– Ева, неужели тебе не хватает всего того дерьма, что ты видишь на работе каждый день? Мне больно думать о том, что ты приходишь вечером в квартиру с одним столом и стулом, садишься на кровать и пялишься в стену, пытаясь разобраться в деле двадцатитрёхлетней давности. У тебя нет знакомых, нет друзей, нет мужчины. Всё, что у тебя есть, как я только что узнал, так эта стена с фотографиями, обрывками записей из дела и красными нитками.
– Это мой выбор, оставь всё это мне.
– Как бы ты ко мне ни относилась, в чём бы ни винила меня, я всё равно буду переживать за тебя. Судьба отняла у меня сына за то, что я не досмотрел за ним. Я не хочу потерять ещё и тебя.
Тайнова молчала, ей больше нечего было сказать. Слова Астова не разжалобили её, не смягчили, не поменяли отношения к нему. Еве просто хотелось сменить тему, хотелось забыть об этом разговоре.
– Я больше не буду спрашивать тебя об этом, делай, что хочешь. Только ответь на последний вопрос: как давно ты копаешься в этом?
– Как только начала работать в полиции.
Астов затушил сигарету, выпуская изо рта облако едкого табачного дыма.
– Ладно… Допустим. Я вообще пришёл за другим. Налей мне кофе.
– А если у меня его нет? – закрывая дверь в спальню, ехидно сказала Тайнова. – Могу предложить воды.
– Брось, – парировал Виктор Вениаминович, – ты кофейный наркоман, у тебя может не быть еды, но не кофе.
Когда Ева вернулась в гостиную с кружкой и суповой чашкой, на столе уже лежала картонная папка с надписью «Дело № …», и из неё выглядывали уголки фотографий.
– Что это? – Ева махнула головой в сторону стола.
– Это снимки, сделанные криминалистами на месте обнаружения нового тела.
– Месте обнаружения тела? Ты считаешь, что оно не является местом преступления?
– Нет, не считаю, сейчас посмотришь и сама в этом убедишься. Предупреждаю сразу: характер преступления абсолютно другой, не похож на тот случай с неизвестной девушкой, но что-то тут не так. Посмотри, может, ты скажешь? – Астов протянул девушке фотографии.
Ева поставила посуду с кофе на стол и приняла из рук Виктора снимки.
Один взгляд. Мимолетный взгляд на первую фотографию – и всё тело пронзил разряд электрического тока. На мгновение она разучилась дышать. Ева уже знала. Она догадалась, что это за дело.
– «Чёрный георгин», – сорвалось с губ. – На земле нет крови, её убивали не здесь.
– Что? – переспросил генерал.
– Крови мало.
– Нет, что ты сказала сначала?
Тайнова глубоко вздохнула, села на стул и пронзительным взглядом посмотрела на Астова.
– У нас серия. Эта девушка, точнее, способ убийства девушки, – Ева сделала глоток кофе, – «Чёрный георгин» – нераскрытое убийство, произошедшее в Америке в 1947 году. Очень громкое дело, я много о нём читала, собственно, как и о других убийствах. В чём уникальность именно этого? В способе убийства: тело нашли на бесхозном земельном участке, его разрубили на две части в районе талии и расчленили. Убийца удалил наружные и внутренние половые органы, а также соски. А рот, в чём, собственно, изюминка, был изуродован улыбкой Гуинплена, или, как ещё называют, улыбкой Челси. Ничего не напоминает?
Астов взял фотографии в свои руки и ещё раз их просмотрел.
– Один в один. Но почему ты считаешь, что это серийник?
Тайнова не торопилась отвечать, она неспешно попивала кофе, пытаясь правильно начать долгий разговор.
– А как там продвигается дело по моей девочке? – ответила вопросом на вопрос Ева. Но теперь не спешил отвечать Астов.
Он тоже сделал глоток горького напитка.
– Я поэтому и отозвал тебя из отпуска. Они вернули дело, сказали, не их профиль, не хватает ресурсов им заниматься.
– Понятно. Их ниточка привела их в тупик. Тогда слушай и сильно не нервничай, этот разговор останется между нами, не хватало, чтобы меня из органов выгнали за разглашение служебной тайны.
– Что ты натворила?
