– Капитан, конечно могу и сейчас выполняю одновременно тысячи дел, вам перечислить?
– Не нужно, Борн, я задала этот вопрос потому, что не знаю на сколько ты сейчас функционален.
– Капитан, я сейчас функционален на семьдесят процентов, но каждое мгновение этот процент повышается.
– Понятно, Борн. Приступай к докладу в каком состоянии находится северный сектор?
– Капитан, доклад будет неполным, я могу доложить только общее состояния сектора, и только по тем местам, где мои сенсоры остались целы и функционируют.
– Докладывай общее состояние.
– Северный сектор планеты Трикс после катастрофы, дрейфует…
– Я знаю сколько он дрейфует, – прервала его Бельцея нервничая, – продолжай.
– Толщина отколовшейся части планеты, – продолжил Борн, – вместе с северным сектором составляет пятьсот климов (километров), ширина тысячу сто климов, высота полторы тысячи климов. Внутренний периметр сектора спасения пострадал незначительно, благодаря действиям команды капитана Формса. Внешний периметр станции срезан катастрофой и взрывом из-за которого я вышел из строя. В секторе находятся двадцать ангаров с техникой: планетарной, боевой, звездолетами, запасными частями, продуктами…
– Борн, не нужно перечислять, – вновь оборвала его Бельцея.
– Продолжаю, капитан, на борту станции находятся в капсулах глубокого сна двадцать пейтов (тысяч) граждан Трикс. Проверка состояний капсул, в которых они сейчас находятся, мною проводится. Место нашего положения в пространстве пока не определено. Нет ни одного знакомого созвездия, не за что зацепиться, но мои системы над этим работают. Теперь о сигнале капитан…, – вдруг он прервался на секунду и продолжил, – капитан плохие новости, процесс пробуждения Холша остановлен.
– Почему? В чем дело? – воскликнула Бельцея.
– Я не знаю, капитан, возможно после столь долгого нахождения в состоянии почти полного прекращения жизнедеятельности организма и всех клеток, что-то произошло и как только я приступил к процессу пробуждения Холша, клетки стали погибать в массовом порядке, я сразу же вернул его в прежнее состояние.
– О великая вселенная! – воскликнула Бельцея, – почему ты ко мне так жестока, он жив?
– Он возвращен в первоначальное состояние, погибли периферийные клетки, которые легко восстановить.
– Чем это вызвано, Борн?
– Очевидно долгим нахождением в состоянии анабиоза.
– А как же тогда я? Ведь я проснулась и жива?
– Это необъяснимо, капитан, пока необъяснимо. Но сектору повезло, очень повезло с вашим пробуждением. Я не должен оперировать такими понятиями, как «повезло», но другого определения пока нет.
– Лорус, – позвала Бельцея.
– Слушаю, капитан!
– Почему ты выбрал меня для пробуждения?
– По инструкции, капитан, вы ученый, и из всех находящихся в капсулах граждан, в тот момент, самая подходящая кандидатура для пробуждения.
– Но почему у меня не начался процесс гибели клеток, как у остальных?
– Капитан, я локальная система и такой вопрос не входит в мою компетенцию.
– Хорошо, Лорус! Борн, что скажете?
– Я просмотрел параметры вашего пробуждения, Лорус прав, почти никаких отклонений, видимо особенности организма.
– Борн, опять предположения, никакой конкретики.
Ответом было молчание, Бельцея задумалась.
«Одна, совсем одна, что делать, как их пробудить? А ведь я сама тысячи, если не миллионы граждан отправила в свободное странствие в энергетическом состоянии. Может они еще существуют?»
– Борн, без предположений да или нет, на борту есть аппаратура для связи и возвращения граждан, находящихся в свободном странствии?
– Для связи, капитан, есть, для возвращения нет.
– Ну хоть какая-то ясность.
– Капитан, хочу напомнить, сектор дрейфует в космосе миллиарды лет, все требует проверки и восстановления, поэтому мои ответы, иногда, носят предположительный характер.
– Хорошо, Борн, извини, я погорячилась, нервы знаешь ли.
– Не нужно извиняться, капитан, я не человек.
