Приближенный к президенту генерал мечется по стране, пытаясь уйти от погони КГБ, ОМОНа, пограничников и даже ГАИ. Вот это президентская власть! Да есть ли у нас власть в стране вообще? И на что у лидеров уходят силы, время, деньги! Эти типы сначала бежали из Москвы на арендованных BMW в Сочи, оттуда на самолете Тер-Петросяна в Ереван, там их чуть не приостановили российские (!) пограничники. В конце концов смылись на частном самолете в Абу-Даби, так их к тому же чуть не сбили турецкие ПВО. Прочли и противно стало. Вся эта мерзость борьбы за власть.
7 ноября 1993 года
О прошедшем дне. Ходил к метро «Университет» кое-что подкупить для дня рождения (т. е. для ужина с участием гостей). Там, как всегда, столпотворение, толкотня и грязь. У каждой станции метро, да и во многих других местах (на улицах, площадях, у универсамов), открыты подобные рынки, и повсюду толпы людей. Спрашивается: откуда у народа столько денег? Ведь все всё покупают при том, что якобы 2/3 населения живет ниже черты бедности. Видимо, врет статистика. Раньше она преувеличивала успехи, сейчас приуменьшает, но не в результате умысла, а из-за несовершенства.
Многие российские граждане или воруют, или утаивают доходы. Человек, который официально зарабатывает эквивалент, скажем, 100 долларов, тащит с работы еще на 100 долларов, плюс охраняет частный ларек, возит пассажиров на собственной машине, дает частные уроки, переводит иностранцам и т. п. Но как бы там ни было, товар сметается с прилавков с огромной скоростью, несмотря на цены, которые теперь не ниже американских.
Зато товаров теперь море, большинство импортные. Конечно, множество подделок, порченых продуктов, но все-таки это не 1990–1991 годы, когда шаром покати было в магазинах.
…Пришли гости. Говорили о политике, о бесперспективности реформ из-за нашего народа, а равно из-за наших политиков (амбициозных ничтожеств и жуликов или же истуканов-фанатов). Но все же оптимизм сохраняется – общее направление, по мнению всех, правильное. И к старой лжи никто возвращаться не хочет. Много говорила Вика, и удивительно, как мы, не сговариваясь, высказываем одинаковые мысли.
31 декабря 1993 года
…Торговля идет повсюду. У метро «Университет» лавки забиты импортным товаром, и берут его мешками. Действительно ли наши люди бедны? Или такие разговоры блеф? Берут шоколад, спиртное, фрукты, мясо. Высококачественные импортные товары продаются по следующим ценам: виноград – 15 тыс. руб. кг (это где-то 12 долларов, курс сейчас 1 доллар = 1280 руб.), помидоры – столько же и т. д. И тем не менее стоят люди в очереди.
Поражает и другое – невероятная грязь, несуразное расположение палаток, машин, проходов. Все непродуманно, глупо, неудобно. И при этом дико скользко, прямо каток. Люди изо дня в день падают, расшибают лбы, и никто пальцем не пошевелит: ни власти, ни торговцы (они же такие прибыли делают, неужели нельзя раскошелиться немного, скинуться на дворника, порошок и т. п.?).
В метро тоже тучи народу. Такие же тучи на «Юго-Западной». Долго ждал автобус, идущий в Теплый Стан, но удалось даже сесть. Около Анюткиного дома зашел в универсам. Он действительно изменился, и в лучшую сторону, за те 2 года, что я там не был. Вместо вони и пустых полок – чисто, более-менее красиво и масса хороших товаров. Хотя опять же народ метался в поисках хлеба – его-то как раз и не завезли. А так: и спиртное, и конфеты, и колбасы, и мясо в изобилии. Очереди у прилавков 10–15 человек. Для предновогоднего дня – ничего. Разве сравнить с прошлым.
Глава 2. Наш дом – наша крепость
Пертурбации в стране, конечно, создавали нашей семье проблемы, вынуждали порой в прямом смысле этого слова бороться за существование, но мы безмерно любили друг друга, ставили семейные дела на первое место, жили дружно и потому чувствовали себя, как в крепости, справлялись с любыми невзгодами. Мы постоянно проводили время с Наташиной мамой Ниной Антоновной (хотя и были прописаны в разных районах Москвы). Совместно вырабатывали программу действий, линию поведения, методы и способы решения всех проблем.
Бытовые неурядицы захлестывали. Натуля мучилась с ремонтом квартиры, приобретавшим перманентный характер. После смены труб и батарей у нас установилась такая холодина, что приходилось обогреваться с помощью газовой плиты и ходить по квартире в свитерах, а то и в пальто.
Лето проводили в Троицкой, на даче Наташиных родителей. Последние несколько километров до дачи приходилось преодолевать фактически по бездорожью. Машина прыгала через ухабы, проваливались в ямы, напарывалась на булыжники.