– Подожди. Дай мне закончить мысль, а потом вернёмся к крикам и унижению меня. Итак, когда я была в Америке, встретилась с Праттом, и у нас зашёл разговор о старом деле. Он поведал мне интересную историю о том, что в 1987 году в Вирджинии произошла серия убийств девушек, точь-в-точь по характеру нападения совпадающих с характером убийства моей «Неизвестной». Раскрыл это дело агент из ФБР, некто Блэйк. Я попросила Пратта дать мне информацию, он покопался в архивах, и вот что мне удалось выяснить: дела почти идентичны. Тот же почерк преступления, тот же характер наносимых ран, посмертные манипуляции с телом, даже одежда у одной из жертв была расположена у неё под головой. Я тогда заметила ряд мелких отличий, но в свете последних событий они просто меркнут. Астов, у нас подражатель.
– Даже не хочу знать, как ты узнала об этом. Но это всё притянуто за уши. Я, конечно, не сомневаюсь в твоей интуиции, но пока слабоватая теория.
– Нет. Я тоже сомневалась, когда читала те документы, но сейчас… Нет. Я тебя уверяю: это делает один человек.
– Но это может делать и группа лиц, – Астов опёрся на спинку кресла, переваривая только что полученную информацию.
– Астов, чем быстрее мы свяжем эти дела, тем проще будет идти расследование. Если я буду заниматься «Неизвестной», а другой следователь – «Георгином», мы попросту упустим важные детали и уйдём совершенно в другом направлении. Так мы только предоставим больше времени этому уроду на убийства. Отдай это дело мне. Я создам свою оперативно-следственную группу, я…
– Да, я всё понимаю, – Астов махнул рукой, – но этой информации мало, одни предположения. Вот что, это дело ведёт Громов Илья Сергеевич, главный следователь Кировского района. Ты завтра идёшь к нему и говоришь, что до тебя дошла информация по делу, которое он расследует. Высказываешь предположения, что они связаны. Всю вот эту муть льёшь ему в уши. Он тебя, естественно, посылает, как сделал бы любой здравомыслящий человек на его месте. Но! Но он запомнит этот разговор, а мы в это время сидим и ждём нового трупа. И если этот труп тоже будет походить на почерк одного из маньяков прошлого, тогда я сам организую следственно-оперативную группу.
– Будем сидеть и ждать нового убийства, – машинально повторила Ева.
– Ну, извините, капитан Тайнова, не в сказке живём. Как бы отвратительно это ни звучало, у нас нет другого выбора. Тем более что в обоих случаях зацепок нет. Завтра у тебя на столе будет лежать твоя любимая «Неизвестная», так что давай, начинай работать, ищи свидетелей. Привлеки к расследованию оперов.
– Привлекать некого, – девушка уставилась на Астова. – Кого? Чекушку и Полторашку? От них толку как от быка молока, – Ева задумчиво прикусила губу. – Помнишь, два года назад я работала с парнем над одним делом. Его фамилия Зобов, если я не ошибаюсь. Он толковый парень, в нём огромный потенциал, он ещё служит?
– Не знаю, о ком ты говоришь, но посмотрю, что можно сделать.
– Взамен могу предложить Чекушку.
– Так, капитан Тайнова!
– Что, генерал Астов?
Виктор с осуждением посмотрел на Еву.
– Я узнаю, что можно сделать.
Астов встал с кресла, собрал все фотографии и аккуратно положил обратно в папку. Он ещё раз взглянул на закрытую дверь спальни, еле заметно покачал головой и вышел в коридор. Ева последовала за ним.
Обуваясь, Астов добавил:
– И лучше не говори, что эту информацию тебе дал твой американский друг. Зачем лишние разговоры? Скажи, что в интернете статью на английском нашла и перевела.
– Спасибо, вот я сама ни за что бы не догадалась.
Астов бросил свой последний угрожающий взгляд на девушку и вышел из квартиры. Ева захлопнула за ним дверь.
«Нужно поменять замок на двери, – подумала Ева, перед тем как идти ложиться спать. – Надеюсь, на этот раз без кошмаров».
Глава 4. Тушёнка или рагу?
Ночь прошла без кошмаров. По выработанной за годы службы привычке Ева проснулась в шесть утра – будильника у неё не было, как и необходимости в нём, умылась, позавтракала, оделась и вышла из квартиры, надеясь быть одной из первых на работе, чтобы избежать «коридора приветствий». Так она называла свой путь от входной двери в здание до кабинета. Тайнова ненавидела эти утренние «Здравствуйте», «Доброе утро». Ненавидела бестолковые «Как дела?» Ей хотелось просто прийти в кабинет, спокойно сесть за стол и открыть папку с делом «Неизвестной».