– Ладно, Борн, оставим это, продолжай, что там наш корабль?
– Сигнал получен нашими сенсорами дальнего обнаружения и классифицирован как поисковый сигнал нашего корабля, стартовавшего перед катастрофой. Корабль ищет планету Трикс, расстояние до корабля цейты и цейты (миллиарды) световых крон (лет). Сигнал очень слабый и я пытаюсь его расшифровать. Точно утверждать можно одно – это контакт с нашим кораблем.
– Он уцелел, – проговорила Бельцея, – он прилетит, на нем смонтирован мой пробойник пространства, с его помощью он может преодолеть это расстояние. Борн, сообщите ему об этом.
– Как только проверю связь, обязательно это сделаю. Но, капитан, мы должны сообщить кораблю пространственные координаты, которых у нас пока нет.
– Ничего Борн, ведь ты же работаешь над определением наших координат. Да и в конце концов, он может найти нас по маяку.
– Маяка нет, уничтожен катастрофой, – ответил Борн и продолжил, – капитан, вы заняли эту должность в экстремальной обстановке, в обычной жизни на это уходит много времени, вы много чего не знаете, вам надо срочно обучиться в образовательном комплексе, поставить дополнительные имплантаты и загрузить базы данных по сектору и другим необходимым капитану вопросам.
– Ты прав, Борн, я так и сделаю, готовь комплекс, времени у нас хоть отбавляй, а сейчас мы сделаем главное и самое необходимое, похороним команду капитана Формса. Лорус, для похорон все готово?
– Готово, капитан.
– Тогда, где мой скафандр?
В углу комнаты раскрылся футляр и из него вышел скафандр и раскрыл сегменты, приглашая Бельцею внутрь.
Ее охватило чувство тоски, – зачем все это, для чего? Одни железяки кругом, одна, совсем одна. Вошла в скафандр и полетела в знакомый центр управления. На этот раз ее никто не проверял, в шлюзовой откачали воздух, и она вошла в центр управления, оглядываясь вокруг с удивлением, ничего не напоминало о той разрухе, которая была при первом посещении, все убрано, аппаратура восстановлена, купол центрального процессора переливался золотым светом, под которым плавал серебристый шар, разрушенная стена была заделана прозрачным материалом.
Шар спланировал из-под купола центрального процессора к ней и завертелся перед забралом ее шлема.
– Капитан, приветствую вас в центре управления сектора.
Бельцея, все еще удивленно оглядываясь, проговорила.
– Ты молодец, Борн, проделал такую работу.
– Это моя обязанность, капитан.
– Борн, а что это за шар передо мной?
– Капитан, это я в миниатюре, могу сопровождать вас везде.
– А капитана Формса ты сопровождал?
– Конечно, всегда был рядом.
– Тогда сопровождай.
Шар радостно завертелся вокруг. В боковой стене открылась переборка.
– Капитан, вам сюда.
Шар полетел вперед, она пошла за ним, за дверью находился небольшой шлюз, когда он открылся, она пошла по переходу.
– Куда я иду? – шар описал вокруг нее дугу, а голос Борна ответил.
– На звездолет, капитан.
– На звездолет, зачем? – заволновалась Бельцея.
– Традиция, прощальный полет команды, которая больше никогда не поднимется на борт звездолета.
Она вошла в звездолет, шар провел ее в рубку управления и опустился на консоль в специально сделанное для него углубление.
– Капитан, звездолет «Шторм» к старту готов, пилотировать его я буду сам. – Доложил Борн.
«Хорошо, что не я», – подумала Бельцея, а в слух дала команду.
– Старт.
Звездолет плавно оторвался от сектора, к которому был пристыкован, включил маневровые двигатели и, отрабатывая ими, все дальше отходил от сектора.
Постепенно перед Бельцеей раскрывалась ужасающая картина произошедшего. Огромный кусок планеты, весь изрытый кратерами от метеоритов, совершенно пустынный, горы за время путешествия по вселенной сгладились. Этот огромный полумесяц вращаясь в разные стороны, несся сквозь вселенную. А внутри находилась горстка спящих Триксканцев и теперь она за них в ответе. Звездолет включил малые двигатели, все дальше удаляясь от этого куска родной планеты, Бельцея испугалась.
