Естественно, Аллигатор не послушался. Он сожрал все, что было в холодильнике. Попировал напоследок. Утром совсем не поел. Он не думал, что его будут гонять до обеда. Бег, скакалка, отжимания, гребля. После обеда и недолгого сна – бокс. Санте не нравились его хуки.
В форму Аллигатор пришел за два с половиной месяца. И сразу же принял участие в турнире по ММА в Йошкар-Оле. Его транслировали только по региональному каналу. И журналисты присутствовали республиканские, да еще пара спортивных блогеров. Аллигатор не понимал, что ему делать на этом местечковом турнире. Но Санта объяснил: если он облажается, об этом мало кто узнает.
Он не облажался. Стал победителем турнира. Получил призовые. Они были настолько малы, что Кравец не стал отбирать свою законную долю. Махнул рукой. Трать, не жалко.
Весь следующий год они ездили по таким вот турнирам. Больше тратили, чем зарабатывали. Да, Аллигатору предлагали что-то рекламировать, но Кравец, человек, который нес финансовую ответственность за все, спонсор, отказывал всем. «Не будем разбрасываться по мелочовке, – говорил он. – Дождемся предложения от “Адидаса” и “Найка”».
И вот Аллигатора выставили на чемпионат России. Отбор был жесточайший. Отсеивали тех, кто до этого занимал даже вторые места. А Аллигатор занимал, пусть и единожды. Тогда он плохо себя чувствовал, но никому об этом не говорил. Подумаешь, простудился. Температуру сбил. Врач допустил к соревнованиям. Но во время боя так закружилась голова, что Аллигатор пропустил удар ногой и стал сдавать позиции. Проиграл по очкам. И даже не расстроился, потому что не до этого было. Оказалось, причина слабости не простуда, а сальмонелла. Сырые яйца, что он пил по утрам, сыграли с ним злую шутку.
Но один проигрыш не помешал Аллигатору принять участие в чемпионате России. Финальный бой выиграл, вырубив соперника, члена сборной с большим послужным списком, фирменным ударом. На этом настоял тренер.
– Пришла пора заявить о себе! – сказал он.
И Аллигатор заявил. Бой транслировали по центральному спортивному каналу. Как и пресс-конференцию. Тренер и спонсор сидели по обе руки от чемпиона. Говорил в основном Кравец. И главное, что от него услышали все, в том числе Аллигатор, так это то, что следующий бой с его участием состоится в Марселе.
– Чемпионат Европы? – восклицал Аллигатор после. – Нам что, в России не сидится?
– Нет. Мы стремимся к мировому господству.
– Что ты несешь? – они перешли на «ты» и с ним, и с тренером. И Аллигатору позволили называть тренера Сантой.
– Я в хорошем смысле. Ты станешь чемпионом чемпионов. Легендой. Богом, если хочешь. Ты когда-то свалил с олимпа Зевса и Тора, пришла пора низвергнуть современных небожителей.
Перед отъездом Кравец нанял еще и агента. Профессионального, ушлого, с международными связями. Он должен был представлять интересы Аллигатора перед клубами и компаниями. Но, естественно, решения оставались за спонсором. А у спортсмена мнения не спрашивали. Ему только разъясняли, для чего все делается. А делается ВСЕ, естественно, ради его блага.
Аллигатор стал чемпионом Европы. Потом Азии…
А теперь Евразии.
В Пекин, где проходил турнир, съехались сильнейшие бойцы. Настоящие звезды. Мохаммед, с которым Аллигатор сошелся в финале, когда-то одержал три победы подряд в абсолютном бойцовском чемпионате в Лас-Вегасе. Но вынужден был временно уйти из спорта. И не из-за физических травм, а из-за душевных: тяжелый развод, депрессия, запрещенные препараты… Но Мохаммед вернулся с триумфом. Одержал несколько, пусть и не таких серьезных, как ранее, побед. Эксперты считали, что он находится в лучшей своей форме. И предрекали ему очередную победу.
– Каковы мои шансы, на твой взгляд? – спросил Аллигатор у тренера.
– Пятьдесят на пятьдесят.
– Я думал, ты в меня веришь.
– Да. Поэтому и уравниваю шансы. Ты щенок на его фоне.
– Мой опыт с его не сравнится. Когда же ты это поймешь, Санта?
– Может, когда ты расскажешь мне о своем прошлом. Не о бойцовском клубе, я представляю, как вы там бились. О том, что ты пережил до этого… Закалило тебя именно то прошлое.