Горло разболелось ещё сильнее. От температуры всё тело ломило, и выпитые на ночь антибиотики совершенно не помогли. На улице, как всегда, неистовствовал ливень с ураганным ветром, что было вполне естественно для этого города. Маленькая русская машинка под этим серым небом в струях ледяного дождя смотрелась ещё жалобнее, чем обычно. Ева ловко открыла дверь и прыгнула внутрь салона автомобиля, наспех включив печку. Ей предстоял долгий путь сквозь непроглядное полотно дождя.
Тайновой повезло: на работе она была одной из первых. Она поздоровалась с дежурным на проходной и спокойно прошла в свой кабинет. Даже её милой помощницы ещё не было на месте.
В кабинете на столе лежала внушительная папка с документами по делу «Неизвестной». Ева сняла верхнюю одежду и, даже не пытаясь стряхнуть с неё капли дождя, засунула в шкаф. Ей не терпелось перечитать этот материал в надежде найти что-то новое.
«Ненавижу. Уроды. Ничего не добавили. Даже личность жертвы не раскрыли. Ведь у них есть эта информация, раз были зацепки, раз они следили какое-то время за ней. Зачем эта конспирация? Я же всё равно это выясню. Ну почему для разнообразия не попытаться побыть людьми и немного упростить мне работу?»
От сокрушений её отвлёк звонок стационарного телефона. По типу гудка она поняла, что звонила Татьяна.
– Да.
– Ева Александровна, здравствуйте. Вас просит к телефону Астахов Алексей Юрьевич, – Тайнова удивилась – звонящим был старший следователь Московского района. Один из немногих людей, с которым у Евы сложились доброжелательные отношения. – Мне соединить вас или вы сами ему перезвоните?
– Соединяй. Да, и скажи Топову и Левину, чтобы зашли ко мне. Хорошо?
– Конечно.
– Ева Александровна, приветствую! – послышался осипший голос на том конце провода.
– Доброе утро, майор Астахов. Что-то случилось?
– Да, я хотел узнать, не по вашей ли вине ходят слухи о переводе капитана Зобова к вам?
– По моей.
– Давно пора. А не подскажете, кем заменят?
– Думаю, что лейтенант Топов неплохо с вами сработается.
– Не помню такого. Хороший специалист?
– Думаю, вам понравится.
– Ох уж эти кадровые перестановки, – наигранно произнёс Астахов.
– И не говорите, – подыграла ему девушка.
– Спасибо за информацию, капитан Тайнова.
– Обращайтесь. До свидания.
Телефонный разговор оборвался. Тайнова порадовалась услышанной информации: «Хоть одна хорошая новость за сегодня», – подумала она, прежде чем в дверь постучали.
– Войдите, – Ева встала из-за стола и пошла навстречу человеку, открывающему дверь.
– Здравствуйте, капитан Тайнова.
– Давай без официоза. Привет, Миша. Где Пётр?
– В управление вызвали.
– Это к лучшему. Пока я была в отпуске, произошло много убийств?
– Как всегда: бытовуха, пьянка, наркомания. Следователь Веркин вроде справляется с отчётами и бумажками, – Левин улыбнулся.
– Помнишь дело с девушкой у церкви?
– Да.
– Заново начинаем расследование. Поезжай, опроси ещё раз всех свидетелей. Я бы сама, но у меня другие дела.
– Но я уже всех опросил, свидетелей-то нет. Старушка, которая тело нашла, ничего не видела и не слышала. К священнику ты сама ездила, а родственников погибшей так и не нашли. Это глухарь.
– Отправляйся к священнику и запроси у него список прихожан. С этого начнём, а дальше посмотрим, может, зацепки появятся.
– Хорошо. А почему Топа-то в комитет вызвали, не знаешь?
Ева посмотрела на Левина и решила не вдаваться в подробности.
– Нет. Не знаю.
– Ну ладно. Пока. Я дам знать, если что.
К тому моменту как лейтенант Левин вышел из кабинета, часы показывали одиннадцать утра, вполне подходящее время, чтобы позвонить Громову.
– Таня, найди мне номер Громова Ильи Сергеевича, он следователь Кировского района.
– Записывайте.