Сама дача была тоже примитивной – домик без отопления, хозблок, с высокой примесью железа водопроводная вода только летом, постоянные перебои с электроснабжением. Но зато тишина, чистый воздух, красивые леса, пение соловьев весной, ежи и белки в кустах. Наташа и Нина Антоновна не столько отдыхали там, сколько вели хлопотное хозяйство, с моим участием огородничали и садоводничали: ухаживали за кустами смородины и крыжовника, сажали картошку, снимали урожаи яблок и т. п. Мастеровитый сосед Евгений Степанович Чигирин построил нам уютный хозблок: кухня, столовая, туалет, душевая. С первыми же холодами мы с дачи съезжали. В холодный сезон лишь изредка проводили выходные дни в доме отдыха, в основном же сидели в Москве.
Много забот доставляла автомашина «Волга». Она постоянно ломалась, иногда в самых неподходящих местах. Как-то остановилась у Каменного моста, рядом с Боровицкими воротами Кремля, которыми пользовались начальственные лимузины. Все находившиеся поблизости гаишники и даже переодетые в гражданское агенты спецслужб бросились приводить мою «Волгу» в чувство. Долго ничего не получалось, пока какой-то умелец-таксист не устранил неисправность в карбюраторе.
Обычно чинили мы «Волгу» у приятеля, Петра Григорьевича Нестерука, за городом, пропадая там порой сутками. Но, несмотря на ремонты и ухаживания, машина продолжала хандрить. А когда она все-таки двигалась, на пути вырастали гаишники, одновременно и суровые, и смешные. Однажды милиционер тормозит меня на Рублевском шоссе и приглашает к себе в будку. Показывает запечатленный на мониторе мой автомобиль, превышающий скорость. Требует заплатить штраф в 150 рублей. Я объясняю, что деньги у жены, бегу в машину. Вернувшись, протягиваю стражу порядка сторублевку и четыре десятирублевки. Присовокупляю еще две монеты достоинством в 5 рублей каждая. Увидев презренную мелочь, гаишник вздрагивает и отчаянно и в то же время сочувственно вскрикивает:
– Ах, ты такой бедный! Тогда давай поделим 150 рублей пополам, мне половину и тебе половину.
Я изображаю удивление:
– А мне-то за что? Я нарушил закон, и мне еще деньги!?
Гаишник, озадаченный, чешет в затылке. Я же продолжаю разить его железной логикой:
– И потом, почему вы должны страдать, вы же закон не нарушали!
Этот аргумент неотразим. Гаишник, признавая свое интеллектуальное поражение, потупляет голову и сгребает купюры и монеты в карман. А я с чувством честно выполненного гражданского долга возвращаюсь за руль.
Вскоре меня опять тормозят у того же поста ГАИ. Оправдываясь, замечаю гаишнику, что в принципе являюсь образцовым водителем, меня уже год не останавливали. Ласково улыбаясь, страж порядка изрекает:
– Что же тебя останавливать, если у тебя «Волга», да еще с багажником на крыше! Кому же охота связываться с лохами?
Хотя я и лох, но через какое-то время следует очередное торможение по воле блюстителя дорожного движения. Гаишник козыряет, представляется и интересуется, почему превышаем скорость. Утверждаю, что мне это несвойственно, ибо теща не любит быстрой езды и за любое превышение готова придушить. Услышав мое признание, гаишник хватается за кобуру пистолета и кричит:
– Где теща? Быстрее! Хватай ее!
Ошеломленный, я пытаюсь охладить пыл милиционера:
– Да я же пошутил!
– Хороши шуточки! Знаете, сколько есть случаев удушения водителей за рулем!
Еле убедил офицера оставить мою безобидную тещу в покое.
А еще мы часто болели. Лечились в основном сами, с помощью блестящего терапевта Нины Антоновны. Натуля, однако, стала испытывать интерес к целителям-экстрасенсам. К одному ездила долгие месяцы в далекое от нашего дома Выхино, да еще и мучилась с подачи целителя на строжайшей диете.
При этом мы постоянно принимали гостей – и в московских квартирах, и в Троицкой. Тепло общались с семьей Наташиного дяди Г.А. Кленовского, с моими близкими – сестрой Викой, ее мужем Анатолием, племянницей Анютой и ее семьей (они вернулись из долгосрочной командировки в Норвегию в июле 1993 года). В ноябре 1993 года случилась трагедия – погиб двоюродный брат Натули Володя Кленовский. Нашли его на подмосковной железнодорожной станции с пробитой головой. Преодолеть шок от случившегося было архитрудно.
Предлагаю читателю выдержки из дневника, касающиеся наших семейных дел в 1993 году:
1 января 1993 года
…Встречали Новый год дома. Натуленька, Нина Антоновна, я, Хонг Сонг Гюн (корреспондент южнокорейской газеты «Кенхен синмун»), его дочь, студентка консерватории. Сели за стол в 21:00. Натуля приготовила шикарный ужин, но ей самой почти ничего есть нельзя – она на диете, рекомендованной врачом. Бедненький зайчик!
Поболтали, посмотрели телевизор, довольно скучные программы, при этом никакой политики. А я политическую программу намеревался записать. Зато сделал видеозапись нашего вечера, несколько фотоснимков. Хонг с дочкой уехали в 1:30. Я их посадил в такси. От Ленинского проспекта до станции метро «Академическая» за 1 тыс. руб. (еще год назад это стоило бы 2 руб. от силы). На улице очень похолодало, наверное, –15 °С. Замерз. Зато красиво: белый, свежий снег повсюду.
Посидели немножко еще, убрали со стола (мое участие чисто символическое). Я спал на раскладушке в гостиной. Натуленька и Н.А. еще не встали. Пора браться за дело, настроен в этом году трудиться на полную катушку.
Вчера беседовал по телефону с И. Кравченко, Симой Самуиловной, В.С. Мясниковым, В.Ф. Ли, Ф.И. Куликовой. Нам звонили и говорили с автоответчиком А. Медяник, Л. Куликова, В. Набоков. Пытались приехать Нестеруки.
2 января 1993 года
В 17:30 отправился в консерваторию. Костик Орбелян пригласил нас на свой концерт. Мы в свою очередь предложили поехать с нами дочери господина Хонга. Натулька осталась дома, ей и так приходится каждый день мотаться в Выхино к врачу.
На дворе дикая холодина, ниже –20 °С. Доехал на троллейбусе до «Ударника», оттуда пешком. Здание консерватории старинное. Несколько обшарпанное, но все же производит впечатление. Тем более что у него такая история! Зал был полным, билетов в кассе не было. Среди публики немало иностранцев, но все (и наши, и не наши) выглядят довольно убого. Или это из-за холодов людям не до нарядов?
Сидели в 6-м ряду, с краю. Костик – дирижер, держится прекрасно. Солидно, красиво, уверенно. Играли Моцарта, Паганини, Гайдна. Слушая Паганини, представлял (вспоминал) Рим.
Отвез девушку домой. Она такое запуганное существо! При любом вопросе вздрагивает. Выпили чай у Хонга. Живут они убого, экономят, угощают чаем с кусочком сахара. У дочери нет головного убора, варежки для осени, а не зимы. Хонг все жалуется, что они едят только рис, а мы, мол, шикуем. Может, и в самом деле надо прижаться?
Дома посмотрели телевизор и поговорили втроем с Натулькой и Ниной Антоновной.
Сегодня с утра Наташенька уехала к врачу, я ее проводил до остановки. Пока зайчик лечится, сел за работу. Н.А. спит еще.
3 января 1993 года
На улице холодина, дома тоже. Жжем газ и держим включенным обогреватель.
Прерывал запись – проводил Наташеньку до станции метро «Университет». Она поехала к врачу. Как выяснилось, на улице не так уж и холодно, теплее, чем вчера.
…Приезжали П.Г. Нестерук с Андреем, привезли соленья, яблоки, варенье, водку. Мы им ответили шампанским и красной икрой. Работал до 23:00, потом смотрели телевизор. Беседовали с Наташенькой.
4 января 1993 года
День рождения моей Дорогой Лапуленьки. Милого, хорошего песика, которого я безумно люблю. Быстро летит время. Еще вроде совсем недавно праздновали день рождения Наташеньки в Сан-Франциско – в Сосолито (в ресторане с Таней Иванченко, куда вдруг ворвалась толпа туристов). Помню, как покупал собачку снупика, шарики и цветы на ул. Честнат, сыры в магазине Liberty House. А ведь тогда Наташеньке было менее 33 лет.
Мы вернулись в Москву, когда Кисочке было 32 года! Праздновали 33-летие на Планетной, когда я подарил две восковые циферки-тройки, они до сих пор стоят в шкафу. Затем отмечали дни рождения в Китае – остались фото празднования. Я покупал в «Дружбе» всякую всячину, много красивых цветов.
Как быстро летит время! И как безмерно счастлив я с этой золоткой, этим необыкновенным, милым созданием! Увы, не удалось мне стать начальником, дать Кисочке то, что она так заслуживает – королевского положения. Буду стараться делать то, что могу.
Вчера Наташенька опять ездила к врачу. Яработал дома. К 6 вечера направились в гости к родителям моей секретарши Насти Васильевой. Посидели у них на Каховской улице. Наташенька ничего, кроме свеклы, не ела. Вернулись около 10:30 вечера. Встал сегодня в районе 7 утра.