– Борн, а мы найдем дорогу назад?
– Найдем, капитан, у нас самая совершенная навигационная система.
И вот уже полумесяц превратился в точку.
– Включаю маршевые двигатели, – прозвучал голос Борна.
Внешне ничего не изменилось, но за звездолетом потянулся многокилометровый след выхлопа.
– Капитан, по традиции мы сделаем один виток вокруг нашего сектора и произведем посадку на поверхность для проведения церемонии.
– Хорошо, Борн, делайте все необходимое в соответствии с традициями планеты Трикс.
Бельцея находилась в рубке управления звездолета без скафандра, стены рубки протаяли, открывая красоты окружающего пространства. На самом деле звездолет представлял собой сплошной монолит из особого материала с надстройками. На корпусе располагались специальные видео датчики, которые передавали изображения в рубку управления и отсеки на экраны, создавая иллюзию прозрачности стенок. Вязкая чернота космоса нарушалась только светом звезд и туманностей, Бельцея подумала.
«Это другие звезды и туманности, а тех, под которыми родилась я, наверное, уже нет. Возможно уже нет и этих звезд, которые я вижу сейчас. Она знала, что, глядя на звезды, мы видим прошлое, мы видим свет от этих звезд, который путешествует по вселенной миллиарды лет. И когда он достигает зрителя, самой звезды возможно уже нет.
Звездолет несся сквозь пространство с печальной миссией, прощания с экипажем северного сектора спасения. В рубке зазвучала торжественная музыка и голос последнего президента планеты Трикс, конечно в записи для таких случаев.
– Граждане планеты Трикс, сегодня мы провожаем наших героев в последний путь, пусть этот последний традиционный полет станет стартом в их потусторонней жизни. Склоним головы перед их подвигом и будем помнить всегда, отдать жизнь за продолжение жизни, долг каждого Триксканца, так будем же достойны памяти наших героев.
С последними словами за бортом звездолета расцвели бутоны салюта, а пространство разрезали трассы боевых лазеров.
– Приступаем к торможению, маневрированию и посадке на поверхность сектора. – Проинформировал Борн.
Незнакомые созвездия за бортом замедлили свой бег, потом и вовсе остановились, звездолет, маневрируя и уравнивая скорости, приноравливался к посадке на вращающийся обломок планеты. После долгих маневров посадка наконец была произведена. Бельцея надела скафандр и, за вылетевшим из своего гнезда шаром, зашагала к выходу. На душе было тяжело, она сошла по аппарели на поверхность планеты, серой и безжизненной, и вновь сердце сжала тоска о прошлом. От тяжелых мыслей отвлекла платформа, выплывающая из звездолета, на ней лежали восемь саркофагов с телами команды капитана Формса.
Платформа величаво проплыла к возвышению, на котором был сооружен постамент, роботы перенесли на него саркофаги, отошли в сторону и его сразу же накрыло защитное поле, чтобы метеориты не смогли разрушить памятник славы погибшим героям. Теперь команда Формса, всегда будет на своей планете, нестись сквозь вселенную, наблюдая за звездами. Звездолет расцвёл залпами салюта.
– Вечная слава героям планеты Трикс, спасшим цивилизацию от исчезновения! – прозвучал голос Борна.
– Вечная память, – продолжила Бельцея, – я завершу начатое вами дело и это будет лучшей памятью о вас.
Слов больше не было, она возвращалась на корабль, а под светом звезд осталось лежать восемь верных сынов своего народа.
Горевать было некогда, вернувшись в сектор, Бельцея приступила к действиям.
– Борн, как обстоят дела с передающим устройством?
– Капитан, передающее гравитационное устройство повреждено, я занимаюсь его восстановлением.
– Сколько на это уйдет времени?
– Двести часов.
– Борн, связь с кораблем не единственная наша цель, направь разведывательные зонды в окружающее пространство, приступай к созданию звездных карт, приоритетная цель – найти планету пригодную для жизни.