Ева набрала телефон и стала слушать длинные гудки. Больше всего она боялась услышать в трубке фразу «Он сейчас занят, он вам сам перезвонит». Но если такое произойдёт, то Тайнова приняла твёрдое решение самой поехать в его отдел и сидеть ждать, когда Громов соизволит её принять.
Но, как ни странно, произошло чудо – после разговора с его помощником Громов всё же взял трубку:
– Ева Александровна, что случилось?
– Илья Сергеевич, хочу сегодня лично встретиться с вами, есть разговор по одному делу.
– Я даже знаю, по какому делу. Ну, хорошо, подъезжайте ко мне к часу, поговорим.
– Буду обязательно.
На этом разговор закончился, и Ева начинала бояться сопутствующей ей сегодня удачи.
* * *
Ровно без четверти часа Тайнова входила в кабинет к Громову. Он сидел за огромным столом золотисто-коричневого цвета и надменно смотрел на входящую девушку. Всем своим видом он пытался показать своё превосходство над ней. Ева, немного нервничая, подошла к столу.
– Позволите сесть? – не дожидаясь ответа, Тайнова сама отодвинула стул от массивного стола и, не обращая никакого внимания на хозяина кабинета, спокойно села.
– У нас в стране принято здороваться, – заявил восседающий в кресле мужчина.
– Полностью с вами согласна. А вы со мной поздоровались? Я-то да, когда входила в кабинет, а вот вашего приветствия не расслышала. Вы ещё хотите продолжать разговор о нормах приличия? – Громов поежился на стуле. Тайнова была уверена, что это из-за яда, который постоянно сочился из его пятой точки.
– Что у вас ко мне?
Подполковник Громов являлся ярким представителем всего того, что Тайнова больше всего презирала в людях: наглый, завистливый, грубый, изворотливый, глупый. Этот человек упорно старался не замечать своих ошибок, не слушал окружающих и не принимал советов. Ему было далеко за сорок пять, скорее, около пятидесяти лет. Внешний облик, как казалось Еве, полностью соответствовал его внутреннему миру: тучное тело еле помещалось в форму, засаленная лысина на голове ярко переливалась в лучах электрического света кабинета, двухдневная зелёная щетина властно располагалась на лице и втором подбородке, который, в свою очередь, противно трясся при каждом его слове.
– Дело о серийном убийце.
– Серийники – дело не новое, но редкое у нас в городе, так что не бросайтесь столь громкими заявлениями.
– Что вы думаете о девушке, которую нашли с изрезанным лицом? Какие у вас предположения?
– Да, я смотрю, вы обладаете намного большей информацией, чем я ожидал. Откуда знаете? Дело новое.
– А вы как думаете?
– Я ничего не думаю… Точнее, я думаю, что какой-нибудь придурок захотел её изнасиловать и нечаянно убил, а всё остальное сделал, чтобы следствие запутать. Перечитал Виктора Гюго – и пошло-поехало.
– О, так, значит, хоть что-то вы знаете.
– Тон полегче! – Громов багровел.
– Вам того же советую. Хотите дело раскрыть или нет? – Ева знала, что Громов её недолюбливал, скорее, ненавидел. Она знала, что сейчас не время для саркастичных выпадов, но ничего не могла с собой поделать.
– А у тебя уже и решение имеется? Ой, я забыл, ты же у нас самая умная.
– Перейдём к делу, – Тайнова закипала, собственно, как и Громов, поэтому решила сменить тактику. – Я видела фотографии. Слышали о деле «Чёрный георгин»?
– Нет, – с неохотой ответил Громов, – а что там?
– То же самое, что и у вас. Один в один исходя из фотографий, которые я видела. А что поведало вскрытие?
– Так, давай ты сначала скажешь, с чего ты взяла, что это серия.
– Вот, – Ева достала из сумки папку с документами. – Нашли девушку, тринадцать ножевых ранений, распоротый живот, изнасилована после смерти, подробности в отчёте по аутопсии.
Громов некоторое время молчал, бегло перечитывая отчёт.
– М-д-а-а-а, – после чтения произнёс он. – Жестоко, но почерк абсолютно разный. Где взаимосвязь?
– Точно такое же убийство произошло в восемьдесят седьмом году в Америке, а сейчас у вас дело, которое произошло в сорок седьмом году, также в Америке. Я думаю, что у нас подражатель.
Подполковник задумался, он долго смотрел в одну точку, почёсывая второй подбородок, а потом резко произнёс: