– Надеюсь, сегодня ты не на работе?
– Нет. Сегодня я приглашена на обед к Полу Маршу. Будет вся его семья… После всего, что с ними случилось, я просто не могла отказать.
– А кто это, милая?
– Пол. Пол Марш…
Повисла тишина.
– А, ну да, конечно. Тот молодой человек по имени Пол. Ему в итоге удалось продать свой «Форд»?
– В смысле?
– Вряд ли, правда, ему кто-то даст много за эту ржавую посудину. Ее же рукой можно проткнуть.
– Эдвард, ты сейчас о чем?
У Марша и правда был «Форд», но это было много лет назад, в начале девяностых.
– Ой, это я что-то не то говорю. Плохо спал. Как у них дела после всего, что произошло?
Эрика не знала, что сказать. Она теребила в руках телефонный провод. Эдварду было почти восемьдесят, но он всегда отличался острым умом и адекватным восприятием реальности.
– Еще мало времени прошло. Я их видела только…
По ту сторону провода послышался свист чайника.
– Передавай им привет от меня, хорошо?
– Конечно.
– Пойду, дорогая. Мне нужно выпить чашку кофе с утра и проснуться. И открыть подарки. Береги себя, с Рождеством!
– Эдвард, ты уверен, что ты в порядке? – спросила она, но он уже повесил трубку.
Помедитировав на телефон еще несколько секунд, Эрика пошла к окну. Стоящий напротив величественный и красивый особняк в викторианском стиле, как и остальные дома на ее улице, был превращен в многоквартирный дом. В некоторых окнах горел свет, и в одном из них Эрика увидела, как родители с двумя маленькими детьми открывают подарки, собравшись вокруг большой наряженной елки. По улице шла женщина в пуховике. Она тащила за собой маленькую черную собачку, пряча голову от летящего в лицо снега. Эрика вернулась к телефону, взяла в руки трубку, но снова ее положила.
* * *
Около одиннадцати она собралась и вышла из дома. Валил снег, и из-за закрытых магазинов складывалось ощущение, что все спят. Только несколько детей играли в снежки.
У магазинов на станции Крофтон-парк движение автомобилей замедлилось, а затем и вовсе замерло. Впереди мигала полицейская сирена. Эрика взбодрилась – сирена настраивала на рабочий лад. Машины ползли невероятно медленно. За зданием местной школы дорога налево была перегорожена двумя патрульными автомобилями и заградительной лентой. Рядом стоял констебль Джон Макгорри и что-то говорил двум другим сотрудникам. Поравнявшись с ними, Эрика посигналила, и они обернулись.
– Что случилось? – прокричала она, опустив стекло.
Внутрь сразу полетели снежинки, но ей было все равно. Макгорри, молодой брюнет с небрежно спадающей на лоб челкой, поднял ворот длинного черного пальто и быстрым шагом пошел к ней. У него была гладкая бледная кожа, но щеки горели румянцем. Подойдя к машине, он убрал со лба мешавшую челку.
– С Рождеством, босс. Едешь праздновать? – спросил он, заметив макияж и серьги.
– На обед… А что случилось?
– Зарезали молодую женщину, прямо перед дверью ее дома. Убийца оторвался на ней по полной. Все залито кровью, – сказал он, качая головой.
Машина перед Эрикой тронулась, и Макгорри сделал шаг назад, ожидая, что и она сейчас уедет.
– Желаю хорошо провести время! Я и сам надеялся сдать смену к этому времени. Завтра дежуришь?
– А кто дежурный следователь сегодня? – вместо ответа спросила Эрика.
– Питер Фарли, но он уехал в Кэтфорд, там тройное убийство. Даже в Рождество нельзя обойтись без убийств.
Машина спереди уже отъехала на значительное расстояние, и ожидающий позади Эрики минивэн начал сигналить. Для нее место жестокого убийства было намного более приятным местом, чем праздничный стол у Марша. Минивэн снова засигналил, и Эрика заехала на тротуар, чуть не сбив Макгорри. Взяв удостоверение и пальто, она вышла из машины.
– Покажи мне место преступления.
Глава 3
У кордона Эрика предъявила удостоверение, и они с Макгорри пошли по улице мимо обветшалых домов, жители которых, разной степени одетости, стояли у дверей и смотрели в сторону заградительной ленты в конце улицы. А кто-то подтянулся ко второму кордону, у которого сновали полицейские.