– Я понял, капитан, приступаю к исполнению.
– Борн, добавь интеллекта и выдели достаточно мощностей Лорусу, не производи никакого ремонта его систем.
– Капитан, не могу не спросить – почему не производить?
– Борн, если он удачно разбудил меня, значит в его программах есть информация о том, как это сделать, нужно найти и понять, а наделенный интеллектом возможно он сам осознает, что сделал.
– Вынужден признать правоту ваших логических рассуждений.
– И еще, Борн, дай обычный или лазерный, мощный широкополосный информационный луч в сторону нашего корабля.
– Готовлю информацию и направляю.
«Ну вот, – подумала Бельцея, – вроде бы все распоряжения отдала, теперь можно заняться образованием».
– Борн, готовь операционную, будем устанавливать мне импланты.
– Капитан, сколько имплантов вам установить?
– Борн, тебе лучше знать. Сколько необходимо для успешного выполнения нашей миссии, столько и устанавливай.
Бельцея встала и пошла в зал с капсулами, шар полетел за ней, войдя в зал, она осмотрела ряды капсул.
«Совсем недавно я сама лежала в такой капсуле, пробуждение было тяжелым, но жить всё-таки лучше, чем находиться между жизнью и смертью». – Она подошла к капсуле где лежал ее любимый Холш. Сквозь прозрачный пластик проступали такие дорогие для нее черты, она провела по пластику рукой.
– Я вытащу тебя из этой могилы, я не дам тебе умереть, мы будем вместе возрождать цивилизацию Трикс.
Повернулась и вышла из отсека.
– Где операционная, Борн? Я готова.
Шар перед ней закружился и метнулся вперед.
– Поняла, он зовет меня за собой.
– Да, капитан, он все знает, много умеет и всегда рядом с вами.
Бельцея вошла в отсек, заполненный медицинской аппаратурой, посредине стоял операционный стол, а в стороне точно такой же модуль, на котором работала она, восстанавливая эвристические цепи Борна.
– Борн, но на модуле работать некому?
– Некому капитан, все буду делать я, не волнуйтесь, я справлюсь.
Шар подлетел к одному из аппаратов и опустился в нишу, приготовленную для него. Бельцея разделась и легла на стол, он не был прохладным, скорее теплым, успокаивающем.
– Бельцея, сейчас я введу вас в состояние сна и приступлю к операции.
– Давай, Борн, не тяни, удачи нам с тобой!
Незаметно для себя она провалилась в сон и побежала по песчаному берегу океана, догоняя Холша.
Глава 3
Экипаж звездолета «Ковчег» без устали проводил тренировки: бой в космосе на различных типах истребителей; пилотирование и боевое маневрирование на звездолетах среднего класса; высадка на планету с экстремальной атмосферой и ураганными метановыми дождями; использование боевой планетарной техники, в том числе самой мощной; боевые схватки на роботах серии «Смерч»; захват и бой в ограниченном пространстве звездолётов. Неделя в тренировках прошла как один день, только один человек на «Ковчеге» имел много свободного времени – Зея. Она координировала все тренировки с «Ковчега», и для нее это никакого труда не составляло. Однако она затаила в душе обиду на Алекса, он оставил ее на «Ковчеге», тогда как Ника для этой роли подходила куда больше, будучи Триксканкой, и этот звездолет был для нее родным. Но видимо сердобольный Алекс решил залечить ее душевные раны после потери звездолета – тренировками и доверием.
«Может быть он и прав, – думала Зея, – но мне от этого не легче, Алекс там, а я здесь. Может он меня оберегает от опасностей? Может быть он меня полюбил по-настоящему? А может быть я просто ревную? Ревную? – остановилась она на этой мысли, – к кому тогда? – перебрав в уме весь женский персонал, никакой зацепки не нашла, у всех были пары, Месхийки не подходили на роль любовниц, слишком велики. – Так откуда же это чувство, которое я раньше не испытывала?» – задавалась она вопросом снова и снова, и наконец поняла, она ревновала его ко всему и ко всем, начиная с работы, которой он занимался, потому что она отнимала его у нее.