– Еще не время.
– Ладно, я не тороплю. Но ты берегись обманного хук-кика, его коронка – фронтальный[1].
– Заметил. А еще знаешь что? Он плохо видит боковым зрением. Поэтому и бьет прямо. Чтобы наверняка. Я ушатаю его, Санта. И стану чемпионом Евразии.
– Дай бог, дай бог.
– Ты разве в него веришь?
– Когда-нибудь я тебе расскажу. Но еще не время, – вернул ему его же слова Саныч.
– Добавим мне мотивации?
– Звания, огромных призовых и жирных контрактов в ближайшей перспективе тебе недостаточно?
– Хочу лично от тебя.
– Благодарственное письмо, написанное моей обезьяньей лапой?
– Если я стану чемпионом, ты сбреешь брови! Сейчас модная тема, кстати, среди тренеров. Кто шевелюру бреет, кто усы.
– В случае проигрыша подопечных!
– А мы пойдем против системы. Тем более что твои брови закрывают глаза и их не видно на снимках. Фотографы жалуются.
– Я в объективы и не лезу. И брови мои – неприкосновенны.
Санта рассердился и закончил разговор.
А через час Аллигатор вышел на бой. И победил Мохаммеда. Не как планировал, отправив в нокаут, а измотав его и придушив. Тот на самом деле оказался сильным противником.
Но объективно ни он, ни предыдущие бойцы, ни даже тот, кто победил его в поединке официальной серии, не были достаточно сильными для того, чтобы порвать Аллигатора. После подпольного клуба, в котором он окреп, эти соревнования казались версией «лайт» настоящей драки, пусть и по правилам. Да, его отлично натаскал Санта. Заставил привести себя в идеальную форму. И все же Аллигатор не потерялся бы, даже встав с дивана в тот период, когда жрал, спал и смотрел телевизор. Не победил бы, нет. Но и не опозорился бы. Четвертое место занял бы играючи. За третье поборолся бы. Но поскольку Аллигатор сейчас находился в лучшей своей форме, то ожидал только победы. Какие там пятьдесят на пятьдесят? Девяносто восемь на два. И то если бы на Аллигатора упал метеорит. А уж сальмонелла точно не встала бы на его пути к победе.
И он ее одержал!
Аллигатору, зверенышу, выросшему на улице, удалось стать властелином всей Евразии. Пусть и на один миг. Тот волшебный миг, когда тебя объявляют победителем. Адреналин еще бурлит в тебе, из-за него твой восторг удесятеряется, а боль не чувствуется.
Но сейчас, когда Аллигатор успокоился, стало очевидно, что его потрепали. Пусть и не так страшно, как когда-то в бойцовском клубе, где ограждающие сетки было настолько высоки, чтобы из них нельзя были выпрыгнуть. Как и запрыгнуть внутрь. Публика сходила с ума от вида крови, подпитывала своим безумием бойцов, зверели и те и другие.
Аллигатор умылся ледяной водой. Раны защипало.
Тут дверь с грохотом распахнулась, и в туалет влетел Санта.
– Мальчик мой! – проговорил он и кинулся обниматься. Мальчиком, да еще и своим, тренер Аллигатора никогда не называл. Он вообще к нему никак не обращался. В лицо говорил «ты», если кому-то о нем и при нем – «этот». Как за глаза, кто знает. – Как я горжусь тобой!
– Приятно слышать, – сказал Аллигатор и заключил Санту в объятия. Как большую игрушку в руки взял.
Следом за тренером в туалет зашли спонсор и агент, последнего звали Аланом. С довольными минами. Но улыбка Кравеца была шире и искреннее.
Все они уже поздравляли Аллигатора с победой. Но при людях и камерах. Теперь решили сделать это без свидетелей. И до церемонии награждения.
– Что, не зря я тебя, Санта, с твоего оленя сдернул? – обратился Кравец к Федору Александровичу.
– Не зря, – согласился он.
Аллигатор думал, что олень – это просто аллегория, оказалось – не просто.
– Водителем «Газели» работал, представляете? Талант свой тренерский растрачивал. Сколько ему предлагали в спорт вернуться, всегда и всем отказывал. Чудом уговорил. Должок старый вспомнил…
– Про него ни слова!
– Базара нет, Санта. Я и про то, почему ты бороду сбрил, никому не расскажу. Захочешь, сам это сделаешь. Кстати, зачем тебе бритва?
– Принес?
– Держи, – Кравец протянул ему станок.