Эрика с трудом поспевала за Макгорри – туфли на каблуках, которые она надела на праздничный обед, скользили по льду. В более теплое время года она бы просто сняла их и пошла босиком.
– Худшего дня для перекрытия улицы не придумать. Нам приходится разворачивать людей, приезжающих в гости к родственникам, – сказал Макгорри.
Обернувшись, он увидел, что Эрика цепляется за ближайший забор и передвигается с крайней осторожностью.
– Что? – переспросила она, поймав его взгляд.
– Ничего. Ты на каблуках.
– Какая редкая наблюдательность, следователь!
– Я хочу сказать – прекрасно выглядишь. Очень… красиво.
Эрика нахмурилась и двинулась дальше, но поскользнулась. Макгорри еле успел ее подхватить.
– Не хочешь взять меня под руку? Осталось немного.
– Не хочу, но так, наверное, будет быстрее. Не хотелось бы растянуться прямо перед всем народом.
Она взяла его под руку, и они медленно двинулись дальше.
– А я тоже один раз надевал каблуки, – признался Макгорри.
– Да?
– Пятнадцатисантиметровые шпильки. В Хендоне мы устраивали благотворительное рождественское представление. Я играл Леди Брэкнелл в пьесе «Как важно быть серьезным».
Несмотря на свое раздражение, Эрика улыбнулась. Невозможность передвигаться с нормальной скоростью сводила с ума.
– Шпильки? А разве Леди Брэкнелл – не степенная чопорная дама викторианской эпохи?
– У меня 46-й размер обуви, – сказал он, показывая на свои огромные ступни. – На него получилось найти только одну пару туфель.
– И сколько денег вы собрали?
– Четыреста семьдесят три с половиной фунта.
– Тогда изобрази мне Леди Брэкнелл.
– Сумочку? – спросил он, подражая надтреснутому голосу пожилой аристократичной леди.
Эрика покачала головой и улыбнулась.
– Все-таки хорошо, что ты не бросил основную работу.
Второй кордон стоял перед домом в самом конце улицы. Когда они подошли, Эрика отпустила руку Макгорри. Палисадник заслоняла низкая стена и высокий, покрытый снегом забор. Перед домом работали криминалисты в синих защитных комбинезонах. Сотрудница у кордона внимательно посмотрела на удостоверение Эрики.
– Уже вызвали дежурного инспектора. Он задерживается из-за тройного убийства в Кет…
– Но его здесь нет, а я – есть, – перебила ее Эрика.
Та кивнула и подняла пластиковую ленту. Они подошли к фургону криминалистов. Строгая женщина средних лет, с сережкой в носу и коротким седым ежиком на голове, выдала им по комбинезону. Они сняли пальто и оставили их на крыше фургона.
– Ну и дубак, – сказал Макгорри, быстро натягивая защитный комплект на тонкий костюм.
– Ночью было до минус двенадцати, – включилась в разговор сотрудница.
Эрика одной рукой оперлась о фургон, встала на одну ногу и стала натягивать на себя комбинезон. Острый каблук на левой ноге прорвал синтетический материал вдоль икры.
– Черт!
– Давайте мне этот, держите новый, – сказала коллега, подавая ей другой комплект. Эрика надела его, но произошло то же самое. – Нужно без каблуков было приходить, особенно в такой день.
Эрика метнула на нее красноречивый взгляд. Макгорри отошел в сторону. С третьего раза ей удалось справиться с каблуками, она натянула комбинезон, застегнула его, и они вместе с Макгорри подняли капюшоны. Затем им пришлось надеть бахилы, что тоже составило для Эрики определенную сложность. Наконец они подошли к калитке и вошли в крошечный, забитый людьми палисадник.
На маленьком клочке земли вместе с двумя ассистентами работал судмедэксперт Айзек Стронг – высокий худой мужчина за сорок. Из-под его капюшона виднелась линия темных волос с глубокими залысинами на лбу. Тонкие длинные брови придавали его лицу недоуменное выражение.
Прямо под эркерным окном на спине лежала окровавленная молодая женщина в распахнутом длинном пальто. На морозе лужа вытекшей из ее перерезанного горла крови застыла и напоминала красный сорбет. Кровью было пропитано и тонкое зеленое платье без бретелей, в разрезе которого была видна левая нога в черном чулке и подвязке. Замерзшие кровавые брызги покрывали и эркерное окно, и откос под ним.
– Доброе утро. С Рождеством, – поздоровался Айзек, качая головой.
Его неловкое приветствие повисло в воздухе. Эрика посмотрела на лицо девушки. Оно было сковано – не только морозом, но и страхом. Рот был открыт, обнажая сломанный почти под корень передний зуб. Синие глаза, несмотря на помутневший взгляд, были ослепительно красивы даже после смерти.
– Личность уже установлена? – спросила Эрика.
– Двадцатидвухлетняя Марисса Льюис, – ответил Айзек.
– По документам?
– Тело нашла утром ее собственная мать. В кошельке были права.
Эрика села на корточки и присмотрелась. Квадратный клатч с инициалами M.L. валялся под снегом у забора, рядом с черной туфлей на высоком каблуке. На обоих объектах была нанесена цифровая маркировка.
– Кто-то трогал тело?
– Нет, – ответил Макгорри. – Я первым прибыл на место вместе с полицейскими. Мать сказала, что и она ничего не трогала.
– Время смерти установлено?
– Из-за сильных заморозков это затруднительно, – ответил Айзек. – Горло перерезано очень острым лезвием. Порезы глубокие, повреждены сонные артерии с обеих сторон, что привело к быстрой кровопотере. Смерть наступила в считанные мгновения. Указательный палец на правой руке отрублен практически полностью, также есть порезы на большом и среднем пальцах, на самих руках, что позволяет предположить, что она пыталась защищаться.
– Из палисадника можно выйти или за калитку, или в дом, – добавил Макгорри.
Эрика увидела замерзшие брызги крови и на выцветшей голубой входной двери.
– Это ее ключи? – спросила она, заметив связку с брелоком в виде сердца.
– Да, – подтвердил Макгорри.
Эрика закрыла глаза и представила, каково это – оказаться лицом к лицу с вооруженным ножом маньяком в этом маленьком пространстве. Открыв глаза, она снова начала вглядываться в лицо Мариссы.
– У нее сломан нос.
– Да. И левая скула. Передний зуб нашли у опорного столба калитки, – сообщил Айзек.
Эрика и Макгорри посмотрели на него и увидели посередине цифровую отметку. На кирпичной кладке лежал снег. Рядом стоял мусорный бак на колесах и коробка для стекла, переполненная пустыми бутылками из-под водки. Эрика повернулась и посмотрела на дом. Занавески были задернуты, свет не горел.
– А где мать?
– У соседей, – ответил Макгорри, указывая на дом через дорогу.
– А мы уверены, что жертва жила здесь? Она не в гости к матери приехала?
– Это нужно проверить.
– Поднять тело будет непросто, – сказал ассистент Айзека, закончив вычищать снег из-под забрызганных кровью ног.
– Почему? – спросила Эрика.
Ассистент был невысокого роста, с большими ярко-карими глазами. На Эрику он смотрел снизу вверх.
– Вся эта кровь, – показал он на лужу замерзшей крови под телом, – намертво приморозила ее к земле.
Глава 4
Айзек и Эрика пошли к калитке. Он поднял голову на серое, низко висящее облако.
– Мне нужно ее убрать отсюда до того, как изменится погода. По прогнозам, грядет новый снегопад, – сказал он.
Эрика снова повернулась и посмотрела на тело. Ассистенты Айзека осторожно выкапывали его из замерзшей окровавленной земли. Эрика ощутила хорошо знакомую смесь ужаса и предвкушения, которая всегда посещала ее на месте преступления. В ее жизни многое не поддавалось контролю, но в ее силах было выследить того, кто это сделал. И она выследит.
– Как думаешь, когда получится сделать вскрытие?
Айзек надул щеки и выдул воздух.
– Не раньше чем через несколько дней. Извини. У меня запарка. В это время года обычно бывает много подозрительных смертей. Кстати, я говорил тебе? Меня перевели. Я теперь работаю в морге при больнице района Льюишем.
– А это еще почему?
– Потому что морг в Пендже продали застройщикам. Несколько недель назад появился большой рекламный баннер с названием жилого комплекса «Апартаменты Парксайд». И мы выехали на той неделе. Еще и из-за этого много задержек.
