В голове опять проснулись воспоминания ушедшего утра, и слёзы потекли рекой. Девушка зарыдала, выплёскивая наружу звуки накопившихся обид, боли и разочарований. И каждая капля была настолько горькой и едкой, что казалось образовавшийся поток печали обжигал когда-то миловидное лицо, сдирая кожу и проникая внутрь, чтобы навсегда остаться с ней, внутри.
Она вспомнила всё, и настоящий Тимур снова исчез, уступив место монстру. В один миг всплыли на поверхность ужасы, сотворённые жестокими руками, и те вызывающие страх сомнения, которыми она кормила себя все эти безумные месяцы. Понимала ли она, что позволяла ему? Больше да, чем нет. Ведь она терпеливая девочка и достойна большего. И это бо́льшее было у неё в руках до тех пор, пока каким-то непонятным образом, вдруг, всё исчезло без следа. Нужно было бороться, чтобы вернуть всё назад. Нужно было всего лишь потерпеть и… Что? Подождать? Ждать чего? Пока он не выбьет из тебя последние капли жизни? Что за бред?
Нужно было потерпеть, пока всё не наладится. Кристина так и сделала. Откуда ей было знать, что ничего не изменится, и счастливая семейная жизнь оборвалась ещё в тот самый день, шестого июля. Не ври себе! Ты всё прекрасно знала.
Девушка соединила кисти в трубу и посмотрела на мужчину, лежащего на полу, напротив, в том самом коридоре, где сидела она. В сырых глазах уже утих исток боли и печали, и в душе закрутилась дремлющая «полая подруга». В приходящем полумраке одним единственным глазом на неё смотрел монстр, сгубивший судьбу женщины. Она изучала его лицо и не могла понять, как же так вышло, что обстоятельства сложились именно так и сегодня. Почему не раньше? Что же такое, вдруг, случилось? Да, в общем-то, ничего особенного.
«Просто, твой страх вполне привычен. Смешно»! – воскликнула мать.
– Не смешно, – ответила Тина.
До сегодняшнего дня страх был просто страхом. Но, внезапно, вселилось непредвиденное ощущение чего-то более ужасного, дикого и жуткого, от которого замерло сердце. В коротких раздумьях она не постигла истины, но неотвратимое чувство беды, вдруг, запылало в душе и… всё произошло само собой. Лишь шаг в сторону изменил ход событий – не по тому пути, по которому она плелась все эти полгода.
Кажется, Крис припоминает прошлый выходной день, когда монстр решил починить розетку в коридоре. Та же, в свою очередь, по обыкновению своему или по воле судьбы, решила показать характер и выплеснуть на мастера всю свою сущность. Этот долбанный электрик, хотя Кристина всегда считала его мастером своего дела (до того самого дня), взял отвертку и устремился реанимировать капризную двудырчатую стерву. Всё случилось довольно-таки быстро, и девушка никак не ожидала того, что произошло потом (это ложь, конечно).
Вот уже неделю он был прежним, как в старые добрые времена, ласковым и нежным. Зализывал причинённые ей раны, сходил с ума от бесконечной мольбы простить и позволить всё исправить: ублажал, как мог. Но, это был не настоящий Тимур. Нет, тот Тим уже умер (в тот самый день). Да, он старался во всём угодить супруге, уделял ей особое внимание и почти искренне, как ей казалось, недоумевал, что же такое в очередной раз натворил. Но в глубине души женщину терзали сомнения, что наряду со всеми прелестями происходящего, внутри мужчины происходит нечто, что не должно быть раскрыто. Она с опаской смотрела ему в глаза и не могла понять, врёт он или нет. Женское чутьё вынуждало её прислушиваться не к обнажённым фактам, а к звукам сердца. Что-то было не так, как и то, что человек просто не может не помнить, какими ужасными вещами он занимался вчера, каким чудовищем он был. Ну, не может быть такого. Просто не может и всё. Что за безумные провалы в памяти? Что за очередной бред?
Он молил простить его, не хотел обращаться в больницу, яко бы в страхе, что его загребут в психушку на растерзание врачам-извергам. Тимур даже покупал какие-то лекарства, которые должны были навсегда прогнать и избавить его от приступов помешательства и жестокости, после которых он, как обычно, ничего не мог вспомнить. Но всё в пустую. Увы, как бы ни хотелось Кристине, но лучше не стало. Он был монстром.