– Мальчик мой, это в знак уважения… – и провел по брови.
– Эй, ты чего? – всполошился Аллигатор. – Не надо. Я же шутил.
– Не зубы – отрастут. Словами я благодарность выражать не умею, так легче.
– Ты хоть их намыль, чтобы лезвие лучше скользило.
– О, это надо заснять! – вскричал агент и достал свой супер-пупер телефон. Как только появлялась новая модель, он покупал ее. Именно такие, как он, стояли в очередях, чтобы приобрести игрушку одним из первых. – Выложим в сеть. Хайпанем.
– Не надо, – Аллигатор закрыл камеру рукой. – Это наше с Санычем дело. Пусть не сокровенное, но личное. Я не позволю выносить это.
– Вечером пресс-конференция. Твой тренер будет без бровей. Это все заметят. Не лучше ли извлечь пользу из того, что Санта покажется перед журналистами в непривычном виде?
– Я тебе не Санта, – прорычал тренер. – Так меня могут называть только свои.
– Слушай, он в принципе прав, – примирительно проговорил Кравец. – И дело даже не в хайпе. Надо будет как-то оправдывать твой странный вид.
– Он наденет шапку и натянет ее на глаза. Никаких съемок.
– Уже капризничает.
– Я тебе не телка, – раздул ноздри Аллигатор.
Агент Алан ему не нравился. Гуттаперчевый тип. Не физически – морально: растягивается, как угодно. Даже имя свое произносит с разными ударениями. Мог отрекомендоваться Элом, а одному шейху представился как Али.
– Знаю я вас, спортсменов. Когда начинаете – послушные, на все согласные. Но едва подниметесь, гонор включаете.
– Уйди отсюда, а? Бесишь меня.
– Ты меня тоже! – Алан, который всегда говорил ровно и улыбался, повысил голос и оскалился, точно пес, которого растравили. – Но я работаю с тобой. Заметь, не на тебя. На него, – и указал на Кравеца. – Так что советую меня слушать. А то знаю я вас, спортсменов. От первых побед вам голову сносит, начинаете пальцы гнуть. Не скажу, что ты пустышка. Я впечатлен твоими результатами. Но без помощи профессионалов ты ничего не добьешься.
– Он это понимает, – снова вклинился Кравец, желающий сгладить конфликт. – Но давай ты сейчас не будешь учить нашего чемпиона жизни. Не порть момент.
– Это и мой момент тоже! – сорвался на крик Алан. – Я договорился с представителями UFC[2] о матче с Бизоном Маклаудом.
– Ого! – Кравец аж присвистнул. – Он же из высшего дивизиона. Чтобы с ним сразиться, нужно пройти определенный путь…
– Вот именно. А я все порешал. Мы летим в Лас-Вегас через месяц.
– Дай я тебя поцелую, Аланчик! – и реально чмокнул в макушку – агент тоже был мал ростом. Кравец как будто специально подбирал всех, чтобы Аллигатор на фоне своей команды казался еще мощнее.
– Да, ты молоток, – похвалил его Аллигатор. – Спасибо.
Тот сразу утихомирился.
– Напоминаю, что церемония награждения через десять минут. Поторопитесь. – И ушел.
Санта тем временем добрил свои брови. По совету Аллигатора он их намылил и теперь никак не мог смыть пену с лица.
– Готовиться к бою будешь в Турции, на Мармарисе, – сказал Аллигатору Кравец. – Есть у меня там хороший знакомый, встретит, разместит.
– Почему именно там? – пофыркивая, спросил Санта. Пенная вода заливалась ему в нос.
– Климат мягкий, воздух полезный из-за сосен и моря, а цены не чета нашим.
– Мы там на мясе разоримся. Оно в Турции дорогое, а он жрет, как рота солдат.
– Курица дешевая, а ему как раз положена только вареная грудка. Вылететь можно хоть сегодня в ночь, тем более из-за разницы во времени вы туда только к вечеру прилетите. Недельку отдохнете, потом трени до упаду.
– Мне нужно в Москву, – сказал Аллигатор.
– Зачем?
– По личному вопросу.
– Бабу, что ли, завел? Если да, купим билет и ей. Вместе понежитесь. И на потом может остаться. А то турчанки тебе вряд ли дадут, а туристов уже сейчас немного – конец сезона.
– Мне нужно в Москву, – повторил Аллигатор.
– Всеми доками я займусь. В том числе визой.