– Название что надо, – заметила Эрика, поднимая бровь. Айзек отзеркалил ее мимику.
– А, и вот еще что, – сказал он. – Брызги крови. Убийца неизбежно был весь в крови, и у него в руках было оружие. Но за воротами нет ни одной капли крови.
– Думаешь, он вытер нож? Или припарковался у самых ворот?
– Это вопрос к тебе. Дам знать, как будут готовы результаты вскрытия.
И он вернулся в палисадник.
Эрика и Макгорри сняли комбинезоны, сдали их и вышли за ограждение. Было так холодно, что они сразу же оделись и застегнули пальто. Как раз в это время подъехал большой сервисный грузовик и попытался припарковаться. Одна из полицейских машин стала выезжать, чтобы освободить ему место, но застряла в снегу. Колеса проворачивались и визжали, но автомобиль не двигался с места.
– Значит, можно предположить, что у убийцы была машина, – начала рассуждать Эрика. – Совершив преступление, он сел в нее и уехал. Но куда?
Эрика бросила взгляд направо и налево. Дом, у которого произошло убийство, замыкал единый блок домов со смежными стенами. В сторону от него, перпендикулярно улице, уходил переулок. Через дорогу в ряд располагались задние дворы домов, стоявших на Хаусон-роуд, параллельной Конистон-роуд.
– Нужно как можно скорее сделать обход. Сегодня Рождество, люди должны быть дома. Мы должны выяснить, видел ли кто-нибудь что-нибудь, а также получить информацию о возможных подозреваемых: это люди, склонные к домашнему насилию, с судимостями или имеющие условный срок.
Двое полицейских подошли и начали толкать застрявшую машину. Двигатель взревел, колеса закрутились.
– В конце соседней улицы – наземный переход над железной дорогой. Он ведет к домам Фитцуильям-эстейт, – заметил Макгорри.
Эрика кивнула.
– Его тоже стоит включить в обход, но там нужно действовать с осторожностью.
Она знала, что в Фитцуильям-эстейт, как и в других многоэтажных домах в бедных районах, было небезопасно. Эрика посмотрела вдоль переулков, тянущихся поперек ленточной застройки.
– Нужно проверить, выходят ли на эти переулки чьи-нибудь задние дворы.
Патрульную машину наконец вызволили из снежного плена, и они отступили в сторону, пропуская ее. Она повернула направо в конце улицы и припарковалась около школы. Сервисный фургон встал на освободившееся место и заглушил двигатель. В установившейся вдруг тишине послышался щелчок затвора фотоаппарата. Эрика повернулась к Макгорри.
– Ты слышал?
Он кивнул. Они подняли головы на ближайшие окна, но нигде никого не было. Вдруг за спиной послышался шорох. Эрика повернулась и посмотрела на крону высокого дуба, стоящего у забора на противоположной стороне улицы. По его веткам карабкался вниз молодой человек, по виду чуть старше двадцати. Ступив на металлические перекладины забора, он спрыгнул в переулок. У него были длинные светлые волосы, и выглядел он довольно неряшливо. На его шее на ремне висел фотоаппарат с телеобъективом. Посмотрев на Эрику и Макгорри, он кинулся в заснеженный переулок.
– Эй! Стой! – закричала Эрика.
Макгорри побежал по переулку вдогонку за парнем в длинном развевающемся пальто, Эрика – следом. Беглец запрыгнул на крышку мусорного бака и перескочил через высокую стену, за которой возвышались деревья. Несколько секунд спустя к баку подбежал Макгорри, задрал пальто и неуклюже запрыгнул на него. Когда он ухватился за заснеженную хвойную ветку и забрался на выступ стены, до него доковыляла и Эрика.
– Что там? – спросила она, но он уже спрыгнул с другой стороны, а приземлившись, выругался.
Ветви деревьев над стеной качнулись, сбросив с себя снег, и замерли. Послышалась новая порция ругательств, и Эрика инстинктивно потянулась к карману за рацией, но ее там не было. Она посмотрела в сторону улицы, где произошло убийство, но до нее было слишком далеко.
– Черт, вдруг он что-то сломал, – пробормотала она, с ужасом подумав о том количестве бумаг, которые придется оформлять в этом случае.