Она смотрела на него и видела совсем другого, скрывающегося под маской настоящего Тима. Ей казалось даже, что когда она отворачивается, муж ухмыляется ей в спину. Мол, да, тварь, ты заслуживаешь именно этого, и я не прекращу делать это с тобой, пока не выпью все соки из тебя.
Крис изводила себя. Она прощала (во всяком случае, старалась), она сомневалась, она убивалась в муках и печали, она пыталась сохранить любовь. И каждый раз происходило одно и то же…
После того, как Тимур всеми силами постарался ублажить супругу (нужно отметить, если бы это сделал её настоящий ушедший в прошлое Тим, получилось бы гораздо лучше), он направился к сломанной розетке, словно кто-то неожиданно напомнил ему: «Эй, друг, ты сделал своё дело! Удовлетворил! Молодец! Теперь иди и почини эту вредину». Мужчина присел на корточки и устремил отвертку туда, откуда, спустя мгновение, ударила вспышка и ослепила горе-электрика, понудив на миг задрожать от шквала жгучего тока, просквозившего тело. Инструмент отскочил в сторону, закатившись под обувную полку и замер в ожидании своего предназначения.
Когда всё произошло, девушка стояла сзади. Тимур вскочил на ноги и громко выругался. В тот же миг он бросил озлобленный взгляд на супругу: лицемер, ублаживший её минуту назад, по обыкновению исчез, уступив место чудовищу. Он с силой швырнул её на пол и, не подозревая, что в данный момент должен был позаботиться совсем о другом. И что потом? Ничего, особенного. Час или два – ей трудно вспоминать подобные вещи – истязаний и унижений. Подробности ни к чему. Зачем о них вспоминать терпеливой девочке Тине?
Важно другое. Сегодня случилось то, что было, в конечном счёте, неизбежно. Доброе утро обернулось в кошмар и поприветствовало Кристину объятиями ненависти, злобы и страха. Встретило новым доселе неизведанным страхом, который обуял женщину с головы до ног, который схватил её в тот самый миг, когда Тимур вышел из ванной. Жуткая ухмылка в животном оскале продемонстрировала всю мерзость, обитающую в его голове. В руках он держал наручники, чем и привёл женщину в панический ужас. Она почувствовала запах смерти, чего-то неминуемого и очень страшного. Захотелось убежать прочь и не возвращаться, ускользнуть и спрятаться, наконец, покончить с этим раз и навсегда. Нет больше времени ждать, нет больше сил терпеть. Хватит.
Стремительный удар в низ живота, понудивший застыть лёгкие в тупом молчании, опрокинул женщину на пол. Она ударилась головой о ту самую полку, под которой с нетерпением ожидала своего часа отвёртка. И когда безумец всем телом навалился на жертву, Крис ощутила небывалую боль в спине, от которой невольно вырвался крик. Рука девушки скользнула под обувную полку, где жаждущий объятий ждал тот самый инструмент, который в тот же миг под влиянием импульса вонзился монстру прямо в глаз.
Тине достаточно хорошо запомнился треск, образовавшийся при погружении орудия. Она прекрасно помнит и тот сумасшедший вопль безумца, в агонии размахивающего громадными кулачищами. Обрывки воспоминаний напомнили и о последующих отчаянных ударах по её израненному телу, после которых наступила тьма, и в дверку усталого женского рассудка постучалась «полая бестия», на правах хозяйки занимая вполне законное место.
Сейчас зверь смотрел на неё одним глазом. Из второго торчала рукоятка довольной отвёртки. Только она и улыбалась сейчас. Ни потолок, ни лампа, ни полка, ни муж, ни лужа (мать её) не могли позволить себе такое – ведь они всего лишь на всего наблюдатели. Рукоятка ухмылялась, а Тимур нет. Кристину посетила мысль, что этот единственный глаз сейчас подмигнёт ей и муж тот час же вскочит. Вот тогда ей уж точно не поздоровится: он позаботится о ней и сделает всё возможное, чтобы плохая девчонка больше не вздумала ему противиться.