Он тяжело посмотрел на Кравеца. Почему он должен отчитываться? И что-то объяснять? Ему не нужны советы и разрешения на какие-то действия, если они не касаются карьеры. Как спортсмен он послушен. Но как человек волен делать то, что пожелает. Аллигатор – хищная рептилия, а не какой-то там пуделек цирковой.
Кравец сегодня был в таком хорошем расположении духа, что обожал весь мир. А уж того, кто стал причиной этому, тем более. Спонсор не был тем душкой, каким предстал перед ним впервые. Орал, ругался, швырялся своими любимыми орехами в людей, которые его всего лишь раздражали. Тем, кто бесил, прилетало уже серьезно. Подчиненных увольнял без жалости. А приятелям мог и в морду дать. Даже на Санту пару раз замахивался, да тот технично уходил от удара.
– Надо так надо, – лучезарно улыбнулся Аллигатору Кравец. – Лети. Но совместим полезное с приятным.
– Каким образом?
– С парой человечков встретишься. Они очень в тебе заинтересованы, но мы набиваем цену. Я сейчас, после твоей победы, ее задеру до небес, они наверняка захотят с тобой пообщаться вживую, прежде чем примут решение.
А Санта умылся-таки. И поднял свое мокрое лицо, чтобы посмотреться в зеркало, и Аллигатор прыснул. Хотел сдержать смешок, но не получилось. А когда Кравец хохотнул, он и вовсе заржал. Смеяться было больно, но как остановиться?
– Санта, если ты когда-нибудь надумаешь подаваться в бега… – заговорил Кравец, успокоившийся первым, – ты пластическую операцию не делай. Просто сбрей брови!
– Да, я бы тебя не узнал без них, – согласился с ним Аллигатор.
– А давай новые нарисуем? Будешь на Стива Мартина похож. Помнишь старый фильм «Отпетые мошенники»? Он ничего такой мужичок, моей бывшей жене очень нравился.
– Твоей бывшей жене кто только не нравился.
– Согласен, она была шалавой. И ты тоже с ней спал. Я знаю.
– Я знаю, что ты знаешь. А заснять процесс Аланчику зря не дали. На пресс-конференции я буду выглядеть посмешищем даже в шапке, надвинутой на глаза.
И тут свершилось то, чего Аллигатор не ожидал. Саныч рассмеялся. И это было почти так же удивительно, как если бы из кабинки показалась девочка-привидение. Как в «Гарри Поттере».
– Хотя бы ради этого стоило победить, – сказал Аллигатор. – А теперь оставьте меня. Дайте спокойно нужду справить.
Спонсор и тренер покивали и ушли.
А Аллигатор остался стоять у зеркала. Он не хотел в туалет. Только побыть еще немного в одиночестве. Именно сейчас, в эти короткие минуты, он хотел принять решение…
В Москве жил человек, которого он ненавидел. Единственный в мире. Остальных мог не терпеть, презирать, брезговать ими. А если чувство, похожее на ненависть, и вспыхивало в нем, то проходило. Это же он пронес через годы. Раньше Аллигатор точно не знал, где живет человек, вызывающий в нем эту чуждую ему эмоцию. Но нанятый им детектив нашел его. Теперь у Аллигатора были все сведения о ненавистном ему человеке, и Аллигатор должен решить, как с ним поступить…
Убить или пощадить?
Пока он склонялся к первому.
Глава 2
Аркадий Яворский шел по залу прилетов аэропорта Домодедово, направляясь к выходу. Он прибыл налегке: за спиной небольшой рюкзак с вещами, на животе поясная сумка с документами и бумажником, в руке футляр, в нем – скрипка Гварнери.
На молодого мужчину никто не обращал внимания. Разве что назойливые таксисты подскакивали, наперебой предлагая свои услуги, но они не в счет. Бомбилы ко всем пристают, не желая мириться с тем, что их времена прошли и потенциальные пассажиры заказывают машины через Интернет. Аркадий уже вызвал «убер», нужно было подождать десять минут, и он решил сделать это на улице.
Выйдя через вращающуюся дверь из здания аэровокзала, Яворский осмотрелся. В Москве он не был три года, в Домодедово и того больше, лет пять, пожалуй, но на первый взгляд за это время мало что изменилось. И тогда, и сейчас что-то перестраивали, машины и пешеходы, невзирая на разметки и знаки, двигались хаотично и как-то нервно, гигантские табло транслировали рекламу автомобилей, а прямо перед выходом торговали медом. Почему именно им, Аркадий так в толк и не взял.